Наложница

Завадская Анна

Наложница

Часть 1. Приграничье

Привычный ночной городской пейзаж пролетал за окном трамвая, унося меня с работы домой. Одуряющая усталость окружала меня плотным коконом, мешая восприятию окружающего мира. Я не замечала ни жары уходящего лета, ни прохлады наступившей летней ночи, ни того, что еду в трамвае почти одна и еще много чего. Это хорошо. Не хватало только вновь начать думать.

Три месяца… Три месяца после трех лет… Бессонные ночи, бесконечное количество телефонных номеров, розыск по всем возможным службам и нулевой результат. Ну, если не считать результатом упаковку успокоительных в моей сумочке, еще одну — в ящике стола на работе и третью — на тумбочке перед кроватью. И пустую двухкомнатную квартиру, которая была доведена до состояния бардак полный еще в первые дни — и с тех пор ни разу не убиравшаяся. Мне было некогда, а больше было некому. Пальцы принялись теребить колечко на безымянном пальце правой руки…

По привычке выйти на своей остановке, доплестись до дома, поставить ноутбук и мобильник на подзарядку, просмотреть почту, форумы, аську, скайп и прочее. "Усыпить" компьютер, выпить таблетку снотворного и, скинув вещи, завалиться на кровать чтобы заснуть, одурманенной заботами прошедшего…

Он закрыл книгу, откидываясь в кресле и позволяя телу расслабиться. Можно было отдохнуть. Теперь, когда дела и в имении, и в Столице улажены, можно было и расслабиться. Три месяца… Со дня смерти его отца прошло ровно три месяца — а он только и успел, что вникнуть во все тонкости. Понятно, что знания, заложенные учителями в детстве очень сильно помогли ему сейчас, но… Смерть отца не давала покоя. Слишком рано. Слишком быстро. Слишком неожиданно. И где. Тут, в Столице. Ладно, с этим разберется тайная служба. Это их работа. Тем более, что Райфр обещал помочь. А этому фрею он привык доверять, как себе.

Открыв глаза, он посмотрел в окна. Три узких и длинных окна были занавешены легкой полупрозрачной тканью и выходили во внутренний двор дома. Днем отсюда прекрасно видны верхушки деревьев с сочной зеленью листвы и ярко-синее, с легким фиолетовым отливом небо. Ну, это днем. Сейчас за окнами было темно, только звезды, щедро рассыпанные по небосводу рукой Творца, освещали небо. Звезды светлые… Пора спать.

Он решительно встал и подошел к окнам, посмотрел на небо. Да… Эти три месяца очень сильно изменили его отношение к такой потребности организма, как сон. После трех лет ярких, живых, полных радости и счастья сновидений проваливаться в холодную тьму без чувств и эмоций совсем не хотелось. Нет, сначала он был даже рад тому, что эти сны ушли. После счастья и радости ТАМ оказаться ТУТ, где тебя ждали скорбные лица, смерть единственного и любимого отца, неотложные дела, которые надо было решить… Это было слишком большим испытанием для его психики. Но сны прекратились. Ему стало легче. На время. А теперь… Теперь ему очень не хватало их. Точнее, её.

— Звезды светлые… — еле слышно прошептал он, прося их об одном: вернуть утраченное.

— Приветствую, Таэмрай. Не отвлеку тебя?

Юноша улыбнулся, отрываясь от созерцания свитка. И как только он повернул голову к вошедшей, свиток развеялся, как будто его и не было.

— Приветствую, Солнце. Все в порядке, проходи. Давно не виделись. Что-то случилось? — проведя рукой по воздуху, материализовывая два кресла, спросил он.

Изящная дева, вся как будто сотканная из света, легкой походкой прошла в комнату и опустилась в кресло. Улыбка её была чуть грустна.

— Да нет, пока — нет. Но… даже не знаю. Помнишь затею наших Творцов? С таанрами?

Юноша кивнул, подтверждая, что помнит. А потом сказал:

— Что-то не так? Какие-то проблемы?

Она нахмурилась, как будто раздумывая, стоит ли продолжать или нет. А потом, подняв взгляд своих небесно-голубых глаз на него, сказала:

— Не совсем… Но… Ты давно смотрел сюжетные линии будущего своего мира, Хранитель?

Таэмрай аж опешил слегка от такого вопроса.

— Ну… с полгода назад, в пересчете на местное время. Да что такое?

Девушка хмыкнула.

— Счастливый… Везет же вам, магам и долгожителям. У вас и за полгода кардинально ничего не меняется, а у меня раз в неделю все может так круто поменяться, что… Ладно, не об этом я. Немного истории сначала. У меня там намечался небольшой кризис, рассматривала тех, кого можно будет направить небольшими вмешательствами в нужное русло. И по ходу обнаружила интересную пару. Оба — таанры обыкновенные, всего в двух мирах живущие. В твоем — и моем. Хорошая пара, сильная. Решила понаблюдать. Ты же знаешь, я жутко сентиментальна. Да и таанры — это очень ценный ресурс, нельзя им разбрасываться так. Ну так вот. Через время вижу — девушка перестала наведываться в твой мир. Ну, думаю, бывает, жаль, конечно, такая пара в двух мирах была бы хорошим подспорьем нам. Однако… Совсем недавно парень перестал бывать в нашем мире. И, как бы тебе так сказать… Девушка оказалась на грани.

Таэмрай лишь вздохнул. Опять она начинает сопереживать сотворенным. Не сберегли свое тело в одном мире, бывает. От этого никто из таанров ещё не умирал. Жили себе спокойно лишь в одном мире. Да, жаль, что такая пара распалась, но не катастрофа же, в самом деле. Смысл беспокоиться из-за таких пустяков?

— Солнце…

— Не перебивай, Таэмрай. Я как раз подхожу к сути. Мне стало интересно и я залезла в историю твоего мира, нашла там этих двоих. И слегка… удивилась. Тому, что ты готов допустить полное уничтожение трайров и фреев. Чем они тебе так насолили, а?

Таэмрай застыл в кресле истуканом. А потом призвал свиток и всмотрелся в проявляющиеся линии.

— Быть такого не может… Не было этого полгода назад, не было! И даже близко! Кто? Когда? Вот… пакость…

Любуясь на растерянную физиономию Таэмрая, Солнце лишь покачала головой. Вот что значит, привыкнуть к неспешному ритму жизни. Вот что значит, хорошо сбалансированный мир, на который никто не покушается и в который периодически наведывается сам Творец. Да… Ей и не снилось так жить. Она тяжело вздохнула, подперев рукой щеку. Может, попросить сменить её? Вроде желающие есть… Поменяться на пару тысяч лет с кем-то из тихого, спокойного мирка как этот… Взять какой-нибудь чисто магический… Нет, там ей точно будет скучно… Ну хоть техномагический… А тогда смысл менять? Там ещё больше напряга. Попробуй уследи за всем… Нет, пока отпуск брать не стоит. Да и Таэмраю помочь надо. А то вон какой растерянный сидит. Вздохнув, она материализовала прозрачный планшет и сказала:

— Вот что я предлагаю сделать, коллега.

* * *

…Я шла по дороге. Хорошо утоптанной грунтовой дороге с двумя неширокими колеями. По обе стороны от дороги высились деревья, их ветви, покрытые яркой зеленой листвой, переплетались где-то над моей головой. Сколько я так шла? Понятия не имею. Дискомфорта я не испытывала, просто по привычке туго соображала. Я шла вперед по инерции, просто потому, что… Кстати, а какого лешего я вообще куда-то иду а не сплю в своей одинокой кровати? Или я все ещё сплю? Что за бред… Я и снотворное для того пью, чтобы снов не видеть, потому как… Стоп, с какой стати я вообще куда-то иду!

Остановилась. Посреди дороги. Стою, как дура. Аж обидно стало. Мыслей-то в голове от стояния не появилось. Умных, во всяком случае. Пальцы по привычке нашли безымянный палец правой руки и прокрутили колечко. Как я оказалась здесь?! И где это здесь находится? Ничего не помню. Ладно, решим по ходу. И я вновь пошла. В том же самом направлении, что и шла вначале. Попутно отмечая странную форму листьев, более желтоватый оттенок, незнакомые запахи и странные цветы. Мозг отмечал это, но выводы делать отказывался. Или же, падла, уже давным-давно все решил за меня, опасности не обнаружил и успокоился, пока я пребывала в прострации. В последнее время для меня это было нормально. Я что-то делала на автомате, выполняла привычные действия, спала, ела, одевалась, приводила в порядок себя и свои вещи — и лишь в периоды краткого просветления, за минуту до того, как разреветься горькими слезами или впасть в молчаливую истерику я начинала удивляться тому, что ещё не выгляжу чучелом, что все у меня в порядке и вроде как бы мир ещё продолжает стоять, несмотря ни на что. Правда, в последнее время это происходило все реже. Просветления, а не истерики.

Пора наверное выпить таблетку, а то что-то больно подозрительно четко я соображаю. Я привычно нащупала сумку… И остановилась во второй раз. Сумки не было. Попыталась найти карманы — и поняла, что их тоже нет. И одета я как-то странно. Длинная юбка, до щиколоток, чуть расклешенная, материя легкая, не жаркая — не просвечивающаяся. Натуральная. С каким-то неярким растительным рисунком. Не нанесенным на ткань, не вышитым — а вплетенным. Как будто ткань уже ткали с этим узором. Из такой же ткани была выполнена и кофта на манер китайской или корейской… Такая, с воротником стойкой и косой застежкой на плече. На пальцах кроме обручального — еще три моих любимых кольца, в ушах — мои любимые сережки. Кстати, если сережки я не снимала последние три месяца, то кольца не одевала уже столько же. Что за ерунда? Так, а что у меня с прической? Не, конечно, деталей руками не рассмотреть, но то, что длина волос не изменилась — радовало.

Ничего так и не поняв, я решила все-таки продолжить путь. Если это сон — рано или поздно он закончиться. Если это явь — одной мне во всем этом не разобраться. Тупотеть ножками или идти в буераки через лес мне тоже не особо хотелось. Тем более при наличии дороги. Шла я часа два-три. Потихоньку начинало просыпаться чувство голода, чем нимало озадачило меня. Значит, не сон. Во сне ведь чувства голода не испытываешь, правда? Как и боль, вроде… О, а это идея… Ущипнув себя, я успокоилась. Боль чувствовалась. Значит, не сон. Значит, с головой у меня все в порядке.

Нет, ну вот объясните мне, почему для меня оказаться незнамо где незнамо в чем и почему — нормально, а видеть слишком реальные сны — нереально и смахивает на сумасшествие? И вообще, с какой стати я решила, что все ещё пребываю в здравом уме? Ой вэй… Кажется, я запуталась окончательно. Будем надеяться, что если мой воспаленный мозг подменяет реальность вымышленными образами — окружающие это заметят раньше, чем я натворю чего-то из ряда в вон выходящее и мне смогут помочь. Или хотя бы запрут там, где я буду неопасна для общества. О! А вот и общество, кстати.

Посреди дороги стоял мужчина. Мужик. Э… Особь мужского… Мама моя… Я не знала, что я настолько изобретательна.

Ну, во-первых, он был… Чумаз до черноты. Во-вторых — от него безобразно пахло. Рубаха его была… м… черна и порвана во многих местах. Штаны тоже особой чистотой и целостностью не страдали. Да, и в руках у него было что-то, отдаленно напоминавшее то ли короткий меч, то ли длинный нож. Я попыталась обойти его справа — и он переместился левее, закрывая мне путь. Я влево — и он за мной, типа, не пропущу. Из кустов вылезли ещё четверо горе-разбойников. Таких же, как и тот, первый.

Меня никогда не задерживали. Ни милиция, ни гопники. Но как всякий нормальный подросток, живущий в не совсем тихом и мирном районе, знала, что если что-то и случиться — то вряд ли кто-то придет на помощь. И чем более пугаешься — тем увереннее себя чувствуют нападающие. Страшно мне не было — мне было смешно. И смех я сдерживала с трудом. Вот только я понимала, что смеяться мне нельзя: это вызовет их злость и их попросту переклинит. Надо было что-то срочно придумать. Я сложила руки на груди и сказала:

— Не, ребят, вы, конечно, крутые и все прочее, вот только денег у меня нет. Отдавать мне нечего. Поэтому…

Свист откуда-то сверху прервал меня. Горе-разбойники кинулись в рассыпную, в кусты при дороге, да так и не добежали, поймав своей грудью короткие толстые стрелы-болты с острыми наконечниками, прошившими их грудную клетку навылет. Опа… А потом не верь в то, что на свете чудес не бывает. Хотя, учитывая то, что до сих пор я не знала, сошла ли я с ума или нет — удивляться было как-то неприлично.

Стою я на дороге, вокруг валяются трупы горе-разбойников, из кустов появляются дядьки, одетые в схожие наряды-доспехи, укрытые маскировочными накидками-плащами. Молчу. Жду. С той стороны, куда я направлялась, из-за поворота дороги выходит еще один дядька. Типа командир. Почему? Ну, не знаю, показалось мне так. И накидка такая же, и доспех также из-под неё топорщиться, и оружие то же вроде… Вот только рука на эфесе меча — а не держит самострел да глаза прямо на меня смотрят, а не шарят по кустам, как у остальных. Ну, вроде на меня… Из-за капюшона черт лица не рассмотреть вообще. К нему один из "снайперов" подошел и что-то так тихо сказал — что я и не расслышала. Командир лишь слегка кивнул…

Я стою тихо. Смеяться не хочется совсем, но и страха у меня к ним нет. Вот интереса — хоть отбавляй, а страха — ни капельки. Аж самой как-то неудобно. Ведь могут и меня, как тех самых разбойников — по одному движению капюшона этого командира отправить… А куда? В реальность? Так там уже были. Ничего нового или интересного там не будет. Точнее, это я так считаю, а все окружающие на перебой только и делали, что твердили мне о том, что надо жить дальше, надо… Вот и жила. Для кого? Зачем? Вот и все. Теперь пусть сами живут, как надо. А мне и в моем персональном шизанутом мире удобно.

А командир перестал меня изучать и еле заметно кивнул. Я ответила тем же. Не хочет говорить — не надо. Пусть будет так. Повернувшись боком, он убрал руку с меча и как будто пригласил следовать дальше. Ну, а почему бы и нет? Я уверенно пошла. И как только я тронулась — он тут же начал движение сам, как будто показывая дорогу. Чуть впереди — но так, чтобы ему был простор для действий. "Снайперы" же растворились в лесу, как будто их и не было. И трупы за собой утащили. Шли мы с полчаса где-то — и вышли на опушку леса, а сразу за ней — деревенька начинается. Как прогалина в лесу, со всех сторон окружавшего эту самую деревню. Деревянные срубы, прямо русские избы, аккуратные заборчики… Были, когда-то… О-хо… А тут-то все не так уж благополучно… Вот тебе и персональный мирок… На многих срубах не было крыши, большинство — вообще были обгоревшие и, видимо, горели уже довольно давно, огороды уже успели сорняками зарасти, а сквозь горы углей пробивалась трава. Да уж… Это сюда я шла?!

Мы шли дальше. И я постепенно успокаивалась: первый восстановленный дом, мужики в рубахах крышу кроют, второй, третий… Деревенька-то кажется в порядок приходит… Вон, уже и детишки бегают, правда, при виде нас их как ветром сдувает, мужики свободные кланяются, женщины — то же, кстати. Все, как одна — с длинными косами, в несколько колец уложенных на затылке и заколотых деревянными спицами-заколками, в простых платьях-сарафанах. Чернявые, смуглолицые, с серыми и карими глазами… Ох ты ж… Да я тут в своем одеянии — как павлин среди гусей. О прическе так вообще молчу. Тем временем командир остановился возле одной добротной избы и жестом показал на вход. Я кивнула и вошла, поняв, что он меня пропускает вперед.

Изба была светла, состояла из нескольких комнат. Большая печь-очаг стояла у стены, видимо, такое чудо как русская печь им была недоступна ещё. Что же… Хорошо, хоть тяга не прямая, дым хоть в трубу уходит, а не по всей избе летает. В печи весело трещал огонь, что-то булькало в подвешенном котелке, пахло довольно… забавно. Я прошла на центр комнаты и остановилась, осматриваясь. Лавка вдоль стены, стол возле неё, стол, пара табуретов-стульев. Полки на стенках с домашней утварью. Красного угла с предметами поклонения вроде нет. Все слишком просто. И вроде как ещё даже не обжито. Из второй комнаты вышел мужчина, разительно отличавшийся одеждой от командира и "снайперов". Но не был худым или толстым — он был… Попробую объяснить.

Я несколько раз видела мужчин, которые постоянно занимаются тренировками. Не наращивают гору мускул — а выжимают из имеющихся у них максимум и сверх того. Это не гора мышц — но они при случае могут и подкову согнуть, и ребра тебе в легкие загнать. Причем в простой одежде ты никогда не обратишь на них внимание. Но таких ребят всякая гопота обходит стороной. Вот и этот… мужчина… воин… Он — был из таких ребят. Волосы его были коротко стрижены, в них блестела седина. Исходный цвет был скорее каштановым, чем черным, да и глаза у него были темно-зеленые и такие пронзительные… Цепкий взгляд, взгляд-рентген, взгляд, от которого ничего не скроешь? Нет, не то. Сила, мудрость, опыт, понимание. Кстати, одет он был в рубаху и кожаную куртку, брюки из плотной ткани и высокие сапоги. Он заговорил — и я не поняла нифига.

— Не понимаю. — сказала я, отрицательно покачав головой.

Он задумался — и снова что-то сказал. Уже немного по-другому. Мой ответ был все тем же. После десятого раза он повторил мою фразу, слегка затягивая гласные, как будто пробуя на вкус.

— Да, не понимаю. И, кажется, ты тоже не понимаешь, о чем я говорю… Вот уж никогда не думала, что я, сойдя с ума, вынуждена буду учить язык моих персональных глюков…

Зеленоглазый замер, почему-то напрягся, потом вроде расслабился. И даже вроде улыбнулся. Я робко улыбнулась в ответ. Он указал мне на табурет, сам снял с огня котелок, взял с полки три миски и насыпал варево из котелка. Одна миска оказалась на столе рядом со мной, вторая — напротив меня, третья — слева. Рядом с мисками легли и ложки. Мужчина сел напротив меня, а рядом со мной сел командир. Капюшон, кстати, он так и не снял. Ну, не мне говорить о странностях в этом мире.

— Таэйр. — сказал мужчина, указав на себя, потом — показав на командира — Крайф.

— Анна. — сказала я, указав на себя.

Ну вот и познакомились… Черт побери! Что же мне теперь делать?

* * *

После ужина командир исчез. Не, не в прямом смысле слова — он просто ушел так быстро, что я не заметила этого. Таэйра попросили выйти на улицу какой-то довольно прилично одетый мужчина, я отвлеклась на вид из окна — и тут Крайф исчез. Ну а мне пришлось скучать. Посмотрев на пустые тарелки на столе — я собрала их, нашла миску побольше, потом набрала в неё воды из большого ведра — и отмыла в ней миски с ложками. Расставив тарелки на полке, я вытерла руки тряпкой — и почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась — и увидела направленный на меня задумчивый взгляд зеленых глаз. Не, как значит ему готовить еду для нас — так можно, а мне вымыть посуду за всеми — так нельзя? Я вопросительно посмотрела на него. Он отрицательно помотал головой. Я сделала что-то не так? Скорее всего. Возможно, те, кто носит такие костюмы ведут себя по-другому — но… Это костюм был на мне, а не я была в костюме, в конце концов. И все остальное — лишь мелочи жизни. Кстати о мелочах… Куда бы деть воду из миски? Осмотрев комнату на предмет чего-нибудь отдаленно напоминающее ведро с помоями — я вопросительно посмотрела на него, держа миску с грязной водой в руках. А он забрал миску из моих рук и, толкнув вторую дверь, выходящую вбок, вышел туда и выплеснул воду на огород.

Я подошла к нему и, показав на него, произнесла его имя. Потом — на себя и повторила свое. Потом — указала на стол — и назвала его по-своему. И с вопросом посмотрела на него. Таэйр колебался недолго.

— Роктан.

Я повторила. Когда в доме не осталось вещи, которую бы я не могла назвать, наступили сумерки.

— Кхайр. — сказал он, указав на улицу.

— Не понимаю. — помотав головой, сказала я. Эти слова он уже знал.

Он улыбнулся, складывая из ладошек круг.

— Таэмрай. — Потом переместил руки ниже и в сторону. — Сорей. Вайр. — поднял круг над головой. — Кхайр. — руки переместились на ту же высоту но в другую сторону.

— А! — сказала я, руками показала такой же круг. — Солнце. Восход. Зенит. Заход.

Таэйр кивнул и сказал:

— Эн кхайр — этан райфер фар сорей.

Заход… что-то там… Восход. Предлоги? Междометия? Или… Блин, я с ума сойду! Я жалобно посмотрела на него. Он улыбнулся и махнул рукой. И показал на дверь во вторую комнату.

— Найгир. — и пошел туда.

— Анна ферран тран. Вартес. Анна вартес.

И показал на кровать. Одну из двух в этой комнате.

— Таэйр? А ты где будешь спать? Таэйр вартес? — показала на вторую кровать я.

Он покачал головой.

— Най ферран вайтем. — и показал на первую комнату.

— Крайф вартес? — не унималась я.

— Мек. — он отрицательно покачал головой. — Крайф митар фар сорей. Ферра. — поклонившись мне, он добавил: — Фанрей таэм шарт райфер.

— Спокойной ночи. — поклонившись, сказала я, с трудом поняв то, что, видимо, Крайф будет занят до рассвета и не придет спать. А ещё то, что мне, наверное, пожелали спокойной ночи. Таэйр прикрыл дверь.

Вздохнув, я начала разоблачаться. Надо же… оказывается, под кофтой и юбкой у меня была ещё одна, нижняя, длинная рубашка из непрозрачного тончайшего материала с очень коротким рукавом и разрезом с одной стороны. Продуманно… Особенно учитывая то, что моя основная одежда была абсолютно непригодна для того, чтобы спать в ней. Забравшись на тюфяк, заменявший тут перину, я поняла, что в этом мире надо срочно вводить такое понятие, как ортопедический матрац. Но возмущаться долго мне не пришлось — я почти сразу погрузилась в сон. Благо, события прошедшего дня, целая куча новых незнакомых слов и прочего давали столько пищи для моего уставшего мозга, что бояться кошмаров мне не стоило. Я улыбнулась. По сравнению с той жизнью, которую я вела в реальности — мой персональный сумасшедший мир был ещё ничего… Мне он начинал нравиться.

* * *

Открыла глаза я уже утром. От сна оставалось жутко неприятное ощущение монотонности, серости и скуки. Я заново пережила свой обычный день, начиная от раннего подъёма и заканчивая поздним приходом домой и засыпанием. Я долго смотрела в деревянный потолок, пытаясь понять, что мне из этих двух реальностей снится, потом поняла, что мне все пофиг и что здесь хотя бы интереснее — и решила не выздоравливать. Раз сходить с ума — то так, чтобы всем остальным было завидно. Вот я так и собралась сделать. Пусть врачи потом удивляются, может кто-то докторскую потом написать… Мне не жалко… А пока надо встать и привести себя в божеский вид.

Сквозь плотные занавески (котер) на окнах, в комнату лился ещё неяркий, но уже довольно сносный свет. Рассвет. Сорэй. Одежда (тор и вайна) висела на спинке кровати (вартес) так же, как я её и оставила. А вот рядом с кроватью, чуть дальше, на табуретке (тайре) стоял тазик и кувшин с водой. Улыбнувшись, я помылась, с удовольствием отмывая ноги и с ужасом думая о том, что это надо было сделать ещё вечером — но было не до этого. А потом я оделась, причесала свои волосы как смогла — и вышла из комнаты, вспоминая вчерашние уроки языка.

Во второй комнате никого не было. Ну, я не мудрствуя лукаво, сама вылила воду, как в прошлый раз сделал Таэйр. Убрав и табуретку, и тазик с кувшином — я заинтересованно осмотрела дом поподробнее. Ничего интересного. Вышла во двор. Сарай вдалеке, хлев, вроде бы, огород… Что-то вроде сада виднеется дальше… Боже, где я оказалась? Что вообще тут происходит? А если это и вправду мой бред? Как мне разобраться во всем этом? Как понять, зачем, с какой стати и для чего? Как найти мое место здесь? И есть ли оно тут? Какого лешего на мне оказалась эта странная одежда — а волосы и драгоценности остались прежними? Почему врут все фантастические романы, в которых герой автоматом получает знание нового языка и кучу дополнительных способностей? Ох… ну ведь я же сама знаю, что врут. Так что теперь? Придется язык учить, как всем нормальным иностранцам. Ведь кто-то учит чужой язык в самый первый раз? Учит. Вот и я буду учить его также. Ничего, слов двадцать я уже знаю. А что дальше? Как долго мне придется учить этот язык? А у меня есть выбор?

Я присела на скамейку, стоящую у самой стены дома и задумалась, наблюдая за течением облаков в вышине. Небо было чуть более фиолетового оттенка, чем обычно, свет восходящего светила — чуть белее и как будто ярче? Я молчала. Постепенно улица за высоким забором заполнялась гулом многоголосного села, то приближаясь, то удаляясь. Я пыталась вычленить отдельные, уже известные мне слова — и поняла, что меня учили другому языку. Тот, на котором говорил со мной Таэйр — был более резким, более четким, со многими согласными. Как взмах и удар. Тот, на котором говорили люди — был более певучим, более тягучим, плавным, как ручей, который перекатывался с камешка на камешек. Мелодичный, неспешный. И что получается? Те, кто был в селе — принадлежали другому народу, чем Таэйр и Крайф? Скорее всего. Вот теперь осталось понять, почему Таэйр учил меня именно своему языку? И его ли этот язык был? Ведь он ко мне обращался на разных языках… Как узнать, какой из этих языков — его? Нет, мне ничего другого не остается. Ещё неизвестно, что было бы, если бы не "снайперы" Крайфа. Пятеро мужиков — это все-таки пятеро здоровых мужиков против меня одной. И какими бы они смешными не были — мне было бы не до смеху, если бы они скрутили меня… Меня аж передернула, когда до меня, дуры, дошло, чего конкретно я избежала. Да уж… Кем бы ни был Крайф, мне здорово повезло. А что меня ждет, когда я научусь говорить на их языке и расскажу, откуда я появилась? Да… они скорее решат, что я их обманываю. И что тогда? Ох… ну вот, опять меня несет не туда, куда надо.

Улыбнувшись, я вновь посмотрела на небо. Ничего, со временем все образумиться. Со временем. Которого у меня теперь довольно много.

— Анна? — прозвучало из дома.

Я подскочила и вошла в дом. Нет, это был не Таэйр. И даже не Крайф. Мужчина в такой же одежде, как и Таэйр, только вместо куртки на нем был кожаный доспех, каштановые волосы были заколоты в хвост, а глаза — серые. Увидев меня, он поклонился. Я ответила на поклон.

— Грайт Таэйр митар фар вайр. Най ан тран, зайр?

Я попыталась расшифровать эту фразу. Таэйр — это понятно. Грайт — фиг его знает что. Митар… Вчера это я разобрала… Крайф митар… Аха! Значит, Таэйр вернется к вайру… То есть к полудню… Най ан тран… Най — я, вроде, тран — тут… Аха… Значит он тут будет… А зайр что такое? Вопросительная интонация… Чеееерт… Мило улыбаюсь, слегка кивнув головой. Так и не поняла, то ли его прислал Таэйр мне в охранники, то ли этот парень будет ждать тут его… Что же это такое, грайт… А он стоит как столб.

Я указала ему на табурет, мило улыбнувшись, он кивнул и присел. Я села туда, где сидел вчера Таэйр. Через полчаса стало скучно. Этот хвостатый сидит пнем, лишний раз боится на меня взглянуть. Перебирая слова своего скудного словарного запаса, я пыталась хоть как-то попробовать построить фразу. Почему было легко развести на разговор самого Таэйра и так тяжело начать разговор с этим юношей?

— Най — Анна. — начала наконец я и уставилась на него. Он лишь кивнул, мол, в курсе… Я и замолчала.

Молчание было в тягость нам обоим, это было понятно. Я успела сосчитать все бревна в стенах дома, рассмотрела все узоры и оттенки моей вайны, в деталях рассмотрела все особенности противоположного к этому дома. Пересчитала детей, носившихся по улице туда и обратно, даже убедилась в том, что у меня все в порядке с глазами и небо действительно отливает фиолетовым цветом, а в листьях желтого больше, чем я к этому привыкла. И только потом заметила идущего по улице Таэйра. Улыбнулась — и сказала:

— Таэйр! Таэйр вайтем!

Парень подорвался с табуретки как ужаленный и вытянулся в струнку. Зеленоглазый зашел, тепло улыбнувшись нам обоим. И затараторил этому хвостатому. Знакомых слов было мало, причем хоть интонация была и не злой, и не поучающий, парень явно сник. Потом бросил на меня взгляд, как будто не верил — потом начал отвечать Таэйру. Так же быстро и непонятно. Но язык был явно тот же, такой же резкий, то и дело мелькало "най" и "мек", "фар", "митар" и прочее… Я поняла — что у меня нет ни одного шанса разобраться в их разговоре. А потом Таэйр посмотрел на меня и сказал:

— Анна. Энно — при этом он показал на юношу и продолжил: — Кайрис, найро рерайн. Энно таэм ру трай.

— Не поняла. — сказала я, отчаявшись разобрать его фразу на запчасти.

— Не поняла… — вздохнул Таэйр и устало улыбнулся. — Ма крайн. — сказал он парню. — Не — ма, поняла — крайн. Поняла?