Абсолютное оружие

— Заметь место, куда он упал, — произнес Сэмми Джонс.

— Он наверняка погиб, — ответил охотник с саблей.

— Скорее всего. Но нельзя считать, что мы сделали работу, пока не убедимся.

Спустившись, они нашли безжизненное изувеченное тело Халла, пометили, где оно лежит, чтобы легче было его найти и похоронить, и вернулись к особняку.

Глава 18

Охотники вернулись в город все вместе и весело отпраздновали удачную охоту. Во время вечеринки Сэмми Джонс спросил Блейна, не согласится ли тот принять участие в его следующем предприятии.

— В Омске у меня намечается выгодное дельце, — сказал он. — Русский дворянин хочет организовать пару гладиаторских боев. Тебе придется орудовать копьем, но это мало отличается от винтовки со штыком. Я научу тебя. После Омска поедем в Манилу; там готовится по-настоящему большая охота — пятеро братьев решили одновременно покончить самоубийством, и им нужно пятьдесят охотников для этого. Ну, что скажешь, Том?

Блейн подумал, прежде чем ответить. Охота была самым подходящим занятием из всех, встречавшихся ему до сих пор в этом мире, и устраивала Блейна больше всего. Ему нравилась грубоватая компания таких людей, как Джонс, их простые и трезвые рассуждения, жизнь на лоне природы, возможность действовать, ни о чем не задумываясь, не терзаясь сомнениями.

С другой стороны, было что-то чертовски бессмысленное в том, чтобы скитаться по земле в роли платного убийцы, современного варианта наемного головореза. Ему виделось что-то бесплодное в действиях ради действий, без осмысленной цели, разумного устремления, без всякого будущего. У него не появились бы такие мысли, будь он тем, кто раньше обитал в этом теле, но ведь Блейн был совсем другим. Между его сознанием и телом возникали очевидные противоречия, и не видеть этого было нельзя.

Наконец, в этом мире существовали и иные проблемы, требующие от него шагов, соответствующих его подлинной личности. Ими и следовало заняться.

— Извини, Сэмми, я вынужден отказаться, — сказал он.

— Ты делаешь ошибку, Том, — с сожалением покачал головой Джонс. — Ты прирожденный убийца. Это единственное подходящее занятие для тебя, лучше не найдешь.

— Сейчас — пожалуй, — согласился Блейн. — Я должен выяснить, так ли это.

— Ну что ж, желаю удачи, — произнес Сэмми Джонс. — И береги свое тело. Тебе попалось очень хорошее.

— Неужели это так заметно? — удивленно спросил Блейн.

Джонс усмехнулся.

— Я немало повидал в жизни, Том. Нетрудно заметить, что у человека чужое тело. Если бы разум твой родился в этом теле, ты согласился бы охотиться вместе со мной. А вот если бы твое сознание родилось в другом теле…

— Что тогда?

— Тебе не нужно было бы становиться охотником. У тебя плохо сочетаются тело и сознание, Том. Подумай, чему отдать предпочтение.

— Спасибо, Сэмми, — сказал Блейн.

Они пожали друг другу руки, и Блейн поехал к себе в отель.

Он поднялся в свою комнату и, не раздеваясь, упал на кровать. Когда проснется, то позвонит Мэри. Но сначала нужно как следует выспаться. Планы, проблемы, мысли, решения и даже сны подождут. Он предельно устал.

Блейн выключил свет и тут же уснул.

Через несколько часов он проснулся от какого-то неясного страха. В комнате было темно. Было так тихо, как в Нью-Йорке не могло быть.

Блейн сел и услышал, как что-то двигается на другом конце комнаты, рядом с умывальником. Он протянул руку и включил свет. В комнате было пусто. И вдруг у него на глазах эмалированная раковина начала подниматься вверх. Она медленно поднялась и повисла в воздухе без всякой видимой опоры. И тут же он услышал дребезжащий смех.

Блейн мгновенно сообразил, что теперь кто-то охотится за ним, и этот кто-то — полтергейст.

Он осторожно встал с кровати и направился к двери. Висящая в воздухе раковина внезапно сорвалась с места и полетела прямо на него. Блейн увернулся, и раковина разбилась о стену.

В воздух поднялся кувшин для воды вместе с двумя тяжелыми стаканами. Вращаясь, поднимаясь и опускаясь, они двинулись в его сторону.

Блейн схватил подушку и, держа ее перед собой как щит, бросился к двери. Не успел он повернуть ручку замка, как над головой о стену разбился стакан. Блейн попытался открыть дверь, но не смог. Полтергейст оказался сильнее.

Кувшин больно ударил его в плечо. Второй стакан, висящий в воздухе, вдруг стремительно описал круг над головой Блейна, и тому пришлось отойти от двери.

Тут Блейн вспомнил о пожарной лестнице за окном. Однако как только он двинулся в сторону окна, полтергейст снова опередил его. Внезапно шторы загорелись. В то же мгновение вспыхнула и подушка, которую Блейн держал в руках, и ему пришлось отбросить ее в сторону.

— Помогите! — крикнул он. — Помогите!

Полтергейст настойчиво загонял Блейна в угол комнаты. С грохотом на него поползла кровать, отрезая путь к отступлению. В воздух медленно поднялся стул, нацелившись для удара в голову.

И все время в комнате слышался дребезжащий тонкий смех, казавшийся Блейну очень знакомым.

Часть третья

Глава 19

Кровать ползла в сторону Блейна. Он звал на помощь так громко, что в окне дрожали стекла. В ответ раздавался только тонкий смех полтергейста.

Неужели в отеле все оглохли? Почему на его крики никто не откликается?

И тут Блейн понял, что никто и не подумает прийти на помощь. Насилие в этом мире стало обычным явлением, а смерть — личным делом умирающего. Никто не будет заниматься расследованием. Утром просто наведут порядок в комнате и подготовят ее для следующего постояльца.

Добраться до двери невозможно. У Блейна оставался последний шанс — перепрыгнуть через кровать и броситься в окно. Если он точно рассчитает силу прыжка, попадет на площадку пожарной лестницы. Если перестарается, то перелетит через перила и рухнет на мостовую с высоты третьего этажа.

Стул колотил Блейна по плечам, а кровать, надвигаясь, стремилась прижать к стене. Он быстро прикинул расстояние до угла, пригнулся и бросился в окно.

Блейн все рассчитал правильно, вот только не принял во внимание последние достижения науки. Оконное стекло выгнулось наружу как резиновое и тут же вернулось в прежнее положение. Блейна отбросило к стене, и он рухнул вниз оглушенный. Подняв голову, он увидел, что к нему приближается массивный шкаф и медленно наклоняется.

Когда полтергейст с огромной силой толкнул шкаф на Блейна, дверь, о которой он забыл, распахнулась. В комнату вошел Смит и толкнул падающий шкаф плечом.

— Пошли, — сказал он, повернув к Блейну неподвижное лицо зомби.

Блейн не стал задавать лишних вопросов. Он вскочил и успел схватиться за край закрывающейся двери. С помощью Смита ему удалось приоткрыть ее, и оба выскочили в коридор. Из комнаты послышался вопль, полный бессильной ярости.

Смит быстро пошел по коридору, сжимая холодной рукой кисть Блейна. Они спустились по лестнице, пересекли вестибюль и вышли на улицу. На свинцово-сером лице зомби выделялся багровый кровоподтек от удара Блейна. Кровоподтек покрывал почти половину лица, превратив его в чудовищную маску.

— Куда мы идем? — спросил Блейн.

— Туда, где тебе не угрожает опасность.

Они подошли к старому входу в метро, которым уже давно никто не пользовался, и начали спускаться вниз. Скоро они остановились перед маленькой железной дверью в потрескавшейся бетонной стене. Смит открыл дверь и кивнул, зовя Блейна за собой.

Блейн заколебался и тут услышал тонкий смех, доносившийся издалека. Полтергейст гнался за ним. Так Эвмениды преследовали свои жертвы по улицам древних Афин. Блейн мог остаться в светлом верхнем мире, если пожелает, но тогда ему придется жить в постоянном страхе перед появлением безумного призрака. Или он может спуститься под землю вместе со Смитом, пройти через железную дверь и скрыться в темноте, где его ждет неизвестность.

Смех становился все громче. Блейн больше не колебался. Он последовал за Смитом и закрыл на собой железную дверь.

Вероятно, полтергейст решил не преследовать его. Они шли по туннелю, тускло освещенному редкими электрическими лампочками, мимо серых брошенных вагонов метро, потрескавшихся каменных труб, ржавых металлических тросов, похожих на огромных змей. Воздух был сырым, пахло гнилью, под ногами чавкала жидкая грязь, и приходилось идти осторожно, чтобы не поскользнуться.

— Куда мы идем? — спросил Блейн.

— Туда, где я смогу тебя защитить, — ответил Смит.

— Это в твои силах?

— Призраки не такие уж неуязвимые. Но, чтобы избавиться от преследующего тебя призрака, необходимо выяснить, кто он такой.

— Значит, тебе известно, кто меня преследует?

— Мне кажется, что да. Если рассуждать логически, то им может быть дух лишь одного умершего человека.

— И кто он?

— Мне не хотелось бы пока называть его имя, — покачал головой Смит. — Не стоит напрасно привлекать к себе внимание.

Они спустились по растрескавшимся ступеням в просторный зал и обошли маленькое озерцо с темной водой, поверхность которой выглядела гладкой и твердой, как черный агат. На другом берегу пруда был вход в другой туннель. Перед ним, загородив дорогу, стоял человек.

Это был высокий крепкий негр, одетый в лохмотья, с отрезком железной трубы в руке. С первого взгляда Блейн понял, что и он — зомби.

— Я иду со своим другом, — сказал Смит. — Можно мне провести его с собой?

— А ты уверен, что он не инспектор?

— Абсолютно!

— Подожди здесь, — сказал негр, повернулся и исчез в туннеле.

— Где мы?

— Под Нью-Йорком, в заброшенных туннелях метро, старых канализационных каналах, а некоторые туннели мы вырыли сами.

— Зачем мы пришли сюда?

— Куда же нам еще идти? — удивился Смит. — Это мой дом. Разве ты не знаешь, что здесь находится нью-йоркская колония зомби?

Блейн подумал, что колония зомби ненамного лучше привидения, однако времени на размышление не было. Вернулся негр, а вместе с ним пришел очень старый мужчина, опирающийся на палку. Его лицо было изрезано сетью морщин. Глаза едва виднелись в складках кожи, и даже губы были покрыты морщинками.

— Это и есть тот человек, о котором ты говорил? — спросил он.

— Да, сэр, — ответил Смит. — Это он. Блейн, позволь мне представить тебя мистеру Кину, главе нашей колонии. Вы разрешите ему пройти, сэр?

— Проходите, — сказал старик. — Я немного провожу вас.

Они пошли по туннелю. Мистер Кин тяжело опирался на плечо негра.

— Обычно в колонию допускаются только зомби, — объяснил мистер Кин. — Всем остальным вход сюда запрещен. Однако прошло уже много лет с тех пор, как я беседовал с обычным человеком, а потому подумал, что могу узнать от вас что-нибудь полезное. Поэтому по настоятельной просьбе Смита я сделал для вас исключение.

— Очень вам благодарен, — ответил Блейн, надеясь, что у него будут на это причины.

— Поймите меня правильно. Я не отказываюсь помочь вам. Но в первую очередь я несу ответственность за одиннадцать сотен зомби, живущих в подземных туннелях под Нью-Йорком. Ради их безопасности приходится не пускать сюда обычных людей. Наше единственное спасение в этом невежественном мире — обособленность. — Мистер Кин сделал паузу. — Может быть, вы сумеете помочь нам, Блейн.

— Каким образом?

— Тем, что выслушаете нас и попытаетесь понять, а потом расскажете о том, что узнаете, другим людям. Скажите, вам известно о проблемах зомби?

— Очень мало.

— Позвольте тогда объяснить вам кое-что. Зомбизм, мистер Блейн, представляет собой болезнь, которую в течение длительного времени окружал ореол суеверия, сравнимый с суевериями, связанными с такими болезнями, как эпилепсия, проказа или пляска святого Витта. Люди во всем склонны видеть духов, и эта точка зрения широко распространена. Как вы знаете, шизофреники когда-то считались одержимыми дьяволом, а гидроцефалы относились к категории блаженных. Аналогичные фантазии связаны и с зомбизмом.

Некоторое время они шли в тишине.

— Суеверия, окружающие зомби, в основном гаитянского происхождения, — наконец произнес мистер Кин. — Зомбизм — болезнь зомби — встречается во всем мире, хотя и довольно редка. Однако суеверия и сама болезнь безнадежно переплелись в представлении людей. Зомби, как составная часть суеверия, представляет собой элемент колдовского культа «вуду», распространенного на Гаити, — это человек, чью душу похитили колдуны. Тело зомби колдун может использовать, как пожелает, его можно даже расчленить и продать мясо на рынке. Если зомби съест соль или увидит море, он вспомнит, что умер, и вернется в могилу. Все это, как вы понимаете, не имеет под собой никакого основания. Суеверие возникло на почве внешне схожей болезни. Когда-то она была исключительно редкой, однако теперь, с возрастанием числа процессов, связанных с переселением душ и перевоплощением, зомбизм стал более распространенным. Заболевание возникает, когда сознание человека поселяется в теле, слишком долго остававшемся незанятым. В этом случае сознание и тело не сливаются в единое целое, как это произошло, например, в вашем случае, мистер Блейн. Вместо этого они существуют как полунезависимые образования, находящиеся в неустойчивых отношениях друг с другом. Возьмем нашего друга Смита в качестве примера. Он в состоянии управлять основными движениями своего тела, однако более тонкая координация ему неподвластна. Голос его лишен модуляции, а слух не в состоянии воспринимать различия в тоне говорящего с ним. Его лицо неподвижно, потому что он почти не может управлять лицевыми мышцами. Он носит свое тело, но не является его истинной частью.

— И такую ситуацию невозможно изменить? — спросил Блейн.

— В настоящее время — невозможно.

— Очень жаль, — сказал Блейн, ощущая какую-то неловкость.

— Мы не нуждаемся в сочувствии, — произнес Кин. — Мы просим всего лишь о самом элементарном понимании. Я просто хочу, чтобы вы и остальные нормальные люди знали, что зомбизм не наказание за грехи, а всего лишь самая обычная болезнь, вроде свинки или рака, и ничего больше. — Мистер Кин остановился и прислонился к стене, переводя дыхание. — Действительно, внешность у зомби неприятная. Он волочит ноги, у него никогда не заживают раны, тело быстро разлагается. Зомби бормочет непонятные слова, напоминая идиота, шатается, как пьяный, пучит глаза, как сумасшедший. Но разве это причина, чтобы возлагать на него вину за все грехи на земле, превращать его в прокаженного двадцать второго века? Говорят, что зомби нападают на людей, но ведь у них очень слабые тела, и обычный зомби не сумеет устоять даже против ребенка. Ходят слухи, будто болезнь заразна, и это не соответствует истине. Наконец, утверждают, что зомби склонны к половым извращениям, тогда как на самом деле зомби вообще не испытывают полового влечения. Однако люди отказываются верить этому, а потому зомби стали париями, заслуживающими только суда толпы, петли или сожжения на костре.

— Разве власти ничего не предпринимают? — спросил Блейн.

— Раньше, проявляя особую доброту, они запирали нас в дома для умалишенных, — горько улыбнулся Кин. — По их словам, это делалось для нашей же пользы, чтобы уберечь от жестокого обращения. Но зомби очень редко сходят с ума, и властям это хорошо известно! Так что теперь, с их молчаливого одобрения, мы поселились в этих заброшенных туннелях и канализационных стоках.

— А вы не могли найти место получше?

— Откровенно говоря, жизнь под землей нас устраивает. Солнечный свет вредно действует на кожу зомби — у нас она не регенерируется.

Они двинулись дальше.

— Чем я могу помочь вам? — спросил Блейн.

— Расскажите о том, что увидите здесь. Или напишите. Чем шире расходятся круги…

— Сделаю все, что в моих силах, — согласился Блейн.

— Спасибо, — с достоинством поблагодарил мистер Кин. — Наша единственная надежда — просвещение. Просвещение и будущее. В будущем люди несомненно станут более цивилизованными.