Защитник Гараторма

– Говорят.

– Тогда не окажете ли честь скрестить со мною клинок, сударь, чтобы я могла проверить свои способности рядом с фехтовальщиком, который здесь не знает себе равных?

На секунду князь Лобковиц замешкался, а потом рассмеялся. Трудно было отказаться от такого вызова в присутствии гостей, и именно на это я и рассчитывала. Он решил уступить моей просьбе, однако серьезно предупредил:

– В Берлине у нас приняты разные виды дуэли. Мы бьемся либо до первой крови, либо до первой царапины на левой щеке, на правой и так далее… Вплоть до самой смерти. Мне бы не хотелось попортить твою красоту, малышка.

– Тогда давайте биться до смерти, ваша милость! – воскликнула я, словно опьяненная оказанной мне честью.

Все в зале покатились со смеху, но я видела, как вспыхнули их глаза. Разумеется, никто не думал, что Лобковиц может проиграть, но они заранее жаждали моей крови.

Князь же был озадачен. От вина у него мутилось в голове, и он не слишком хорошо представлял, что может последовать за моим предложением, однако не желал и потерять лицо перед гостями.

– Не хотелось бы мне убивать столь талантливую рабыню! – воскликнул он весело. – Давай лучше подыщем другое пари. Что скажешь, Катинка?

– Пусть ставкой будет моя свобода, – предложила я.

– Нет, и расставаться со столь забавной юной особой мне бы также не хотелось, – начал он, но присутствующие тут же завопили, чтобы он прекратил увиливать и обижать гостей, лишая их столь захватывающего зрелища. В конце концов они были уверены, что он лишь слегка позабавится со мной, потом легонько ранит и обезоружит.

– Отлично.

С улыбкой он пожал плечами, взял меч у одного из стражников, перепрыгнул через стол и встал передо мною в позицию.

– Начнем.

Он явно был настроен похвалиться своей ловкостью в отражении атак.

Дело оказалось труднее, чем я предполагала. Я наносила неловкие удары, которые он парировал с беззаботной легкостью. Толпа вопила, чтобы подбодрить меня, а некоторые даже стали заключать пари, как долго продлится бой… Но, разумеется, никто и не думал поставить на мою победу.

Катинка фон Бек налила себе стакан яблочного сока, выпила одним глотком и продолжила рассказ:

– Как вы, должно быть, уже догадались, герцог Дориан, я сделалась искуснейшей фехтовальщицей и теперь понемногу дала возможность проявиться своим талантам. Постепенно князь начал осознавать, что победить меня ему будет не так-то просто. Лишь теперь он понял, что перед ним вполне достойный соперник. Мысль о возможном поражении привела его в бешенство, ибо для князя это стало бы двойным унижением: проиграть женщине, да еще и рабыне. Не на шутку разъярившись, он начал драться всерьез. Дважды ему удалось ранить меня. Сперва оцарапать левое плечо, затем бедро, но это были пустяки. Я держалась. Как сейчас помню, к этому времени крики и вопли вокруг затихли. В зале настала поразительная тишина, слышался лишь звон клинков, да шумное дыхание Лобковица. Целый час длился наш поединок, и под конец он уже готов был убить меня, если бы только я это ему позволила.

– Да, я что-то припоминаю, – промолвил Хоукмун. – В то время, когда я еще правил в Кельне, эта история наделала много шуму… Так, стало быть, это вы…

– Да, это я прикончила князя Берлинского. Чистая правда. На глазах у его гостей, прямо в парадном зале дворца, в присутствии личной охраны. Вонзила ему пять дюймов доброй стали прямо в сердце. Отличный прямой удар. Это был первый человек, которого я убила своими руками. И не успели они все прийти в себя, как я вскинула клинок и напомнила им, какова была ставка: что в случае моей победы я вновь обрету свободу. Конечно, никто из приближенных князя не стал бы меня и слушать и тут же поспешил бы зарубить на куски, однако на выручку пришли друзья Лобковица и те, кто зарились на его земли. Они тотчас же столпились вокруг меня и принялись наперебой делать свои предложения, скорее надеясь, разумеется, заполучить меня в постель, нежели всерьез восхищаясь военным искусством. Я поступила в личную гвардию Ги Опуанта, герцога Бавьерского, без всяких колебаний. Дело в том, что в гости к князю герцог явился с самой многочисленной охраной и был наиболее влиятельным из всех собравшихся… После этого приближенные Лобковица смирились с тем, что им следует уважать волю своего покойного господина.

– А для вас, стало быть, началась карьера наемницы?

– О да. Вскорости Ги Опуант уже назначил меня командовать своими гвардейцами, но затем герцога прикончил его же родной дядюшка, и мне пришлось бежать из Бавьера и искать себе новое место. В то время мы и познакомились с графом Брассом. Вместе служили наемниками во множестве армий Европы, порой сражались бок о бок, порой даже друг против друга. Позднее, когда граф отбыл в Камарг, я направилась на восток и поступила на службу к князю Укрании. Он как раз задумал провести реформы в своей армии, и я стала его военным советником. Нам удалось наладить отличную оборону против черных легионов Империи Мрака.

– Но их войска все же взяли вас в плен? Катинка фон Бек покачала головой.

– Я укрылась в Булгарских горах и оставалась там до тех пор, пока вы с друзьями не одержали победу в битве при Лондре. Затем я участвовала в восстановлении разрушенной Укрании, и поскольку из всей правящей династии уцелела лишь малолетняя племянница князя, то я стала при ней регентшей, хотя отнюдь не желала взваливать на себя подобную ответственность.

– А теперь вы отказались от своего поста? Или же явились к нам в гости инкогнито?

– Нет, от своего поста я не отказывалась и прибыла в ваш замок отнюдь не тайно, – твердо парировала Катинка фон Бек, недовольная тем, что Хоукмун пытается поторопить ее рассказ. – Дело в том, что на Укранию напали захватчики.

– Как? Кто такие? Я был уверен, что на земле воцарился мир.

– Да, по крайней мере так и было до недавнего времени. Однако не столь давно до народов, что живут к востоку от Булгарских гор, дошли вести о том, что в горах собирается какое-то войско.

– Неужто вновь восстала Империя Мрака?

Но Катинка фон Бек повелительным жестом заставила его замолкнуть.

– Безусловно, это какой-то мерзкий сброд, но не думаю, что речь идет об остатках разбитых легионов Империи Мрака. Захватчики многочисленны и отлично вооружены, но их воины не похожи один на другого. Все они одеты и вооружены совершенно по-разному, принадлежат к различным расам… А иные и вовсе не похожи на людей. Понимаете, что я хочу сказать? Такое впечатление, будто все они прежде принадлежали к совершенно разным армиям.

– Тогда, может быть, это просто банда, состоящая из солдат войск, разбитых при крушении Империи Мрака?

– Нет, не думаю. Не знаю, откуда они взялись, но мне известно лишь одно – всякий раз, когда они делают вылазку из своих гор, которые превратили в неприступную крепость, никто не в силах устоять перед ними. А после того, как они расправятся с армией противника, начинают уничтожать гражданское население… Всех подряд, вплоть до грудных младенцев в люльках. Грабить деревни и города и целые народы, захватывая все, что может иметь хоть какую-то ценность. Поэтому они больше похожи на бандитов и грабителей с большой дороги, нежели на войско, у которого есть какая-то определенная цель. Создается впечатление, что они нападают на очередную страну лишь для того, чтобы поживиться ее богатствами. В результате их набеги делаются все более дальними, а затем они возвращаются к себе с добычей, унося провиант, порой женщин, захваченных в рабство… И укрываются в своих горных крепостях.

– Но кто же командует ими?

– Не знаю. Даже после того, как мы сразились с ними на границах Укрании, я так и не сумела этого выяснить. Они подчиняются нескольким командирам. Либо у них вообще нет военачальников. Нет никого, с кем можно вести переговоры. Похоже, ими движет лишь страсть к наживе и убийству. Они подобны саранче, это самое подходящее для них сравнение. Даже Империя Мрака щадила избранных, хотя бы потому, что ее владыки намеревались править миром и им нужны были покорные рабы. Но эти… Эти куда хуже.

– Мне трудно вообразить себе противника, который по своей жестокости превзошел бы владык Империи Мрака, – возразил Хоукмун с горячностью. – Но, разумеется, я верю вам, Катинка фон Бек, – поспешил он добавить.

– О да. Пожалуйста, поверьте мне, потому что теперь я единственная, кто может вам поведать всю эту историю. И то лишь благодаря огромному опыту, который приобрела за всю свою жизнь. Я хорошо понимаю, когда ситуация безвыходная и нужно спасаться бегством, чтобы уцелеть. Больше никто не выжил во всей Укрании, как и в других странах, что прежде лежали по ту сторону Булгарских гор.

– Так, значит, вы спаслись бегством, чтобы предупредить те державы, что расположены по эту сторону гор? Вы хотите попытаться поднять мощную армию, способную разбить эту орду головорезов?

– Нет, я просто сбежала, вот и все. Я готова была поведать свою историю любому, кто пожелает услышать, но боюсь, что это ничего не даст. Люди по природе своей эгоистичны и близоруки. Им наплевать, что происходит с их сородичами в дальних странах, да и, скорее всего, они мне не поверят. В таких обстоятельствах пытаться собрать армию было бы пустой затеей. К тому же я уверена, что те люди, которые попробуют атаковать бандитов, засевших в Булгарских горах, заранее обречены на поражение.

– Но что теперь? Вы намерены двинуться в Лондру? Граф Брасс сейчас находится именно там.

Катинка фон Бек вздохнула.

– Думаю, что нет. Не сейчас. Если вообще на это решусь. Я слишком устала. С самого бегства из Укрании я скакала без роздыху. Если не возражаете, я хотела бы дождаться в замке Брасс возвращения моего старого друга. Конечно, может статься, я все же решусь направиться в Лондру, но пока у меня нет ни малейшего желания двигаться с места.

– Разумеется, вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете, – радушно подтвердил герцог. – Для меня это большая честь. К тому же у вас будет возможность поведать мне о прочих ваших приключениях, поделиться своими предположениями о том, откуда взялась эта орда… В общем, нам будет о чем поговорить…

– Но дело в том, что об этом я не имею ни малейшего понятия. Не вижу никакого логического объяснения. Эти негодяи возникли там словно бы из ниоткуда и с тех пор не двигались с места, если не считать периодических вылазок с целью грабежа. С ними невозможно вести переговоры и договариваться о чем бы то ни было, это все равно что пытаться говорить с ураганом. Ими движет одно лишь отчаяние, яростная ненависть к жизни, к своей собственной и жизни окружающих. И еще раз хочу обратить ваше внимание на их принадлежность к совершенно различным видам живых существ, на их, даже чисто внешнюю, несхожесть… Все они не похожи один на другого, но знаете, мне показалось, что в этой толпе, когда они ринулись на нас, я увидела несколько знакомых лиц. Там были солдаты, которых я считала умершими много лет назад, и готова поклясться, что видела там и Ноблио, друга графа Брасса, который скакал с ними бок о бок. Однако, по слухам, он погиб при штурме Лондры…

– Да, погиб, в этом я уверен, ибо своими глазами видел его труп.

Хоукмун, который до сих пор слушал рассказ Катинки фон Бек лишь со слабым подобием интереса, теперь испытал прилив любопытства. Возможно, она подскажет какой-то путь решения проблемы, которая терзала его днем и ночью, и выяснится, что не настолько уж он безумен…

– Ноблио, вы говорите? И прочие знакомцы, которых вы считали мертвыми? Я вас правильно понял?

– Совершенно верно.

– А были ли женщины в этом войске?

– Да, были.

– И вы узнали кого-то из них?

Хоукмун даже перегнулся через стол, готовясь услышать ответ Катинки фон Бек.

Она нахмурилась, прерывая свои воспоминания, но затем покачала седеющей головой.

– Нет.

– А Иссельда, к примеру, Иссельда Брасс?

– Но ведь она тоже погибла при Лондре?

– Да, так говорят.

– Нет, и к тому же как бы я ее узнала? В последний раз, когда мы виделись, она была еще совсем малышкой.

– Да, конечно, – Хоукмун опустился на стул. – Я и забыл об этом.

– Впрочем, это не означает, что ее там не было, – продолжила воительница. – Их было так много. Разумеется, я не могла разглядеть в лицо всех нападавших.

– Но если уж вы признали Ноблио, может ли статься так, что все остальные тоже там… Все те, кто погибли при Лондре?

– Я утверждаю лишь то, что человек, которого я видела, чем-то напомнил мне Ноблио, я не знаю точно, он ли это был. Но с какой стати ему или кому-либо из ваших друзей оказаться в подобной отвратительной компании?

– Согласен, – Хоукмун в задумчивости сдвинул брови. Взор его прояснился впервые за долгие месяцы, а в движениях появились былая уверенность и сила. – Предположим, что он и все прочие находились под воздействием какого-то заклятия или колдовства. В состоянии, когда их собственная воля подавлена, вынужденные подчиняться повелению врага. Империя Мрака располагала средствами, позволяющими осуществить нечто подобное.

– Экстравагантное предположение, герцог Дориан.

– Именно такой и показалась бы нам история Рунного Посоха, если бы мы на собственном опыте не убедились в ее правдивости.

– Согласна, однако…

– Видите ли, – прервал ее Хоукмун. – Вот уже долгое время меня не покидает ощущение, что Иссельда не погибла при Лондре, несмотря на то что было множество свидетелей ее кончины и похорон. Возможно также, что и все остальные не погибли там. Что все наши друзья лишь пали жертвой какой-то очередной тайной хитрости Империи Мрака. Возможно, их ученым удалось подбросить на поле боя подложные трупы, а самих их перенести в Булгарские горы… И других людей захватили таким же образом. И тогда выходит, что вы вновь сражались против приверженцев Империи Мрака, избежавших вашего возмездия, в распоряжении которых оказалась целая армия рабов.

– Но их же осталось совсем немного, никто из верховных сановников империи не уцелел в битве при Лондре. Так кто же мог составить столь далеко идущие планы? У них не было подобной возможности, герцог Дориан, – Катинка фон Бек недоверчиво поморщилась. – Я считала вас человеком здравомыслящим, таким же воином, как и я сама.

– Я и сам некогда считал себя таким же, но это было до того, как в сознании моем поселилась уверенность… что Иссельда по-прежнему жива, но где-то далеко отсюда.

– Сказать по правде, до меня доходили слухи, что вы несколько не в себе…

– Или, говоря проще, что я безумен. Ну что ж, сударыня, порой я и сам в это верю. Безумие и впрямь охватило меня, но лишь потому, что в самом сердце его лежит истина.

– Охотно верю, – тем же тоном отозвалась Катинка. – Однако вам придется представить мне убедительные доказательства, если желаете, чтобы я поверила в вашу теорию. Но лично я не могу себе вообразить, чтобы мертвецы так запросто возвращались к жизни…

– Однако граф Брасс верит в это, – заметил Хоукмун, – даже если и не признает вслух. По-моему, он отказывается говорить об этом, опасаясь, что заразится от меня безумием.

– Тоже возможно, – согласилась Катинка фон Бек. – Но опять же, откуда мне знать, что граф в душе согласен с вами? И вам меня не переубедить, покуда я не увижу его и не расспрошу обо всем лично.

Хоукмун кивнул и, немного поразмыслив, промолвил:

– Но, предположим, что я отыщу способ одолеть эту армию, что скажете? Если мои теории насчет этой воинственной орды и ее происхождения верны, тогда нам, должно быть, удастся нащупать ее слабые места.

– Тогда я готова буду признать, что ваши теории оправдываются на практике, – отозвалась Катинка фон Бек. – Увы, есть лишь один способ их испытать, и если вы ошибаетесь, то рискуете поплатиться жизнью.

– Я готов пойти на риск. Когда я восстал против Империи Мрака, то быстро понял, что прямое столкновение обречено на неудачу. Однако если отыскать слабые места у вождей империи и суметь сыграть на этом, то победа станет возможной. Этому я научился, служа Рунному Посоху.

– Так вы полагаете, что вам известно, как одолеть эту ненавистную орду?

Похоже, он уже наполовину убедил Катинку фон Бек.

– Разумеется, я пока не знаю доподлинно их слабые места. Однако из всех людей на свете, пожалуй, я лучше всех на это способен.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой отозвалась воительница. – И здесь я с вами согласна. Однако боюсь, уже слишком поздно.

– Если бы я мог понаблюдать за ними, отыскать укрытие в самом центре гор, чтобы изучить их вблизи, возможно, я отыскал бы способ их одолеть.

На самом деле Хоукмун рассчитывал узнать и еще кое-что, шпионя за этой ордой, но пока не стал говорить об этом вслух.

– Вы долгое время скрывались там, в горах, и наверняка знаете их лучше, чем кто бы то ни было, если не считать Оладана. Вы поможете мне отыскать такое укрытие?

– Да, разумеется, но ведь я только что спаслась бегством из тех мест, и, как я вам уже сказала, юноша, я высоко ценю свою жизнь. Зачем же мне возвращаться с вами в Булгарские горы, туда, где остались мои враги?

– Но разве вы не лелеете хотя бы смутную надежду на то, что ваша Украния будет отомщена? Разве в глубине души вы не надеялись, что граф Брасс и его камаргцы придут вам на помощь и вступят в борьбу с вашими противниками?

Катинка фон Бек улыбнулась.

– Ну… Разумеется, я понимаю, как нелепо уповать на это, но…

– А я предлагаю вам шанс отомстить. Вам ничего не нужно делать, только отправиться со мной в эти горы и найти мне там подходящее укрытие. Потом, если пожелаете, вы сможете меня покинуть.

– Неужели вы действуете лишь из простого человеколюбия, герцог Дориан?

Помявшись, Хоукмун признал:

– Возможно, не совсем. Я хотел бы убедиться в правоте своей теории, что Иссельда по-прежнему жива и что я могу спасти ее.

– Тогда я отправлюсь с вами в Булгарские горы, – заявила Катинка фон Бек. – Если бы вы сказали, что действуете исключительно из альтруизма, то я, пожалуй, усомнилась бы в вас. Но в данном случае я вижу, что вы вполне достойны доверия.

– Благодарю вас, – отозвался Хоукмун.

– Единственная проблема в том, – откровенно добавила воительница, – это что я не верю в то, что вам удастся уцелеть. Вы и без того сейчас в очень скверном состоянии, и сами это знаете, – протянув руку, она ощупала одежду Хоукмуна, словно крестьянка, которая покупает гуся на рынке. – Сперва вам нужно поправить здоровье. Хотя бы недельку, чтобы вновь вернуться в норму. Обильное питание вам не повредит, так же как и упражнения и верховая езда. Мы могли бы даже провести пару тренировочных поединков…

Хоукмун улыбнулся.

– Могу лишь порадоваться, что вы не питаете ко мне недобрых чувств, любезная госпожа, иначе я бы еще дважды подумал, прежде чем принять ваше последнее предложение.

И Катинка, запрокинув голову, весело расхохоталась.

Глава пятая

В ПУТЬ – ПРОТИВ ВОЛИ

У Хоукмуна ныло все тело. Больно смотреть было, как он ковыляет во двор, где его поджидает Катинка фон Бек верхом на горячем скакуне, чье обжигающее дыхание облачками пара вырывалось из ноздрей. Для герцога приготовили куда более спокойную лошадку, но все равно мысль о том, чтобы ехать верхом, вызывала у него отвращение. Желудок завязался узлом, голова кружилась, ноги подкашивались, и хотя вот уже целую неделю он тренировался и старался питаться как можно лучше, но пока еще отнюдь не пришел в форму. По крайней мере, сейчас на нем была аккуратная чистая одежда, и все же никто не узнал бы в Хоукмуне служителя Рунного Посоха, который семь лет назад вел армию на приступ Лондры. Весь дрожа под порывами холодного ветра, ибо зима уже подступала к Камаргу, он кутался в теплый плащ, подбитый мехом. Даже тяжесть одежды пригибала его к земле, так что он даже не нацепил на пояс меч, и оружие слуги поместили в седельные футляры на крупе лошади. Под плащом на герцоге был теплый стеганый камзол темно-алого цвета и замшевые охотничьи брюки, украшенные сложным орнаментом, вышитые еще Иссельдой. На ногах красовались начищенные до блеска сапоги. Голову прикрывал простой шлем без всяких украшений. Других доспехов на нем не было. Хоукмун был еще слишком слаб, чтобы выдержать полный вес стальных лат.