Рай беспощадный

– Ждите здесь, я сейчас.

Дождавшись, когда парень исчезнет за занавеской, Жора заговорщицки подмигнул и тихо добавил:

– Повезло нам. Он с Ленкой поцапался и в кладовые теперь не пойдет – свежей наберет, прямо с пластин. Холодненькой. Хочешь холодненькой водички?

Макс чуть взглядом не убил Жору, но высказать ничего не успел – изнутри донесся громкий голос Рыжего:

– Эй! Пловец! Ты только не лакай большими глотками. Вредно тебе это. По чуть-чуть потребляй.

Вслед за ним голос Лены опять потребовал заткнуться.

Господи – да они, похоже, до бесконечности собрались Макса дразнить!

* * *

Макс за свою недолгую жизнь выпил уже несколько тонн разных напитков. Нет, не спиртных – этой дрянью он не баловался. Соки, компоты, минералка различная – попадалось и вкусное, и не очень. Но сегодня ему досталось нечто волшебное.

Обычная вода. Чистая, холодная, в чаше из половинки кокосового ореха. Во всем мире не найти ничего желаннее и вкуснее.

Едва удерживаясь от непреодолимого желания уничтожить все одним залпом, пил мелкими глотками. Но все хорошее рано или поздно заканчивается – вот и дно показалось. Умоляюще покосился на Рыжего, но тот уже без подсказок протягивал второй орех:

– Держи пловец. Но это все – нельзя тебе много. И так я переборщил по доброте душевной.

– Я бы тоже холодненькой хлебнул, – мечтательно произнес Жора.

– Море рядом – смотри только все не вылакай, – ухмыльнулся Рыжий. – И вообще: ты почему не на работе?! Забастовку объявил?! А?!

– Я… Так ведь я его привел! Новенького!

– И что?! Он, что ли, за тебя норму делать будет?! Или Пушкин Александр Сергеевич?!

– Да я успею!

– Надо же! Он успеет! Да ты у нас могуч!

Макс, с трудом оторвавшись от чаши, протянул ее Жоре – там оставалось еще несколько глотков:

– На.

– Да ты что! – Жора даже попятился. – Это тебе! Пей давай!

Рыжий расхохотался:

– Жорик – да он о тебе заботится! Может в жены взять хочет?! Только появился, а уже стремится создать ячейку общества! Какой шустрый парень!

– Да мы просто знакомы давно. Я же говорил. Еще на Земле.

Макс не стал настаивать – добил чашу сам. Столько выпил, а все равно хочется еще.

Рыжий, больше не обращая внимания на красноречивые взгляды, отобрал опустевшую посуду и отрезал:

– Все! О тебе же, водохлеб, забочусь! Нельзя много. Тем более холодной. Не смотри что здесь жарко – воспаление легких схватить махом можно. А больнички у нас нет. Усек?

– Да.

– Вот и хорошо, что ты такой понятливый. Что же мы с тобой дальше делать будем…

– Не понял?

Ничего не ответив, Рыжий повернулся к Жоре:

– Раз давно его знаешь, то к нему тебя и приставим. Три дня тебе даю – обучишь всему чему положено. Если на четвертый он будет дурака включать на детских понятиях, или норму не сможет делать, то отвечать придется тебе. Усек?

– Усек я – все нормально с ним будет.

– Вот и ладненько – никто тебя за язык не тянул. Этот вопрос мы решили. Теперь… – скосив взгляд на ноги Макса, Рыжий заговорил странно: – Слышь, пловец – у тебя лопари нестерпимо серьезные. Северный Полюс покорять собрался? И где твои сани и флаг?

– Что?

– Да боты у тебя, говорю, непростые.

– Нормальные ботинки.

– Слышь – и как ты себе представляешь в таких землю топтать? Здесь тебе не Гренландия.

Макс покосился на свои ноги. Ботинки, несмотря на долгое пребывание в морской воде и экстремальные нагрузки держались молодцом – лишь вымокли и пятнами соли покрывались, подсыхая. Не понимая, на что намекает Рыжий, пожал плечами:

– В них удобно ходить. Дорогие они. Хорошие.

– А ты что, еще не просек, что погода на дворе не сильно снежная? Я тебе на пальцах сейчас поясню, что с тобой будет дальше. Дальше у тебя на ногах грибы-мухоморы и плесень зеленая вырастет, если ты продолжишь так ковылять. Потом ногти слезут и сгниют твои ноги до косточек. Понял?

– Ну…

– Баранки гну! Нельзя по воде шагать в такой обувке, и по жаре тоже нельзя. Шлепки тебе надо. Вот – как у всех нормальных людей. Сам глянь, что мы таскаем.

На ногах у Рыжего были обычные шлепанцы для пляжного отдыха или бани, а Жора красовался в тех же уродливых «крокодилах», что и Снежок. Макс не имел ничего против такой обувки, о чем и сообщил:

– Ну ладно – давай шлепки.

– Дать?! Если каждому давать – поломается кровать! Взамен-то что подгонишь?!

Макс недоуменно пожал плечами:

– А что тебе надо?

– Нож есть? Любой, пусть даже китайский одноразовый – пофигу.

– Нет. Ключи только, вот. И еще немного денег есть.

– Да нужны мне твои деньги! А ключи ты вообще сдать обязан, как и весь металл, от которого пользы нет. Собираем мы его, всем обществом – закон у нас такой. Раз воду нашу пьешь, то соблюдай.

– Ну не знаю…

– Можно мах на мах: ты мне свои боты, а я тебе шлепки. Шнурки, смотрю, длинные – сгодятся. Часы еще можно – я смотрю, они у тебя идут даже.

Отдавать дорогущие ботинки или отцовский подарок за дешевые шлепки Максу не хотелось, и он предложил:

– Еще жвачки немного есть.

– О! Это тема! Покажи!

Увидев, что в пачке остались всего лишь три «подушечки», Рыжий резко поскучнел:

– Не. Мало это. За целую я бы еще подумал.

– Да этим шлепкам цена копейка в базарный день! – возмутился Жора.

– Обалдуй – усохни! Давай так: жвачка мне, а шлепки тебе. И носи на здоровье. Но ты мне будешь сильно должен!

Макс понятия не имел, что это означает, но сама идея забираться в долги его не прельщала:

– А как расплачиваться буду?

– Услугу окажешь лично мне, потом скажу какую. Или принесешь что-нибудь ценное, тоже лично мне – из того, что разрешено себе брать. Раз пловец, то с морем подружишься, а оно у нас не жадное, если умеешь. Только смотри – пока не расплатишься, не давай себя Анфиске съесть!

– Вы там долго еще будете болтать! – из-за занавески выглянула раздраженная Ленка.

– Будешь возникать, мы тут вообще навсегда поселимся, – нагло ответил Рыжий.

Непечатно выругавшись, девица исчезла, а Макс, после утоления жажды немного придя в себя, только сейчас заметил странное – из-за занавески ощутимо тянуло холодом. Будто рядом с холодильником открытым стоишь. Что там у них – кондиционер мощный? Чудеса…

– Ну так как? Согласен? – нетерпеливо уточнил Рыжий.

Макс не стал больше колебаться – в его обувке и впрямь здесь не разгуляешься, а босиком бродить невозможно:

– Ладно. Согласен.

– Смотри – ты теперь мой должник!

Рыжий скрылся в «груше», при этом из-за занавески опять повеяло холодом. Отсутствовал он недолго – выйдя, протянул Максу такое же убожество, как у Снежка и Жоры. Подошвы от какой-то разукомплектованной обуви облепленные черной гадостью и с кожаной широкой петлей для обхвата ступней. Самодельное изделие – неуклюжее, топорной работы.

– Эй! Мы так не договаривались! – возмутился Макс.

– Не понял?! Договор был насчет шлепок – давай забирай!

Макс указал на ноги Рыжего:

– Вот у тебя шлепки, а это копыта от бегемота.

Хохотнув, тот согласился:

– Да – чистую правду сказал. Только знаешь, пловец – у нас здесь не китайская ярмарка. Или бери эти, или дальше броди в своих потных валенках. Такие как у меня здесь не продают. Хочешь, карауль у буя – может и тебе выпадут, но скорее Анфиска ноги отхватит, и тогда вообще без обуви жить сможешь.

Опять высунулась Ленка и прошипела:

– Если Толик проснется, он вам всем сделает!

Не обращая на нее внимания Рыжий подытожил:

– Жору к тебе на три первые дня я приставил. Обувью обеспечил. Пайку и ты и Обалдуй все три дня будете получать рабочую, а дальше уже по выработке. Оба завтра дровяком займетесь – там работа несложная и почти все время в воде: как раз для пловца. Если хорошо себя покажешь, там уже думать будем, куда тебя и как. А пока ты просто никто и звать тебя никак. Усек?

Макс молча кивнул.

– Ну тогда валите отсюда. Оба. Жорик – на сегодня ты, хитроеврейская морда, проскочил: дрова без тебя останутся. Срочно разберись с пловцом, а то он совсем дикий. Нам спортсмены пригодятся – не дай ему зачахнуть. Отвечаешь за него. А завтра с утра начнете пахать как два колхозных трактора. Ну что стоите?! Бегом!

Глава 6

Жора молчал недолго – целеустремленно затащив Макса на одну из тропинок, веером разбегающихся от входа, затараторил:

– Вот ведь козлище рогатый! За паршивые шлепки на долг посадил!

– Это плохо? – насторожился Макс.

– Ну… когда как. Скажет, например, чтобы отдал креветками и будешь ты как дурак гонять этих креветок до полной темноты.

– Их что – трудно наловить?

– Мелких легко, да только они не нужны никому – в них есть нечего, а возни с ловлей и чисткой много. А крупные хитрые как собаки – трудно их брать. И не забывай, что еще норму надо будет успеть выполнять. Ладно – раз пока ничего не требует, то можно забыть. Как слово скажет, так ясно станет.

– Жора – мне надо будет дождаться Леру. На дальний буй можно как-нибудь вернуться за ней? Она ведь тоже должна здесь появиться.

– И что ты там пить будешь в ожидании? Мочу? Или морскую воду? А диксы? Забудь – на дальнем буе в одиночку и дня не протянуть. Когда экспедицию посылали, с ней двенадцать водоносов шло – у каждого за спиной корзина с орехами, водой заполненными. Еще шестеро несли два плотика разборных – чтобы груз на них через воду переправлять. Туда нет троп, чтобы все время по суше или мелям шагать. Так они и продвигались, нычки по пути делая, чтобы на обратном пути выпить. Как дошли, так день провели, ночь переночевали, утром немного полазили и назад. Когда сюда подходили, воды уже ни капли не оставалось – во рту у всех пустыня раскаленная была. К ним, правда, я прибавился, но много ведь не выпью. Ты понял? Восемнадцать человек туда шло и всего на два дня хватило припасов. Там ни есть, ни пить нечего, а принести с собой много не получится – рюкзаков нормальных нет, а идти трудно. Так что забей.

Макс упрямо покачал головой:

– Ты не понял – я должен.

– Да понял я! Понял! Любовь у вас! Это я и раньше знал!

– Да нет… то есть да. Слушай – она плавать не умеет. Точнее умеет, но очень плохо. Если как я упадет вдали от берега, то в одежде… Жор – я ее дождаться должен.

– Ты меня вообще слушаешь?! Как ты без воды собрался там ее караулить?!

– Придумаю что-нибудь. Время ведь, как я понял, еще есть. Месяца два должно быть. Наверное…

– И что ты придумаешь?! Забей лучше! Не факт, что она вообще прилетит – ведь не все сюда добираются. И на дальнем буе разбрасывает народ сильно – некоторые над рифами оказываются и разбиваются насмерть. Ночью тоже можно попасть – в такое время вообще ничего не увидишь. Шансов помочь ей у тебя нет. Почти нет. А если и вытащишь ее как-нибудь, то что дальше?