Тайна за 107 печатями, или Наша разведка против масонов

Так сложилось, что уже к 8 ноября 1923 года в результате стихийных процессов в Германии и активных действий резидентуры ИНО ГПУ (Иностранный отдел Главного политического управления или внешняя разведка советской республики), действовавшей под прикрытием советского посольства, а также с помощью завербованных агентов влияние Дитриха на Гитлера значительно ослабело. Но только на какое-то время…

Адольф Гитлер, подталкиваемый соратниками, заявил, что правительство Баварии и Германии низложены, потому, что началась социалистическая революция.

По указанию Гитлера было сформировано новое правительство во главе с Эрнстом Ремом, которому удалось захватить штаб Мюнхенского гарнизона. Но для захвата других учреждений и объектов сил не хватило; армия и полиция, верные правительству Германии, отбили вооруженные подразделения Гитлера и Рема. А на следующий день, 9 ноября, Гитлер и его сторонники возглавили демонстрацию трудящихся в Мюнхене. Во время столкновения с полицией демонстранты имели потери, пострадали и полицейские.

Попытка свергнуть существующий режим Гитлеру и его соратникам не удалась.

Уточню: не удалась ИНО ГПУ Советской республики. О чем ученые-историки Советского Союза никогда не писали и не говорили, да и вряд ли скажут…

Тогда Дитрих, осознающий свой прокол как профессионала, в связи с арестом Гитлера и его сотоварищей, которых ждет суд, предлагает Забрежневу вытащить Адольфа из тюрьмы Ландсберг. Обдумывая ситуацию, он также предлагает, учитывая давно формируемые им и его коллегами взгляды Гитлера на существующее положение дел в Германии, дать тому рабочий вариант какого-нибудь теоретического исследования в качестве написания авторской работы.

Забрежнев понял, что Дитрих уже имеет готовый рецепт, выработанный им в процессе подготовки агентурной сети, в которую входили и члены рабочей партии во главе с Гитлером.

И Забрежнев дает согласие на подготовку такого научного исследования.

Вскоре от Дитриха приходит проект; Забрежнев, прочитав эту работу, ознакомил с ней своего молодого, 18-летнего сотрудника Бориса Пономарева, свободно владеющего немецким языком (и многими иными), после чего с поправками этот вариант был представлен Иосифу Сталину. Генсек, ознакомившись с русским вариантом и не сделав ни одной пометки, дал согласие на передачу этого исследования сидящему в камере тюрьмы Гитлеру.

После чего он сказал Забрежневу:

— Я хотел бы увидеть вначале вашего резидента Дитриха, а затем познакомиться лично с Гитлером. Подумайте, как это лучше подготовить.

…Получив из Москвы разрешенный вариант, Дитрих передал его Гитлеру, который, максимально развив и внеся свои правки, создал на его основе текст, ставший известным как «Mein Kampf» («Моя борьба»).

Почти на 600 страницах книги «Моя борьба» автор ведет повествование об истории, о себе, о созданной партии и о ее действиях в Баварии. Исходя из содержания, можно понять, что создание партии и ее первые шаги были единственным «трудовым подвигом» Адольфа Гитлера.

…и ни словом он не обмолвился о том, что партия, как и он сам, ее вождь, на пустом месте ни с того ни с сего появиться не могли… Ведь это только в наивных сказках бывает: прилетела фея, взмахнула волшебной палочкой и все у героев получилось гладко. Впрочем, также бывает и у советских докторов исторических и военных наук: гладко и пусто, мол, Гитлер захотел да и пришел к власти в 1933 году; заставил бедных немцев поверить в то, что главный их враг — советские коммунисты; а 22 июня 1941 года ровно в 4 часа без объявления войны начал бомбить советские города, вероломно нарушив Договор о ненападении… Еще раз позлорадствую: на этих фразах написаны десятки, если не сотни тонн макулатуры, именуемых кандидатскими и докторскими диссертациями, а их авторы стали видными советскими историками, лауреатами Ленинских и прочих премий, Героями Социалистического труда, горделиво носящими и золотые медали «Серп и молот», и платиново-золотые ордена Ленина.

Но вернемся к «Майн кампф».

Особый акцент на страницах книги, как считал Гитлер, сделан на Версальский мирный договор, позорный и унизительный для Германии. И виновны в этом, по версии Гитлера, банкиры и политики-евреи Франции и Британии.

Ни о какой угрозе Советской республике и «походе на Восток» речи нет!

А те из советских историков, которые, ссылаясь на «Майн кампф», уверенно твердили, что Гитлер собирался покорить СССР вплоть до Урала, — никогда не читали этой книги, да и читать ее не могли хотя бы по той причине, что изданные в Советском Союзе для служебного пользования переводы совершенно не соответствуют тому варианту, что подписал Гитлер.

Расскажу забавный эпизод из жизни. Как-то на популярно-обязательной в те времена лекции о международном положении, тема которой была связана с очередной датой нападения фашистской Германии на СССР, я задал вопрос лектору, который в своем выступлении сослался на агрессивность намерений Гитлера в отношении СССР, описанных им в книге «Майн кампф»: «А вы, товарищ профессор, читали книгу Гитлера?» Что тут началось! Профессор стал выяснять мою фамилию и в какой организации я работаю, стращал меня прилюдно КГБ за то, что я умышленно задаю провокационные вопросы. Выслушав его тираду, я все же вновь спросил: «А вы, товарищ генерал, читали книгу Гитлера «Моя борьба»?» Называю имя лектора: член-корреспондент Академии наук СССР, доктор исторических наук, профессор, генерал-лейтенант П. А. Жилин, начальник Института военной истории Министерства обороны СССР.

Что тут говорить?!

Такой же вопрос я задавал и начальнику управления спецпропаганды Главного политического управления Советской армии и ВМФ доктору исторических наук, доктору философских наук, профессору, генерал-полковнику Д. А. Волкогонову. Результат идентичен…

Что говорить… и об этом советском генерале, дважды докторе, который предпочел сделать операцию на сердце в. США у знаменитого профессора Дебейки и там почившего в бозе… Может ли человек, сам живущий во лжи и в окружении всегда присутствующего обмана, доверять врачам своей лживой страны?! Ведь те, кому удалось забраться повыше, заполучить хоть маломальскую власть, понимают, что уже не осталось в стране земского врача Антона Чехова и его многочисленных тружеников-коллег, спасавших русские жизни; нет академика И. П. Павлова, стучавшего сухими кулачками и кричавшего на Сталина, посетившего советский Ленинград и ученого в Колтушах, дескать, куда вы смотрите, когда в Балтийском море топят на пароходах российских профессоров… Как нет уже профессора, физиолога И. М. Сеченова и его уникальной школы… Зато были те, кто коварно и методично уничтожал русскую медицину и ее талантливых представителей.

А те — это Спецотдел Бокия, где работали различные спецы, в том числе и специалист в области паразитологии, будущий академик Константин Иванович Скрябин. Этот ученый-гельминтолог после его «обработки» Головановым прекратил сотрудничество с Бокием, как говорили в то время, «перековался». Это он форсировал требования Бокия о распространении среди исконно русских регионов России чудовищных заболеваний сибирской язвы, чумы, холеры и скарлатины (среди детей). Это за время действия подразделения Бокия был практически уничтожен репродуктивный фонд русского народа.

«Перековавшийся» Скрябин будет способствовать прекращению деятельности Спецотдела и дальнейшему физическому устранению своего начальника Бокия; «перековавшийся» Скрябин раскроет многие тайны, связанные с созданием электромагнитного воздействия на беременных женщин и детей. Он назовет имена причастных, среди них — инженер-электрик и ученый Владимир Бонч-Бруевич, среди них — некоторое время координировавший деятельность подразделений (электрочастей) бывший председатель Центробалта П. Е. Дыбенко и его жена А. М. Коллонтай (между прочим, то ли гермафродит, то ли лесбиянка, сама написавшая в своей биографии, что до 5 лет никак не могли определить, кто она: мальчик или девочка, а в 16 лет против воли отца она вышла за своего троюродного брата).

В сентябре 1926 года Сталин отдыхает на Кавказе.

Пробыв в Сочи три безмятежных дня, на эсминце Черноморского флота, он тайно от моряков экипажа прибывает на внешний рейд города Ялты. Откуда катером в сопровождении А. Голованова и Б. Пономарева направляется в урочище Магарач на окраине города, где останавливается во дворце императора Александра III.

И здесь Забрежнев представил Сталину работавшего в Германии резидента Дитриха. Их встреча длилась около двух часов. За 20 минут до ее окончания Сталин и Дитрих перешли в соседнюю залу, где к их беседе подключились Голованов и Пономарев. Генсек, резюмируя итоги своего знакомства и беседы с гостем, сказал своим помощникам по Коминтерну:

— Необходимо со всей ответственностью подготовиться к встрече с нашим германским другом, которая произойдет в установленное нами время и, скорее всего, либо на Кавказе, либо здесь, в Ялте…

На том и закончилось личное знакомство Сталина с Дитрихом.

И уже по возвращении в Сочи Сталин — с 23 на 24 сентября 1926 года — отбил в Москву телеграмму Молотову следующего содержания: «Если Троцкий в бешенстве и он думает открыто ставить ва-банк, тем хуже для него… Мы с ним всегда успеем разобраться».

Уж Сталин знал, кому телеграфировал.

Вячеслав Михайлович Скрябин (партийный псевдоним Молотов) знал, что нужно делать, он был надежным секретарем ЦК в отсутствие генсека. Сразу же после получения телеграммы он подготовил проекты исключения из состава Политбюро всех вождей и руководителей Октябрьского переворота 1917 года, в том числе Троцкого, Зиновьева и др. Тем самым Зиновьев был полностью отстранен от руководства Коминтерном, и Сталин пока сам (через Молотова) управляет этой мощной боевой организацией. Одновременно готовя к этому важному делу еще совсем молодого, но настойчивого и талантливого работника Бориса Пономарева.

Именно с этого времени и начинается борьба оппозиции против Сталина; жестокая, насмерть идущая война, в которой противники Сталина обречены на смерть…

Итоги сталинского указания Молотову вылились в «Решения XV съезда партии».

14 ноября Троцкий и Зиновьев были исключены из рядов ВКП(б).

Больше эти люди никакой роли не играли в истории страны, которую отныне возглавил вождь партии Иосиф Виссарионович Сталин.

Это был существенный удар по Ордену во имя захвата Ордена.

Сокрушительный удар обезглавил Коминтерн как резидентуру финансово-монополистических групп.

Реальным — юридически и фактически — руководителем Коминтерна стал Сталин.

И теперь под эгидой Коминтерна можно создавать мощный вооруженный кулак в Германии, где к власти надо привести подготовленных Дитрихом Гитлера и членов его резидентуры.

А в США — с помощью находящегося в эмиграции графа Канкрина и его резидентуры в Ордене — подготовить назначение будущего президента США в лице агента Коминтерна (!) Франклина Делано Рузвельта. И эту задачу он поручает двум своим молодым помощникам Александру Голованову и Борису Пономареву.

При этом первый должен заниматься в основном работой с агентурной сетью княгини Мещерской, а второй — параллельно создавать новую сеть в составе Ордена с целью искусственного обрушения цен на нефть на финансовых рынках и мировых биржах с целью создания хаоса в экономике США, благодаря которому в сложившемся тезисе и антитезисе обязательно образуется синтез, — и тогда к власти будет приведен агент Рузвельт.

Обращаю внимание на такой нюанс: Рузвельт и Гитлер практически в одно время возглавили «свои» государства.

После встречи Дитриха со Сталиным в Магараче он вернулся в Германию и уже на вилле под Мюнхеном выска зал Адольфу Гитлеру предложение встретиться с генсеком ЦК ВКП(б) Иосифом Виссарионовичем Сталиным.

Тот вначале было согласился, но затем также быстро и отказался. Объяснив тем, что он не понимает нового русского вождя и особенно его отношения к Первой мировой войне, в результате которой Франция и Англия вынудили побежденную Германию платить огромные репарации, закрепив эти положения Версальским договором. И тем самым начали без зазрения совести грабить и унижать немцев.

Гитлер высказал Дитриху мысль, что Версальский договор — это мина замедленного действия, заложенная не только против Германии, но и против Европы. Поэтому он, как один из вождей партии, не может смириться с этой вопиющей несправедливостью и верит, что среди немцев найдутся силы, которые выступят против Версальского договора и потребуют пересмотра результатов Первой мировой войны.

Глава 13

Вернемся во времена, когда Сталин только стал генсеком и когда начали воплощаться в жизнь решения недавно состоявшейся Генуэзской конференции, прошедшей с 10 апреля по 19 мая 1922 года.

Ведь мы идем не по прямой Времени — иначе невозможно соединить воедино множество важных моментов, влияющих на последующие события, ибо прямой отрезок — это, условно говоря, узкий отрезок. Мы же подбираемся к вершине событий волнообразно, то поднимаясь, то снижаясь, захватывая таким образом все больший диапазон событий, приводящих, как говорилось, к последующим деяниям, — расширяя таким образом узкий временной отрезок до мировых масштабов…

Для участия в Генуэзской конференции от Советской республики Троцкий отправил в качестве руководителя делегации Г. В. Чичерина. И где он, говоря языком советских историков и идеологов, «…отверг домогательства империалистических государств, пытавшихся добиться экономических и политических уступок, которые вели бы к реставрации капитализма в России. Одновременно Чичерин выразил готовность обсудить вопрос о форме компенсации бывших иностранных собственников при условии признания Советского государства де-юре и предоставления ему кредитов. Одновременно делегация выдвинула контрпретензии о возмещении Советской республике убытков, причиненных интервенцией и блокадой».

Уже в процессе работы конференции Троцкий получил дополнительную установку из Ордена для делегации, возглавляемой Чичериным. И тот озвучил мысль, что выдвинутые предложения советской делегации неприемлемы и следует работу конференции перенести. После чего в том же году состоялась Гаагская конференция, и был заключен Рапалльский договор 1922 года с Германией.

В инструкции Троцкому Орден предписывал продолжать разыгрывать спектакль, участниками которого были члены делегации Чичерина, талантливо играя в особенности в те моменты, когда отвергались домогательства Запада, якобы ведущие к реставрации капитализма, и шла речь о компенсации за ущерб, а также о предоставлении кредитов.

Этим самым Орден исключал всяческую возможность русских хотя бы в малейшей степени попытаться воссоздать разрушенную экономику России, не говоря уже о реставрации власти.

Кроме того, инвестиции, которые вводились в экономику Советской республики, позволяли с помощью агентов Ордена — Рыкова, Томского и других членов Совнаркома — захватить контрольные пакеты производств, выкачивающих богатства из недр России. Как и прибрать к рукам остатки разрушенных или полуразрушенных экономических центров.

Еще в первые дни после переворота в России первым, кто прибыл сюда с миссией Ордена, был известный миллиардер Арманд Хаммер, который открыл свои концессии (предприятия) в Московской губернии и в Грузии.

К 1917 году Орден оказывал существенную помощь большевистскому перевороту не только деньгами, оружием, обмундированием, но также и дипломатической поддержкой в Вашингтоне и Лондоне.

При этом использовался финансовый капитал Моргана и ряда других членов Ордена, которые оплачивали деятельность всех левых партий, а одновременно и правых, оказывая таким образом влияние на деятельность самих партий. Одновременно осуществлялась финансовая поддержка левых и правых партий Германии.

Орден влиял на все банки и предприятия, которые начиная с середины XIX века по 1917 год активно финансировали разрушение российской государственности и уничтожение русских.

Эти фирмы в большинстве своем располагались в здании 120 по Бродвею в Нью-Йорке. В списке:

120, Бродвей — Синклеар Галф Корпорейшн;

120, Бродвей — Дженерал Электрик (эта фирма участвовала в обеспечении Спецотдела Г. И. Бокия необходимыми электрогенераторами, которыми воздействовали на психику беременных женщин и детей до 1 года);

120, Бродвей — Стон и Вебстер;

60, Бродвей — офис Амос Пинчот;

110, 40-я Стрит — Советское Бюро (основное место деятельности во время неофициальных визитов в США А. Е. Голованова);

120, Бродвей — Мартене офф Вейнберг и Познер (это было одно из мест советского торгового представительства; также место пребывания А. Е. Голованова);

15, Бродвей — Стентсон, Дженнинингс и Рассел (здесь «работала» супруга члена правления этой фирмы, одного из членов Ордена, а после смерти мужа — член правления фирмы княгиня Е. В. Мещерская, резидент бывшего шефа Имперской разведки графа Канкрина);

120, Бродвей — Гугенхейм эксплорейшн;

14, Уолл-стрит — Уильям Бойс Томпсон;

120, Бродвей — Томас Д. Тэчер («Симпсон, Тэчер и Барлетт»);

120, Бродвей — клуб банкиров на верхнем этаже;

120, Бродвей — Федеральный Резервный Банк Нью-Йорка;

23, Уолл-стрит — фирма Дж. П. Моргана (член правления фирмы княгиня Е. В. Мещерская, она же Кэт Уитни);

120, Бродвей — Американская Международная Корпорация;

59, Бродвей — У. А. Гарриман Компани (Гарриман — будущий агент партийной разведки Сталина);

120, Бродвей — Эдвард X. Гарриман (незадолго перед своей кончиной);

120, Бродвей — Гаранти Секьюритиз;

140, Бродвей — Гарантии Траст Компании;

233, Бродвей — Англо-русская торговая палата;

Индивидуальные члены Ордена, работающие в здании 120, Бродвей:

— Джордж Вебстер Адаме (член Ордена с 1904 г.);

— Филипп Линдон Додж (член Ордена с 1907 г.).

Информация о членах Ордена еще до так называемой Октябрьской революции в России была предоставлена графом Канкриным императору Николаю II, а впоследствии — с согласия графа Владимир Забрежнев предоставил ее Сталину как руководителю ВКП(б).

В конце августа 1918 года резидент Мещерская сообщила графу Канкрину, что в Орден в середине года введен Аллен Уоллес Эймс.

После встречи в Магараче Сталина и Дитриха Забрежнев уведомил генсека, что бывший шеф Имперской разведки готов предоставить Сталину все материалы, накопившиеся за время его руководства разведкой — с 1898 года по февраль 1917 года включительно. А также остальные материалы, формируемые его структурой с февраля 1917-го по 1923-й.

Главным и единственным условием, которое ставил находившийся в эмиграции Александр Георгиевич, было сохранение жизни низложенному императору Николаю II, членам его семьи, а также возможность постоянных встреч вдовствующей императрицы — матери Николая II — с ее сыном. Устройство встреч граф берет на себя. Граф также передал свое сожаление, что обстоятельства лишили его возможности еще ранее отнестись со всей серьезностью к Сталину, Возможно, иначе можно было бы предпринять определенные шаги для спасения жизни родственников Николая II — Великих князей, казненных еще ранее.

Тем самым и при таких вот обстоятельствах граф Канкрин давал согласие на сотрудничество с И. В. Сталиным.

Сделка состоялась, и Забрежнев по распоряжению своего бывшего шефа передает многие уникальные сведения, оказавшиеся необходимыми для дальнейшей деятельности Сталина.

В частности, им были предоставлены документы, доказывающие, что вся подготовка к свержению Николая II и установлению диктатуры Троцкого, Ленина, Свердлова и других руководителей еврейско-большевистской власти в России, как членов резидентуры Ордена во главе с резидентом Троцким, осуществлялась из Нью-Йорка, с Бродвея, 120. В первую очередь, из фирмы «Екавитайбл Траст Билдинг». По этому адресу работает член Ордена Э. X. Гарриман. Здесь же находится и Американская Международная Корпорация. Клуб, в котором члены Ордена совместно с банкирами с Уоллстрит обычно встречались во бремя ланча, находится на самом верхнем этаже здания. В этом клубе член Ордена Уильям Бойс Томпсон и предоставил стратегический план участия Уолл-стрит в свержении императора Николая II и последующего захвата власти резидентом Ордена Троцким и членами его резидентуры: Лениным, Зиновьевым, Бухариным, Рыковым, Томским, Семашко, Бокием, Тухачевским, Егоровым, Путна и другими.

Здесь же, в здании, имелись другие компании, возглавляемые членами Ордена. В частности, «Гаранти Секьюритиз», согласно плану Томпсона, должна было финансировать обеспечение безопасности агентов в деле свержения Николая II, а также безопасности в отношении установления советского правительства Троцкого. На эти средства впоследствии финансировалась ВЧК (!), возглавляемая Дзержинским. Значительная часть денег этой компании поступала на подкуп бывших филеров Третьего отдела МВД, бывших военных специалистов из числа царских офицеров, находившихся в отставке, но возрастом и здоровьем способных к службе в создаваемой большевистской армии Лейбы Троцкого.

Здесь же находилась и фирма «Гаранти Траст», принимавшая самое активное участие в оказании помощи по созданию Троцким бандитской Красной армии.

В числе документов, предоставленных графом Александром Георгиевичем Канкриным, а значительно позже (в конце 20-х — середине 30-х гг.) подтвержденных другими документами А. Е. Головановым, был подготовленный и изданный членом Ордена «Меморандум», в котором излагается план и действия Ордена в отношении большевистского переворота 1917 года. Автором этого «Меморандума» является Томас Д. Тэчер, член Ордена с 1904 года. Его соавторами были адвокаты, собранные в расположенной на Уолл-Стрите фирме адвокатов «Симпсон, Тэчер и Барлетт». Деятельность этой адвокатской фирмы заключалась в том, чтобы дискредитировать ряд русских юристов, покинувших большевистскую Россию. Среди тех, кто пытался докричаться до света, воззвать к разуму, были Л. И. Петражицкий (1867–1931), бывший заведующий кафедрой философии и права Санкт-Петербургского университета, который, иммигрировав в Варшаву, возглавил созданную им кафедру социологии Варшавского университета, П. И. Новгородцев (1866–1924), продолжатель школы русской юриспруденции и философии права Б. Н. Чичерина (1829–1904). Отчаянно боролись за права России выдающиеся русские юристы И. В. Михайловский, князь Е. Н. Трубецкой… И многие-многие другие русские юристы и философы права, находившиеся в эмиграции и представлявшие правовую опасность для преступных замыслов Ордена на территории бывшей Российской империи.

Добавлю для размышлений: в новом анклаве Ордена — большевистской России — были созданы новые, так сказать, юридические школы: извращенные, искаженные школы правовой науки насадили оставшимся деградированным русскому и иным народам агенты Ордена — Д. И. Курский (первый Генеральный прокурор Советской республики, одновременно возглавлявший Институт советского «права», а с 1928 по 1932 г. был советским послом в Италии); вместе с ним в создании концепции «пролетарского права» участвовали: П. И. Стучка, М. Ю. Козловский, Н. В. Крыленко, Е. Б. Пашуканис, А. Я. Вышинский (Генпрокурор СССР и директор Института советского «права»). Они создали с помощью фирмы адвокатов «Симпсон, Тэчер и Барлетт» систему, обеспечивающую безопасность Советской республики, где господствовал тоталитарный «нормативизм» — «право» как совокупность приказов власти.

После чего эта адвокатская контора перебралась на Беттери Пласа все в том же Нью-Йорке.