...Дэвид покачал головой, вспомнив эту часть беседы. Удивительно, что Марионель его не убила. Он явно ляпнул лишнее, а она даже не поставила его на место... Похоже, и в самом деле существовал какой-то лимит хорошего отношения, возникший у нее к землянину еще с тех пор, когда он выгадал несколько драгоценных секунд в башне лорда Шай-кела, вынудив Ролега прекратить расчленять Го-ворящую-с-Мертвыми и переключиться на него самого. До тех пор, пока лимит не превышен, Марионель закрывала глаза на его неподобающее поведение, но как только Рубикон будет перейден — чао бабмина, сорри... Она ведь предупреждала, что не занимается подсчетом «насекомых», которые назойливо лезли в ее жизнь и которых ей приходилось давить, демонстрируя, что именно она думает об их требовательных просьбах исполнить те или другие насекомьи желания. Предупреждала, но он не внял. Точнее внял, но забылся. Сначала мысленно назвал ее бездушной сукой — и это сразу после того, как она продемонстрировала свое умение отвечать на его мысли, а не на слова! Затем — поставил под сомнение ее право носить свой колдовской титул, читай — усомнился в ее Силе. До большего идиотизма додуматься было бы сложно, даже если специально поставить перед собой такую задачу. Но он оказался «на высоте», как всегда. Если изначально у него и был какой-то лимит хорошего отношения, то на этом он весь и вышел.
Призрак, появившийся перед дверью в приемную, объявил имя очередного соискателя. Поднялся мужчина лет сорока. Дэвид проводил его взглядом. Размышления землянина о том, существуют ли ограничения при наборе в Небесную Обитель, прервались звуком открывающейся двери приемной. Это было что-то новенькое, поскольку первый вошедший, господин Шиаран из Со-криджа, назад в коридор, где ждали своей очереди соискатели, так и не вернулся.
Вышедший из приемной мужчина казался угрюмым. Ни слова не говоря, он захлопнул за собой дверь и быстро двинулся по направлению к лестнице.
— Отказали... — негромко прокомментировал кто-то.
Следующей была девушка из нимрианской аристократической семьи. Ей тоже отказали. Дэвид начал беспокоиться. В ИИП была выложена предельно общая информация о Школе, рамки для поступления установлены достаточно широкие, но, вероятно, существовали еще какие-то критерии отбора, о которых соискателям не сообщали. Возьмут ли его? На это можно было только надеяться.
Аристократ средних лет, последовавший за девушкой, в общий коридор не вернулся — равно как и горожанка, которая вошла в приемную после него. На душе у Дэвида спокойнее не стало, но по крайней мере он перестал терзаться сомнениями и предположениями. Принцип, по которому производился отбор, все равно не понять. Может быть, это выяснится позже... если, конечно, его примут.
На протяжении всего времени ожидания в коридоре то и дело появлялись новые лица. Воспользовавшись телепортационной площадкой, разные люди поднимались к монастырю и присоединялись к тем, кто находился в коридоре перед приемной. Здесь были только люди — никаких альвов или демонов. Пришли два оборотня, но обоим отказали.
В скором времени должна была настать очередь Дэвида. Его мысли блуждали, то возвращаясь в прошлое, то устремляясь в будущее. Он плохо представлял, что будет делать, если ему откажут. Он не хотел даже думать о подобном развитии событий — ничего хорошего такие мысли не несли. Были еще кое-какие воспоминания, к которым он категорически не хотел возвращаться — и все равно, раз за разом, блуждая в собственном уме, он приходил к ним. Память о жене, погибшей в день свадьбы, убитой самым бесчестным и бессмысленным образом, убитой ни за что, убитой потому что он, Дэвид, струсил и не добил Кантора тогда, когда мог это сделать — эта память горела, как огромная, еще незарубцевавшаяся, рана. Он не хотел обращать внимание внутрь себя — внутри не было ничего, кроме боли — и поэтому старался сосредоточиваться на том, что его окружало: разглядывал стены, сидящих на скамьях людей, собственные руки, дверь приемной, призраков, поднимающихся по лестнице новичков... Просто смотрел, ни о чем не думая. Но в какой-то момент что-то вывело его из состояния бездумного полусна. Лицо молодого человека, только что поднявшегося по лестнице, показалось ему знакомым. Несколько секунд Дэвид пялился на него, пытаясь понять, где и при каких обстоятельствах видел раньше. Юноша заметил его взгляд, посмотрел с холодным недоумением, но почти сразу выражение его лица переменилось — он узнал Дэвида. Удивился, легко улыбнулся, сделал следующий шаг, уже определенно направляясь к землянину — все одновременно. И тут Дэвид тоже его узнал, как будто встала на место последняя деталь головоломки, и оставалось только поражаться, почему он не узнал новоприбывшего сразу, как только увидел. Они ведь учились вместе в Академии, вместе слушали курс прикладной ритуалистики у незабвенного Дильберга кен Аунблана. За одной партой, правда, не сидели, но этот юноша из благородного хел-лаэнского рода один раз вступился за Дэвида, окруженного стайкой шакалов с Кантором во главе, — вступился и, вероятно, спас землянину жизнь. Только вот стоило ли спасать?.. Дэвид отогнал эту идиотскую мысль и, поднявшись, крепко пожал руку Эдвину кен Гержету.
— Не ожидал увидеть тебя здесь. — Покачал головой Эдвин.
— Представь себе, я тоже. Сели на скамью.
— Я думал, ты еще несколько лет проведешь в стенах Академии, — сказал Дэвид.
— Я сдал экзамен по боевой магии и стихиали-стике за третий курс, — ответил Эдвин. — Все остальное было... менее интересно. Системную нужно было еще зубрить, как минимум, полтора года. Ты себе представить не можешь, что такое системная магия на третьем курсе...
— Очень сложно?
— Не то слово. Это не для меня. Кроме фанатов классики, за системную на третьем и четвертом никто не берется. Чтобы там хоть что-то понять, нужно параллельно изучать еще кучу дисциплин — диалекты Искаженного, высшую математику, еще какую-то лабуду... В астрологию всерьез и надолго углубиться... Возни много, а толку мало. Так что я решил все это бросить... по крайней мере, пока. А ты? Полгода назад ты, кажется, уже вполне определился со своим будущим: оставил учебу, помахал нам всем ручкой и отбыл в Кильбрен. Я думал, в метрополии мы больше тебя не увидим. Дэвид горько вздохнул.
— Я тоже так думал.
— Изменились жизненные планы?
— Да что планы... Жизнь изменилась.
— Как и ты сам.
— О чем ты?
— Ну... — Эдвин окинул собеседника внимательным взглядом. — Хотя твой амулет и генерирует поле, несколько затмевающее свечение гэемона, все же перемены не скрыть. Тебя и не узнать. Совсем иной уровень Дара. И сам гэемон структурирован... — Эдвин задумался, не зная, какое слово тут лучше подобрать, —
— А, ты об этом. — Дэвид махнул рукой, как бы показывая, что о такой ерунде и говорить не стоит. — Да, я изменился.
— И поэтому приехал обратно?
— Нет, не поэтому. Идэль погибла. — Когда землянин произносил это, как будто что-то перехватило ему горло, и он был вынужден на некоторое время замолчать, чтобы взять себя в руки. — Без нее в Кильбрене мне делать нечего.
— Сочувствую, — сказал Эдвин. — А про Обитель эту откуда узнал?
Секунду или две Дэвид колебался. Ему хотелось сказать правду, но стоило ли это делать здесь и сейчас? Разговоры желающих поступить в Небесную Обитель могли и прослушиваться.
— Совершенно случайно, — соврал он. — Натолкнулся на объявление в ИИП, почитал что пишут, удивился, начал искать информацию в сети, удивился еще больше — похоже, они не врут, и на самом деле дают то, что обещают... Ну и вот я здесь.
— А, понятно... — потянул Эдвин. — Ну вот и я примерно так же.
...Он пожалел о своих словах в ту же секунду, как только произнес их. Не стоило
По счастью, Марионель предпочла проигнорировать его последнюю реплику.
— Я не слышу ее голоса среди мертвых, — ответила она спокойно. — Ты уверен, что Идэль умерла?
— Что?.. — Дэвид потряс головой. Буквальный смысл вопроса казался слишком нелепым, и поначалу он подумал, что Марионель спрашивает о чем-то ином, на что-то намекает, хотя он и не в состоянии понять намека... и лишь через несколько секунд, не в силах представить никакого глубинного смысла, который мог бы содержаться в такой простой фразе, он уверился в том, что Марионель спрашивает об этом — и ни о чем другом.
— Более чем уверен, — сказал землянин. — Она умерла у меня на руках. Рассыпалась в прах.
— Я вижу ее образ в тебе, — объяснила Марионель. — В твоих мыслях и чувствах. Но я не ощущаю присутствия той, к которой относится этот образ, во владениях моего сюзерена.
— Как такое может быть? Вы хотите сказать, что ее душа находится где-то еще? Или что она уже успела родиться в каком-то новом теле?
— Нет. Страну Мертвых не покидают так быстро. Если она умерла и если по пути вниз ее душа не была похищена, она должна быть у нас. Но иногда бывает и так, что даже я не в состоянии услышать голос новой души, бесцельно бродящей по Долинам Теней или мечущейся по Долинам Ужаса, или пребывающей в покое в Садах Отдохновения... Это может быть связано с необычными обстоятельствами смерти, оставившими на душе свой отпечаток или же в случае, когда душа повреждена настолько, что образ, созданный ранее, уже никак не сопоставить с изменившимся первообразом...
— Так и есть. — Дэвид посмотрел в пол. — Она была убита Предметом Силы... полностью разрушена... Мне сказали, что такие вещи известны в Хеллаэне. Это Оружие Ненависти, осколок Силы низвергнутого лорда.
— Да, конечно, я слышала о Сагарусе и его игрушках, — кивнула Марионель. — Это был могучий лорд, который щедро разбрасывал свою Силу. И то, что твоя жена была убита оружием, представляющем собой, по сути, лишь принявшую видимую форму частицу Силы, безусловно, могло стать причиной, из-за которой я не слышу голоса Идэль. Вероятно, от нее осталось слишком мало, чтобы можно было сопоставить голос остатка с голосом того ее образа, который ты носишь в своей собственной душе. Видишь? Нет Идэль, которую ты любил, это все уже в прошлом; ты гонишься за миражом, который создал сам. Остановись. Ничто уже не будет так, как прежде.
— Госпожа, — Дэвид, как и в начале беседы, вновь опустился на колено, — я не могу убедить вас; мои доводы для вас ничего не значат, мне не по силам спорить с Обладающей. Я лишь прошу, умоляю вас сжалиться над моей бедой и проявить снисхождение. Ведь вам ничего не стоит пойти мне навстречу, уверен, если вы захотите, вы легко отыщите Идэль во владениях своего сюзерена. Одна душа — это такая малость. Разве я прошу о многом?
— Ты глух к моим словам, — печально констатировала Марионель.
Дэвид внутренне с ней согласился. Разум — слуга воли, а его воля и чувства были обращены на одну-единственную цель. Разум нужен лишь для того, чтобы изыскивать пути к достижению цели, но саму цель ставит не он, а нечто более глубокое в человеке...
— Хорошо, — сказала Марионель, — я окажу тебе кое-какую помощь. Сама я не стану помогать тебе в занятии, которое считаю бессмысленным и бесполезным, но ты, если хочешь, можешь и дальше идти по пути в никуда, который ты для себя выбрал. Я пыталась остановить тебя, обратить внимание на причины, которые порождают твои неуемные желания, но ты не хочешь ничего знать о причинах, тебе важны ощущения, на которые ты наклеил всеоправдывающий и всеискупляющий ярлык «любовь», ты порабощен своими ощущениями и переживаниями и с отвращением смотришь на все, что способно освободить тебя от этого. Хорошо. Если ты хочешь узнать, каким путем и куда проследовала ее душа после разрушения тела и гэемона, тебе нужен тот, кто знает дороги мертвых также хорошо, как и себя самого, ибо его магия соответствует этим дорогам — проистекает от них и образует их. Я говорю о Кирульте, Проводнике Мертвых. Ты, вероятно, и раньше слышал об этом божестве, состоящем на службе у моего сюзерена. Кирульт довольно стар. Прежде он был Обладающим Силой, и не самым последним — еще в те времена, когда мирозданием правили Истинные Боги и все, что есть, подчинялось им. Кирульт возгордился и покусился на то, что ему не принадлежало, в результате он был подчинен одним из Истинных, его прежняя Сила — отнята, вырвана из него, а взамен дана другая. Так он стал младшим божеством и долгое время служил Богу Мертвых — до тех пор, пока Боги не сгинули, и место Бога Мертвых не занял мой сюзерен. Кирульт по-прежнему следит за путями умерших и ведет тех, кто узнал вкус смерти, в Долины Теней и в другие места нашей Страны. Не так давно я узнала, что Кирульт ищет человека, которому хочет поручить некое дело, что способен выполнить лишь смертный, но не бог и не лорд. Возможно, он еще не нашел эмиссара, и если желаешь, я сведу тебя с ним... Если ты сможешь с ним договориться — то как знать, может быть, тебе и удастся получить желаемое.
— Да, — Дэвид поклонился. — Я был бы признателен вам, госпожа, если бы вы помогли мне встретиться и поговорить с Проводником Мертвых.
...Мастер Рийок оказался человеком среднего роста с рельефным лицом — выступающие скулы, впалые щеки, нос картошкой, широкие губы, глубоко посаженные глаза... Все неровности лица выделены чуть больше, чем надо. Рийока нельзя было назвать красивым, вдобавок он был абсолютно лыс. Общее впечатление смягчала лишь доброжелательная улыбка — если бы не она, Рийок казался бы уродливым, но улыбка делала его почти обаятельным.
— Прошу вас, садитесь, — он показал на деревянное кресло перед собой. Дэвид так и сделал.
Обстановка в комнате была нарочито небогатой: грубо сколоченная мебель, на окнах нет занавесок, каменный пол, два жестких кресла и столик между ними.
Одеждой Рийоку служил некий гибрид кимоно и широкого халата — темно-золотистая ткань расшита затейливыми узорами... по большей части выцветшими от времени.
В его энергетическом поле не было ничего слишком необычного — если не считать только чистоту и упорядоченность жизненных энергий. Среди стихий, и это было видно, доминировал Свет — весь гэемон будто был пронизан мягим золотисто-белым сиянием. Дар посильнее, чем у Дэвида, но тоже — ничего особо выдающегося.
В третий раз за утро у Дэвида поинтересовались, откуда он узнал о Небесной Школе. Его третий ответ ничем не отличался от двух предыдущих. Его попросили в двух словах рассказать о том, кто он, откуда, где учился и так далее. Наученный горьким кильбренийским опытом — а именно, историей с «дедулей Ксейдзаном», — Дэвид по возможности старался избегать каких бы то ни было деталей. Упомянул, что учился у Лэйкила кен Ап-рея и в Академии.
— Насколько тесно вы связаны с семьей кен Апреев? — поинтересовался Рийок.
— Нисколько не связан.
— Вы поддерживаете контакты с ними?
— Нет.
— Почему?
Дэвид на секунду задумался. Поскольку излагать все перипетии отношений со своим первым учителем он не собирался, в своем ответе землянин не солгал, но изложил правду таким образом, что впечатление, создаваемое его ответом, было очень далеко от действительных причин разрыва с нимрианским графом.
— Свое обещание Лэйкил выполнил и минимум необходимых знаний о волшебстве я получил. Больше он ничем мне не был обязан.
Рийок слушал, благожелательно покачивая головой, и продолжал улыбаться. Вообще, казалось, что улыбка приклеена к его губам. Здание, в котором они находились, имело свою магическую ауру, в самой комнате Дэвид заметил несколько заклинаний не совсем типичной конструкции — либо они создавались на основе неизвестной Дэвиду версии Искаженного Наречья, при том версии, весьма далекой от общеупотребительной, либо, что более вероятно, тут была задействована какая-то разновидность Высшей Магии. Дэвид был готов поручиться, что среди заклинаний тут имеется и «детектор лжи», настроенный так, чтобы игнорировать искажающий эффект защитных оболочек, которые генерировались амулетами пришедших на собеседование. Прямо лгать нельзя было ни в коем случае. Но это не страшно — в Кильбрене его обучили лгать так, чтобы сказанное формально было правдой, а вот смысл, который вкладывал в свои слова говорящий, и смысл, который доходил до слушающего, кардинально различались бы.
— Почему вы покинули Академию?
— Рано или поздно мне пришлось бы это сделать — я небогат.
— Чем вы занимались в Кильбрене?
— Я собирался жениться, кроме того, я продолжал изучать магию — отчасти, самостоятельно, отчасти — с помощью других людей.
— Каких?
— Моей невесты, ее дяди, и еще одного наемного чародея...
В самом деле, почему бы и не поставить прохождение Рунного Круга с помощью Идэль, уроки по созданию волшебных дорог и вводные лекции по астрологии и бинарным порталам, прочитанные Керамаром, в один ряд? Разве не подпадает все это под одну и ту же категорию — «изучение магии»? О прохождении Кильбренийского Тертшаура Дэвид рассказывать не собирался.
— Почему вы уехали из Кильбрена?
— С женой произошло несчастье. — Дэвид отвел взгляд. — А без нее мне там нечего было делать.
Рийок молчал некоторое время, рассматривая Дэвида.
— Вы служите кому-нибудь? Связаны с кем-либо обязательствами вассала или сюзерена?
— Нет, никому не служу. Ни с кем не связан.
— Как вы относитесь к богам? Вы поклоняетесь кому-нибудь?
— В общем, нет. Отношусь... — Дэвид пожал плечами. — Ну, нормально отношусь. Как и все. Мне они не мешают.
Улыбка Рийока стала чуточку шире.
— Считаете ли вы, что мир был бы лучше без богов и религий? Я имею в виду не только этот мир, а мироздание в целом.
— Нет, я думаю, это обеднило бы мир.
— Как вы относитесь к выполнению ритуальных предписаний, связанных с богами и Обладающими силой?
— Не понял вопроса, — признался Дэвид.
— Многие из богов и Обладающих связаны с процессами, которые затрагивают всех — с рождением, браком, войной, смертью, систематизацией знаний и прочим. В большинстве культур так или иначе взаимодействуют с богами и Обладающими при совершении этих действий — молятся им, воздают почитание, хотя бы самое формальное, и так далее...
— Эээ... Могу поучаствовать, если надо.
— Понятно. Спасибо. А для чего вы пришли в Обитель? Что вы надеетесь здесь обрести?
— Ту власть и силу, которую, как говорят, вы можете дать людям.
— Чем вы готовы заплатить за это?
— Не знаю, — Дэвид опять пожал плечами. — Я думал, это вы мне скажете.
— Обучение у нас бесплатное, — известил его Рийок. — Мы не являемся организацией, которая хочет расшириться, захватить власть, войти в число сильных мира сего. Скорее, мы... думаю, правильнее называть нас братством. Вместе с тем, на период обучения от вас потребуют беспрекословного послушания, о личной свободе и развлечениях вам придется забыть. Устав предусматривает полное отсутствие сексуальных контактов, ограничение в пище, ежедневные напряженные тренировки. Жить вам придется здесь, общение с вашими друзьями, родственниками и знакомыми, не принадлежащими к Обители, будет сведено к минимуму. Вы готовы к таким условиям?
Дэвид кивнул.
— Да. Готов.
— Подумайте еще раз, — посоветовал мастер Рийок. — Пути назад не будет. Мы не можем допустить, чтобы знания, которые мы даем, попали в руки людей, одержимых низменными желаниями и привязанностями. В случае нарушения устава вы будете подвергаться наказаниям, в случае постоянных и злонамеренных нарушений — лишитесь жизни.
— Хорошо... — вздохнул Дэвид, хотя ничего хорошего он не услышал. — Хорошо, я согласен.
— Если вы уверены в своем решении, — произнес Рийок. — Пройдите в эту дверь.
Он показал на дверь слева, за своей спиной.
— Если же вы не уверены, вам лучше покинуть Обитель сразу, прямо сейчас. — Он показал на противоположную дверь, находившуюся справа от него, за спиной Дэвида.
Дэвид встал и направился к... к той двери, к которой должен был направиться. Выбор был сделан задолго до прихода в монастырь. Сколько лет ему придется носить то ярмо, которое он собирался на себя нацепить? Что останется от него к концу этого срока? И останется ли вообще хоть что-то?
Не было смысла гадать — так или иначе, ему предстоит это выяснить.