Оператор совковой лопаты

   Кажется, что родительница уделяет сынуле маловато времени. Дрова таскает, готовит. Много у неё хлопот. Вот долго разглядывала его лук. Поколдовала со стрелами в районе оперения, потом разразилась длинной непонятной тирадой, выслушала в ответ таблицу умножения на три, удовлетворённо улыбнулась и, затолкав отпрыска в мешок, оделась, забрала лук и удалилась.

   Потом кормила больного свежеприготовленной печенью, скоблила под навесом шкуру его костяными скребками. Небольшого оленя добыла. Сходила в лес, подстрелила и принесла на правом плече, а на левом - сумку с сыном. И лук со стрелами в руках. Ничего лишнего - кошелёк и авоська. Вроде - на рынок отлучилась.

   Олень действительно совсем крошечный, килограммов тридцать, не больше. А ведь лук Мишка под свою силу рассчитывал. Он, хоть и не богатырь, номальную для мужчины силёнку имеет. И то, что кроманьонка тетиву натянула, а потом сняла - это знак. Знак того, что физически доисторическая девчонка ни в чём ему не уступает. И вообще, живёт она здесь. Причём с тем, с кем пожелает.

Глава 19. Ухаживание

   Здоровье к нему возвращалось постепенно. И силы свои он тратил на ухаживания. Как полагается обхаживать дикую первобытную женщину - точной информации не было. Поэтому действовал в духе своего времени.

   Отковал и снабдил крепкой рукояткой отличное шило. Был у него какой-то ненормальный негнучий гвоздь, вот его и пустил в дело. Айн искусно оплела рукоятку ремешками и с удовольствием пользовалась подарком при шитье.

   Изготовил шило с крючком из самого длинного из сохранившихся гвоздей. Дважды переделывал, отчего избыток длины оказался утерян. Без надфиля, с молотком и шершавым камнем задача головоломная. Девушка выглядела довольной. Она ведь много со шкурками работает. Стальной крючок крепче костяного и ухватистей.

   Сделал отличный ножик с удобной ручкой и маленьким лезвием. Постоянно ведь кожи кроит. Причём вырезает фигурно. Заработал улыбку.

   А еще Айн оказалась лакомкой, так что варенье всё перевёл на её угощение. И орешки с сушёными ягодами для неё растирал, очень эта композиция дикарке нравилась.

   С сынишкой её подружился. Кроме кормления грудью всё для мальчишки делал. Играл, менял промокшую паклю, мыл, когда случалось... ну бывает с мелюзгой, чего уж там. Кстати, паклю эту, когда испачкается, не выбрасывают, а стирают и просушивают. Потом потрепать чуток - и снова в дело. Запасы её велики, но конечны. И вообще, это явно какой-то мох, только обработанный. Может быть варёный.

   А ещё Мишка не стеснялся и пищу приготовить, и посуду помыть. Начал эксперименты с глинами. Замачивания, взбалтывания, осаждения, добавки всякие добавлял. Песочек там, молотые кости, золу. Рецептуру протоколировал на листах коры, образцы помечал. Самих глин у него было три сорта из разных мест, так смешивал в нескольких пропорциях. Налепил изо всего этого разнообразия самых расходных горшочков, что чуть более полулитра, и провёл первый после длинного перерыва обжиг. Несколько рецептур оказались перспективными. Особенно один вид керамики порадовал своей плотностью. Совсем воду не пропускал. Похоже, песочек в толще стенок расплавился и пропитал поры. А может химизм какой-то хитрый.

   Пережёг оставшиеся с осени самородки, наплавил из них лепёшек. На этот раз действовал не кое-как, не с бухты-барахты, а чётко под протокол сделал развесовку угля и огарка, варьируя соотношение. Когда всё переплавил, сравнил результаты по твёрдости. Два варианта сразу выявил. Один для инструментов, второй - если проволоку делать затеет. А тем временем явственно наступила зима. Снежок лёг красиво. Метелей особо не случалось, и морозы не трещали. Однако дров уходило много.

   Айн, оставив сынишку в застеленной тёплыми мехами корзине на попечение мастерующего Мишки, с топором в одной руке, и лопатой в другой, освобождала окрестные леса от валежника. Он обычно включался в работу на этапе транспортировки. Вид девушки, запряжённой в связку хлыстов, его не вдохновлял. Хотя, чаще волокли вдвоём.

   Рубка дров в исполнении кроманьонки выглядела легко и незамысловато. Два толстых почти вплотную растущих ствола, просунутый между ними конец толстенной хворостины, несколько стремительных, с ускорением, шагов в сторону, хруп! Полено готово. Доламывать булыжником ничего не требуется.

   Еще видел, как она длинной кромкой камня стачивала лишнее с черенковой части ножа, прежде чем оплетать её ремнями для оформления рукоятки. Стальная пластина была вставлена в расщеп на боковой стороне полена. После завершения обработки, девушка нанесла несколько ударов камнем по клину, извлекла заготовку, вставила её туда же противоположной стороной и немного покачала клин ударами с разных сторон. Железку зажало, и камень снова заскрежетал по стали.

   Вот, он - умный и просвещённый - тоскует по тискам. А первобытная девчонка ими непринуждённо пользуется. Непрост этот мир. И женщина эта непроста. Сплёл он для неё корзинку. Залюбуешься. Самые тонкие прутики с великой старательностью и фантазией уложил в хитрое кружево. Даже почти не криво получилось. И мочалом ничего латать или скреплять не потребовалось. А к нему под одеяло она так и не забралась.

***

   Зима вступала в свои права неспешно и обстоятельно. Снежок сыпал, морозцы по утрам ощущались. Речка не замёрзла, а на озере лёд образовался только у самого берега. Мишка с санками несколько раз сходил за солью. Растворы потихоньку фильтровались и выпаривались. В холодных сенях, где не забывали топить, сохли штабеля посуды, ожидая загрузки в обжиговую печь. В голове постепенно складывалась конструкция установки для получения древесного угля в существенных масштабах, а то остановится его металлургия. И так еле хватило на плавки, а потом ещё и на поковки немало перевёл.

   Он, определённо поправился. Дома простуды его так надолго никогда не выбивали из колеи. А тут - поди ж ты. С Айн уже получалось немного разговаривать. У Мишки впервые за долгий период появилась возможность общаться. Названия предметов и кое-какие базовые понятия удалось уловить быстро. Дай - возьми. Помоги - отойди. Ешь - пей. Конечно, немного удаётся узнать при однообразной бытовой деятельности. Но, скажем, узнал имя сына Айн. Крян его зовут. А вот что это имя означает, этого вызнать не удалось. Нет в окрестностях объекта с таким наименованием, на который можно указать пальцем. И другими словами объяснить не получается.

   Девушка попыталась описать, но то, что сознание извлекло из её слов, позволило понять лишь то, что речь идёт о живом существе. А вот птичка это, рыбка или зверушка - это он узнает позднее, когда будет знать больше слов.

   Айн собралась уходить. Совсем. На вопрос - почему? - ответила, что она ему, Мишке, не нужна.

   Ну да. Вылечила, дождалась, пока окрепнет. Крупы оставила, небольшой запасец мяса на холоде пару недель полежит. Есть у парня провиант, надолго хватит. А она, вроде как заканчивает командировку, поскольку с заданием справилась. Так он это воспринял. А теперь она возвращается в лоно семьи, Крян-то у неё не от святого духа. Есть где-то тот, к кому она на ночь залезает под одеяло, причём не во исполнение лекарского долга, а по зову... ну, не сердца, может быть. Не верит Мишка во все эти глупости про пылкую страсть или нежную любовь. Считает, что выбор партнёра осуществляется обоими участниками общения на основании соображений, в которых мужчина или женщина, порой, не в полной мере отдают себе отчёт. Но ничего романтического тут нет. Когда гормоны отыграют и мозги прояснятся, остаётся вполне прозаическая причина, или их комплекс.

   С другой стороны, только врачебными функциями цели этого визита явно не ограничивались. Большой запас выделанных шкур, что притащили Айн и Питамакан, активно расходовался здесь на предметы, которые очень кстати. Несколько пар рукавиц. Два фартука, что очень кстати при работе на гончарном круге или у наковальни. А ещё были пошиты штаны на лямках по образу и подобию его спецовочных, даже с парой карманов.

   Идеального повтора не получилось. Все швы - наружу, чтобы не натирали тело. Соответственно, выглядят специфически. Раньше Мишка не задумывался, почему в индейской одежде столько внешних деталей. Особенно бросалась в глаза бахрома, вроде как нарочно, чтобы за всё цепляться. А оно вон что, оказывается.

   Хорошо, что успел выковать для девушки хороший топорик. С отверстием для насаживания на рукоятку, с ярко выраженным тупым бойком вместо обуха, с тонким, но прочным лезвием. Похоже на кухонный топорик-отбивалку. Металла на эту работу пережёг немеряно, калить поковку в огне пришлось многократно.

   Свою исцелительницу провожал с грустью и богатыми дарами. По-человечески, в общем. Для Кряна сплёл удобную корзинку-колыбельку с прочной ручкой и ножками, чтобы возвышалась над грунтом, когда стоит. Самых лучших горшков отобрал, сотейник - глубокую сковороду с крышкой. Отличный котёл с ушами, из которых идёт цепочка, чтобы в пламени не перегорела, для подвеса. Керамика на это пошла сама лучшая. Звонкая, плотная и неколкая. А на звенья для подвесной конструкции извёл весь запасец гвоздей, что были у него. Приберегал он шестидесятчики на крайний случай, а в уши посудины из сотчиков кольца согнул.

   Айн еще попросила кадильце для сберегания огня и трут с кресалом. Отдал самые удачные. И последний горшочек варенья, и мед - его полстакана всего сохранилось. И козинаки, и черники сушеной и ирги...

   Знает Мишка о своей бездуховности, бездушности, скорее. Но он не скотина. И эта очень молоденькая женщина ему самый близкий друг. И плевать на то, как она о нём вспомнит, да и вспомнит ли вообще. Но пусть в её жизни будут маленькие удобства и крошечные удовольствия.

Глава 20. Не скучать!

   О том, как она это дотащит, он, разумеется, подумать не забыл. На берегу озера, что менее чем в километре на противоположном берегу речушки за холмом, в прибрежном лесочке у неё хранится челнок. Установлен на ветках кверху дном. Там же лежат и кое-какие причиндалы, нужные для путешествия. Кожаная покрышка для небольшого шатра - точно.

   Айн с этой лодочки не раз рыбачила. Хоть и зима, и снег лежит, но водоёмы не замёрзли. И лодочка из обтянутых корой прутьев под силу одному человеку. Имеется в виду - взять и перенести. Так что она, когда рыбачила, стреляла из лука в рыб прямо сквозь воду, а потом вылавливала добычу шестом с корзинчатым ковшиком на конце. Такой вот прототип сачка.

   А сейчас, разбив ледяной поясок у берега и затолкав осколки под кромку льда, они спустили судёнышко на воду и обстоятельно его загрузили. На прощание взял девушку за плечи, притянул к себе и чмокнул в носик. Она смерила его удивлённым взглядом, но отругать или стукнуть забыла. Потом он помог ей сесть и оттолкнул посудину, преодолев сопротивление подгруженной кормы, трущейся о прибрежное дно.

   Некоторое время посудинка удалялась по инерции. Потом девушка озадаченно глянула на парня, погрузила в воду весло. Хорошо идет лодочка, гребец, сразу видно, искусный. А лук он себе ещё сделает. Если и не выходит у него ничего путного с охотой, так хоть для забавы постреляет. Должны же быть в жизни хоть какие-то радости. Спорт, например.

***

   Скучать, однако, было некогда. Выяснилось, что всё его металлургическое оборудование устарело. Физически. Износ, называется. Купол воздушного насоса травил воздух так, что совсем уже не дуло. Труба-колонна для плавки осыпалась, А установка по пережиганию золотых самородков покосилась, поскольку основание её размокло, напитав влаги из воздуха.

   Оно, конечно, всё переделывать придётся, но у него теперь целый ряд образцов керамики, которые он сравнил лишь по одному параметру - водостойкости. А тут его термопрочность интересует. И испытывая образчики, он может судить о свойствах материала, только сравнивая его с другим материалом. Ведь объективных количественных данных получить невозможно. Температуру даже нечем измерить. Усилие, например на излом, оценивается исключительно органолептически.

   Как ни крути, а пока стоят холода, и лазить в Золотой Ручей несподручно, нужно хоть подобие метрологии учредить. Длину местные кроманьонцы измеряют в лаптях, это около тридцати сантиметров. В локтях - это около полуметра. И в днях пути - это сильно много. Эталоны, ясное дело, хранятся у пользователей, и применяются ими безотносительно требованиям к использованию поверочных схем.

   Долго соображал, как по кроманьонски назвать метр. На рукоятке лопаты у него имеется несколько рисок, так он от нормального французского эталона отступит только вследствие погрешности измерения, а не в силу использования иных соображений. Потом приложил палку к разным частям тела - всё вышло по прописи. От плеча и до конца пальцев откинутой в сторону другой руки. Распах? Размах? Этих слов он на местном языке ещё не выучил. Но зато это как раз длина стрелы его, то есть теперь уже не его лука. И называется это словом "мет". Отлично. Если и оговорится, путаницы не возникнет.

   Литр и килограмм получились запросто. И назвались легко. Горшок и полено. А потом он измерил плотность образцов керамики. А потом их плотность после суток вымачивания в воде. После недели в воде. Вот и данные о гигроскопичности.

   С температурой всё оказалось сложнее. Кипение воды и плавление воска волнуют его несильно. Вспыхивание сухого ивового прутика - заметно лучше. Набрал в реке разной гальки, следя за тем, чтобы без прожилок была, монолитная, и поиздевался над камушками в горне. Ничего примечательного. Одна, правда, растеклась, в конце концов, а иные потрескались. Зато тот керамический черепок, что по восьмой рецептуре был замешан, засветился. А, когда остыл... ха. Не рассыпался и не подплавился. Он, правда, зараза такая, самый гигроскопичный, так воду в металлургии никто применять не собирается. А вот свечение несложно сравнить с цветами образцов. Образцов чего? Да вот же камушки любых окрасок.

   Отобрал все оттенки от малинового до желтого, включая оранжевые и красные, на черном обугленном брусочке укрепил. Раз - и пирометр образовался. Сравнивай свечение стенки тигля с цветом образца, и принимай решение о том, какая температура достигнута. Отметить, правда, удаётся только одиннадцать значений, точной величины для которых он не знает. Но плавление медной и алюминиевой проволочек, а также стального гвоздя - это уже хоть что-то. Правильных цифр здесь и сейчас никто помнит, но алюминий - это ниже тысячи градусов, медь - выше, а железо - примерно полторы. Три точки для калибровки шкалы из обрезков проводов получились.

   И сразу стало ясно, как всё переделывать. Труба-колонна для плавки тоже выходит одноразовая, её даже обжигать перед использованием не следует, как и плавильный тигель. Просто лепится и хорошенько просушивается. А если вместо тигля вставлять туда обжиговый сосуд с дырявым дном и без крышки, тогда воздух подавать всегда нужно в одно и то же место, в чашу-основание, на которую эта колонна опирается. Перекоммутация воздушной магистрали больше не требуется, а то он всегда с этим делом затруднялся. Трубы-то у него исключительно глиняные.

   И как хорошо, что для перемещения даже самых громоздких элементов его металлургических сооружений достаточно сил одного человека. Они ведь все размером с большой горшок.

Глава 21. Да тут и не соскучишься

   Пока разбирался с технологическим оборудованием, прибыл Питамакан. И не один. Женщину привёл. Неудивительно даже, что с детьми. Две девчонки трёх лет и пяти. Сразу вспомнилась Айн, которая показалась ему излишне кругленькой. Так вот, на самом деле предыдущая гостья по сравнению с этой выглядела дюймовочкой. Никатипа по всем линейным размерениям, кроме вертикального, превосходила свою предшественницу ровно в два раза. Заподозрить в ней неандерталку не позволили черты лица, характерные для современного человека.

   Присмотрелся и к её спутнику. Он ведь его раньше видел, можно сказать, мельком. Ну да, лоб невысок. Надбровные дуги неслабые. Но это просто такой коренастый индивидуум, принадлежащий явно к роду людскому. Тому самому, к которому и Мишка принадлежит. Насочинял он это тогда с идентификацией неандертальца. Болел, наверно. И с этим мужиком надо хорошенько поговорить.

   Гостью с детьми провёл в дом, накормил, устроил разбираться по хозяйству, а Питамакана отозвал в кузницу.

   - Зачем ты привёл женщину? - Пока словарный запас мал, так что без экивоков.

   - Мужчине нужна женщина. У тебя нет. Айн ты не взял. Вот другая.

   Надо срочно интенсивно изучать язык. Из того, что он уверенно разобрал, получилась не вполне понятная картина.

   - Айн сказала что мне не нужна, - уж как может, постарается прояснить всё.

   - Ты не взял Айн. Она поняла, что не нужна тебе.

   Во как! Это, выходит, он был недостаточно настойчив. Столько подарков сделал, ухаживал за ней всячески. И не взял. Ну, уж разбираться, так разбираться.

   - Как взять Айн?

   Питамакан изобразил хватательное движение, потом - комкательное, потом неприличную пантомиму с продольными движениями тазом. Да уж, язык жестов у доисторических выразитлен. И намного понятней, чем слова.

   - Где взять Айн? - чего уж хиртить с этим сыном природы. А Питамакан, кажется, развеселился.

   - Долго плыть. Я привезу, - мужчина сделал паузу, что-то соображая. - Отдохну с дороги.

***

   Отдыхал гость два дня. Сходил на охоту, принёс мяса. Кого уж он добыл - Мишка разбираться не стал. Всё равно не знает, что за животные здесь водятся. Не бегали они там, где он бывал, перед глазами не мельтешили.

   Выяснил, что Никатипа - вдова. Погиб её мужчина. Появилось ощущение глухоты. Гости между собой болтают, а он разбирает о чём идёт речь с пятого на десятое. И вообще, у него слишком много дел. Кстати, действительно много.

   На следующий день мужчины сходили на Золотой Ручей. Самородки Питамакан обозвал камнем огня - довольно поэтическое сравнение. А потом они взяли этого добра, сколько смогли унести. Долго собирали, не в куче же лежат, а разбросаны в береговой гальке и по дну прозрачного ручья. Нагрузились так, что по дороге раз десять останавливались передохнуть, а с полдороги вообще половину оставили на земле.

   Потом началась металлургия. Мишка уже подсчитал, что для получения одной плавки - порции стали объёмом около десятой части литра и массой примерно полкило, пардон, полполена, требуется трое суток работы. Полдня чтобы нажечь огарка, и столько же на остывание печи, чтобы без риска для здоровья извлечь продукт. Сутки на плавку и столько же на остывание. Всякие выколачивания, засыпания, смешивания, подготовка новых тиглей и прочая, прочая, прочая в расчёт не принимаются. Они идут параллельно. Не занятый приведением в действие мехов, металлург оказывался свободен для другой деятельности. Да хоть бы и рыбки половить.

   Питамакан ушел. Новая женщина Мишку как-то не заинтересовала. Хозяйничала в доме, да и ладно. Детвора оказалась дисциплинированная, не лезла, если запретить, и останавливалась, если цыкнуть. Старшая девочка, играя, рассортировала самородки по размеру. Это ни на что не повлияло.

***

   С этой кроманьонкой, Никатипой, Мишка с удовольствием разговаривал. В отличие от резковатой, порывистой Айн, она создавала атмосферу покоя. В холодных сенях, где и проходила основная часть жизни, булькала еда в горшках, кроились и сшивались тапочки, они быстро изнашиваются, особенно в холода. Появились новые шкуры, мешочки с крупой для невкусной каши, пучки корешков, кисеты с пеммиканом. При этом ничего, из того, что было здесь раньше, никуда не девалось.

   И готовила она отлично. И с её помощью удалось узнать много новых слов и выражений. Любопытства ради подумалось Мишке, а не взять эту добрую хозяйку за косу, да не затащить ли к себе на топчан, потешить плоть, так сказать. Было предчувствие, что всё неплохо получится. Но другое любопытство останавливало. По всему выходило, что Питамакан отправился в неблизкий путь, чтобы вернуть ему первую женщину. Видимо вопрос об устройстве её судьбы сильно волнует этого кроманьонца.

   И еще он ужасно заинтересован в Мишке. Сразу ведь оценил ножик, даже притворяться не стал. И по кашлю о чём-то догадался. Проинспектировал наличие тёплого жилья и помчался за лекаркой. Видимо, болезнь Мишкину диагностировал, папуас северный. Так ведь саму-то лекарку привёз молодую, бедовую, телом крепкую. Такой вот примитивный дикарь. И глаза у него добрые - добрые. По существу, с первого мгновения их знакомства началось оформление сделки. Хорошая женщина за хорошие инструменты.

   И со своей стороны Мишка подтвердил, что намерение это понял правильно. Такие образчики прислал - закачаешься. А вот женщину не взял. Дикари намёк поняли. Прислали другую, побольше. Когда не получается общаться словами, приходится действиями объяснять свои намерения. Питамакан действовал. Притаранил того, чем богат. Шкур, кож, крупы, пеммикана. Свежатинки добыл, помог с сырьём и укатил за ещё одной женщиной. Ну ничего ему не жаль, лишь вы разжиться стальными изделиями.

   Теперь получается, Мишка у него чуток в долгу. Что же. Отработает. Он тут жульство замечательное удумал. Ему для крупных вещей, типа топора, всё равно отлитые лепёшки калить, да молотком в монолит сбивать. А если их отлить с дыркой посерёдке, так это и будет в сваренном виде отличной дырявой заготовкой для топора или молотка, а то, только на пробивание отверстия бородком не меньше трёх нагреваний нужно - считай полкило железа в окалину уходит.

   А уголь получать Мишка приспособился в обжиговой печи. Может что-то и не по правилам, но, если набить ее вертикально установленными валежинами, дать разгореться, а потом закрыть доступ воздуха, то вполне ничего себе получалось. Главное, сразу много.

Глава 22. Айн вернулась

   Каким образом Айн здесь появилась, он не заметил. Ковал нож. И сталь была хороша, и заготовка в ямке на дне тигля сразу приняла удобную форму. Шлак отошел легко. Замечательный тонкий клинок с ладонь длиной и чуть длиннее полладони черен для рукоятки. Звонкий, упругий. В отличном настроении Мишка зашел в холодные сени. Оттуда вкусно попахивало. А тут девушка стоит к нему спиной, вперёд наклонилась.

   Он на радостях схватил её за косу, как понял из инструкции Питамакана, Получил локтем в солнечное сплетение и радостно втягивал в себя воздух, испытывая заметные трудности с этим привычным действием. Опять что-то не так. Вообще-то он на неё не осерчал. Кажется переборщил с настойчивостью.

   Потом они поприветствовали друг друга бесконтактно и некоторое время обменивались ничего не значащими фразами. А ничего и не произошло. В доме появилась ещё одна работница и ещё один малыш. Зато ночью эта драчунья залезла к нему с другими намерениями, которые они и реализовали. Высокий символизм, однако. Заявка принята к рассмотрению, но её воплощение - в удобное для исполнителя время. Интересно, сколько ещё своеобразных традиций у здешних кроманьонцев?

***

   Каждую неделю Мишка выплавлял целый килограмм стали. Это два солидных ножа. Дарил их Питамакану, который теперь частенько наведывался. Обычно подкидывал свежего мяса. Ещё мягкие тапочки привозил и какие-то причиндалы для женщин. Сами эти женщины вовсе даже не ссорились. Никатипа, сокращённая Мишкой до Ники, однозначно захватила в доме власть и откровенно помыкала своей младшицей, несмотря на то, что статус любимой жены принадлежал не ей.

   Мишка общался с ней по-мужски со счёту раз и только по прямому указанию Айн. Кто он такой, в конце-концов, чтобы рушить местные обычаи. И не рассыплется, если порадует толстуху. Зато женщины много болтали, и у него нередко возникал повод задать вопрос, для растолкования услышанного. Язык стал совершенствоваться быстро.

   На охоту или рыбалку ходила только младшая, а вот сбор валежника они нередко проводили всей семьёй. Таскать его становилось далековато, потому что ближние окрестности стоянки уже вычищены.

   Поскольку давно не занимался стряпнёй, о судьбе свинюшки, что подбирала рыбьи хвосты и головы ещё в конце лета, ничего не знал. А тут ненароком услышал поминание о ней в беседе хозяек. Жива, тварь. Захаживает. Объедки да очистки хозяйки в то же место выбрасывают, но они там не скапливаются. Симбиоз. А снег уже слежался, дни удлиннились. Дело к весне. Пора осуществлять замысел, что с тёплых ещё времён вынашивал по отношению к этому созданию.

   Открыл горшок своего подкисленного пеммикана и пару горстей выложил на тарелочке. В том, что это будет съедено, даже не сомневался, как оно и оказалось. А потом ещё пару дней следил за регулярностью визитов уничтожителя отбросов. Не помер, хрюндель. Не образовалось, стало быть, в герметичных горшках токсинов. Как-то их хитро называют, типа анаэробные, что ли.

   Сослужил свинтус службу, проверил продукт на ядовитость. Ну и хорошо. Мишка ещё какой-никакой консерв изобретёт, будет на ком попробовать.

   Снег таял также постепенно, как и выпадал. Ручеёк, собирающийся со склона выше землянки и печей стал полноводней и воздуходувка попыталась "дышать" чаще. Пришлось отвести часть потока в сторонку, чтобы ритмичность техпроцесса не сбивалась. А то при контроле пирометром температуры стенки плавильной колонны обнаружил, что нагрета она сильнее, чем обычно. Не нужны ему сейчас новые данные. Он гонит товар. Пусть счета не ведутся, а договорённости не озвучивались. Но людям нужны ножи, а он им должен. Скорее всего, жизнь.