Ледовое побоище

Впереди три самых сильных и тяжелых рыцаря, за ними шеренга из пяти рыцарей, потом семи, девяти и так далее, все время расширяясь. Позади рыцарей пешие кнехты – их оруженосцы, они налегке. По бокам и позади кнехтов снова рыцари уже послабее. Построение сильное и гениальное.

Таран начинает движение медленно, чтобы успевали пешие, постепенно ускоряются, недалеко от рядов противника рыцари отрываются от пеших, действительно «разрезают» массу войска противника, как нож масло, пополам, вклиниваясь в ряды чужой конницы, выскакивают в тыл и окружают со всех сторон. К этому времени подходят и кнехты, ввязываются в бой, а дальше дело техники.

Даже я, страшно далекая от военной тактики и стратегии (не считать же таковой участие в партизанской войне против Батыя?), восхитилась гениальностью действий рыцарского войска. Все просто и результативно, противостоять тяжеловооруженным всадникам практически невозможно, «разрежут» почти любые ряды противника, пройдут насквозь и окружат.

Против такой гениальной тактики требовалось придумать что‑то еще более гениальное. Неужели Невский сможет? Нет, ну какая дура, почему я внимательно не изучила Ледовое побоище! Чтобы иметь возможность подсказать князю?! А Вятич тоже хорош, он‑то мог подсказать, чтобы почитала!

Но князь обошелся без подсказок, он смог, этот совсем еще молодой князь, почти мальчишка, смог! Видя, как на глазах рождается хитроумнейший план будущей битвы, я чуть не прослезилась. Пусть заткнутся те, кто твердит, что ничего не было, что Невский просто согнал на лед толпы мужиков с рогатинами и этой крестьянской массой задавил десяток рыцарей!

Когда на снегу в основном уже был начертан план сражения, Вятич вдруг добавил:

– Берега бы водой полить и сани сзади поставить.

– Сани зачем?

– Чтоб ни на берег выскочить не могли, ни вообще к нему подобраться.

– Верно говоришь, тогда им один путь – на Сиговицу, а нам того и нужно!

Когда совещание на месте будущей битвы было закончено, князь, оглянувшись, вдруг старательно стер схему ногой. Правильно сделал, мало ли какая ворона подглядит… Вдруг здесь воронье ученое или вообще подкуплено западными агентами и завтра гадить начнет на нас, а не на врагов? Эх, нет рядом Анеи, она бы привычно протянула: «Во дурища-а…»

Мы уже ехали обратно, когда князь вдруг обернулся назад и задумчиво покачал головой:

– Не стану завтра конницу впереди ставить.

– А кого? – князя не понимал уже собственный воевода. Кого можно выставить против тяжеловооруженных рыцарей, не мужиков с рогатинами же?

– Пешие полки встанут.

– Не выдержат, уступят или полягут все.

– А и не нужно выдерживать. И погибать тоже, надо предупредить, чтобы до последнего не бились, задержат – и ладно. Одни задержат, другие…

– А не лучше, чтобы проскочили прямо на Сиговицу?

– Кнехты должны успеть подойти, иначе их перебить не сможем. А конные дружины, моя и Андрея, из засады сзади ударят, чтобы пути к отступлению не осталось. Вот тогда им на Сиговицу вырываться и придется.

Мы с Вятичем переглянулись. И еще кто‑то может оспаривать гениальность Невского? И правда, как заставить рыцарей полезть на тонкий лед? Только заманив их туда и отрезав путь назад.

Я снова и снова прокручивала в голове план, придуманный князем Александром.

Идея была проста, как все гениальное. Невский придумал то единственно возможное, чтобы свести на нет самую сильную сторону рыцарской атаки.

Тяжеловооруженные рыцари разрезают ряды противника, как нож масло? Что ж, пусть разрезают. Но встретит удар не конница, а пешие полки. Их задача просто замедлить движение рыцарей, подержать, пока подойдут их пешие. Когда ввяжутся в бой кнехты, сзади ударят конные дружины из засады, перекрыв путь к отступлению.

Но я пока не понимала одного: как заставить рыцарей, даже замедлив их движение, все же полезть на лед Сиговицы? Невского спрашивать не стала, было заметно, что Вятич все понял, расспрошу его.

Вятич действительно понял, он чертил мне на снегу схему:

– Вот смотри, рыцари пойдут оттуда, здесь Вороний камень, здесь та самая Сиговица. Вот здесь встанет… – Вятич чуть притормозил и вдруг стал говорить чуть погромче, – конница, она справится с рыцарями в два счета. У князя Александра Ярославича сильная конница, а как только ударят, тут и наши пешцы подоспеют рыцарей бить!

Я в изумлении таращила на Вятича глаза, чего это он? Невский говорил совсем о другом! И вдруг тихое сквозь зубы по‑английски:

– Настя, молчи, нас подслушивают.

Нет, молчать я не стала, наоборот, восторженно заорала:

– Все, п…ц рыцарям! Их конница князя Александра разобьет, как детей!

Вятич с трудом сдержал улыбку при виде моих шпионских усилий. Действительно, подслушивавший нас человек, я тоже его заметила, скользнул прочь, словно и не было рядом. Но уже через десяток секунд Вятич кивнул в сторону удалявшегося всадника:

– Что и требовалось, помчался рассказывать фон Вельвену, как юный глупый князь Александр собирается воевать против рыцарей своей конницей. Пусть думают, что так и будет.

– А ты давно заметил этого?

– Еще с утра, он за нами даже к камню мотался, только стоял поодаль в снегу.

– Как же я не видела?

– Ты много чего не видишь, как оказалось.

– Чего, например? – мне не хватало только упереть руки в бока, все остальное уже было: ехидный тон, ехидный взгляд, вызов в голосе.

Вятич сгреб меня в охапку, шепча на ухо:

– Совершенно не желаешь замечать, что я хочу еще и дочку.

– Ты… ты…

– Не ограничиваться же одним сыном?

– Ни в коем случае! Вот рыцарей побьем – и тогда пожалуйста!

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Настя, у нас сын, и ты должна его сберечь. А потому…

Он мог не продолжать, потому что я и без слов прекрасно поняла, что мой дорогой муж имеет в виду. Под его носом немедленно оказалась мои пальцы, сложенные в кукиш.

– А вот это видел?! Чтоб я, боевой офицер, сидела на берегу, поджидая, пока принесут известие о разгроме рыцарей?!

– Ну, это я уже видел. Слушай, боевой офицер, а как насчет того, что ребенок может остаться сиротой?

– А ты разве разучился заговаривать обереги?

– Против рыцарей? Да еще и связавшись с тобой?

Да, это уже, честно говоря, мне нравилось мало, я так привыкла, что неуязвима благодаря стараниям Анеи и Вятича, что попросту перестала воспринимать возможность погибнуть или быть раненой. Но меня так просто не возьмешь.

– Ничего, ведь рыцарей‑то побьют, а я буду осторожней.

– Угу, так я тебе и поверил.

Вятич перестал меня уговаривать, и это мне не слишком понравилось.

– Вятич, я буду биться.

– Угу.

– Что ты задумал? Меня не остановишь.

Внутри росла паника, вдруг ему придет в голову в самый решающий момент отправить меня (или нас с Федькой) в Москву?! Я ему этого не прощу!

– Не смей отправлять нас с Федькой в Москву!

– Чего? Я всего лишь хотел сказать князю Александру, чтобы не допускал тебя на озеро.

Ну, это уже легче, это не колдовство, с этим мы справимся… Князю Александру будет не до меня. Теперь главное, чтобы Вятич не догадался о моих тайных замыслах.

Так и есть, догадался, поднял мою голову за подбородок, вгляделся в лицо:

– Что задумала?

Я поняла, что нужно играть в открытую.

– Вятич, – постаралась, чтобы мой голос звучал как можно убедительней и задушевней, – я все равно в бой пойду, даже если для этого придется зубами перегрызть веревки…

– Какие веревки?

– Ну, если тебе придет в голову меня связать.

Муж сокрушенно вздохнул:

– Самым умным было тебя вообще сюда не переправлять.

– Жалеешь?

И снова мне не хватало только рук, упертых в бока.

Он просто помотал головой:

– Просто хочу, чтобы ты выжила и не была сильно ранена.

– Тогда объясни толком, что же действительно будет происходить и как мне лучше себя вести. Только не говори, что лучше сидеть здесь и ждать, это я уже слышала!

– От кого, я вроде такого не советовал?

– Не успел посоветовать.

– Это точно, получил кукиш под нос.

– А не говори чего не надо. И даже не думай!

– Ладно, воительница, слушай.

Вот теперь пошел совсем другой разговор. Вятич рассказывал, что задумал Невский.

Тяжелую конницу встретит не дружина князя, а конное и пешее ополчение. Постараются максимально задержать, чтобы завязли, пока не подойдут кнехты.

– Полки правой и левой руки?

– Да, и Большой. Им достанется больше всего.

Что он там увидел на моем лице, не знаю, но, кажется, Вятич умел уже не просто читать, а предугадывать мои мысли, потому что, раньше чем мысль определилась в моей буйной головушке, муж уже возражал:

– Тебя там не будет! Ты у нас в конном строю хорошо бьешься, пойдешь либо с князем Александром, либо с другой стороны с князем Андреем.

– А ты?

– Я буду с конницей сзади, Невский попросил.

– Это как сзади?

Оказалось, что главного Вятич пока не договорил. Как бы пешие ни держали, конницу им не удержать, да это и не нужно, она должна пройти строй насквозь, только много медленней, чем обычно. Там натолкнется на наши конные ряды. И им не выдержать, слишком мощный натиск, но позади нашей конницы под самым берегом будут стоять обозные сани. Я не стала спрашивать, зачем, уже поняла. Берег обледенел, если его еще и полить водой, то на коне не выскочишь, значит, если рыцарская конница пройдет и через нашу тоже, ей одна дорога останется – на тонкий лед Сиговицы!

Последние слова мне хотелось просто кричать. Вот она, гениальная задумка Невского! Не нашими силами просто разбить тяжелую конницу рыцарей, ее ослабят и направят в нужное место. Я вспоминала берег, ай да Невский! Там узко, никуда не повернешь, обычный ход с проскакиванием насквозь и разворотом и приведет рыцарей в гиблое место.

– Пусть проскакивают.

Я так удовлетворенно кивнула в ответ на свои мысли, что Вятич рассмеялся:

– Чапай разрешил?

– Вятич, Невский гений.

– А ты сомневалась?

– Ни-ни!

Вернувшись в лагерь, князь Александр снова спешно собрал совет. Спросил, как дошли, покивал, выслушивая ответы, и принялся объяснять.

Немцы идут свиньей, ее главная сила в первом ударе. В голове пять самых сильных рыцарей, в следующем ряду уже семь, дальше девять и так остальные. Получается, с боков тоже не возьмешь, следующий ряд прикрывает по бокам предыдущий. Следом конные, а потом и пешие кнехты, а по бокам и сзади снова рыцари, но уже в меньшем количестве и не так вооружены. Главная сила свиньи в первом ударе. Тяжелая конница, где не только рыцарей, но их коней из‑под брони не видно, рассекает ряды противника, как нож масло, выдержать силу этого железного тарана попросту невозможно. Рыцарь отлично вооружен, хорошо обучен и знает свое дело. Значит, надо сделать так, чтобы эта свинья увязла по уши.

Князь оглядел своих соратников, объяснял подробно, ему хотелось, чтобы люди поняли замысел и вели свои полки разумно, а не просто по приказу. Тогда и биться станут со смыслом, толковее.

– Думаю, биться начнем завтра с рассветом. На ночь крестоносцы не пойдут. Потому до рассвета полки надо успеть расположить так, – Александр рукой подозвал всех ближе к себе. – Здесь встанет Передовой полк. Твой, Миша. На себя первый удар примите, знаю, что погибнете, но не в гости приехали. – Голос князя был суров, сейчас он говорил о гибели сотен людей, как о деле решенном. Но что мог поделать Александр? Только сказать правду.

Миша ответил:

– Не сомневайся, Александр Ярославич, не подведем. Пока хоть один на ногах держаться будет, не пройдет немец.