Теплая беседа двух подельников натолкнула меня на очень интересную мысль. В моей голове еще днем созрел план, как избавить город одновременно и от Хамида вместе с его бандой, и от излишне предприимчивого начальника областного УВД, ко всему прочему разворошить застойное провинциальное болото, чтобы шум на всю ивановскую и пыль до небес. Теперь, как нельзя кстати, должна состояться встреча двух предводителей местного басмачества, а это означает, что появилась реальная возможность воплотить задуманное в жизнь, не откладывая дела в долгий ящик.
Как только вышеозначенная четверка вышла из ресторана, к ним подкатили два темно-синих «бумера» (вот это да!.. растет, значит, благосостояние). Впрочем, я не стал дожидаться, когда ребята рассядутся по машинам, а велел арендованному лихачу как можно быстрее ехать в центр города. При этом сардонически ухмыльнулся от одной презабавной мысли: «Хорошо, все-таки, что место встречи изменить нельзя».
Через дорогу от здания областного управления внутренних дел располагалась небольшая парковая зона, куда после нелегкого трудового дня любит захаживать разночинная ментовская братия, чтобы за бутылочкой пивка или чего покрепче расслабиться, поболтать с коллегами по службе о рыбалке, футболе, автомобилях, женщинах, о текущей политической ситуации, наконец. Я довольно часто заглядывал в эти края, чтобы собрать бесхозную посуду – не пропадать же добру. По этой причине был прекрасно осведомлен, что лучшей диспозиции для наблюдения за парадным входом мне не найти. Зная менталитет восточного человека, несложно было догадаться, что начальник УВД выйдет не из какого-нибудь черного входа, а именно из парадного. Вопреки расхожему мнению «Восток – дело тонкое», такие люди, как подполковник Исмаилов, были вполне предсказуемыми личностями.
Водителя такси я попросил остановиться в сотне метров от интересующего меня объекта. Получив на руки заранее оговоренную сумму, довольный бомбила тут же укатил на поиски очередного клиента.
Мои командирские показывали без пяти десять. На темно-синем небосводе уже давно высыпали мерцающие звездные рои. В багровых закатных сумерках во всей своей красе искрилась и переливалась всеми оттенками голубого загадочная Венера. Заметно похолодало, впрочем, я был возбужден предстоящей операцией и холода не чувствовал.
Не привлекая к своей персоне особого внимания, я прошмыгнул в пустынный в этот вечерний час парк. Выбрал из множества пустующих скамеек наиболее подходящую, присел на нее и, закурив беломорину, блаженно откинулся на скругленную деревянную спинку. При этом я внимательно следил за тем, что происходит вокруг.
На хорошо освещенной площадке перед пятиэтажным кирпичным зданием областного УВД было относительно многолюдно. У главного входа перекуривали трое милиционеров с короткоствольными автоматами наперевес. Похоже, ребята только что заступили на ночное дежурство и теперь томились в ожидании очередного выезда для усмирения какого-нибудь подвыпившего супруга, решившего, на ночь глядя, подучить уму-разуму свою нерадивую женушку, или на разборку между малолетними придурками, которые еще со времени оно никак не могут выяснить, кто круче: зареченские, фабричные, кооперативные или коммунальщики. Рядом со стоянкой служебного транспорта замер гибэдэдэшный «УАЗ» с откинутым капотом. Из недр «уазика» торчала нижняя половина его водителя, все остальное тело было занято ремонтно-восстановительными работами. Вокруг некстати вышедшего из строя транспортного средства прогуливался сердитый напарник горе-водителя в звании лейтенанта и негромко распекал неумеху за разгильдяйство и недосмотр. Я понимал и принимал всю справедливость летехиного гнева. На трассе чокнутые дядьки и тетки с вон такенными толстенными кошельками на дорогущих иномарках все мыслимые скоростя превышают и сплошные двойные линии пересекают безнаказанно, а тут стой, томись в неизвестности, теряй запланированные прибыля по вине какого-то раздолбая, забывшего перед выездом дать указание технарям, чтобы те установили новый бензонасос. Кто компенсирует? А?! Дед Пихто – вот кто! Неподалеку от входа переминалось с ноги на ногу симпатичное юное существо женского пола, похоже, кого-то дожидаючись.
Долго ждать не пришлось. Минут через пять подкатил Махтум с приятелями. Вообще-то я надеялся, что они подъедут чуть раньше. По-моему, ребята заранее предупредили босса о своем приезде, поскольку, как только два темно-синих «БМВ» замерли в непосредственной близости от здания областного УВД, обе массивные створки парадного входа широко распахнулись, и на крыльцо в сопровождении дежурного офицера и его помощника вышел невысокий коренастый брюнет, примерно мой ровесник, в генеральской каракулевой папахе с погонами полковника на плечах.
«Ай да чебурек! – мысленно зааплодировал я. – Уже и «полкана» успел заполучить. Шустёр братец, ох, шустёр! Такими темпами и до министра дорастет. А впрочем, должность-то высокая, ежели поразмыслить, вовсе и не мудрено, что повысили – негоже подполковнику сидеть в генеральском кресле».
Не теряя времени, я включил видеокамеру мобильного телефона (большое спасибо Анастасии за подарок) и приступил к съемке с азартом профессионального папарацци.
Новоиспеченный полковник козырнул на прощание сопровождавшим его офицерам и бодрой походкой направился прямиком к выскочившим из автомобиля Махтуму и его нукерам. В этот самый момент настал мой звездный час, поскольку задуманная мной операция вступила в свою решающую фазу. Я ничуть не волновался, ибо был абсолютно уверен в том, что все закончится вполне успешно.
Пара мгновений, и я установил контроль над Махтумом и его людьми. На этот раз я не ограничился ролью пассивного наблюдателя, а полностью подавил их собственную волю и теперь имел возможность распоряжаться по своему личному усмотрению их телами. Дождавшись, когда полковник Исмаилов приблизится ко мне (то есть к Махтуму), неуловимым движением я откинул полу пиджака и, выхватив из висящих на поясе ножен тот самый здоровенный кинжал, замеченный мной еще в ресторане, всадил его ничего не понимающему полковнику прямо в печень. Чтобы не оставить тому ни единого шанса, провернул клинок в ране и, резко дернув на себя, вытащил обагренное кровью лезвие. Потом, глядя глазами Махтума прямо в ненавистную рожу, негромко прошептал устами все того же Махтума:
– Это тебе, тварь, за тех русских, которых ты резал, как баранов. Помнишь?
Обвинения мои вовсе не были голословны. Еще в ресторане я хорошенько просканировал память Махтумчика и вытащил оттуда кое-что интересное. В частности, весьма красочные рассказы самого Исмаил-ага о том, как во время ферганской резни восемьдесят девятого он, будучи милиционером, вместо того, чтобы защищать турок-месхетинцев и русскоязычное население города от разбушевавшихся националистов, сам насиловал, убивал и грабил ненавистных гяуров. По большому счету, это знание здорово облегчило мою совесть – отправить на тот свет такого подонка – преогромное удовольствие. Будь у меня достаточно времени, я бы отвел эту мразь в глухой лесочек и устроил ему маленькую радость под названием кызыл лола – красный тюльпан в переводе с таджикского. Была такая развлекуха у афганских душманов: накачают пленного шурави наркотой по самые гланды, подвесят за руки на ближайшем карагаче, потом надрежут кожу на груди и под мышками, закатают к поясу и ждут, когда парень придет в себя и начнет визжать как резаный. Смерть наступала часа через три, поэтому палачи успевали вволю насладиться муками жертвы. Я, конечно, не средневековый извращенец, но ради такого дела поступился бы принципами.
Впрочем, поздно мечтать о несбыточном – черная пузырящаяся кровь фонтаном ударила из нанесенной полковнику раны. Теперь даже самая квалифицированная бригада реаниматологов была бы не в состоянии оказать помощь этому человеку. Исмаил-ага смотрел недоумевающим взглядом на своего убийцу. Он пока еще не понимал, что вообще произошло, поскольку невыносимую боль ему еще предстояло испытать.
Я же тем временем, не мешкая ни секунды, заставил контролируемых мной телохранителей Махтума извлечь оружие. Однако делали они это очень медленно, так, чтобы стоявшие неподалеку милиционеры успели сообразить, что к чему и предпринять соответствующие меры. Следует отдать должное выучке местных защитников правопорядка. Едва лишь в руках бандитов появились стволы, как и распекавший нерадивого подчиненного лейтенант, и троица куривших у входа бойцов, и дежурный офицер со своим помощником мгновенно сориентировались в оперативной обстановке. Ребята лихо попадали на землю, беря оружие наизготовку. Чтобы спровоцировать милиционеров к активным действиям, я заставил своих «подопечных» начать беспорядочную пальбу, но так, чтобы никого ненароком не задеть. Можно было бы, конечно, обойтись и без стрельбы, но мне не хотелось оставлять в живых кого-либо из бандитов. Во-первых, ими обязательно займутся опытные психиатры и неизвестно, чего нароют эскулапы, касательно персоны режиссера и одновременно главного кукловода разыгранного спектакля. Во-вторых, на руках у каждого из них вполне достаточно крови невинных людей, чтобы вынести им смертный приговор, однако наш самый гуманный суд в мире, из-за дурацкого моратория на смертную казнь, к великому моему сожалению, такой возможности не имеет. Так пусть же свершится над ними суд божий, хотя бы опосредовано – руками этих бравых ментов, ну и не без моего, разумеется, участия. Пусть ментовские по ордену хотя бы получат. Мне – без надобности, свои я давно пропил.
Мой коварный замысел сработал в полной мере. Основательно напуганные миллиционеры открыли по вооруженным бандитам беспорядочную пальбу. Я испугался, что случайная пуля попадет в стоявшую поодаль девушку. Но деваха оказалась сообразительной: едва лишь началась пальба, она мигом сиганула (что твоя лань) за лежавший неподалеку бетонный фундаментный блок, упала на землю и затаилась, будто мышка. Впрочем, «перестрелка» продолжалась недолго. Всех, кто был с оружием, мигом покосили перекрестным автоматным огнем, не забыв основательно обработать автомобили бандитов. Махтуму одна из пуль прошила сердце, и он мгновенно умер. Вслед за ним попадали и его нукеры. В живых никого не осталось.
Все это время полковник Исмаилов стоял неподвижно и, выпучив глаза, недоуменно пялился на свой фатально распоротый бок. У него еще хватило сил грязно выругаться:
– Джаляб бола[11].
Однако раненая печень тут же дала о себе знать в полной мере. Почувствовав невыносимо-острую боль, он безуспешно попытался остановить руками хлещущую из раны кровь.
В этот момент на меня обрушился черный вал какой-то странной непонятно откуда взявшейся субстанции. Подобно разрушительному цунами, он подхватил меня, завертел, закрутил, словно легкую щепку. Какое-то время я не имел возможности ни вздохнуть, ни охнуть. Ощущение было такое, будто меня с головой засунули в наполненную жидким дерьмом центрифугу и хорошенько ее раскрутили. Я пытался всячески сопротивляться напору неведомой силы, но ничего не мог поделать. Она буквально пронизывала всего меня, проникая внутрь через рот, нос и даже поры кожи. В какой-то момент мне показалось, что я умираю.
Но я не умер. Откатило так же неожиданно, как накатило. К несказанному своему удивлению, я обнаружил себя в целости и сохранности, сидящим на скамейке парка с зажатым в правой руке телефоном. Темная субстанция куда-то пропала, но что-то произошло с моей головой. Невыносимо захотелось сделать кому-нибудь больно, очень больно, так, чтобы этот кто-то громко верещал и умолял о пощаде. Какое это счастье – истязать разумное существо и пить, пить, пить его боль, пополняя свою жизненную силу за счет человеческих страданий!
«Вот же черт! – Я резко замотал головой, отгоняя странные мысли. – Что это со мной? Вроде бы садистских наклонностей никогда за собой не замечал, а тут в одночасье едва в маньяки не превратился. Интересно, откуда что берется? Надо бы с этой магией поосторожнее».
Понемногу странное желание причинять боль ближнему прошло. Сознание вернулось в обычное состояние, и вскоре мне удалось переключить все свое внимание с себя любимого на то, что творилось вокруг.
Бросилось в глаза, что бездыханное тело полковника Исмаилова теперь валяется на грязном асфальте рядом с трупами его убитых подельников. Оба автомобиля основательно изрешечены пулями, соответственно, их водители также мертвы. Милиционеры уже успели подняться на ноги и приближались к поверженному противнику, соблюдая все меры предосторожности. Из распахнутых окон начали высовываться недоумевающие физиономии редких в столь поздний час сотрудников. Шустрая девчонка, юркнувшая во время перестрелки за фундаментный блок, высунула нос и с опаской изучала место недавнего побоища.
Именно побоища, поскольку все случившееся язык не повернулся бы назвать ни боем, ни перестрелкой. Бандитов банально расстреляли. Вообще-то, я надеялся, что в завтрашних сводках всё будет выглядеть, как тщательно спланированный террористический акт. Впрочем, не важно, как будет выглядеть все это в милицейских сводках, главное в моем распоряжении имеется весьма интересное кино и кое-какие планы на предмет отснятого материала.
Пожалуй, пора сваливать. Все самое интересное закончилось, и оставаться далее в темном парке на холодной жесткой скамье не имеет смысла. Да и подустал малость. Похоже, выкрутасы с вмешательством в чужое сознание забирают уйму энергии. Меня так и тянуло обратно в уютную берлогу. Ужасно хотелось прикоснуться к неиссякаемому источнику благословенной энергии.
Я поднялся со скамьи и неторопливой походкой уверенного в себе человека двинул в направлении ярко освещенного электрическим светом делового центра города. Моей текущей задачей было посещение какого-нибудь Интернет-кафе. Ближайшее круглосуточное заведение подобного рода находилось, насколько мне было известно, на главной площади города в полукилометре от здания УВД. Это расстояние я преодолел менее чем за десять минут. Интернет-кафе «Радуга» на мое счастье оказалось открыто. Кроме совсем еще юного администратора и нескольких подростков, безотрывно пялившихся в экраны мониторов, в заведении никого не было. Молодой человек вопрошающе воззрился на меня:
– Чо, мужик, поиграть или на сайт знакомств. Ща, быстро изобразим. Кого предпочитаем: блондинок, брюнеток?..
– Шатенок, – осадил я чересчур говорливого парня, – но сегодня я по другому вопросу…
– Значит по порносайтам… – воодушевленно затараторил администратор, но, нарвавшись на мой угрюмый взгляд, моментально осекся. – Чо надо-то?
– Вот что, паря, – я положил перед его носом свой мобильник, – тут кое-что записано. Значит так… нужно извлечь запись и отправить, куда я тебе скажу. Видишь ли, я в этой вашей компьютерной периферии ни хрена не соображаю…
– То-то оно и заметно, – не преминул подколоть меня продвинутый вьюнош, – ты гляжу юзер типа моей бабушки – периферия, мужик, это не то, чо ты думаешь…
– Ладно, ладно, сморозил… не обращай внимания! – Широко улыбнувшись, я поднял обе руки кверху. – Ну что? Сделаешь?
– Сей момент.
Парнишка внимательно осмотрел мой телефон. Затем сноровисто снял крышку, извлек карту памяти и вставил ее в приемное устройство своего компьютера.
– Ага! Вот оно! – парень развернул экран монитора так, чтобы мне было видно, и указал пальцем на одинокую пиктограмму. – Желаешь просмотреть на большом экране?
– Не, потом по телику увидим.
– В таком случае, куда отсылаем?
– Давай на все центральные телеканалы. Может быть, ты, как продвинутый юзер, посоветуешь, куда еще отправить, чтоб до народа побыстрее докатилось?
– А!.. Все понял, мужик! Значит, на телевидение и в свободный доступ в сети. Сей минут. Оформим в самом надлежащем виде, – затем обиженно добавил: – Вообще-то я не юзер – админ.
– Ну извини, браток, – еще шире улыбнулся я. – Админ, юзер – слишком сложно для моих мозгов.
Примерно полчаса с некоторой завистью я наблюдал за тем, как он свободно ориентируется в неведомых мне Интернет-дебрях, как лихо рассылает видеофайл по различным адресам. Впрочем, без его подробнейших комментариев мне бы ни в жизнь не догадаться, чем он там занимается, а так все вроде бы просто и понятно.
Отправив последнее письмо с прикрепленным файлом и соответствующими комментариями, юноша установил обратно в телефон карту памяти и вернул аппарат мне.
– Сколько с меня?
На что парень, здорово засмущавшись, ответил:
– Вообще-то, подобные услуги прейскурантом не предусмотрены…
– Значит, сколько не жалко, – тут же сообразил я.
– Чой-то в этом роде, – потупил стыдливо глазки администратор.
– Надеюсь, этого хватит, – я небрежно положил перед ним купюру достоинством в тысячу рублей.
– О!.. – Возвел он очи горе́. – Более чем, мужик!
– В таком случае, бывай, паря.
Тепло попрощавшись с услужливым администратором, я направился к выходу. Но у самых дверей малость подзадержался, чтобы стереть из его памяти все воспоминания о странном визитере, практически ничего не смыслившем в компьютерах и Интернете. Через пару секунд я захлопнул за собой дверь, оставив недоумевающего юношу наедине с уставившимися в экраны мониторов тинэйджерами и неведомо откуда свалившимся на его голову счастьем в виде тысячерублевой бумажки…
…Вот уже с полчаса я пребывал в буквальном смысле в подвешенном состоянии, а именно – парил над грешною землей, подобно некому печальному Демону – духу изгнанья. Если серьезно, висел в полутора метрах от пола, впитывая в себя поток светлой живительной энергии и испытывая при этом ни с чем не сравнимое блаженство.
Вообще-то, я едва дотащил ноги до своей берлоги и еще совсем недавно чувствовал себя крайне отвратительно. Ухудшение здоровья почувствовал после того, как покинул Интернет-кафе «Радуга». Состояние было такое, будто я, откушавши маринованных грибочков, соленых огурчиков и сала с чесночком, выпил крынку парного молока. В животе невыносимо крутило, в висках стучало, в глазах двоилось. Куда ни кинь, все признаки пищевого отравления налицо. Я тут же просканировал свой организм на всех доступных уровнях восприятия и ничего, кроме сгустка темной пульсирующей энергии, скопившейся в области солнечного сплетения, не обнаружил. Напрягся, чтобы избавиться от приставучей субстанции, но никакие волевые потуги иже с ними манипуляции с энергетическими потоками никак не действовали на эту гадость. Темный кокон лишь слегка деформировался и лениво огрызался, будто кот, разомлевший на печной лежанке, никак не желающий покидать теплый уголок.
Откровенно говоря, я здорово перепугался. Сосуществовать всю оставшуюся жизнь с незваным гостем – перспектива, прямо сказать, не очень уж приятная. Может быть, кому-то в кайф жить со всеми признаками беременности: изрядно потяжелевшим брюхом, перманентным желанием блевануть и охренительной головной болью, но я не из таких эстетов-мазохистов, поэтому имел определенное желание, как можно быстрее избавиться от обрушившейся на меня неведомо откуда напасти.
Вообще-то, о происхождении темной субстанции я догадывался. Достаточно вспомнить, как во время операции по ликвидации главного мафиози Нелюбинска на меня накатила мутная волна неведомой энергии и то ужасное состояние, которое я потом испытал. Кажется, часть этой энергии каким-то неведомым образом укоренилась внутри моего организма и теперь активно мешает мне жить. Честно говоря, я здорово струхнул, но, пораскинув мозгами, смекнул, что самым лучшим решением проблемы для меня будет как можно быстрее добраться до берлоги и хорошенько подзарядиться от источника. Вполне вероятно, мне просто не хватает энергии, чтобы навсегда избавиться от этой дряни. Так я и сделал: поймал такси, чтобы не шокировать водителя высадился в двух сотнях метров от кладбища у магазина Арама. Остальной путь проделал пешком.
Надежды на то, что с помощью неиссякаемого источника Силы мне удастся избавиться от сомнительного приобретения, оправдались полностью. Поток чистой благодатной энергии в мгновение ока растопил темную субстанцию, обосновавшуюся внутри моего организма, подхватил и унес куда-то вверх. Сразу стало легче. Прошла тяжесть в животе, в голове прояснилось, отступила тошнота. И как результат, внутри моей черепушки забегали всякие мудрые и не очень мысли. До сего дня осмыслить свое теперешнее состояние мне как-то не приходило в голову – занят был очень, к тому же нужно было преодолеть разброд и шатание в мыслях и чувствах.
Согласитесь, когда после ужасной болезни у человека появляется возможность в полной мере наслаждаться жизнью, тут уж не до глубокомысленных раздумий и аналитических экзерсисов. Он не размышляет, откуда на него свалилось чудесное выздоровление, а сломя голову бежит из больничной палаты, чтобы насладиться свежим воздухом, теплым солнцем и прочими благами здоровой жизни. Разумеется, он благодарен спасшим его врачам, но никогда не станет особенно вникать в сам процесс своего выздоровления, если, конечно, он не какой-нибудь въедливый дока-дилетант, стремящийся во что бы то ни стало извести лечащего врача своими дилетантскими вопросами типа: «А почему, уважаемый доктор, вы мне сегодня дали половину от вчерашней дозы пергидрата-глюконата-гипер-пупер-ферона и почему добавили диметил-хлорида-карбоната? Почему соседу ставят клизму, а мне нет?» – и так далее в том же духе. Такие пессимисты, как правило, из стен больниц отправляются прямиком на кладбище, ибо вольно или невольно они заставляют врача нервничать и допускать ошибки. Я же предпочитаю оставаться в неведении, откуда взялся тот самый пупер-ферон, что излечил меня от тяжелых ранений, восстановил недостающие детали моего организма и, вообще, сделал меня молодым полным сил человеком.
Однако в связи с последними событиями в моей голове вольно или невольно возникли вопросы, касательно моего теперешнего состояния. Конечно, на меня нежданно негаданно свалилось величайшее благо. Я теперь (попрошу без этих идиотских ухмылок) маг, чародей, целитель и вообще крутой (круче пареной репы и вареных яиц) парень. Могу лечить, а при желании убивать, да так, что любой чистодел-киллер обзавидуется. Хотя на поверку получается, что всякое убийство чревато для меня неприятными последствиями. Не случись под рукой источника, что бы я делал сейчас? Корчился бы от невыносимой боли или хуже того – валялся без чувств в придорожной канаве на радость любителям пошарить по чужим карманам?
«Ну уж нет, уважаемый Андрей Николаевич, – мысленно обратился к себе в уважительно-назидательном тоне, – в следующий раз, когда вам приспичит кого-нибудь грохнуть, делайте это с помощью традиционных метод! Зря, что ли, вас пять лет в училище натаскивали и в Афгане? А вообще-то занимайтесь-ка, батенька, лучше медициной. Это у вас неплохо получается – эвон как прожженную Жанну и ее сожителя от целого букета болячек избавил! И каких болячек! Один Жанкин СПИД чего стоит, ну не СПИД пока, а ВИЧ, также далеко не безобидная штука».
С моими талантами можно податься и в судейские – всех убийц и маньяков на чистую воду выведу, всех взяточников по цугундерам распихаю. Но, немного поразмыслив, я пришел к выводу, что карьера прокурора или судьи не для меня. Все-таки частная медицинская практика предоставляет больший интерес: максимально соответствует моему внутреннему состоянию и в финансовом плане вполне перспективное занятие. Положим, судья – профессия уважаемая, но коль он взяток не берет, значит, гол как сокол, а если берет, получается, это уже не судья, а самый настоящий оборотень. Нет, не желаю со всякой шушерой возиться. Навоевался и с душманами, и со своими чиновниками, кои на поверку оказались намного хуже всех вместе взятых духов, вот теперь с чебуреками сцепился. Слава Аллаху, обезглавил верхушку. Остальные теперь без хозяйского пригляда снова вернутся к мирной жизни: бетон месить, кирпич подтаскивать, мести подворотни и так далее. Короче, мир да согласие вновь воцарятся в провинциальном Нелюбинске.
Не слышу аплодисментов, господа, товарищи и дамы! Ладно, бойцам невидимого фронта аплодисменты не полагаются. Посмертная слава, лет эдак через пятьдесят после кончины, и всенародная признательность в виде анекдотов – это завсегда пожалуйста. Но прижизненные лавры?!. увольте. Да ладно, мы не привередливые – могём суп и без лаврушки похлебать, но без мяса – ни за что. Поэтому завтра же уезжаю из этого задрипанного городишки и более никакой Дубровщины-Пугачевщины. В конце концов, я не Зорро, не Человек-паук и даже не черепашки-нинзя. Короче, как там у классика: «В Москву! В Москву!».
Приняв решение насчет своего ближайшего будущего, я успокоился. Мысли в голове постепенно пришли в порядок и более не метались, подобно броуновским частицам.
До моего сознания вдруг дошло, что я до сих пор имею весьма смутное представление о своих новых возможностях. К примеру, левитация. Почему желание подняться в воздух возникает у меня лишь в те моменты, когда я нахожусь в энергетическом потоке? А если попробовать полетать по комнате? Сказано – сделано: я сформулировал мысленное пожелание подлететь к своему дивану и зависнуть над ним. Опля! Получилось. Только не совсем так, как хотелось бы. Я действительно «поплыл» в направлении дивана, но едва лишь отдалился на полметра от светящегося столба, устремился вниз по довольно крутой глиссаде. В результате мой зад весьма чувствительно соприкоснулся с жестким полом пещеры. Па-а-ня-а-тненько – рожденный ползать… и так далее. Значица, порхать в воздухе, подобно птахам беззаботным, вам, Андрей Николаевич, не дано.
Вернувшись обратно к благословенному потоку, воспарил над полом. А как, к примеру, насчет магии огня, воды и прочих стихий? Во всех фэнтезийных романах чародеи свободно оперируют как обычными, так и шаровыми молниями, землетрясениями, ураганами. Было бы неплохо научиться усмирять разбушевавшиеся природные стихии: облака разгонять или, наоборот, дождичек вызывать. Да мне б цены не было. Разогнать тучи над столицей во время какого-нибудь парада – извольте, и за вполне приемлемые бабки. Продлить бабью осень на радость селянам и дачникам – бога ради, опять же, не бесплатно. Пожары на Пиренеях и Апеннинах – я вам и за пожарную команду отгорбачу, только не забывайте переводить полновесные «тугрики» на мой счет. Укрощать землетрясения – тоже прибыльная работенка. Эвон сколько каждый год народу гибнет от них, непредсказуемых. Короче, если бы, кроме дара врачевателя, во мне открылись какие-нибудь еще способности, было бы здорово в плане народнохозяйственном, ну и для меня прибыльно. Маг, чародей, укротитель стихий в… положим, девятом поколении. Как вам? Звучит? То-то!
Услужливое сознание тут же нарисовало перед моим внутренним взором огроменный прямоугольный стол. Во главе стола сижу я, справа и слева от меня – российский и американский президенты, далее, по мерее политической значимости и экономического веса своих государств, расселись все прочие руководители стран.
– Андрей Николаевич, – обращается ко мне наш президент, – засуха в Поволжье, угроза землетрясения на Алтае, избыточные осадки в Нечерноземье. Не могли бы вы нам помочь? Укажите ваш счет, и мы переведем на него любую – в разумных пределах, конечно, – сумму.
– Хорошо, господин президент, – отвечаю я, – все сделаю в самом наилучшем виде и для родного государства по самой умеренной цене.
Тут поднимается американский президент и почему-то по-русски, но с ужасным афро-американским акцентом сообщает о том, что штат Калифорния в огне, а с юго-востока на Флориду вот-вот обрушится очередной разрушительный ураган. Я, конечно же, обещаю помочь. Затем выслушиваю всех прочих жалобщиков и просителей и также обещаю разобраться… Вот она – gloria mundi[12] в чистом виде, похлеще, чем у самого Майкла Джексона или сэра Пола Макартни. А там и собственный островок, и яхта покруче, чем у некоторых олигархов, и самолетик реактивный, и замок где-нибудь в Шотландии – говорят, там народ не завистливый и не приставучий, как в России…
Не знаю, в какие дебри занесла бы меня моя буйная фантазия, но в этот момент я хорошенько приложился к потолку пещеры. За мыслями о хорошем не заметил, как воспарил, и, соответственно, вступил в жесткий контакт с проклятой каменюкой. Всё не слава богу, и стены эти – мало что твердые, вдобавок какие-то щербатые, едва не оскальпировали мою бедную головушку острыми выступами. Громко чертыхаясь и матерясь на чем свет стоит, обследовал свою черепушку. Вроде бы ничего страшного – даже кожу не поцарапал.
Постепенно благостное настроение вновь вернулось ко мне. Я поудобнее устроился в своем виртуальном, но вполне функциональном кресле, и попытался дотянуться до лежащих на журнальном столике папирос. Получилось – пачка «Беломора» поднялась в воздух и легко подплыла ко мне. Успех едва ли не вскружил мне голову, во всяком случае, здорово окрылил. Хорошенько размяв и как следует продув папиросину, я закусил бумажный мундштук зубами и уперся взглядом в ее кончик. Ну, давай же, зажигайся, родная! Минут пять я безуспешно пялился на упорно отказывающуюся прикуриваться «беломорину», едва не окосел окончательно. Затем вытащил папиросу изо рта и, держа в руке на приличном удалении от лица, вновь попытался поджечь ее силой своей мысли. И снова нулевой результат. Пришлось заставить лежащую на том же столике, где были папиросы, зажигалку подлететь ко мне и прикурить от нее самым банальным образом.
Затянулся дымком, призадумался. Получается, магия огня мне недоступна. Значит, недаром пишут о разделении чародейской братии на всякие там сословия или касты: боевой маг, целитель, некромант, заклинатель духов и так далее. И откуда только этим ушлым писакам все про это ведомо? Вроде бы, официально магии и не существует вовсе, а понаписано про нее столько, что обыкновенному человеку за всю жизнь не осилить и малой доли. А может быть, все эти побасенки о чародеях и колдунах – суть специальная программа для выявления паранормальных способностей у людей. Читает себе человек всех этих Желязны, Беляниных, Пеховых, Громыко, Ивановичей и прочих борзописцев и не подозревает, что в определенный момент в его мозгу что-то щелкает и, нате вам, начинает верить во всю эту сказочную белиберду. Мало того, этот индивид замечает за собой всякие странности, типа: кошки его полюбили (или наоборот – невзлюбили), или сны вещие сниться начали, а то и вовсе само по себе получается лечить неизлечимых больных и восстанавливать утраченные органы. Сам-то я вроде бы особенно фантастикой не увлекаюсь, но почитываю время от времени по мере поступления на мусорки печатного материала.
К тому же, этот энергетический источник – штука весьма загадочная. Неизвестно, откуда он вообще взялся? Полтора десятка лет я прожил в этой пещере, и тут он вдруг появляется на мою голову (в хорошем, разумеется, смысле). Неужели все это время он был на этом самом месте, а я его попросту не замечал? Получается, я должен благодарить урюков ферганских за подлый удар битой по моей многострадальной башке. Ну да! Как же я забыл, что меня этот самый Султан или Салтан (я так и не удосужился узнать) по «тыкве» звезданул? Значит, для того, чтобы стать чародеем, вовсе не нужно глотать горы книг, достаточно выйти на улицу после программы «Время» и схлопотать кастетом или, как в моем случае, – бейсбольной битой в теменную область.
Ну, слава богу! Даже полегчало на душе – засилье продвинутой чародейской братии нашему миру в ближайшее время не грозит, поскольку каждый день по башке разными тяжелыми предметами получают тысячи и тысячи, но магами становятся единицы. Во всяком случае, пока мне доподлинно известно лишь об одном таком счастливчике. Значит, таких, как я, – считанные единицы. Мнить себя единственным представителем чародейского племени мне не позволяет элементарный здравый смысл. Предположить такое, все равно, что считать человека единственным во Вселенной носителем разума. Несомненно, коли возможности гомо сапиенс позволяют, помимо меня исключительного, на Земле должны быть и другие чародеи. Но те почему-то усердно ховаются. Впрочем, правильно делают – я, например, вовсе не собираюсь сломя голову лететь на телевидение, чтобы слезно умолять профессора Капицу, дабы тот в своей телевизионной передаче поведал всему миру об одном уникальном самородке.
Немного успокоившись насчет потенциальной конкуренции со стороны коллег по чародейскому цеху, я устремил свой магический взгляд к источнику. Не дело, когда неведомый феномен сосуществует с тобой бок о бок, а тебе о нем ничего неизвестно. Вроде бы ничего в нем особенного – бьет себе из-под земли и пусть бьет – мне от него лишь сплошная польза. Однако любопытство, которое, как известно, погубило кошку, заставило мое виртуальное эго отправиться вниз под землю, чтобы окончательно выяснить, откуда изначально берется столь благодатная субстанция и нельзя ли повторить процесс в лабораторных, так сказать, условиях. Неплохо все-таки было бы иметь при себе неистощимый кладезь энергии. Тогда и полетать можно будет, и никакое отрицательное внешнее воздействие мне не страшно. Я поймал себя на том, что рассуждаю, как здравомыслящий индивид, беспокоящийся о своем будущем.
Мое сознание скользнуло вниз по энергетическому лучу. Ощущение было, будто на мотоцикле летишь по идеально ровному, а самое главное – абсолютно пустынному автобану. Ни тебе всяких встречных-поперечных, ни тебе обгоняющих – ты один наедине с дорогой и своим транспортным средством. Мимо проносятся разнообразные горные породы: сначала известняки с вкраплениями глин и песка, на горизонте полутора сотен метров пошел мрамор – тот же известняк, только метаморфизованный высокими давлением и температурой, еще двести метров вглубь земли и начались граниты.
Несложно было догадаться, что чудесная субстанция истекала из земных недр вдоль локального разлома тектонической плиты. Когда-то, возможно, сотни тысяч, а может быть, миллионы лет назад какая-то невероятная сила надавила снизу в этом месте. Материковая плита, не выдержав, взяла и лопнула. Я «поддал газку» и, увеличивая темп, заскользил вглубь родной планеты. Километров через тридцать-сорок на моем пути стали попадаться богатые жилы самородного золота, серебра, платины и даже несколько алмазных конкреций. Сейчас бы с помощью своей магии поднять на поверхность пару-тройку чудесных камушков, каждый весом эдак с кило (не знаю, сколько это в каратах будет) – на всю оставшуюся жизнь хватило бы.
Еще через десяток километров я, словно нож в масло, вписался в базальт. Здесь было не очень интересно – монолитная темная масса, раскаленная до температуры примерно в тысячу градусов. Ее я проскочил довольно быстро и со всего разгона вписался в верхнюю мантию.
Вот тут меня ожидал сюрприз. Едва материковая плита оказалась над моей «головой», меня буквально ослепил ярчайший источник знакомой энергии. Это было что-то очень похожее на миниатюрное солнце, диаметром не более десятка метров. Плотность излучения в километре от него была в сотни тысяч раз выше, чем на поверхности Земли. Но оно не сжигало, оно дарило свой теплый ласковый свет, наполняя жизненной силой. В доли секунды мне удалось подзарядиться под самую завязку. Теперь можно было бы преспокойно удалиться восвояси, но неуемная жажда познания, заставила меня совершить облет неведомого объекта с целью его изучения.
И в этот самый момент меня заметили.
Глава 8
Сам я, хоть и бывал в горах, никогда не попадал под сход снежной лавины, однако знал нескольких людей, которым удалось пережить это сомнительное удовольствие. Из рассказов этих счастливчиков мне было известно, что на человека сначала обрушивается неимоверная тяжесть, потом его начинает безбожно крутить и вертеть во всех мыслимых и немыслимых координатных плоскостях. Но самое худшее происходит, когда лавина останавливается. В этот момент несчастного вмуровывает, будто в монолитный камень, и он не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. И если он не успел сгруппироваться специальным образом, чтобы создать воздушный мешок, пиши – пропало, мучительная смерть от удушья ему обеспечена в самый кратчайший срок, а с запасом воздуха все-таки остается надежда дожить до того момента, когда его откопают.
Ну так вот, нечто подобное испытал и я во время облета обнаруженного мной источника Силы. Меня заметили, на меня взглянули, и меня закрутило так, словно я очутился в самой стремнине сходящей с горы лавины. Затем мою волю парализовало. Я все понимал и по-прежнему продолжал получать визуальную информацию об окружающем пространстве, но меня как бы заключили в какую-то прозрачную, будто стекло, субстанцию, так что я не имел возможности, выражаясь фигурально, пошевелить ни рукой, ни ногой.
«Это что еще за напасть такая? – подумал я, пытаясь высвободиться изо всех своих сил. – Не хватало еще застрять на веки вечные в верхнем слое планетарной мантии».
Вообще-то я как-то уже привык ощущать себя одновременно в нескольких ипостасях, как, например, в данный момент, находясь глубоко под землей в виде некоей духовной эманации и на ее поверхности в своем обычном человеческом обличье. Однако вольно или невольно в душе появился неконтролируемый страх, что значительная часть моего «я» навсегда останется в раскаленной земной толще. Еще в годы своего романтического юношества я с увлечением читал Эдгара По, Кафку, Майринка, в частности, то, что касалось разного рода аномальных отклонений человеческой психики, и до смерти боялся даже представить, что меня ожидает участь одного чрезвычайно впечатлительного литературного персонажа Эдгара Алана По, якобы погребенного заживо в могиле. Откуда-то из необъятных недр памяти неожиданно всплыло, что великого Гоголя вроде бы также похоронили заживо, и леденящий душу ужас на какое-то время сковал все мое естество.
Впрочем, состояние испуга и растерянности длилось какой-то краткий миг. Вскоре мне удалось прийти в себя, и я попытался освободиться. Задергался, что было сил, затрепыхался. В результате стал потихоньку выскальзывать из сковывавших меня объятий. На поверку монолитная масса оказалась не такой уж монолитной.
Я практически освободился, но на меня вновь «обратили внимание». На сей раз это был уже более заинтересованный взгляд. Вообще-то, особой радости от осознания того, что на меня смотрит некто, глубоко чуждый моему человеческому естеству и несопоставимо более могущественный, я не испытывал. Более того, я ожидал какой-нибудь подлянки со стороны этого загадочного Некто.
К великому сожалению, моя интуиция не подвела своего хозяина и на этот раз. Меня вновь попытались прищучить самым бесцеремонным образом и обездвижить. Со стороны это, по всей видимости, выглядело так, будто какой-нибудь натуралист, случайно выпустивший из клетки хомячка, пытается изловить зверька и водворить его на прежнее место.
Однако я не собирался мириться с ролью безобидного пушистого существа и добровольно лезть обратно в клетку. Нетрудно было догадаться, что мной интересуются до поры до времени – как только интерес к моей персоне будет полностью исчерпан, от меня попросту избавятся, как избавляются от зараженной опасной инфекцией лабораторной крысы. Неизвестно, как это повлияет на мое душевное состояние. Вполне вероятно, лишившись части своего «эго», я стану тихим идиотом, и меня определят в какое-нибудь изолированное от общества специальное учреждение. А может быть, наоборот – пойду крушить всё, что под руку подвернется, и какой-нибудь особо рьяный мент пристрелит меня безо всякого сожаления, как бешеную собаку, за что будет награжден соответствующей правительственной наградой.
Не знаю, что более всего взбесило меня: то, что мою башку продырявят пулей, или то, что какой-то хлыщ при погонах получит за это еще и орденок, но я очень и очень забеспокоился. Да будет известно всем и каждому, что когда Андрей Николаевич Шатун начинает беспокоиться, кое-кому становится очень даже нехорошо. За примерами далеко ходить не нужно. Ну, кто заставил чебуреков связаться с бывшим десантником? Впрочем, не поленюсь повториться: десантники бывшими не бывают. Не тронули бы Андрюху, жили бы до сих пор себе припеваючи, добра бы наживали. А теперь вот какой-то подземный гад пытается самым беззастенчивым образом замахнуться на мою личную свободу, а может быть, и жизнь.
На краткое мгновение мое сознание заволокла непроницаемая пелена, а когда она спала, я выплеснул в сторону неведомого существа всю накопленную энергию. Получился энергетический шнур наподобие лазерного луча, в сотни тысяч, а может быть, в миллионы раз превосходящий по плотности излучения подземное «солнце». Как только это случилось, я почувствовал мощнейший ментальный удар. Придя в чувства, сообразил, что данный энергетический всплеск вовсе не является направленной против меня атакой. Это был спонтанный психоэмоциональный выброс, другими словами: чужая боль, воплощенная в форму, доступную для стороннего восприятия. Также я понял, что тому, кто решил поиграть со мной в кошки-мышки, в данный момент не до какого-то незваного пришлеца, поэтому именно сейчас самое время попытаться сделать ноги, пока меня повторно не захомутали для каких-нибудь неведомых мне целей.
Вернуться оказалось довольно просто. Освободившись от пут, мое сознание мгновенно скользнуло вверх, в родное тело. Как только это произошло, я почувствовал себя полноценной личностью, изрядно истощенной в магическом плане, но вполне гармоничной, а главное – живой. Не беда, энергией запастись – не проблема, вон сколько ее вокруг дармовой, безвозвратно вылетающей «в трубу». Не так быстро, как под землей у ее истоков. А куда торопиться? Уж лучше здесь потихоньку пополнять свои закрома, чем еще раз повстречаться с неведомым монстром. Ну что за невежливый тип! Для начала хотя бы вошел со мной в контакт, если нужно объяснил бы, так, мол, и так, господин хороший, не стоит вам нарушать такие-то и такие табу, а лучше катитесь-ка отсюда подобру-поздорову. Я бы тут же все осознал и без лишних разговоров вежливо откланялся. Нет же, должно быть, тамошним чудищам неведомо такое святое понятие, как гостеприимство – хвать человека за шкирку и в эпоксидную смолу с головой. Не, не тот монстр нынче пошел – никакого сладу с ним.
Изгалялся я подобным образом не хохмы ради, а восстановления душевного равновесия для, поскольку, откровенно говоря, изрядно струхнул, встретившись нюх в нюх с кошмарным порождением земных недр. А говорят еще, что жизнь возможна лишь на поверхности планет. Вот вам и опровержение данного тезиса. К бабке-гадалке не ходи – внутри Земли-Матушки жизнь бьет ключом, и мне здорово подфартило, что чудище оказалось в единственном экземпляре. А если бы их там целая стая сидела или… как там его… прайд? Интересно – на какой основе функционируют эти сознания? Из чего состоят их тела? Чем дышат? Чем или кем питаются? Вполне вероятно, это и есть те самые порождения библейской Геенны Огненной, и пищей им служат духовные сущности грешников. А что? Вот вам и базовая теория, доказывающая истинность воззрений древних об Аде и Рае. Коль ты праведник, и душа твоя не обременена грехами, после смерти тебе прямая дорога в Горние выси под бочок к Самому. Ну а если ты отягощен грехами, как верблюд поклажей, так катись в земные недра, зверью демоническому на прокормище. Недаром во всех мировых религиях Ад находится глубоко под землей, а Рай, соответственно, где-то в Небесах. Вполне вероятно, что эти чудища – суть падальщики или своего рода утилизаторы грешных душ. И если бы они не пожирали остаточный материал, внутри земного шара не осталось бы места для его складирования. Так что все в полном соответствии с законами сохранения энергии, вещества, а также информации.
С четверть часа я парил в энергетическом луче, размышляя и пополняя запасы благодатной эманации. Можно лишь подивиться способности человеческого существа приспосабливаться к быстроменяющимся условиям окружающей среды. Еще неделю назад я был ущербным собирателем стеклотары, и если не особенно довольствовался своим статусом бомжа, во всяком случае, не гневил Господа непрерывными роптаниями. За двадцать лет я буквально сроднился со своими болячками и представить не мог даже в самом радужном сне, что когда-нибудь вновь стану полноценным человеком и не просто полноценным, а едва ли не сверхсуществом, способным… Кстати, а на что все-таки способным?
Последняя мысль здорово меня озадачила. Удивительно, несколько дней во мне бушует неизведанная Сила, а я до сих пор не удосужился определить границы своих возможностей. Ну, положим, кое-что я все-таки выяснил. Летать не умею, точнее, умею в пределах светящегося столба, метать шаровые молнии, иже с ними и обычные, я также неспособен. Могу заставить левитировать небольшие предметы. Я посмотрел на зажатые в правой руке пачку «Беломора» и дешевую зажигалку китайского производства. Затем скосил глаз на валяющийся на полу окурок. Легкое волевое усилие, и замусоленный бычок воспарил в воздух и по замысловатой траектории устремился к стоящей на журнальном столике консервной банке, заменявшей мне пепельницу. Ага, с этим разобрались. Нужно будет как-нибудь выяснить эмпирически, какой максимальный груз я смогу поднять таким образом. Еще я умею лечить и управлять сознаниями – тоже немало. Интересно, сколько человек одновременно я смогу взять под контроль? У некоторых получалось одурачивать целую страну. Вспомнил, с какой надеждой в свое время ждал очередного телевизионного сеанса Кашпировского, как ставил перед телевизором трехлитровые банки с водой, еду, тюбики с кремами и шампунями в надежде, что Чумак их зарядит своей целительной энергией. Теперь смешно об этом вспоминать, а в те неспокойные времена сбросивший тяжкое бремя тотального атеизма и одуревший от бескормицы народ был готов поверить не только в бога, но и в самого черта, лишь бы тот накормил, вылечил, дал хотя бы какую надежду на светлое будущее. Нынешнему поколению юных скептиков и нигилистов не понять, а мы верили, ибо человеку жизненно необходимо во что-нибудь верить: в Бога ли, в чёрта ли, в светлое коммунистическое будущее, наконец.
Легким щелчком выбил папиросу из пачки и, совершив с ней все полагающиеся подготовительные мероприятия, прикурил. Затянувшись вкусным дымом, выбросил все мысли из головы, поскольку абстрактно рассуждать о своих непознанных возможностях – занятие малопродуктивное. Вот дорвусь до пациента (в широком смысле), тогда и узнаю, на что я способен. Во всяком случае, до сих пор непреодолимых сложностей у меня не было. Вон даже многоопытной в этих делах Жанне ее давно утраченную девственность на место возвернул. Выпустив изо рта дым колечками, закрыл глаза и не без злорадства представил, какой забавный сюрприз ожидает Вьюна, да и саму обладательницу вновь приобретенного сокровища. Услужливое воображение тут же нарисовало перед внутренним взором удивленно-растерянные физиономии молодых людей, и я задорно расхохотался, едва не подавившись едким папиросным дымом.
Хорошенько прокашлялся и тыльной частью ладоней смахнул со щек слезы. Только хотел снова затянуться, как почувствовал еле уловимые ментальные вибрации, а чуткое подсознание оглушительно заверещало: «Тревога! Тревога!..» Вообще-то я не нуждался в столь настырных предупреждениях – за свои сорок пять я настолько привык доверять своей третьей сигнальной системе, что, не раздумывая, вылетел из виртуального зубоврачебного кресла и устремился к выходу из берлоги. Когда я уже находился в дверях своей «гостиной», краем глаза заметил, как в столбе бьющей из-под земли энергии возникла полупрозрачная фигура, которая тут же начала приобретать материальную овеществленность, иначе говоря: терять эту свою невесомую прозрачность. По внешнему виду чудовище более всего было похоже на кошмарную помесь богомола, кузнечика и муравья, только размером со взрослого мужчину. Я лишь на мгновение представил, что свойственные насекомым сила, скорость и реакция пропорциональны размерам существа, и мне едва не стало дурно, поскольку несложно догадаться, по чью душу явилось это адское порождение земных глубин. Похоже, я крепко обидел тварь, коль она решила выползти из своих горячих пенатов на неуютную поверхность планеты.
Не дожидаясь, когда монстр полностью воплотится в материальную форму, я, что было сил, рванул вон из пещеры. По дороге я ругал последними словами себя и свое неуемное любопытство, подвигнувшее меня сунуть нос туда, куда его ни при каких обстоятельствах нельзя было совать. Добро не разделся, а сразу по возвращении «прильнул к благодати» – хорош бы я был сейчас в трусах, майке и домашних тапочках. А так хоть бежать удобно.
Выскочив из своего родного, но в одночасье ставшего смертельно опасным склепа, я, не раздумывая, бросился в сторону кладбищенских ворот. Вокруг темень, глаз выколи. К тому же эта часть кладбища основательно заросла деревьями и кустарником. Поначалу опасался напороться на какую-нибудь сухую ветку, но очень скоро глаза попривыкли, и тусклого света звезд мне вполне хватало, чтобы своевременно уклоняться от возникающих на моем пути препятствий. Как следствие, я поднажал, поскольку не сомневался, что неведомое чудище очень скоро адаптируется к непривычным для него земным условиям и бросится вслед за своим обидчиком, а если учесть специфические особенности строения тела монстра, догнать меня ему будет очень даже просто. Попробуйте поймать бегающего по кухне таракана. А теперь представьте, что этот таракан вдруг подрос раз эдак в сто и погнался за вами. Какую скорость, по-вашему, способна развить такая тварь? Не знаете? То-то и оно, и я не знаю, но имею определенные соображения на сей счет.