Ловящая время

Нартова Татьяна

Ловящая время

Глава 1. Нежданные гости.

Я шла домой, сгибаясь под тяжестью двух огромных сумок с припасами, и костеря на чем свет стоит общественный транспорт. Прождать сорок минут маршрутку, околеть до состояния пингвина после трех месяцев голодания и так и пойти пешком под пронизывающим ветром и падающим мелким колючим снегом. Не хватало еще заболеть!

Весну в этом году обещали ненормально теплую, март так, вообще, расписывали чуть ли не как самый теплый месяц за всю историю человечества. Но природа, вопреки всем прогнозам устроила людям очередную гадость в лице затяжных морозов и почти непрекращающегося снега.

Кое-как добредя до своего подъезда, я поняла, что по закону подлости ключи лежат на самом дне одной из сумок. Я в последний раз безнадежно осмотрела закрытую дверь с домофоном, но от моего тоскливого взгляда та даже не шелохнулась. Уставшая спина так и клонила меня сесть прямо на пенек в нескольких метрах от подъезда и хоть немного передохнуть, но голод и усталость придали сил для последнего рывка. Подойдя к лавочке, я начала методично выгружать продукты, которых по расчетам должно было хватить на несколько недель экономного питания. Когда одна из сумок была выложена почти до дна, дверь подъезда, издав раздражающую трель, растворилась, и на пороге возникла знакомая долговязая фигура бывшего одноклассника Жени. Я почти инстинктивно крикнула:

— Не закрывай! — но сосед по дому уже отправил дверь в недалекое путешествие до железного косяка, и она с хлопком закрылась. Я только скрипнула зубами. Теперь еще и собирай все обратно в сумку надо.

— Привет, Мелитриса! Как жизнь? — не замечая моего неприязненного взгляда, продолжил Женя. Я чуть было не выдала: "Пока тебя не встретила, все было отлично!", — но вместо этого натянула на лицо фальшиво-сахарную улыбку и откликнулась:

— Просто отлично. Вот с работы иду, так что и на отдых времени хватает.

— Великолепно, — бывшего одноклассника, похоже, совсем это не интересовало, он достал сигарету из пачки и закурил. Я передернулась. Сама не курю, и курящих не терплю. Нет, пусть человек курит, его дело вредить своему здоровью. Но своим знакомым в моем присутствии дымить я запрещала. Они со вздохами засовывали курево обратно, но никогда не протестовали.

— Жень, а ключи у тебя есть? — неожиданно спросила я. Женя поднял свою густую бровь и отрицательно покачал головой. Я теперь уже почти явственно зарычала. Только сумку собрала! Ладно, придется идти на последнее.

Я сняла левую перчатку, подтянула рукав куртки повыше, выуживая небольшие изящные часики. Часы достались мне от матери, а та в свою очередь получила их от своей бабушки. Говорят, что этим часикам уже лет сто. Несмотря на столь почтенный возраст, они не разу не опаздывали и не спешили, механизм исправно отсчитывал мгновения моей никчемной жизни, повествуя, что прошла еще одна ее часть. Но сейчас я умышленно перевела стрелки на пять минут назад и снова щелкнула штифтом, ставя его на место. Мир словно чуть замутился, краски всего на мгновение выцвели. Женя так и остался стоять, продолжая покуривать, только теперь дверь подъезда была открыта на распашку. Я удовлетворенно хмыкнула, подхватывая сумки и проходя мимо знакомого.

— Спасибо, что не закрыл дверь! — усмехнулась я ему в лицо и прошла дальше.

Хорошо, что ключи от квартиры, в отличие от домофонных, я носила не в сумке, а в кармане брюк. Ввалилась в квартиру я, задыхаясь, как загнанная лошадь. Включила свет, разделась, зашла в комнату, механически включая телевизор. Так, разбирать покупки буду потом. Сейчас надо принять меры по своему собственному оживлению.

Легкий теплый душ заставил тело совсем разлениться, зато мышцы начали потихоньку успокаиваться и стали меньше гореть. Следующим пунктом программы стала большая кружка горячего чая с корицей. Только после этого, я ожила и стала выгружать сумки по второму разу.

— Опять молоко забыла! — в сердцах огорчилась я. Ладно, Мелитриса, спокойно. Такое ощущение, что ты пьешь его литрами. Один раз кофе можно и без молока попить.

Успокоив себя этой мыслью, я затолкала последнюю палку колбасы на верхнею полку. Затем, сильно брякнув дверцей холодильника, с чувством выполненного долга пошла к себе в спальню. Разбирать постель было лень, я просто плюхнулась на покрывало, сладко потягиваясь. Усталость сменилась каким-то наслаждением собственной лени, мысли привычно смешивались в одну липкую кашу. За окном окончательно стемнело, а тучи разошлись, предвещая очередное понижение температуры. Я только мельком глянула в окно, прислушиваясь к шуму ветра, проскальзывающего в приоткрытую форточку. Вставать и закрывать ее было выше моих сил, да и не было на то необходимости. Я принюхалась к запахам города, привычно различая чуть горьковатый костра, свежесть ночного ветра и еще один, пока слабый, пока только начинающий набирать силу — запах земли. Легкий, непохожий ни на что аромат. Я только улыбнулась в темноту этому запаху, как старому другу. Мышцы окончательно перестали болеть, голова прояснилась и я, включив свет, взяла со стола книгу. Сей литературный шедевр я купила уже неделю назад. Но руки все до него не доходили. Распахнув первую страницу, осмотрела со всех сторон обложку. Потом растянулась на кровати и стала читать. Очередная книга, об очередной ведьме. И как только эти барышни могут клепать такие вот книженции, когда сами никогда не колдовали?

Я, конечно, тоже не колдунья, да и других колдунов не знаю, и тем более не встречала всяких там мифических и опасных тварей. Единственное, что отличало меня от остальных, были маленькие часы, позволяющие слегка корректировать ситуацию, как сегодня у двери подъезда. Например, опаздываю я на работу. Всего на минуту, но опаздываю. Раз, повернула стрелки на минуту вперед, представила, что я не опоздала, а приду точно вовремя и все. Или транспорт неожиданно подходит, или вдруг появиться второе дыхание и я бегу быстрее на работу. А то может, на работе часы отстали на минуту. Мало ли что. Я только как бы "пропускаю" один из нежелательных факторов своей жизни, и очень часто меня это выручает.

Глаза начали потихоньку закрываться, я автоматически глянула на часы, дочитала последнюю строчку очередной главы и погасила свет. Все-таки завтра на работу, в свой "любимый" офис. Не знаю, за какие грехи меня решил наказать мой папочка, пристроив после института на самую скучнейшую из работ — сидеть секретарем перед кабинетом моей начальницы — молодящейся бабе климактерического возраста, называющей меня "милочкой". Целый день я просто тупо печатала очередные бумажки и варила кофе для очередного посетителя. Нет бы, хоть начальником был мужик, желательно молодой, красивый и неженатый. Или на худой конец, нормальная женщина, запоминающая имена своих сотрудников и не заставляющая бегать в перерыв ей за плиткой шоколада или лаком для ногтей.

Глаза хоть и закрывались, но в голову продолжали лезть разные мысли. Сначала грустные, неприятные, сменившиеся постепенно мыслью о весне, тепле. Порыв ветра распахнул форточку настежь, принося с собой свежесть и все тот же запах земли. Я только привычно закуталась в одеяло. Да, будь сегодня не четверг, а хотя бы пятница, я бы до рассвета просидела, читая книгу, попивая любимый чай и наслаждаясь покоем. Я бы встретила рассвет, увидела бы всходившее солнце.

"Завтра точно будет солнечно…" — промелькнуло в голове. Я перевернулась на другой бок, выуживая из обрывков мыслей одну оформленную. "Записать сейчас или потом? Потом могу и забыть. А может, и не выйдет ничего путного. Два-три четверостишия и мысли кончаться. Ладно, запишу хоть этот. А потом подумаю, куда его деть!" — решила я, вылезая из-под теплого одеяла и беря со стола несколько листов бумаги. Столов для письма моя голова не признавала, поэтому я взяла ручку и нырнула обратно в постель. Скукожившись до нужных размеров, держа листы прямо на коленях, я начала строчку за строчкой записывать новую мысль. Записала, критически осмотрела, вздохнула и продолжила писать дальше.

Я хочу хоть до рассвета

Плыть по запаху земли,

Открывать седое небо,

Закрывать плохие дни.

Перелистывать страницы,

Утопать в небытие,

Далеко пусть до зарницы —

Это дело не мое.

Что-то легкое, как перья

Оседает на душе.

Пусть плывут ко мне виденья

Полюбившиеся мне.

Сладкий привкус сонной ночи,

Легкий ветер за окном.

И весна стучится громче,

Если ждешь ее в свой дом.

Мне знакомы так повадки

Ожидания весны.

Но еще витают ваткой

Облака в февральски дни.

Мне знакомо пробужденье,

Лень тягучая потом,

Счастие весны вхожденья

В мое сердце и в мой дом.

В последний раз прочитала, поставила дату и время и привычным жестом сложила исписанный лист. Потом закинула его на стол, чтобы мгновенно забыть то, о чем писала. Голова благодарно перестала думать, погружая меня в блаженный сон.

"Спать, Мелитриса. Спать… Завтра будет чудный день!".

Утро началось с привычного треска будильника в телефоне. Я открыла один глаз, потом второй, потом оба закрыла. Спать хотелось просто неимоверно. Но что-то непонятное словно призывало меня проснуться. Я снова открыла глаза и машинально села. Солнце! Впервые, наверно, за месяц вышло солнце. Облака расчистили ему широкую поляну голубого неба для того, чтобы оно, наконец, могло блеснуть по полной программе. Блаженная улыбка невольно посетила мое лицо. Снова захотелось куда-то бежать, течь, двигаться. На улицу! Туда, к солнцу, к сияющему снегу! Я только хмыкнула, осаждая себя мыслью, что в одной ночнушке в начале марта вылезать рискованно. Могут неправильно понять, так что в любом случае надо было сначала привести себя в порядок. Хоть какой-то, потому что в голове моей оного никогда не было.

Я почти автоматически заскочила в ванну, растирая по лицу прохладную воду, мазнула полотенцем по носу и выскочила в коридор. Пронеслась мимо гостиной, в кухню. Быстро щелкнула кнопкой электрического чайника, одновременно хватая из хлебницы хлеб. Моя мать вечно любила совать мне утром что-нибудь брутальное — картофельное пюре, макароны и котлеты. Уехав из родного дома, я, наконец, стала питаться так, как хотела. Вот и сейчас, засунув бутерброд с колбасой в зубы и наливая в чашку кипяток, я почти поняла, как хорошо делать то, что хочется и при этом никому не мешать жить. Чай удивительно быстро кончился, догнав по пути к желудку последние крошки бутерброда, и я снова полетела к себе.

Краситься я не любила, считала это странным, ненужным обрядом, но продолжала каждое утро наносить на себя цветную грязь уже по привычке. Густые каштановые волосы, вечно лезущие в рот, я быстро затянула в пучок и заколола для большей убедительности "крабиком". Нет, надо быстро включить музыку. Я воткнула в уши наушники, нажала кнопку на своем плеере и выбрала давно знакомую музыку. Отчего-то именно ее захотелось послушать уже в сотый раз. Вот так, под музыку, щурясь от непривычно яркого солнечного света, я малевала себя. Вот тебе и "нарисуй себя сам!" Музыка кончилась одновременно с последним мазком помады. Я взглянула в зеркало, придирчиво оглядела свое лицо, сунула в уши серебряные серьги, а на шею небольшой кулон и побежала к выходу. Самым странным было то, что я себя понравилась.

На улицу я выскочила в предвкушении радости. Предчувствия меня не обманули! Солнце, словно отражалось от каждого окна, от снега, от мокрого асфальта проезжей части. Люди привычно спешили по делам, а я старалась усилием воли согнать с лица улыбку. Где-то запела синица, снова запахло землей, снег начинал таять с каждой секундой. Перескакивая мелкие лужи, я вскочила в маршрутку. В лицо пахнуло теплом человеческих тел, а на меня уставилось с десяток не слишком ласковых взглядов.

"Черт с ним, с опозданием! Лучше пройдусь!" — решила я, выскакивая обратно. До работы пешком минут сорок. Ну не убьют же меня? Я поспешила дальше, словно следуя движению облаков, золотящихся невиданными овечками на голубом поле. День определенно начинал мне нравиться.

Правда, на работе меня сразу вызвали к начальнице.

— Вызывали? — осторожно заглянула я в кабинет. Нина Сергеевна была не одна. По другую строну начальского стола, стоял высокий русоволосый парень в длинном плаще. Лица его я не видела, но когда он повернулся, то совсем не была удивлена. Так я его и представляла — с прямым носом, черными ресницами и бровями и неприятно-холодными глазами стального цвета.

— Милочка, приготовь нам с клиентом кофе! — улыбнулась начальница, до белизны пальцев впиваясь в столешницу. Недвусмысленный жест начальницы заставил меня мигом растерять все солнечное настроение. Я только закивала головой, как китайский болванчик, и пролепетала дежурное:

— Будет сделано! — после чего резко захлопнула дверь, хватаясь за пачку зернового кофе для варки. Кофеварка в офисе работала просто образцово-показательно, что меня не удивляло — кофе варился только для Нины Сергеевны. Каждый новый сотрудник, приходя в офис, также сначала пытался варить в ней кофе для себя, но уже через неделю, просто из вредности, наперекор начальнице, начинал пить исключительно чай и соки.

Вот также и я, покусившись один раз на чашку ароматного напитка, была застигнута врасплох в момент "преступления". Получила втык, что "нечего офисную технику попусту гонять!". После чего на оставшуюся жизнь полюбила чай. То есть чай я всегда любила, но теперь перестала пить кофе совсем. Из-за приоткрытой двери кабинета начальницы донесся нервный шепот:

— Если бы не ее папаша, я бы давно уволила эту нерадивую соплячку. Вечно она опаздывает на работу, путает отчеты и не убирает свое рабочее место!

Это я-то не убираю?! Да я каждый день раскладываю все бумаги по своим местам, каждое утро стираю со стола и монитора пыль. И отчеты я никогда не путаю, а опоздала всего второй раз за год Это тебе, дорогая, не опоздания мои не нравятся. Просто завидуешь моей молодости.

— Да. Девушка очень молода. Будь я на вашем месте, я бы взял на ее место более опытного сотрудника, — раздался в ответ густой мужской голос. Я чуть не выронила полную кофе чашку. А сам-то, небось, старше меня на год-два максимум! Слишком молода! Интересно, такое ощущение складывается, что на работу надо принимать только лиц от тридцати до сорока. Они, видите ли, опытнее. Словно никогда не начинали они так же, как "сопляки". Да и сами начальники, будто уже родились, занимая высокий пост. Я пересилила себя, и с улыбкой вошла в кабинет, протягивая начальнице чашку. Нина Сергеевна перекривилась, обдавая меня неприязненным взглядом, но промолчала. Молодой человек принял кофе, даже не кивнув в ответ, словно это было само собой разумеющимся фактом. Я вышла в свою комнатку, плюхаясь в кресло. Все утреннее настроение было изгажено.

— Не ругайте ее, будьте так добры, — неожиданно донесся до меня голос посетителя.

— А что это вы ее защищаете? — ядовито усмехнулась моя начальница.

— Считайте это очередной блажью клиента, — спокойно ответил парень. Я только мысленно поблагодарила его за это. Пусть это его блажь, но если она сыграет мне на руку, то я не против такой блажи.

Через несколько минут посетитель вышел из кабинета, даже не взглянув на меня. Я пожала плечами. Нет, конечно, назвать его красивым я бы не могла, но разве вежливо даже не кивнуть на прощание? Уже у порога парень обернулся, прикусил губу, словно что-то вспоминая, мельком оглядел кабинет, окидывая меня взглядом, как какой-нибудь торшер, и вышел. Я только показала закрывающейся двери язык. Тоже мне, крутой, как яйцо всмятку!

Вечером я снова принялась за чтение книги, но оно не доставило мне не капли радости. А уж когда услышала звук поворачивающегося в замке моей двери ключа, то чуть окончательно не струсила.

Ключ от квартиры был только у меня. Я быстро вышла в коридор, вглядываясь в темноту. На всякий случай сбегала на кухню, выхватывая из подставки нож, замерла, прислушиваясь к звукам. Шорох усилился, но дверь не открылась. Я подождала для верности минуту, но звук больше не повторялся. Так что мне ничего не оставалось, как с колотящимся сердцем отправиться к себе. Не успела я пересечь порог спальни, как мгновенно застыла, не в силах пройти дальше. Посреди комнаты стоял давешний посетитель, только теперь он был не один, а в сопровождении еще одного темноволосого парня с топорщащейся челкой.

— Какого черта вы тут делаете? — разозлено произнесла я, поудобней перехватывая нож.

— Мелитриса, спокойно. Прошу вас опустить холодное оружие и выслушать нас.

— Кто вы? — я мельком оглядела комнату, с некоторым облегчением замечая, что ничего они стащить не успели. Но с другой стороны, еще неизвестно, зачем эти двое пожаловали в столь поздний час. Нормальные, добропорядочные люди не проникают в дом посредством отмычек. Лица у обоих были крайне сосредоточенными, но никаких следов оружия я не заметила.

— Мы члены отряда Королевского полка. Мы пришли к вам, чтобы попросить у вас помощь.

— У меня? — от таких заявочек в голове что-то глухо звякнуло, как предупреждающий колокольчик недоверия.

— Да. Вы ведь можете управлять временем, — спокойно пояснил спутник моего знакомого. Придется, видимо уделить им немного внимания. Я, наконец, отложила нож на стоящую у входа низкую тумбочку. Откуда они могли знать о моих часах, я ума не могла приложить? Ну, не начальница же моя рассказала — я даже никогда не заикалась на работе о моем уникальном даре.

— Для начала, я думаю, надо нам представиться, — утренний посетитель бесцеремонно сел в мое любимое кресло. Я так и осталась стоять у входа, — Я — Тертен, а это мой помощник Ирсиан.

— Очень приятно! — протянул руку Ирсиан, я автоматически пожала его теплую ладонь, не сводя глаз с Тертена. Это имя ему очень шло — он был, словно высечен из одного холодного куска камня — твердого, четкого, резкого, состоящего, будто из одних острых граней. Чего одни глаза стоили — темно-стальные, отталкивающие, не выражающие ничего, кроме бесконечного равнодушия.

— Нам нужна ваша помощь, — напомнил он, — Мы состоим в личном отряде короля королевства Араиль. Несколько недель назад с огромным трудом его Величеству удалось скрепить союз нашего королевства и Верхиля с помощью брака племянницы короля Верхиля и нашего министра торговли. Но, к несчастью в первую же ночь оба молодожена были убиты…

— Кем? — теперь я начала чувствовать, что или совсем ничего не понимаю, или просто схожу с ума. Я даже ущипнула себя незаметно за руку, проверяя, не сон ли это. Какой-то Верхиль, короли, министры… чушь полная. Да еще и имена у парней странные. Может, это псевдонимы, но все равно.

— Не волнуйтесь, вы не спите, — ухмыльнулся Тертен, — Мы пришли из нашего мира специально за вами. Все дело в том, что король Верхиля требует выдачи преступника, убившего его племянницу. Живым или мертвым, иначе он объявит нам войну. Главное, что нам дали очень небольшой срок на поимку преступника — максимум три недели. Мы знаем, где он скрывается, и хотим задержать его.

— А я-то тут причем? Что, нельзя взять парочку вертолетов и просто захватить этого вашего преступника?

— Понимаете… — Тертен замялся, словно придумывая причину, — никак нельзя придавать дело огласке. Население будет перепугано, преступник сбежать может, да вертолеты у нас не каждый день летают. Этот субъект крайне опасен и хитер — он может скрыться куда угодно, только заслышав рев техники или догадавшись о слежке. Так что мы должны быть крайне осторожны, чтобы взять его.

— И на сколь долго вы собираетесь меня просите вам помочь? — я незаметно для себя опустилась на край кровати. В голове царила полная путаница. Или эти парни сумасшедшие, или я чокнутая? А может и то и другое?

— Не беспокойтесь, я договорился с вашей начальницей, чтобы она отдала вас нам…на работу ровно на тот срок, пока мы не поймаем искомого субъекта. "Так бы и сказал, "на пользование"! Чего уж церемониться!" — мысленно съязвила я.

— И как же мы к вам попадем?

— О, этим займусь я, — откликнулся, наконец, Ирсиан. Он легко щелкнул пальцами, с кончиков которых словно сорвалось пламя, образовав светящийся шар.

"Я точно свихнулась. Вот что значит, много читать фантастики! Теперь мне кажется, что он маг…" — отрешенно мелькнуло в голове. Тертен что-то подцепил со стола, разворачивая лист и вчитываясь. Что-что, а терпеть не могла, когда в мои бумаги лезут. Вот и сейчас я почти инстинктивно прыгнула к парню, вырывая у него из рук лист. Он только поднял на меня свои ледяные глаза.

— Это нельзя читать! — выдала я, пряча лист в карман.

— Неплохие стихи. Я бы хотел перевести их на наш язык, — абсолютно не смущаясь, продолжил парень.

— А можете? — я недоверчиво наклонила голову, очередная непослушная прядь скользнула по лицу. Тертен тихо встал, убирая волосы с моего лица, и произнес:

— Я знаю и свой и ваш язык в совершенстве. Для меня можно только один раз посмотреть на текст, чтобы записать его перевод.