Помоги проекту - поделись книгой:
— Сергхей!
— Да!
— Как у вас тут воюют? Просто, скорее всего, способ отличается от используемого на моей родине?
— Ну, в основном ружьями. Ещё танки есть. Самолёты тоже используются — я же тебе рассказывал, как я из окружения выходил.
— Если честно я не особо что понял из твоей речи — пару вопросов уяснить хочу — ты в состоянии разговаривать?
Отдуваясь от кросса по пересечённой местности Сергей прислонился к дереву. Вытер пот рукой и сгрузил на землю вещмешок с винтовкой.
— Двужильный ты что ли! Даже не вспотел! Давай свои вопросы — постоим, поговорим, и я заодно малость оклемаюсь.
— Самолёты, как я понял, это что-то летающее и сбрасывающее разрывающиеся на земле снаряды, по типу алхимических взрывчатых зелий?
— Да это машины такие там ещё двигатель внутри и пилот, только они не только бомбы сбрасывают — на них ещё пулемёты стоят.
— Угу тогда следующий вопрос пулемёты — это что за зверь? И давай ты мне всё же в процессе передвижения объяснять будешь — просто пойдём медленнее.
До конца светового дня я узнал много «нового» о вооружении и тактике советской армии на начало военных действий. В процессе была выяснена и ВУС доставшегося мне попутчика — в белорусских лесах я умудрился подцепить снайпера, что уже хлеб, причём уже с тонким слоем масла.
После обучения меня азам военной грамотности и торжественного показа вершины человеческой мысли — Самозарядной винтовки Токарева, с наикрутейшим оптическим прицелом буквально перед учениями выданной Сергею, мне был устроен перекрёстный допрос о моём мире и ведении боевых действий там:
— Так говоришь танков у вас нет?
— Ну были иногда примеры использования слонов с дополнительным бронированием. Просто у нас из-за большой распространённости магии в основном в ходу магические конструкты.
— Что за конструкты? Это что — то техническое?
— Да нет! Исключительно магический термин — примером являются големы, анимированные доспехи, зомби, ожившие скелеты. Понимаешь гораздо легче поднять пару соседних кладбищ при наличии некроманта, или оживить пару тонн глины при наличии обычного мага, чем возится с вашими железками которые всё равно не переживут первый удар молнии или файербола.
— Ну а воздушные силы, что у вас там — небось, воздушные шары и ковры самолёты?
— Знаешь ни того ни другого никогда не видел. Есть драконы, виверны, на грифонах ещё летают вот в принципе и всё — но поверь, хватает. Если не хватает боевой мощи обычно поступают следующим образом — сажают на дракона мага посильнее и тогда все кто не спрятался на земле — начинают закапываться.
— А с магией у вас тут полный швах — я амулет познания местного языка применил, а он едва сработал и тут же пеплом рассыпался — я сначала думал, что мне хреновую одноразовку всучили. Да ты сам видел как меня от самой обычного малого лечебного заклинания скрутило — так что вам тут с одной стороны повезло — магической чумы не увидите и драголичей тоже, а с другой стороны — скучно!
Продолжал развешивать лапшу Сергею дроу.
Почти на закате, передвигаясь по небольшому овражку мы вышли к просёлочной дороге. Ещё за три километра от неё, я услышал рёв двигателей и топот лошадиных подков. Обговорив с Сергеем возможные неожиданности, я прокрался к дороге и в лучах закатного солнца через клубы пыли поднимаемые ногами солдат, колёсами грузовиков, копытами коней увидел серую колонну бесконечной гусеницей движущейся на восток…
Глава 9
Вернувшись и рассказав Сергею о наличии колонны людей в отличающейся от его форме, я начал подбивать клинья к первому бойцу, уже созданного в моём уме, партизанского отряда.
— Сергей, вот мы сейчас идём на соединение с твоей отступающей армией. Но ведь мы и в тылу противника можем сделать ему много пакостей. И причём прямо сейчас, а не в отдалённом будущем. Как я понял, таких как ты, сейчас в окрестных лесах очень много и в связи с этим возникает мысль. — Как ты отнесёшься к созданию партизанского отряда под моим командованием?
— Так у нас даже оружия кроме ножей, твоего лука и СВТ без патронов — нет. И почему это под твоим командованием? Меня обучали, и я единственный кадровый военный среди нас, да и постарше званием может кого ещё найдём.
Этим он удостоился снисходительного взгляда, пронизанного доброй отеческой хитринкой.
— Ну по поводу оружия это дело наживное, как говорят жрицы Ллос: — Будет ночь, и будут жертвы. А по поводу командования — просто у меня немного больше опыта партизанских и военных действий — поэтому моя кандидатура представляется мне более эффективной в связи с хотя бы большим жизненным опытом.
— Большой жизненный опыт? — Да не смеши меня! Ну сколько тебе, лет двадцать пять, тридцать? На больше не выглядишь и опыт партизанской деятельности — года два — причём в твоём мире, с вашей магией и драконами. А тут всё серьёзнее.
— Знаешь, я родился в 906 году по летосчислению долин, в подземье под долиной Шэдоудейл, в тот же год волшебница Ашаба с помощью союзных отрядов людей и эльфов вытеснила дроу из крепости Искривлённая башня, захватив при этом долину. Тем самым лишила мой народ возможности осуществлять свою политику в отношении близлежащих регионов. В течении всей моей юности меня готовили как разведчика поверхности, для того, чтобы когда-нибудь вернуть долину Шадоудейл под руку Ллос. Диверсиями и партизанской войной, в составе отрядов, во главе отряда и в одиночку, я занимался с 928 года до текущего времени, пока не попал в твой мир. Так что опыта подобных мероприятий я думаю, у меня достаточно.
— Ну и сколько ты этим занимался? Какой сейчас у вас год? Года два наверно, а расхвастался на все тридцать.
— Чуть больше. Сейчас на поверхности идёт 1375 год…
— Ну и что? Здесь вашей магии, ты сам говорил, почти нет. Так что сдуйтесь товарищ инопланетянин.
— Я рейнджер! И трупы обычно не магией делаю, а честной сталью в темноте!
— Тем более! — Много ты своими острыми железяками против автоматов и пулемётов навоюешь. И с такими темпами я от старости умру, а мы всё ещё воевать будем! В общем отсталые у вас там методы и нам они не годятся.
— Тогда хуманс вопрос о главенстве оставим до первой проведённой операции. И по её итогам решим — кто из нас прав!
— И какая это операция будет, если мы каждый сам по себе действовать будем? А если мы её вместе спланируем и выполним, то опять как решать, кто командовать должен?
— С учётом отсутствия у тебя на данный момент действующего оружия действовать буду я один, а ты будешь помогать! В меру твоих сил, хуманс. Заодно и убедишься, чего мой опыт стоит.
— Ничего, мне хотя бы патронов 20-ть раздобыть, а там я тебе покажу, как нас воевать учили…
Первую операцию решили не откладывать. Решено было дождаться хвоста колонны и попытаться снять охранение, которое по всем правилам должно чуть отставать от него.
Для нападения выбрали резкий поворот с замечательными зарослями, полностью перекрывающими видимость ушедшим за поворот отрядам.
Сам процесс ожидания прохождения отряда затянулся почти до полной, по человеческим меркам, темноты — приятный серебристый полумрак, затягивающий окрестности, ласковым лечебным бальзамом подействовал на мои уставшие от яркого дневного света и постоянного прищуривания глаза.
В хвосте колонны на расстоянии примерно восьмидесяти метров передвигался мотоцикл с коляской, оснащённой пулемётом. При виде такой заманчивой цели у меня руки буквально зачесались от нетерпения. Расположившись в зарослях у дороги на расстоянии 120 м до поворота, я вытащил пять стрел с листовидными наконечниками, бронежилеты на вооружение немецкой армии в 41 году, судя по прочитанной литературе, не поступали, а останавливающее действие у листовидных наконечников было в разы выше, чем у бронебойных. Под постоянный бубнёж солдата: — Ну давай! Чего ты ждёшь? Уйдут ведь! — рассчитал время таким образом, чтобы хвост колонны скрылся из виду за поворотом, а мотоцикл проедет чуть мимо меня, спустил тетиву.
Проникающее ранение грудной клетки длинным твёрдым предметом, к которым если вы догадались относятся стрелы, обычно препятствует попыткам привлечь к себе внимание громкими криками. В случае с солдатом, находившимся в коляске и из-за непосредственного контроля пулемёта, как самого опасного в плане нежелательного шума, стрела, вошедшая в правый бок под углом порядка 10–15 градусов и судя по всему пройдя при этом сердечную мышцу, позволила ему только клюнуть носом на ближайшей кочке. Следующая стрела попала совсем не так удачно, как хотелось. Скорее всего, как раз из-за той же кочки, в связи с тем, что мотоцикл уже проехал некоторое расстояние, угол вхождения стрелы в спину цели был далёк от оптимального. Пробив спину в районе правой лопатки, она привела к довольно громкому вскрику, слава Ллос, заглушённому стрекотанием работающего двигателя. Бросив руль и попытавшись схватиться за стрелу, водитель упал с мотоцикла, который, проехав ещё метров десять, заглох, уткнувшись в кустарник.
Быстро выбежав на дорогу, мы с красноармейцем метнулись к ползущему в пыли телу, всё ещё пытающемуся дотянуться правой рукой до древка стрелы. Пытаться что-нибудь крикнуть из-за наполняющихся кровью лёгких, немец уже даже не пробовал. Остановив Сергея, уже нацелившего штык своей винтовки для добивания противника, я приказал; — Не здесь!
Подхватив раненого, вызвав при этом у него сильные судороги из-за рывков при переноске, мы оттащили его в придорожные кусты, где он и был оставлен вместе с Сергеем, с задачей разобраться. Метнувшись к мотоциклу, я вывел его на середину дороги и выволок из него пассажира, не вынимая из тела стрелы, во избежание следов крови.
Вернувшись, я застал Сергея, увлечённо снимающего с немца штаны. Рыкнув на него за сломанную при переворачивании на спину стрелу, я быстро помог освободить труп от амуниции и боеприпасов. Потом кивнул хумансу на второго клиента. Закончив с вещами, я перекатил труп спиной вверх и двумя узкими и глубокими разрезами тесака вынул стрелу — незачем помогать военной полиции в расследовании.
Пока Сергей с чуть брезгливым видом медленно вытягивал стрелу, подхватил из новоприобретённого имущества одну гранату, всем известного по фильмам вида, и метнулся к мотоциклу, по пути вынимая из разгрузки кусочек капроновой нити.
Положив лук на землю около мотоцикла, я снял с крепления пулемёт и положил его рядом. Откинув сиденье пассажира, сунул нос в багажный отсек — судя по всему, немцы мне попались основательные. Сгрузив на дорогу два свёртка и котелок, я снял деревянный ящик с инструментами, установленный на багажнике мотоцикла и присоединил его к пулемёту. Проверив, две притороченные к мотоциклу канистры с бензином, решил их не брать — тяжёлые как сволочи!
Плюхнувшись под мотоцикл на спину, я быстро прикрутил гранату к раме в неприметном снаружи месте и открутив колпачок, привязал нить к фарфоровому шарику запала. Воткнув в землю под колесом рогульку, я привязал к ней нить, идущую от гранаты и щедрой рукой зачерпнув дорожной пыли, засыпал рогульку и нити крепления гранаты на раме.
Подхватив сгруженное добро и накинув на одно плечо лук, а на другое пулемёт, я как вьючный верблюд побежал к придорожным кустам на место встречи с напарником.
Вывалившись на полянку, застал Сергея, пытающегося пучками травы оттереть от крови свою гимнастёрку и лицо. Впрочем, ему это не особенно удавалось, горло раненому он перехватил со страху аж до позвоночника и при этом уделался, как поросёнок. Презрительно хмыкнув на эту картину и быстро обобрав оставшийся труп, занялся упаковкой трофеев. Быстро заныкал три гранаты в петли разгрузки и перетянув, освободившимися портупеями свёртки и ящик с инструментами, я повесил получившуюся седельную сумку себе на плечо, подождав пока Сергей подхватит карабины, двинулся в глубь леса, забирая в сторону движения колонны.
Пройдя примерно два километра, мы услышали прозвучавший на месте нашего гопстопа взрыв.
— Что это там?
— Да так, я там подарок один оставил.
Широко ухмыльнувшись, я протянул Сергею измятую инструкцию с картинками по снаряжению и использованию Stielhandgranaten 24, найденную мной на дне багажного отсека коляски. Захваченную мной, кстати, исключительно для отмаза, ведь свой образ инопланетянина надо холить и лелеять! — Я ведь правильно догадался, что если привязать эту штуку к самобеглой коляске, а вот этот шнурок удлинить и закрепить чем-нибудь на земле — то при попытке сдвинуть коляску произойдёт взрыв?
— Да. — С удивлённым видом произнёс красноармеец. — Эта штука называется граната, а самобеглая коляска, как ты её обозвал, является мотоциклом, опять таки с коляской. — КАК?!! Как ты догадался такое сделать? У вас там, что ли минновзрывное дело преподают — ваших этих големов взрывать?
— Ну, можно сказать и так — закладка магических и алхимических мин, входила в программу моего обучения. Много потом на практике узнал, а до некоторых вещей сам додумался — во всяком случае мой способ взрывать лошадей с помощью трёхкомпонентного алхимического зелья, подкладываемого в корм лошадям в течении трёх ночей был оценён главой дома по достоинству. Атакующая конница, в строю которой, то и дело раздавались мощные взрывы, калечащие и убивающие всех на расстоянии до трёх ваших метров — надолго всем запомнилась, как с нашей, так и с противоположной стороны.
Сергей посмотрел в сторону дороги и с огорчением в голосе произнёс:
— Знаешь, Семён, мы ведь лопухнулись.
— Хмм, ты думаешь, что нам мотоцикл пригодился бы? Так нам с ним не скрыться. А те металлические фляги, из-за алхимического зелья в них, так воняют, что нас по запаху выследят.
— Нет. Надо было вторые брюки тоже взять.
— А к чему? Я в их форме всё равно за своего не сойду в отличие от тебя.
Глава 10
Как хорошо обладать ночным зрением и как плохо тащить за собой наполовину слепого в темноте напарника. Примерно такие мысли преобладали в моей голове при попытках тащить по ночному лесу человека. Расставшись за два километра до описываемых событий со всем наличным запасом приправ, в попытке предохраниться от возможного преследования с собаками. Ещё через километр мы вышли на небольшую полянку и расположились на ночлег. Уступив в конец умотавшемуся красноармейцу пенку и плащ, я занялся костром. Вырезав ножом, квадрат дёрна я выкопал в освободившемся грунте ямку, в которой с помощью собранных здесь же сухих сосновых шишек, развёл костёр. С учётом небольшого наклона почвы и наличия в углу полянки углубления буквально заполненного шишками сознание сделало заключение, что с дровами проблем быть не должно. Усевшись у костра, я начал потихоньку его подкармливать, прислушиваясь к звукам окружающего леса периодически прерываемыми богатырскими руладами Серёгиного храпа. Наступило замечательное время распаковывать подарки.
Начать решил со свёртков — судя по запаху в одном из них было что-то съестное. Как оказалось, немцы были не дураки пожрать — набор из кульков пшёнки, гречки и сухого гороха, запаса соли, лаврового листа и примерно двух килограммовый шмат сала с чесноком, явно стыренный в каком-то ближайшем селении.
В другом свёртке оказался явно армейский рацион в виде кулька с сухарями, пакетика молотого кофе, двух банок мясных консервов и куска жёсткой как подмётка копчёной колбасы. Почти на самом дне свёртка завёрнутая в три слоя вощёной бумаги лежала маленькая пачка чего-то похожего на маргарин.
Желудок довольно громко потребовал свою долю. Слегка умиротворив его каменным сухарём, я приступил к священнодействию — приготовлению походной каши с сальцем. Употребив на приготовление каши примерно половину содержимого мягкой наспинной фляги, я разместил трофейный котелок над костром и принялся с довольным видом рассматривать содержимое ящика с инструментами, доставшегося в наследство. Нет — эти мотоциклисты были явно Плюшкиными — запасы всевозможной проволоки, четыре отвёртки, пассатижи, кусачки и как ни странно ножовка по металлу с запасными полотнами, ну и как обычно горстей пять различных болтиков, шайбочек и гаечек.
С учётом маленького размера костерка каша обещала готовиться долго. Поэтому сложив инструменты обратно я уселся на ящик, чтобы не сидеть на голой земле и принялся смотреть в огонь.
Потрескивание горящих шишек действовало успокаивающе и глаза уже сами собой начали закрываться как вдруг со стороны леса послышались странные звуки. Вдали кто-то пробирался через ночной лес, то и дело спотыкаясь, роняя что-то тяжёлое и затравленно дыша. Быстро растолкав Сергея, решил выдвинуться в разведку — скорее всего это окруженцы — немцы по ночному лесу да ещё с такими звуками — не уверен.
Ещё не очнувшийся Сергей подхватив один из карабинов и передёрнув затвор насторожённо спросил:
— Что такое?
— Рядом кто-то двигается, пойду проверю, если красноармейцы — сюда вести?
— Ты с ума сошёл! Конечно сюда! Наверно тоже окруженцы.
— Понял — а ты пока присмотри за кашей, мы оказывается у немцев продуктов довольно много увели.
Конфисковав у Сергея плащ, я накинул капюшон и выдвинулся в направлении неясных звуков, неся в левой руке лук. Пройдя, примерно с полтора километра, увидел в серебристом свете группу из трёх человек довольно живописного вида. Два окровавленных и перебинтованных несвежими бинтами молодых человека лет двадцати несли на руках третьего — на первый взгляд немолодого уже мужика с перебинтованным бедром. Шатаясь от усталости они прошли ещё пятнадцать метров и зацепившись за низкий куст со стоном упали на землю. Не высовываясь, я осмотрел их на наличие вооружения — на первый взгляд был виден только дегтярь с расщеплённым прикладом.
— Товарищи красноармейцы! Вы случайно есть не хотите?
В ответ из один из группы попытался резко перекатиться в мою сторону и на голос ткнув пулемётом выпустил короткую очередь из двух патронов, завершившуюся сухим стуком затвора с усталым задыхающимся от усталости матом.
— Хумансы! Ssussun pholor dos! Вам помотсч хочешь, а вы сопротивляетесь.
В ответ раздалось:
— Не подходи! Стрелять буду!
— По-моему у тьебя кончились патроны? И кстати пойдёмте всё же к костру, а то каша моет подгореть.
Со стороны окруженцев раздался осторожный голос:
— Так ты не немец?
— Не немец — успокойтесь и всё же предлагаю переместится к моей стоянке, там и поговорим.
— Так не видно ничего, покажись и куда идти
Подняв глаза я присмотрелся к ночному небу — оно действительно было затянуто тучами и значит для человеческого глаза сейчас была темень — глаз выколи. Выйдя из-за сосны и неслышно подойдя в плотную к этим горе воякам дотронулся до одного из них и произнёс
— Поднимайтесь, я вас проведу…
Поделиться книгой: