Взгляд из ночи

— Да, Джек. — Согласно кивнул Хейс. — Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где то поблизости… Хотелось бы добрать до дома раньше их.

— Нет, проблем, пойдем быстрее. — Согласился Джек.

Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:

— Мой неприступный замок. Три года на одном месте…

— Три года?.. — Удивился Джек. — А как же «канино»?..

— Тактика упреждающего удара, парень…

— Ты нападаешь первым?..

— Если нападать первым, это ничего не даст… Заходи давай, — и Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.

— О, да у тебя здесь уютно. — Оценил Джек, осматривая внутренний двор.

— Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, «Бэстри»! — Позвал Хейс.

Из, стоящего на сваях, домика появилась женщина неопределенного возраста и со страхом воззрилась на Тернера.

— Неси горячей воды и мои лечебные порошки.

— Это твоя жена? — Удивился Джек.

— Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.

— Она похожа…

— Да, она «канино».

Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула ему кусок мыла.

— Помоешь его и обработаешь раны… — Указал Тернер на своего гостя. — Чего стоишь, Джек? Скидавай свои лохмотья. Я принесу тебе, что нибудь, из своей одежды.

Усталость и боль в теле Саймона окончательно подавили стеснение и сняв с себя изорванную одежду он встал в горячую воду.

Безразличные руки Бэстри, проворно намылили его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги и ему не верилось, что он отощал до такой степени.

Бэстри смывала мыло и множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.

— Ты что, Джек, лечился в лесу голодом?.. — Хейс стоял со старым комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе Саймона.

— Да нет, кое что перепадало, только вот бегать приходилось много…

— Понимаю… Вот тебе одежда. Даже пара белья нашлась… И бритва. Нам с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой… Кость цела?..

— Да вроде, цела. — Ответил Джек смотря на посиневшее, в месте удара, предплечье.

— Ничего, жить будешь. Остальное — чепуха. Потерпи…

Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью и они едва не задымились.

— Что печет?.. — Засмеялся Тернер. — Ничего, это не смертельно. Сейчас сделаю на руку компресс и завтра будешь, как новенький.

Через пять минут компресс был готов и Хейс разрешил Джеку одеваться. Сам он в, это время, брился, а Бэстри отправил в дом, приготовить еду.

Вторым брился Саймон, а когда он закончил, его уже ожидал накрытый стол.

— Да-а, мы с тобой просто рекруты, — засмеялся Хейс погладив свой гладкий подбородок. — Садись, подкрепись. И вообще, с днем рождения.

— Это точно, — согласился Джек, — родился заново. Особенно когда меня помыли… — Саймон благодарно кивнул женщине.

— Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в дом, Бэстри…

— Почему она не убегает в лес? — Спросил Джек, когда женщина уже ушла в дом. — Ведь ты подолгу отсутствуешь?..

— Она боится, что я ее все равно найду и убью. Она думает, что я Омари — главный злой дух.

— Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать… — Вспомнил Джек.

— Да, они кричали именно это… Ты чего не ешь?.. Вот копченый тритон, смотри какой жирный. А это солонина из кабана. Все со специями, как положено…

Тернер положил в рот пучок маринованной травки и продолжил.

— Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить этих «канино» меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте…

— Так значит, ты нападаешь первым?..

— Не только первым, Джек, но и веду войну на территории противника. Просто воевать с ними нельзя. Это, — Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой солонины и положил его в рот, — это бесперспективно… Возьми масла, полей фитис пока он горячий… Я навожу на них животный ужас, Джек, потому что страха они не испытывают. Но ужас навести мало, его нужно поддерживать. Поэтому я регулярно совершаю рейды в лес, жгу деревни и убиваю самих «канино».

— И женщин с детьми тоже?..

Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона.

— Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек…

— Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос…

— Всего лишь вопрос… Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка «канино»?..

Джек отрицательно покачал головой.

— Шесть, Джек!.. Шесть волчат!.. Бывает, что и четыре, но это редко… А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе?.. Я скажу тебе — четыре месяца!.. А еще через восемь лет молодые «канино» уже в состоянии растянуть стальной лук… Это тебе ответ на твой вопрос о «женщинах и детях»…

— Да, нет, Хейс, я все понимаю… Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам… Не знаю, может тебе это известно. Трупы «канино» не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются. Почти так же быстро, как саранча…

— По правде я и раньше обращал внимание, что трупы быстро исчезают, но я приписывал это диким зверям.

— А ведь первые «канино» были такими же людьми как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса…

— Это тот парень у которого дикари вырезали семью?..

— Да. Так вот, его труп выглядел также, как и тела тех, кого он убил. Эти «канино», они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.

— А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше чем саранчи… — Задумчиво произнес Хейс. — Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой… Эй, Бэстри, принеси пива!..

— А что за странное у нее имя — Бэстри?.. — Спросил Джек.

— Это я придумал. — Улыбнулся Хейс. — Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался — «БС-3». В честь него я и назвал эту подружку — Бэстри.

В это время женщина вышла из дому неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.

— Я вижу она совсем не молода… — Заметил Джек.

— Да, по нашим меркам, ей лет сорок пять. — Согласился Тернер. — А ты что, интересуешься сексом?..

— Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?..

— Глаз, может на ней и будет отдыхать, а ты на ней будешь трудиться, до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю… Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре…

— Очень вкусно, — кивнул Джек, вытирая с губ пену. — И пиво, и копченый тритон, и солонина — это все твоего приготовления?..

— Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь, какое нибудь, увлечение. Я выбрал самое вкусное.

— А какая у тебя была работа, если не секрет?.. — Поинтересовался Джек.

— А ты как думаешь?..

— Я всегда считал, что ты работал на государство…

Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул, а потом сказал:

— На государство, будь оно не ладно… Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?..

— Ты хоть заработал пенсию, а я ничего…

— Наемничал?.. — Спросил Хейс.

— Да. Целых пять лет…

— Где?..

— Фиалковые Моря…

— Правда?.. — Оживился Тернер. — Мне тоже пришлось там повоевать.

— Но ведь ты работал на государство.

— Ты наивный человек, Джек. — Улыбнулся Хейс. — Там, где идет война, все вокруг, нишпиговано федеральными агентами.

— Ты, что, был шпионом?

— Нет. Какой из меня шпион. Я числился в штате отряда «Корсар». Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить — только прикажи. А на Фиалковых Морях я был, как бы, в командировке. Выполнял задание НСБ — «туда посмотри, то разузнай». Три месяца провоевал в штурмовой роте «ночных псов»

— жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них, сшибиться с «коричневыми крысами», которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев… — Тернер отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол. — … Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись в рукопашную — автоматы долой и на ножах… И главное, бабы дерутся наравне с мужиками… Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось…

Пару минут оба молчали, каждый, думая о своем. Потом Хейс спросил:

— Ну, а ты то чего поделывал на Фиалковых Морях?..

— 104-й пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым…

— Иди ты — пять лет войны и рядовой?.. — Удивился Тернер.

— Тут своя стратегия была, — улыбнулся Саймон.

— Какая же?..

— За пять лет войны нас в роте только двое осталось — старичков. И оба рядовые… Я заметил одну закономерность — как только рядовой получал нашивки, его убивали через денек другой. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь?.. В первом же бою пять пуль из «глинбулла» раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалование больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал и придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.

— Здорово. Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза… Ну, а на Габоне, ты что делал?..

— Да что и все — фермерствовал. Получалось не дурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.

— Только фитисом занимался?..

— Да, за него хорошо платили… — Джек вздохнул. — Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету…

— Постой-постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею ввиду бункеры, еще могут выйти в космос?.. — Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.

— А почему нет, конечно могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь…

— Почему обязательно фитисом?..

— А как же иначе? — Недоумевал Джек. Он все еще думал, как фермер имевший хорошую репутацию, который всегда отправлял бункеры загруженные только отборным фитисом.

— Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?..

— Пятьдесят тонн…

— А насколько он заполнен сейчас?

— Примерно, на три четверти.

— Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих «канино» с носом!.. — Подвел итог Тернер.