Лесной фронт. Благими намерениями...

  - Ладно, - махнул рукой я, - в отряд к нам, как я понял, вы не пойдете?

  Тарас и Костик почти синхронно кивнули.

  - Тогда расскажите нам, что интересного вокруг есть? Где сколько немцев, полицаев, какие у них здесь предприятия есть поблизости?

  Вот в этом они мне пошли навстречу с радостью. Костя, пристыжено было умолкший, воспрянул и с готовностью принялся пересказывать все окрестные слухи. Не отставал от него и Тарас, хоть и не веривший в нашу удачу, но тоже желающий помочь хоть чем-то. Оказалось, что взорванный мной мост все еще восстанавливают. Причем, судя по словам Тараса, работают там исключительно немцы - видимо, не надеясь на качество работы местных или военнопленных, это дело поручили немецким инженерным частям. Материалы для нового моста везут с ближайших лесопилок - об этом сказал уже Костя. С каких именно лесопилок он точно не знал, но заметил, что последнюю неделю транспорт чуть ли не круглосуточно идет в сторону шоссе от лесопилки около Красноселья. Что касается сил противника в этом районе, то о ситуации можно было судить только по косвенным намекам. Костя после начала войны практически не бывал нигде, кроме ближайших сел. Тарас, кроме тех же сел, был еще и в Гоще на заработках, но, после того как убили его сына, Коросятина почти не покидал. Если говорить в общих чертах, то немцы, еще как только оккупировали эту местность, поставили в каждом селе своего старосту и сформировали из местного отребья шутцполицию. И, если староста был в каждом селе, то полицаи поначалу квартировали только в крупнейших селах, наведываясь в остальные только когда того требовала служба. Сейчас же, после взрыва моста, шуцманы появились в каждом селе. В Коросятине, например, их было пятнадцать человек. Где стояли немцы, кроме Гощи, никто не знал. Не знаю как кого, а меня это даже обрадовало - устраивать диверсии неподалеку от, пусть тыловых, но все же регулярных частей вермахта, или тем паче - охранных частей СС, с нашими силами было бы самоубийством.

  Еще одним моментом, который меня заинтересовал, был разговор между полицаями, подслушанный Тарасом. Этот разговор он услышал три дня назад, когда полицаи принялись в очередной раз реквизировать, а если попросту - отбирать у крестьян продовольствие для нужд немецкой армии. Так вот, Тарас краем уха услышал, как, идя по улице, один из полицаев жаловался другому, что до темноты они уже никак не успевают добраться до Антополя. По словам того полицая, если они вовремя не сдадут продовольствие, то какой-то комендант устроит им хорошую взбучку. Почему полицай так спешил именно туда? Я спросил у Яна где находится Антополь, и тот, ответил, что это небольшое село, расположенное на шоссе прямо посередине между Гощей и Ровно. Для себя я решил обязательно проверить этот Антополь. У меня возникли сильные подозрения, что именно там находится пункт, на который свозится награбленное со всех ближайших сел, а потом по шоссе отправляется в Ровно, откуда уже распределяется. Логично? Вроде бы да.

  И напоследок, в качестве бонуса, мне удалось узнать, что западнее Коросятина находилось еще одно минное поле, поставленное Красной Армией на перекрестке тракты Коросятин - Дроздово. Это могло помочь нам разрешить проблему со взрывчаткой и я решил наведаться туда в первую очередь.

  Был уже вечер, когда мы тепло распрощались с Костей и Тарасом. За время разговора вся напряженность, которая возникла после их отказа присоединиться к отряду, исчезла. Даже Тарас уже не пытался прожечь меня взглядом, а разговаривал как со старым знакомым. Ну что же, если не хотят воевать - не погонишь же их из-под палки. Они и так помогли, поведав много полезной информации и, сами не зная того, наметив мне фронт работ на ближайшее время. Мы договорились поддерживать связь и в дальнейшем - Тарас и Костя должны были держать ухо востро и передавать нам все слухи, которые могли бы нас заинтересовать, когда мы наведаемся. А мы пообещали мужикам предоставить убежище в нашем отряде, если такое потребуется в будущем. На этой ноте и расстались - Казик повел Тараса и Костю обратно к дороге, а мы стояли и смотрели им вслед.

  Однако, когда я повернулся к Антону и Яну, то заметил, что результаты переговоров понравились им гораздо меньше чем мне. Ян стоял с понуро опущенной головой, а Антон, за все это время не сказавший ни слова, нервно сжимал и разжимал кулаки.

  - Трусы! - вдруг прошипел он, а Ян, услышав это, еще сильнее вжал голову в плечи.

  - Понимаешь, Антон, - я внимательно посмотрел ему в глаза, - они ведь правы. Нас всего пятеро. Вдобавок, из этих пятерых, двое - дети. Что б люди к нам потянулись, мы должны сначала показать чего стоим. Они должны увидеть, что мы - это сила, к которой не страшно присоединиться. Не в трусости дело, а в том, что они просто не уверены, что не погибнут впустую.

  Я замолчал, давая своим словам усвоиться в голове Антона и Яна. Увидев, что Антон собирается что-то сказать, я тут же продолжил.

  - Спасибо, Ян. Хороших людей привел. - при этих словах Ян, не ожидавший похвалы, удивленно взглянул на меня и будто даже стал выше ростом. - Много интересного они рассказали. Вот увидите, когда провернем несколько дел, тогда люди сами пойдут к нам. Имя, мужики! Мы должны заработать себе имя!

  Антон не был полностью со мной согласен, но понимал, что в моих словах что-то есть. Поэтому, он промолчал и просто кивнул. Как раз появился Казик и доложил, что Тарас с Костей ушли в свое село. Я оглядел свой отряд.

  - Ждем до ночи, а как стемнеет - проведаем-ка лесопилку у Красноселья.

   ****

  Оставив позади, служивший нам надежным укрытием, лес, мы бодро бежали к Красноселью. Путь наш лежал параллельно небольшой грунтовке - мы двигались метров на двадцать слева от нее, а справа горели несколько огоньков в окнах Коросятина. Небо было затянуто облаками и лишь редкий луч лунного света, пробивающийся в сквозь бреши в них, освещал нам дорогу, а заодно - и нас самих, если где-то поблизости найдется наблюдатель. Так мы пробежали около пяти километров и вышли к тракту. Слева и справа от нас темнели в слабом ночном свете два хутора, находившиеся на расстоянии около километра друг от друга. На одном из них - том, который справа - залаяла собака. Через минуту к ней присоединилась другая - с левого хутора. Мы замедлили шаг и до самого тракта шли низко пригнувшись. Дорога оказалась пуста. Насколько она просматривалась - ни одного огонька или тени, свидетельствующих о чьем-то приближении. Ни одного звука, кроме заливистого собачьего воя с хуторов. Пять теней быстро перебежали через дорогу и вскоре скрылись в лесу, находившемся в полукилометре от нее.

  - Ян, идешь первым. - прошептал я. - Мы пойдем шагах в двадцати за тобой.

  Ян осторожно, тщательно ощупывая ногой землю перед собой, пошел вперед. Откуда у него такие навыки бесшумной ходьбы по лесу? Охотой увлекался в мирное время? Или, если учесть, что в панской Польше все эти земли, скорее всего, кому-то принадлежали - браконьерничал? Я подождал пока Ян отойдет на положенное расстояние и дал знак остальным продолжать движение. Наверно я в своем времени пересмотрел всяких боевиков. Или мои спутники их (почему или, если 'точно'!) не смотрели. А может быть, всему виной была темнота ночного леса... В общем, мой знак не произвел никакого впечатления. Или его никто не заметил, или попросту не поняли.

  - Блин, вперед! - прошептал я, злясь непонятно на кого. Скорее всего - на себя.

  Лесопилку не пришлось искать долго. Во-первых, она находилась менее чем в километре от кромки леса, а, во-вторых, к ней от тракта вела хорошо накатанная дорога, вдоль которой мы двигались. Поэтому, вскоре мы уже лежали в кустах и наблюдали за своей целью. Лесопилка состояла из небольшого домика, в окне которого, расположенном слева от двери, горел свет и мелькали тени. Из этого домика до нас доносился смех и приглушенный гомон, разобрать который из-за расстояния не получилось. Рядом с домиком, метрах в десяти от него, стоял большой навес, под которым темнели силуэты оборудования - видимо здесь и обрабатывали лес. Чуть в стороне, у самого въезда на лесопилку, стоял другой навес - побольше чем первый. Под этим навесом я не заметил ничего и его предназначения не понял. Больше с нашей позиции ничего не было видно. Уже оценив умение Яна передвигаться бесшумно по лесу, я послал его обойти вокруг лесопилки.

  - Посмотри, что с другой стороны. - прошептал я ему. - К дому не подходи. Просто обойди вокруг по лесу.

  Ян тихо исчез в лесу, а я вернулся к наблюдению. Чувство было двоякое. С одной стороны, настораживало отсутствие охраны на таком важном объекте, особенно если действительно отсюда поставлялись материалы для ремонта моста. А с другой - свет и шум в домике наводил на мысли, что охрана есть, но в данный момент бурно пьянствует вместо того, что бы выполнять свои непосредственные обязанности. Посмотрим еще раз. Домик - ничего не изменилось. Первый навес - кроме оборудования, ничего не заметно. Второй навес - вообще пусто. Стоп! А вот из домика кто-то вышел. В луче света, выпавшем из открытой двери, покачиваясь, стоял крупный мужик. Сапоги, красноармейские штаны, какая-то черная куртка... Мужик отошел от двери и повернулся лицом к дому. Когда он уже выходил из освещенного пространства, я заметил, что на его левом рукаве, чуть выше локтя, что-то белеет. Нарукавная повязка? Стало быть, полицаи охраняют лесопилку. Потому и охраняют так... Никак не охраняют, в общем. Были бы немцы - была бы хоть какая-то охрана. Хотя, немцы оказались тоже далеки от моих, сформированных в будущем, представлений об 'орднунге'. Те гансы, с которыми я уже имел дело, службу несли не особо рьяно. Особенно, если за ними не присматривал офицер. Ну а эта шантрапа полицайская вообще, похоже, забила на все. Тем лучше для нас.

   Вернулся Ян, подойдя со стороны, обратной той, в которой исчез.

  - За домом щэ сарай е. - шепотом доложил он, залегши рядом. - Там шуцман стоить. Знаю его - то Сенька Кырпатый с Красноселья. До вийны - босяк босяком був, а як нимци прийшлы сразу до них побиг. Щэ я в хату глянул через выкно - там восмэро шуцманыв ы один нимэць. Шуцманы пьють, а нимэць ужэ пид столом.

  - Я же просил только вокруг обойти! - так же, шепотом, ответил я. - Ладно, молодец. Только, в следующий раз, давай без самодеятельности.

  Не дожидаясь ответа, я повернулся к остальным.

  - Антон, ляжешь с пулеметом вот в тех кустах. - я показал на густой куст, росший у самого края поляны, на которой находилась лесопилка. - Берешь на прицел дверь и, если нашумим - не давай никому выйти. Ян, с других сторон окна есть?

  - На правий стини однэ. - ответил тот. - Я через него в хату заглядав.

  - Славко, ты берешь на себя то окно. Если кто-то будет лезть через него - стреляй.

  Пацан дернулся было в указанную им сторону, но я ухватил его за рукав.

  - Если нашумишь раньше, - прошипел я, стараясь говорить как можно более грозно, - пристрелю собственными руками!

  Отпустив Славко, я понаблюдал как его силуэт растворяется в ночи и повернулся к Казику.

  - Свистеть громко умеешь?

  - Вмию! - кивнул он. - А нашо?

  - Пойдешь обратно, как шли, и спрячешься. Следи за дорогой. Если увидишь, что кто-то едет в лес - ты понял? В лес сворачивает, а не мимо леса едет! - свисти так громко, как только сможешь и беги. Если нас не найдешь, встречаемся там, где вчера с Тарасом и Костей сидели.

  - Панэ командыр, - заканючил Казик, - ну чого мэни нэ нимцив быть, а в кустах знову сыдиты?..

  - Во-первых, не 'панэ', а 'товарищ'! - прошипел я. - Во-вторых, ты опять будешь обсуждать приказ? Или ты уже командир?..

  Казика сразу и след простыл - растворился в лесу так быстро, будто его и не было. Только и успел испуганно ойкнуть. Дааа... Надо будет с обоими пацанами серьезно поговорить насчет дисциплины... Я повернулся к Яну.

  - Пойдем, посмотрим на твоего знакомца...

  Мы быстро обошли вокруг лесопилки и засели за деревьями с обратно стороны дома. В свете луны я увидел тот сарайчик - довольно небольшое, дощатое строение, всего около полутора метров в высоту и метров пять в ширину - и, охраняющего его, часового. Полицай самым бессовестным образом спал. Просто сидел, привалившись спиной к стенке сарая, и спал. Даже оружия нигде не было видно. Они что, безоружного охранять поставили? И что вообще он здесь охраняет? Сарай, что ли? Или он должен ходить по периметру, но решил просто спрятаться подальше от глаз веселящихся товарищей и поспать? Я посмотрел на Яна. Доверить ему снять часового или сделать это самому? Работать надо тихо, ножом. Сможет ли он тихо зарезать спящего? И сможет ли вообще его зарезать? В бою ведь Яна еще вообще не проверяли... Поразмыслив, я решил заняться этим делом сам. А смогу ли я сам зарезать полицая? Блин, надо было на это дело Антона брать. Но ведь не переиграешь уже... Не вернешься обратно и не скажешь, мол - Антон, идем прирежешь часового, а то я не уверен, что сам смогу... Да и пулемет гораздо важнее напротив дверей, а не здесь, у глухой стены, да непонятного сарайчика. А может вдвоем с Яном пойти? Нет, вдвоем и шума в два раза больше. И неудобно как-то перед самим Яном показывать свою некомпетентность...

  - Ян, остаешься здесь. - еле слышно шепнул я и, оставив на попечение товарища свою СВТ, пополз к часовому.

  Когда я выполз из-за укрывающих меня деревьев, спина вся покрылась холодным потом. Руки почему-то начали дрожать - особенно правая, в которой я сжимал 'маузеровский' штык-нож. Все время казалось, что полицай вот-вот откроет глаза и сразу же заорет. Вот он пошевелился. Я замер, постаравшись стать плоским и максимально вдавить свое тело в утоптанную землю. Нет, это он во сне пошевелился... Сопит себе спокойно. Я снова пополз дальше. Осталось каких-то три метра. Я присел на корточки и продолжил приближаться к совей жертве гусиным шагом, который жутко не любил в школе, на уроках физкультуры. Два метра... Полицай громко всхрапнул и мотнул головой. До меня донесся запах перегара. Пьяный! Это хорошо... Надеюсь - вусмерть пьяный. Кстати, а вот и оружие - карабин просто валяется рядом на земле, потому мы его и не заметили. Я подошел к полицаю вплотную и замер. Куда бить? Мгновения неслись с бешенной скоростью, а вслед за ними - водоворот мыслей. Я переложил штык-нож в левую руку, вытер о штанину правую, с которой, казалось, пот уже капает. Снова взял оружие в правую руку. Как бить, что бы убить его быстро и бесшумно? Ударить в сердце? Нет, можно попасть в ребро. Тем более, руки так дрожат, что промахнуться шансов больше чем попасть куда надо. Это в книгах легко читать, что герой пронзил сердце противника - форумы, на которых обсуждали подобные вопросы говорят совсем другое. Читал где-то, что сердце - не самая удачная цель для удара. Это для профессионалов, а не для меня. Время, время... С каждой секундой, пока я здесь торможу, что-то может пойти не так. Перерезать горло? Это надо завести правую руку далеко влево, что бы потом рвануть штык-нож вправо... Нет, не так. Лучше ударить в горло сбоку. Я бью правой рукой, значит удар получится по его левой стороне горла. Вроде бы там сонная артерия?

  Решившись, но ни в чем не уверенный, я подошел к полицаю вплотную и занес штык-нож... Стоп! Надо сначала левой рукой зафиксировать ему голову! И зажать рот. А то, мало ли, дернется - и я промахнусь. Или не умрет сразу, да кричать начнет. Кстати, а удар в горло сразу убивает? Вроде человек, если перерезать артерию, умирает только через несколько секунд. А секунды - это непозволительно долго. Достаточно и одной, что бы поднять тревогу. Ладно, будь что будет - дальше тянуть нельзя. Я резко прижал предплечьем голову спящего часового к стене сарая, стараясь попасть рукавом ему в рот, и резко ударил штык-ножом в шею сбоку. Полицай замычал (мое предплечье все же перекрыло ему рот) и задергался - пришлось навалится на него всем телом. Рука, которой бил, тут же стала мокрой, по ней потекло что-то теплое... Я рванул штык-нож из шеи часового. В лицо мне ударила горячая, пахнущая железом струя. Мычание тут же перешло в хрип. А я все бил и бил штык-ножом по бьющемуся подо мной телу, нанося удары в левый бок своей жертвы. Пару раз попал по ребрам, но чаще лезвие штык-ножа входило в плоть по самую рукоять. Не знаю сколько это продолжалось. Внезапно я осознал, что тело подо мной уже давно не шевелится, а я все продолжаю бить. Я осторожно отодвинулся и убрал руку с лица своей жертвы. Мертв. Попытался вытереть кровь с лица, но ничего не получилось - на руках крови было не меньше. Дааа... Далеко мне до тех ребят из группы Бредуна, которые снимали немцев ножом с одного удара. А о метании ножа - так вообще лучше не думать!

  Я прислушался - вроде бы ничего не изменилось. В доме все так же шумно, смеются и что-то говорят. Поднялся и махнул рукой Яну. Тот вышел из леса, но, не дойдя до меня несколько шагов, остановился, будто налетел на стену и перекрестился. Это он чего? Я оглянулся по сторонам, а потом понял - я же весь в крови! Хороша картинка - ночь, луна изредка выглядывает в просветы меж облаками, и я... Лицо, груди и руки в крови, в правой руке сжимаю окровавленный нож... Встретишь такого - поневоле штаны намочишь, а то и чего похуже случится!

  - Чего встал? - прошептал я, подойдя к Яну и забирая свою 'светку'. - Иди к тому окну, которое Славко стережет. Как только мы начнем - стреляй через окно по всем, кого увидишь. Только пацана предупреди, что бы тебя не пристрелил случайно.

  Ян, все оглядываясь, быстро побежал в свою сторону, а я, отойдя в лес - в другую. Быстро, уже не особо скрываясь, побежал к тому месту, где оставил Антона.

  - Не пугайся, это я. - прошептал я, припомнив реакцию Яна на мой внешний вид.

  Антон глянул на меня, но никак не выразил своих чувств, которые, как я ожидал, возникнут при виде окровавленного командира. Видимо, он уже всякого навидался...

  - Идем к дому. - продолжил я, когда подполз вплотную. - По моему знаку открываешь дверь и начинаешь стрелять. Я буду стрелять через окно.

  - Может гранату лучше? - спросил Антон.

  - Давай сначала гранатой. - согласился я. Странно, что этот вариант не пришел мне самому в голову. Ведь еще из 'Контр-Страйка' и подобных игр усвоил главный метод спецназа при штурме помещений - граната в комнату, а потом уже, стреляя, ворваться самому! Блин, голова дырявая совсем стала...

  Но, на этот раз, все пошло не так гладко. Мы подобрались к двери и Антон занял свою позицию, а я только двинулся занять свою - под окном, как дверь снова открылась. В дверном проеме стоял тот же полицай, который выходил в прошлый раз. Что же он так часто во двор выходит? Но думать было некогда. Луч света из открытой двери сразу же выхватил меня из темноты и нас спасло только то, что полицай, увидев меня, опешил. Вот представьте себе: вы, после энной дозы алкоголя, выходите ночью во двор и первое же, что видите - вооруженный мужик, покрытый с ног до головы еще не подсохшей кровью... Полицай дико завопил и начал пятиться назад, но тут же споткнулся об порог и сел в дверях и замолк, будто потерял дар речи.

  - Гранату! - мой крик прогремел во внезапно наступившей тишине не хуже того памятного взрыва на мосту.

  Я выстрелил в сидящего в дверях полицая и, отметив, что моя пуля, да еще несколько пуль короткой очереди из пулемета Антона, которую он выпустил одновременно с моим выстрелом, бросили его на спину, метнулся к окну. Антон достал гранату как раз когда я подбежал к стене дома. Изнутри раздался выстрел, второй... Зазвенели над головой, разлетаясь осколками, стекла.

  - Какого хера ты там копаешься? - я присел под окном и повернулся к Антону. Тот как раз бросал в дверь РГД-33.

  Грохнул взрыв, выбив остатки стекол, и выстрелы прекратились. Я вскочил и принялся сквозь окно разряжать винтовку в затянутое дымом помещение, в котором металось несколько теней. Краем глаза заметил, что кто-то стреляет сквозь второе окно. Ян! А я, признаться, совсем забыл про него когда в дверях появился полицай. Не подумал, что Ян может начать стрелять после моего первого выстрела и попасть под осколки гранаты Антона... Ладно, главное, что с ним все в порядке. Я продолжал стрелять пока не раздался сухой щелчок бойка. Антон длинными очередями поливал все сквозь дверной проем пулями из своего 'дегтяря'. Бросил винтовку на землю - некогда перезаряжать! - и выхватил 'парабеллум'. Восемь выстрелов и снова закончились патроны. Быстро перезарядил... Но все уже кончилось. Насколько я видел через свое окно, живых в домике уже не осталось.

  - Ян, ты как? - крикнул я, не отводя взгляда от лежащих вповалку трупов.

  - Жывый! - раздался голос Яна.

  - Антон, давай внутрь.

  Антон поднялся и, осторожно водя стволом пулемета из стороны в сторону, вошел в дом. Он обошел комнату, осмотрел лежащих в разных позах полицаев и, закинув пулемет на плечо, повернулся ко мне.

  - Все мертвы.

  Я, засунув пистолет за пояс, переступил через лежащее в дверях тело и тоже зашел в дом. Вблизи картина побоища еще больше впечатляла. Вот лежит со вспоротым пулеметной очередью животом какой-то юнец, одетый в обычную сельскую одежду... Он лежит на боку, прижав руки к животу, а из-под его тела расползается лужа крови. Рядом с ним, прислонившись к стене, сидит другой полицай - то ли пулей, то ли осколками гранаты ему снесло половину черепа... Остальные тела лежали в не менее живописных позах. И приправой ко всей этой картине служил уже начавший рассеиваться, но все еще густой пороховой дым, в который вплетался запах крови и вонь внутренностей.

  В дом вошли Ян со Славко. Весь лоб Яна был перепачкан кровью, которую тот время от времени вытирал рукавом.

  - Викно разлэтилось... - пояснил он в ответ на мой взгляд.

  - Быстро собираем оружие и патроны. - сказал я и, подумав, добавил. - Прихватите документы, если найдете, еду... Короче, все, что может пригодиться. Антон, пойдем проверим тот сарайчик. Интересно, что они там охраняли.

  Ян и Славко занялись сбором трофеев, а мы с Антоном вышли из дома и пошли к сараю. Увидев исколотое тело зарезанного мной охранника, Антон явно оценил количество ран на нем и, взглянув на меня, только покачал головой. Я тоже промолчал. Что здесь сказать - ну не специалист я по работе с ножом! Вот если б взорвать что... Сарайчик, как я уже говорил, был весьма небольшим. Больше всего он походил на место, где рачительный хозяин хранит садовый инвентарь и прочую полезную в хозяйстве мелочь. Вот только зачем оставлять часового? Охранять лопаты с граблями? Дверь сарайчика была закрыта на внушительный висячий замок, который я сначала осмотрел, потом подергал... Возвращаться и поискать ключ? Или может ключ у того охранника, которого я зарезал? Ломик бы... Пока я думал, Антон, которому наверно надоело ждать, аккуратно отстранил меня в сторону и ловко сбил замок прикладом своего пулемета. Я только крякнул от неожиданности. Вот тебе и ломик!

  Не успел еще замок упасть на землю, как я уловил в сарайчике слабый, еле слышный шорох. Похоже, мне не показалось - тот же звук услышал и Антон. Мы одновременно, не сговариваясь, отпрыгнули на шаг назад и вскинули оружие.

  - А ну, выходи! - крикнул Антон.

  Снова шорох, но никакой другой реакции на слова моего товарища не последовало. Крысы там, что ли?

  - Антон, - как можно громче, больше для того, кто мог прятаться в сарае, чем для Антона, сказал я, - если что - изрешетишь сарай из своего пулемета.

  Я осторожно подошел к двери, чуть приоткрыл ее и, чуть отступив и просунув ногу в открывшуюся щель, резко распахнул. Снова отскочил в сторону. Ничего не видно. В сарае явно что-то или кто-то есть, но фонарь мы с собой не взяли, а лунный свет внутрь не проникал. Что делать? Залезть в сарай? А если там все же кто-то есть и, судя по тому, что он прячется - этот кто-то явно недружелюбен. Или вначале выстрелить несколько раз, а потом уже заходить? Стоп! Стрелять нельзя. Если полицаи кого-то засунули и держали под охраной в этом сарае, то вряд ли он им друг. А враг моего врага... Хотя, они могли ведь и своего за какую-то провинность закрыть на импровизированной гауптвахте. Или не могли?

  - Считаю до трех и открываю огонь! - как можно более грозным тоном предупредил я и принялся считать. - Раз! Два!..

  Снова зашуршало, на этот раз - громче.

  - Не стреляйте! - слабый, дрожащий голос донесся из темноты.

  В дверях появилась сгорбленная человеческая фигура. За ней - вторая, третья... Вскоре перед нами стояли четверо мужчин. Насколько я мог видеть - все разного возраста. Старшему, на взгляд, уже перевалило за сорок, а младшему было ненамного больше двадцати. Стояли на ногах они очень нетвердо - все покачивались, а крайнего справа вообще поддерживал за плечо сосед. Запах, исходящий от них я лучше описывать не буду.

  - Вы кто такие? - я опустил винтовку. Чем эти бедолаги могут мне угрожать, если сами еле на ногах держаться?

  - С окрестных сел нас согнали. - ответил стоящий посередине - тот самый голос, который говорил, что они выходят, когда я пригрозил, что буду стрелять. - Заставили здесь работать...

  - Ладно. - перебил я. - Мы сейчас здесь заканчиваем. Пойдете с нами и потом все расскажете.

  - Командир, мы вжэ всэ зибралы! - послышался с обратной стороны дома голос Яна.

  - Сейчас приду! - ответил я.

   ****

  Внутри дома ничего не изменилось. Ну, почти ничего. Трупы, которые Ян и Славко тщательно обыскали, все так же лежали в различных, правда - уже иных, чем я помнил, позах. Все та же вонь, в которой запах пороха чувствовался уже гораздо слабее. Все те же лужи крови... Островком порядка среди всего этого хаоса выделялись только трофеи, аккуратно сложенные в кучку. Что тут у нас? Оружия мы собрали, если считать карабин охранявшего сарай полицая - всего девять стволов. Два обреза и семь карабинов, один из которых - видимо тот, который принадлежал немцу, был 'маузером', аккуратным рядом лежали на чистом участке пола. Рядом, на расстеленном мешке, внушительная горка патронов - не меньше двух сотен - и снятые с немца подсумки. Мое внимание привлекли три раздутых 'сидора' и, не менее набитый, немецкий ранец. Это что ж туда Ян и Славко напаковали? Я нагнулся, что бы развязать мешок, но тут один из освобожденных нами работников сделал шаг вперед.

  - Ян, ты шо ли?

  - Гэнрих? - Ян присмотрелся к нему и хлопнул себя по бокам. - Точно, Генрих!

  - Немец? - Антон тут же вскинул пулемет, но Ян тут же отвел рукой ствол в сторону.

  - Еврей. - Генрих поднял руки и отступил на несколько шагов назад. - Мы здесь все евреи...

  - Антон, отставить! - скомандовал я. - Потом разберемся, а сейчас надо уходить.

  Антон, скорчив недовольную мину, отступил в угол и принялся подозрительно наблюдать за Генрихом с товарищами. Я снова повернулся к заинтересовавшему меня 'сидору'.

  - Там хлиб, сало, консервы... - пояснил Ян и показал на остальные мешки и ранец. - В тых тоже. Едою гады запаслысь добрэ. А щэ тут такэ найшлы...

  Ян достал из кармана небольшой сверток и, развернув ткань, положил на стол. В неярком свете заблестели часы, десяток колец, серьги и... золотые коронки.

  - Это откуда? - спросил я.

  - У шуцманив в карманах найшов. - пояснил Ян.

  Я стоял и рассматривал блестящие на столе драгоценности. Явно ведь все это не принадлежало полицаям. Отобрали у кого-то, сволочи! Или с трупов сняли - что не лучше. Я взял одно из колец, повертел в пальцах и положил обратно. И что с этим делать? Часы и драгоценности, конечно, всегда пригодятся. А вот коронки... Я аккуратно собрал коронки и, взвесив их в руке, бросил в лужу крови под ногами.

  - Это мы брать не будем, а остальное - пригодится. Собираем все и выходим. Пора заканчивать - и так уже задержались.

  Кое-как навьючив на Славка, Антона и четверых освобожденных трофеи, мы вышли из дома.

  - Антон, Славко, идете с остальными в лес и ждете нас с Яном.