Амулет безумного бога

Д'Аверк притворно закашлялся, затем улыбнулся, глядя на двух пленников. — Боюсь, господа, вскоре мне придется вас покинуть. Воздух подземелья мне вреден, хотя таким здоровым молодым людям как вы он не страшен. Впрочем, надолго вы здесь не задержитесь, самое большее на сутки. Я вызвал большой орнитоптер, чтобы отвезти вас обоих на Сицилию — там стоят лагерем мои основные силы.

— Вы захватили Сицилию? — спросил Хокмун бесстрастным тоном.

— Совершенно верно. Темная империя времени зря не теряет. Не сочтите за бахвальство, но я… — д'Аверк откашлялся в шарф… — я герой Сицилии. В том, что остров покорен так быстро — моя заслуга. Но особо гордиться нечем, у Гранбретании способных полководцев предостаточно. В последние месяцы мы одержали немало славных побед в Европе… Да и на Востоке…

— Но Камарг все еще стоит, — перебил Хокмун. — Наверное, это раздражает короля-императора?

— Долго Камарг не продержится, смею вас уверить, — бодро возразил д'Аверк. — Мы уделяем этой маленькой провинции особое внимание. Кто знает, может быть, городишко уже пал…

— Пока жив граф Брасс, этому не бывать, — улыбнулся Хокмун.

— Кстати, о графе Брассе. Я слышал, что он тяжело ранен, а его помощник, лейтенант фон Виллах, погиб совсем недавно.

Хокмун не знал, верить французу или нет. Новость ошеломила его, но он постарался этого не выдать. Неужели Камарг действительно вот-вот падет? Что тогда ждет Иссольду?

— Похоже, мои слова вас огорчили, — ухмыльнулся д'Аверк. Успокойтесь, герцог. Когда Камарг сдастся, никто не будет обижен. Я попрошу эту провинцию в награду за поимку изменника Хокмуна. А мои славные друзья, — он показал на Экардо и волосатого великана, — будут править в ней, если я заболею. Это очень достойные люди, я доверяю им все свои тайны и радости. Надо же как-то их отблагодарить. Наверное, я назначу Экардо управляющим, а Петера пожалую графским титулом.

Из-под маски великана донеслось урчание довольного зверя. Д'Аверк улыбнулся.

— С мозгами у Петера туго, зато силушки в избытке, а преданность свою… он доказал. Пожалуй, он будет неплохой заменой графу Брассу.

Звеня цепями, Хокмун гневно выкрикнул:

— Д'Аверк, ты хитрая бестия, но не дождешься от меня мольбы и слез. Погоди, настанет день, когда мы поменяемся ролями!

— Боюсь, вы слишком оптимистичны, герцог. Ну, ладно, лежите, отдыхайте, наслаждайтесь покоем. В Гранбретании вам этого не позволят. Усмехнувшись и отвесив поклон, д'Аверк удалился. Хокмун и Оладан остались лежать во тьме.

— Ах, — услышал вскоре Хокмун голос друга, — после того, что нынче со мной приключилось, трудно поверить, что я жив… Не знаю, наяву это все или во сне…

— Что с тобой произошло, Оладан? Почему ты не разбился насмерть, прыгнув с башни?

— Разбился бы непременно, не подхвати меня призраки…

— Призраки? Шутишь?

— Ничуть. Из бойниц башни вылетели существа, похожие на призраков, подхватили меня и мягко опустили на землю. Они похожи на людей, но почти неосязаемы…

— Ты ушиб голову, когда упал, вот тебе и померещилось.

— Наверное, ты прав. — Оладан помолчал. — Но если так, то мне до сих пор мерещится. Посмотри налево.

Повернув голову, Хокмун не удержался от возгласа изумления. Неподалеку стояла человеческая фигура. Но сквозь нее, как сквозь матовое стекло, с трудом, но можно было разглядеть стену.

— Классический призрак, — заключил Хокмун. — Странно, что он нам обоим…

Его перебил тихий, мелодичный смех.

— Я не мерещусь вам, чужеземцы. Мы — такие же люди, как и вы. Просто мы, жители Сориандума, существуем в иной форме.

— Так вы не покинули город?! — воскликнул Оладан. — Но как вам удалось перейти в эту иную форму существования?

Призрак снова рассмеялся.

— Контроль над психикой, научный эксперимент, ну и знание природы времени и пространства. К сожалению, яснее не объяснить, так как для достижения своей цели нам, помимо всего прочего, пришлось создать совершенно новый язык. Многое в нашей жизни изменилось, но представления остались прежними, и не сомневайтесь: мы можем отличить друга от врага.

— У вас есть враги? — удивился Хокмун.

— Да, но об этом позже. — Человек-призрак поплыл вперед и навис над Хокмуном. Юный герцог Кельнский ощутил необычное прикосновение и обнаружил, что висит в воздухе. Призрак, казавшийся неосязаемым, обладал сверхчеловеческой силой.

Из тьмы появились еще двое. Один поднял Оладана, другой простер руку над головой, и ладонь засияла — неярко, но вполне достаточно, чтобы осветить подземную тюрьму. Теперь Хокмун мог как следует разглядеть незнакомцев: высокие, стройные, с красивыми худыми лицами и огромными глазами, которые казались незрячими.

Его предположение, что обитатели Сориандума способны проходить сквозь стены, не подтвердилось — они опустились сверху, проникнув в темницу через отверстие в стене под потолком. Когда-то через это отверстие, скатываясь по наклонному туннелю, в погреб попадали мешки с провизией.

* * *

Несомые призраками, Хокмун и Оладан медленно поднимались по туннелю и наконец увидели впереди сияние луны и звезд.

— Куда мы летим? — шепотом спросил Хокмун.

— Туда, где никто не помешает снять с вас цепи.

У выхода из туннеля они остановились. Призрак без ноши отправился разведать, нет ли поблизости гранбретанцев. Вскоре он вернулся и дал знак следовать за ним. Хокмуна и Оладана перенесли над безмолвным городом к трехэтажному зданию, которое сохранилось гораздо лучше остальных.

Через широкое окно на втором этаже призраки внесли людей в дом. В комнате с голыми стенами Хокмуна и Оладана бережно опустили на пол.

— Что это за дом? — спросил Оладан. Он все еще не доверял своим чувствам.

— Наше жилище, — ответил призрак. — Нас осталось совсем мало. Мы живем веками, но у нас нет детей. Мы очень многое потеряли.

Через двери в комнату влетело еще несколько призраков, среди них были женщины. Их обнаженные тела, словно слепленные из густого тумана, были прекрасны. По телам и лицам Хокмун не решился бы судить о возрасте хозяев города. Однако, пока он смотрел на них, его охватило необыкновенное чувство покоя.

Один из них принес инструмент величиной с указательный палец. Звенья цепи, на которые он направлял этот инструмент, с треском разлетались. Вскоре с Хокмуна и Оладана спали оковы.

Хокмун сел, разминая ноющие мышцы.

— Спасибо, — сказал он. — Вы нас избавили от незавидной участи.

— Всегда рады помочь, — сказал низенький призрак. — Меня зовут Ринал. Когда-то я был главой городского Совета. — Улыбаясь, он шагнул вперед. — Наверное, вам покажется странным, что и мы надеемся получить от вас помощь.

— Буду счастлив оказать вам любую услугу, — с готовностью ответил Хокмун. — Говорите, не стесняйтесь.

Нам тоже грозит опасность от чужеземных воинов в уродливых звериных масках, — сказал Ринал. — Они хотят сровнять Сориандум с землей.

— Сровнять с землей? Но зачем? Город и так лежит в руинах, а здешние края не нужны Темной империи.

— Ошибаетесь. Мы подслушали разговоры этих людей и знаем, что Сориандум им нужен. Они хотят построить здесь огромное хранилище для сотен и сотен летающих машин, чтобы нести смерть и порабощение соседним странам. — Понятно, — пробормотал Хокмун. — Вот, значит, почему здесь бывший архитектор Хьюлам д'Аверк. Разумно. Строительный материал под рукой — надо только разобрать город по камешку. Место безлюдное, кругом пустыня — соседние государства и не заметят, как у них под носом враги построят базу для орнитоптеров. А потом Темная империя нанесет им внезапный и сокрушительный удар. Надо остановить гранбретанцев, иначе они такого натворят…

— Иначе мы погибнем! — воскликнул Ринал. — Нам не жить без этого города. Мы — его душа. Если город разрушат, то и мы…

— Но как их остановить? — перебил Хокмун. — И чем могу помочь я? Вы — ученые, у вас, наверное, есть хитроумные механизмы, а у меня что? Только меч, да и тот остался у д'Аверка.

— Вся беда в том, что мы не можем удаляться от города, — сказал Ринал. — У нас было много ненадежных машин, но мы давным-давно спрятали их в катакомбах неподалеку от города. Сейчас нам нужна одна-единственная машина, но отправиться за ней некому. Эта задача по плечу только смертному. Возьметесь?

— Охотно, — ответил Хокмун. — Объясните поточнее, как найти машину, и мы вам ее доставим. Только надо спешить, пока Аверк нас не хватился.

— Вы правы, медлить ни к чему, — согласился Ринал. Но я обязан предупредить вас вот о чем. В ту пору, когда мы сочли нужным отказаться от машин, мы еще могли преодолевать небольшие расстояния. На всякий случай мы поставили в хранилище зверь-машину — жуткий механизм, способный отпугнуть любого постороннего. Но беда в том, что это металлическое страшилище не только пугает. Оно умеет убивать, и убьет любого человека не нашей расы, который отважится проникнуть на склад.

— Как же с ним совладать? — спросил Оладан.

— Я вижу только один способ, — вздохнув, сказал Ринал. — Надо сразиться со зверь-машиной. И уничтожить ее.

— Ясно, — улыбнулся Хокмун. — Похоже, я попал из огня да в полымя.

Ринал протестующе поднял руку.

— Нет. Мы не настаиваем. Если считаете, что ваша жизнь слишком дорога, чтобы рисковать ею ради нас, — ступайте своей дорогой.

— Уехать, зная, что Сориандум будет разрушен, что ваша раса вымрет, а Темная Империя зальет кровью многострадальный Восток? Никогда! Моя жизнь принадлежит вам, и я сделаю все, что в моих силах, хотя, боюсь, без оружия от меня мало проку.

По мановению руки Ринала один призрак выплыл из комнаты и вскоре вернулся с иззубренным в битвах мечом Хокмуна и оружием Оладана: луком, колчаном со стрелами и мечом.

— Выкрасть ваше оружие было проще простого, — улыбнулся Ринал. — Но у нас найдется кое-что еще. — Он вручил Хокмуну крошечное устройство, разрушившее его оковы.

— Эта вещица способна сломать любой замок. Надо только нацелить ее. С ее помощью вы попадете в главное хранилище, где механический зверь стережет машины Сориандума.

— Какая из этих машин нужна вам? — спросил Оладан.

— Она невелика, примерно с человеческую голову. Это нечто вроде восьмигранного кристалла на ониксовой подставке. Вы без труда узнаете ее по радужной окраске. Там два таких устройства. Если удастся, принесите оба.

— А как они действуют? — поинтересовался Хокмун.

— Вернетесь — увидите.

— Если вернемся, — уныло произнес Оладан.

Глава 4

МЕХАНИЧЕСКИЙ ЗВЕРЬ

Подкрепясь едой и вином, украденными призраками у воинов д'Аверка, Хокмун и Оладан собрались в дорогу.

Двое жителей Сориандума вынесли их за окно и бережно опустили на землю.

— Быть может, вас защитит Рунный Посох, — прошептал один из них Хокмуну на ухо. — Говорят, вы ему служите.

Хокмун повернулся, чтобы посмотреть, кто говорит, но призраки уже исчезли. Герцог Кельнский нахмурился: он уже слышал однажды, что служит Рунному Посоху. Сам он так не считал.

* * *

В нескольких милях от Сориандума Хокмун остановился и огляделся в поисках ориентира — гигантские пирамиды из гранитных блоков, много веков тому назад сложенной предками нынешних обитателей города Сориандума. Вскоре он увидел ее. В лунном свете древний камень блестел как серебро.

— Теперь — на север, — сказал молодой герцог. — Ищем холм, из которого брали этот гранит.

Через полчаса они отыскали нужный холм, будто рассеченный огромным мечом какого-то великана. Но трава, которой зарос карьер, делала его похожим на обычный овраг. По упругому дерну Хокмун и Оладан подошли к зарослям кустарника на дне оврага. Раздвинув кусты, они обнаружили узкое отверстие потайного хода. Этот ход привел их в просторную пещеру. Оладан зажег принесенный с собою факел, и мерцающее пламя осветило большой зал с квадратным полом и сводчатым потолком — зал, безусловно, созданный человеческими руками. Помня наставления Ринала, Хокмун подошел к противоположной стене и отыскал на ней незнакомые письмена, а чуть ниже — крошечное отверстие. Достав из-за пазухи маленький инструмент — подарок жителей Сориандума — Хокмун направил его на отверстие. Нажав на рукоятку, он ощутил легкое покалывание в ладони. Скала перед ним задрожала, от сильного порыва невесть откуда взявшегося ветра заколебалось и едва не погасло пламя факела. Стена засветилась, стала прозрачной и вскоре исчезла, перейдя на время в иное измерение.

С мечами в руках Хокмун и Оладан медленно двинулись по широкому туннелю, где от стен, как от расплавленного стекла, исходило зеленоватое свечение.

Впереди стояла другая стена, с красным светящимся пятном посередине. Хокмун прицелился в пятно, и снова — порыв ветра, на этот раз такой силы, что люди с трудом устояли на ногах. Стена засветилась — сначала молочно-белым, затем голубым — и пропала.

Они вошли в туннель, пронизанный голубыми лучами. И снова путь им преградила стена, на этот раз черная. Потом — туннель, выложенный желтыми каменными плитами, и белая стена, за которой находилось хранилище машин, а в нем — сторож-убийца.

Возле белой стены Хокмун остановился.

— Надо действовать быстро и с умом, — сказал он Оладану. — Как только это создание услышит нас, оно включится…

Он замолк — из-за стены донеслось приглушенное лязганье и топот. Затем стена содрогнулась от удара чудовищной силы.

— Может быть, не следует спешить? — спросил Оладан, с опаской глядя на стену. — Что толку, если мы здесь погибнем?

Но Хокмун уже сдавил рукоятку инструмента, и в туннеле загудел холодный ветер. За стеной раздался жуткий вой, полный боли и изумления. Стена порозовела и пропала, явив Хокмуну и Оладану зверь-машину. Механическое чудовище не двигалось — по-видимому, его ошеломило внезапное исчезновение стены. Оно было огромно и все покрыто блестящей разноцветной чешуей; из спины торчали длинные шипы. Фигура механического зверя напоминала обезьянью: короткие задние лапы, длинные передние. Глаза — как у мухи, фасеточные, с радужным блеском, а в пасти полным-полно острых металлических зубов. Позади механического зверя вдоль стен стояли машины. В центре хранилища Хокмун заметил устройства, описанные Риналом. Он молча показал на них Оладану и бросился мимо чудовища в зал.

Уловив движение, зверь очнулся. Завывая и источая зловоние, он вразвалку двинулся следом за людьми. Краешком глаза Хокмун заметил, что к нему тянется гигантская когтистая лапа. Он увернулся, опрокинув хрупкий механизм из стекла и металла.

Лапа мелькнула в дюйме от лица Хокмуна. Зверь снова попытался схватить его, но герцог Кельнский успел отскочить.

Внезапно в морду зверя ударила стрела. Но наконечник даже не оцарапал желтых и черных чешуек. Заревев, механическое чудовище бросилось к Оладану. Тот не успел увернуться. Чудовище схватило его, оторвало от пола и подняло над разинутой пастью.

Хокмун закричал и ударил зверя мечом в низ живота. Тот фыркнул и отшвырнул пленника. Растянувшись на полу, Оладан не шевелился. «Оглушен? — мелькнула мысль у Хокмуна. — Или убит?»

Зверь снова направился к Хокмуну. Герцог отступал, пока не решился на тактический маневр: он пригнулся и неожиданно проскочил между ногами зверя. Когда тот, удивленный, начал поворачиваться, Хокмун повторил свой трюк.

Металлическое чудовище злобно фыркало и размахивало лапами, хватая пустоту. Потом оно подпрыгнуло, с оглушительным лязгом приземлилось и погналось за Хокмуном. Юркнув в тесный проход между машинами и стеной, герцог Кельнский подбирался к устройствам, за которыми пришел на склад, а зверь могучими лапами крушил механизмы у него за спиной.

Одна из машин была похожа на оружие. Хокмун остановился возле колоколообразного раструба, торопливо потянул на себя рычаг, но машина отозвалась только тихим гулом.

А зверь уже навис над Хокмуном.

Герцог Кельнский приготовился защищаться. Он решил метнуть меч зверю в глаз — Ринал говорил, что механического сторожа убить нельзя, а можно только ослепить.

Внезапно зверь пошатнулся и хрюкнул. Он стоял напротив раструба — видимо, машина испускала невидимый луч, воздействующий на механизм зверя. Хокмун воспрянул духом, но ненадолго — зверь вскоре встряхнулся и медленно, неуверенно двинулся вперед. К нему постепенно возвращались силы. Хокмун понял: если он сейчас же не расправится с чудовищем, другой возможности не представится. Пока оно медленно поворачивало голову, герцог Кельнский подпрыгнул, обхватил его руками за короткую, толстую шею, вскарабкался по чешуйчатой броне и уселся на плечи. Заревев, чудовище подняло лапу. Не дожидаясь, пока зверь схватит его, Хокмун наклонился вперед и рукояткой меча разбил оба глаза.

Завизжав, чудовище схватилось за глазницы. Молодой герцог воспользовался этим, чтобы спрыгнуть и броситься к механизмам, за которыми его послали жители Сориандума. Он выдернул из-за пояса свернутый мешок и опустил в него оба устройства.

Зверь носился по залу, размахивая лапами, круша все вокруг. Ослепнув, он не утратил своей чудовищной силы.

Проскользнув мимо него, Хокмун подбежал к Оладану, взвалил маленького горца на плечо и бросился к выходу. Механический зверь услышал его шаги и помчался вдогонку. Хокмун припустил что было сил. Сердце в груди билось так, что, казалось, вот-вот вырвется наружу.

Он пронесся по туннелю, пересек пещеру и протиснулся в спасительный узкий лаз. Здесь механический сторож был ему не страшен.

Выбравшись из подземелья, Хокмун набрал полную грудь свежего ночного воздуха и уложил Оладана на траву. Зверочеловек дышал ровно — ребра, по-видимому, были целы. Зато на его лбу багровел огромный синяк, и Хокмун понял, почему его друг потерял сознание. Вскоре веки Оладана затрепетали. Тихо застонав, он открыл глаза.