100 Великих археологических открытий

Пройдя еще около ста шагов среди этого царства древностей, мы приближаемся к проходу, охраняемому двумя гигантскими крылатыми человеко-быками из желтого известняка. Один из них еще цел, другой же давно разбился — большая человеческая голова валяется у самых наших ног.

Мы проходим мимо и идем дальше. Вот еще одна крылатая фигура: в руках у нее красивый цветок, который она, вероятно, в качестве жертвоприношения подносит крылатому быку. Рядом с этой фигурой находятся восемь красивых барельефов. Здесь и царская охота: торжествующий царь рядом со своими трофеями — львом и диким быком; и осада крепости, к стенам которой подведены тараны. Но вот мы уже достигли конца залы. Перед нами изысканно красивая скульптура: два царя в сопровождении крылатых божеств-охранителей перед фигурой высшего божества. Между ними — священное древо. Впереди этого барельефа — каменная платформа: в древние времена на ней стоял трон ассирийских монархов; здесь восседали они во время приемов или когда перед ними дефилировали пленные враги.

Слева еще один, четвертый, проход: он образован двумя львами. Мы проходим мимо них, и вот мы уже у края глубокой пропасти. Над ее северной стороной нависают огромные руины; на сохранившихся стенах видны фигуры пленников, несущих дань: серьги, браслеты, обезьянок. А у самого края стены валяются два огромных изваяния быка и две крылатые фигуры высотой в четырнадцать шагов.

Так как с этой стороны руины вплотную подходят к пропасти, возвратимся к проходу, где стоят быки из желтого известняка. Пройдя через него, вступаем в помещение, окруженное со всех сторон изваяниями божеств орлиными головами. На одном конце его находятся охраняемые двумя воинами, или божествами, ворота, а в середине другого портал, у которого стоят два крылатых быка. Куда бы мы теперь ни направили свой путь, мы окажемся в целой анфиладе комнат; не зная их расположения, можно запутаться. Так как обыкновенно посреди комнаты лежит мусор, весь раскоп состоит из серии узких проходов-траншей, с одной стороны ограниченных алебастровыми плитами, а с другой — высокой земляной насыпью, в которой кое-где виднеются полузасыпанные разбитые вазы или покрытые разноцветной глазурью кирпичи. Не меньше часа надо потратить на осмотр этой галереи с ее удивительными скульптурами и многочисленными рельефами. Мы видим здесь царей в сопровождении евнухов и жрецов, бесчисленные крылатые фигуры с сосновыми шишками и символами божества в руках, застывшие в благоговении перед священным деревом.

Комнаты соединены между собой проходами, которые образуют стоящие попарно крылатые львы и быки, в каждой из комнат все новые и новые скульптуры, вызывающие одновременно и удивление и любопытство. Утомленные, мы наконец выходим из этого царства руин, но не с той стороны, откуда мы вошли, а с противоположной, и перед нами снова голая платформа».

Сегодня многие скульптуры из Калаха украшают залы Иракского музея древностей в Багдаде. Здесь находится статуя бога Набу, высеченная из желтого песчаника, когда-то возвышавшаяся в городском храме. Бог мудрости изображен в виде бородатого мужчины с высокой тиарой на голове. Здесь же находятся две статуи царя Салманасара III (858–824 гг. до н. э.), сына Ашшурнасирапала. Спокойна и величественна поза царя, длинная одежда окутывает его тело, руки сложены в молитвенном жесте. Напряженные мускулы рук свидетельствуют о громадной силе. На голове Салманасара — тиара с бычьими рогами.

Руины Калаха, раскопанные в 1845–1848 гг. Лэйярдом и в 1870-х Дж. Смитом и О. Рассамом, продолживших работу своего предшественника, и сегодня производят неизгладимое впечатление. С расстояния примерно десяти метров можно охватить взглядом весь фасад дворца Ашшурнасирапала, с двумя порталами, ведущими в тронный зал. Их стерегут статуи богов Мардука и Нергала. Скульптура Мардука в виде крылатого человека-быка изваяна из серовато-зеленого с белыми вкраплениями известняка, привезенного, очевидно, из верховьев Тигра. Фигура стоит в профиль. Отчетливо видны брюхо, покрытое змеиной чешуей, мощные ноги и человеческая голова главного бога Ассирии. Мягко очерчен крупный нос, прямая борода заплетена в косички, усы закручены. В некоторых местах треснувшую скульптуру скрепляют металлические скобы.

Две фигуры бога Нергала, крылатого льва с человеческим лицом, стоят Они сделаны из того же материала, но меньше по размерам. Одна из них держит в руке ягненка, другая — сосуд с вином или маслом.

У восточного, лучше сохранившегося портала стоит каменная плита с барельефом третьего бога ассирийцев — Набу. Он изображен в виде крыла» того человека со свирепым лицом: крючковатый нос нависает над плотно сомкнутыми губами, застывшими в злой усмешке, брови нахмурены, к мочке уха прикреплена длинная, напоминающая ключ серьга. В правой руке Набу держит шишку пинии — символ плодородия.

Среди протянувшихся вдоль фасада барельефов можно найти изображение и четвертого бога ассирийцев — Нинурты. Этот бог, по-видимому, был самым младшим из четырех: размеры его изображения в виде орла составляют всего лишь четверть массивной фигуры Мардука.

Некогда дворец в Калахе поражал богатством и роскошью отделки. Резные вставки из слоновой кости украшали троны, ложа, столы, кресла, более того — стены некоторых залов целиком были покрыты пластинками этого драгоценного материала. Каждый посетитель, вступавший в тронный зал, будь то жрец, царский придворный или посол соседней державы, проходил мимо богов и каменных плит, на которых искусный скульптор изобразил сцены, рассказывающие о смелости царя Ассирии в бою и его ловкости на охоте. Фигуры богов должны были внушать благоговение, подчеркивать силу и могущество Ассирийской империи и ее владыки, сидевшего на золотом троне в южном конце тронного зала.

Но сейчас тронный зал пуст. Барельефы и статуи богов вывезены отсюда еще Лэйярдом. С огромным трудом в лондонский Британский музей были переправлены и гигантские каменные изваяния, извлеченные на свет из холма Нимруд. Испещренный клинописными знаками гранитный пьедестал, на котором стоял трон ассирийских царей, можно видеть сегодня в музее Мосула. Здесь же некогда находился пьедестал трона Салманасара III, ныне хранящийся в Иракском музее древностей в Багдаде. Он представляет собой прямоугольную подставку площадью около четырех квадратных метров, с трех сторон украшенную рельефами. Идущие друг за другом данники, нагруженные корзинами с плодами, мешками, сосудами, символизируют народы, покоренные ассирийским царем. На слегка выступающей вперед центральной части пьедестала трона — фигура царя Салманасара, протягивающего руку вавилонскому царю. Хотя по величине рельефы пьедестала совсем небольшие, им присущи черты, характерные для огромных рельефных композиций ассирийских дворцов IX века до н. э.: плоскостность изображений и четкость линий. Из дворца Салманасара III в Нимруде происходит и панель из ярких цветных глазурованных кирпичей с изображением царя, над которым парит крылатый бог Ашшур.

Стены опустевшего тронного зала аккуратно оштукатурены и обмазаны цементом. Только в нескольких местах уцелели скрепленные известью осколки барельефов, которые не вывезли лишь потому, что они могли бы раскрошиться по пути. На них видны изображения воинов, боевых колесниц, когтистая лапа раненного на охоте зверя, царапающего в предсмертной агонии землю. Вот, пожалуй, и все следы былого великолепия, сохранившиеся сегодня во Нимруде…

«…Так и кажется, что это всего лишь видение, всего лишь рассказанная тебе восточная сказка, — писал в свое время Генри Лэйярд. — Многие из тех, кто посетит это место, когда руины ассирийских дворцов зарастут травой, наверное, заподозрят, что все рассказанное здесь — плод фантазии».

ЛЭЙЯРД НАХОДИТ НИНЕВИЮ

На окраине Мосула в 44 км к северу от Багдада находятся развалины Ниневии, последней столицы Ассирийской империи (после Ашшура, Калаха (Кальху) и Дур-Шаррукина). Ниневия возникла в древнейшие времена. Уже вавилонский царь-законодатель Хаммурапи примерно в 1930 году до н. э. упоминает о храме Иштар, вокруг которого был расположен этот город, обязанный своим названием другой великой богине древнего Двуречья — Нин.

В ту пору, когда Ашшур и Калах уже были царскими резиденциями, Ниневия все еще продолжала оставаться провинциальным городом. Ее возвышение связано с именем ассирийского царя Синаххериба, сделавшего Ниневию в VII веке до н. э. своей столицей. В то время Ассирия стала одной из могущественных держав Востока. Ее границы включали в себя все Двуречье: на западе вплоть до Сирии и Палестины, а на востоке — до владений диких горных народов, которых, впрочем, ассирийцам ни разу не удавалось покорить на сколько-нибудь продолжительный срок. Воины Синаххериба стояли под стенами Иерусалима и иудейских крепостей, воевали в Сирии и Армении. Военные суда ассирийцев спускались по Тигру, грабили Персию, сеяли смерть и разрушения. В 689 году до н. э. ассирийцы штурмом взяли Вавилон, перебили его жителей, разрушили его дворцы и храмы, завалили каналы, разрушили Дамбы и, погрузив на корабли несколько тонн вавилонской земли, отвезли ее к острову Бахрейн и там развеяли по ветру, символизируя тем самым Духовное уничтожение своего извечного соперника.

Царь Синаххериб — одаренный полководец, но имевший неуравновешенный и вспыльчивый характер, сделал все, чтобы его новая столица Ниневия затмила славу прежних столиц Ассирии. По его приказу сносились кварталы старых построек, чтобы освободить место для новых гигантских дворцов, площадей и улиц. В западной части города был построен дворец царя, для описания которого у древних авторов не хватило слов. По парку, засаженному деревьями редких пород и кустарниками, разгуливали диковинные животные и птицы, привезенные царем из дальних походов присланные из разных уголков обитаемого мира. Город окружала 25-метровая стена, которая «своим ужасным сиянием отбрасывала врагов».

При сыне Синаххериба, Ашшурбанапале, Ниневия достигла своего расцвета. Она стала могущественнейшим городом, крупнейшим политическим и хозяйственным центром, а также центром культуры, науки и искусства — настоящим ассирийским Римом.

Ниневия была и крупнейшим торговым центром страны. Как писал древний автор, в городе «купцов было больше, чем звезд на небе».

Ниневия навеки осталась в истории как нарицательный символ столицы языческой азиатской империи. Это был город гигантских, имевших сверхчеловеческие масштабы дворцов, площадей и улиц, городом новой, неслыханной дотоле техники. Это был город, где власть принадлежала узкому слою жрецов и вождей, независимо от того, на чем они основывали свое право господства: на праве происхождения, праве силы, расовом превосходстве, деньгах или же на совокупности всего этого. Это был город, с именем которого связаны убийства, грабежи, насилия и кровавые войны, город, где царили неслыханная жестокость и умопомрачительная роскошь. Это была столица жаждавшей мирового владычества империи, правители которой держались на троне лишь с помощью террора и которым редко удавалось умереть своей смертью. И в то же время это был город рабов, обязанных работать и лишенных всяких прав. С помощью сладких мифов и красивых слов им создавали иллюзию свободы, но их единственная функция состояла в том, чтобы рожать солдат и работать для того, чтобы другие могли воевать.

В Библии есть пророчество о гибели Ассирии: «И прострет Он руку Свою на север, и уничтожит Ассура, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня. И покоиться будут среди нее стада и всякого рода животные; пеликан и еж будут ночевать в резных украшениях ее…» Это пророчество сбылось. Расцвет Ниневии длился недолго, всего около девяноста лет. Последний царь Ниневии — Синшаришкун, сын Ашшурбанапала — правил только семь лет. В 612 году до н. э. объединенная армия мидийского царя Киаксара и вавилонского царя Набопаласара осадила Ниневию и взяла ее штурмом. Мидийцы и вавилоняне поступили со столицей Ассирии так же, как в свое время ассирийцы поступали с покоренными странами. дворцы Ниневии и ее стены были разрушены, жители перебиты или угнаны в рабство, а богатства, свезенные со всех покоренных стран, разделены между победителями. Ниневия была разрушена полностью, что дало античному автору Лукиану основание вложить в уста крылатого Меркурия обращенную к перевозчику в страну мертвых Харону фразу: «Что касается Ниневии, мой добрый перевозчик, то она разрушена так, что от нее не осталось и следа, трудно даже сказать, где она в свое время находилась».

Несмотря на краткость эпохи расцвета и катастрофическое падениея Ниневия на протяжении последующих двадцати пяти веков оставалось символом величия и падения, сибаритства и высокой цивилизации, ужасных злодеяний и справедливого возмездия.

Современная арабская деревня, лежащая у подножия огромного холма Куюнджик, носит название Ниневии в память об огромном городе, шумевшем на берегах Тигра более 25 веков назад. Руины этого города были открыты осенью 1849 года тем самым Остином Генри Лэйярдом, который прославился как первооткрыватель и исследователь руин Калаха-Нимруда. Казалось бы, после такого успеха Лэйярд мог с полным правом почить на лаврах. Но не таков был характер этого беспокойного и талантливого археолога. Среди множества холмов, явно скрывавших в себе руины древних городов, Лэйярд выбрал в качестве объекта дальнейших раскопок именно холм Куюнджик. Тогда его выбор казался более чем спорным: дело в том, что этот холм уже на протяжении целого года безуспешно раскапывал Поль Ботта, который не нашел здесь абсолютно ничего! Но Лэйярд обладал гениальной интуицией, которая не подвела его и в этот раз. На холме Куюнджик им были сделаны находки, благодаря которым ассирийская цивилизация предстала во всем своем многообразии и богатстве.

Пробив вертикальную штольню в глубь холма, на глубине примерно двадцати метров Лэйярд наткнулся на слой кирпичей. Тогда он начал вести под землей горизонтальные ходы по всем направлениям и вскоре обнаружил зал, а затем и ворота с изваяниями крылатых быков по бокам За четыре недели работы он открыл еще девять помещений.

Как выяснилось впоследствии, это были остатки дворца царей Синаххериба и Ашшурбанапала. Одни за другими появлялись на свет росписи, рельефы, великолепные изразцы, мозаики; все это выдержано в холодных, мрачноватых тонах — преимущественно черном, желтом и темно-лиловом. Рельефы и скульптуры отличались удивительной выразительностью и по натурализму деталей оставляли далеко позади все аналогичные находки на холме Нимруд. И понятно почему — искусство времени Ашшурбанапала было вершиной и вместе с тем последней страницей в истории ассирийского искусства.

Среди прочего здесь был найден знаменитый шедевр мирового значения — рельеф «Умирающая львица», относящийся к эпохе правления Ашшурбанапала (ныне хранится в Лондоне, в Британском музее). На нем изображена смертельно раненная львица, исполненная трагического величия. ее тело вонзились стрелы, у нее перебит позвоночник, но, волоча парализованные задние лапы, она в последнем отчаянном усилии пытается подняться Львица приподняла верхнюю часть туловища и, вытянув морду, стыла в предсмертном рывке. Этот рельеф — создание великого ваятеля — по глубине экспрессии и проникновенности можно смело поставить рядом с лучшими произведениями мирового искусства.

Самой значительной находкой археологов в Куюнджике стала ныне знаменитая на весь мир библиотека царя Ашшурбанапала. Она состояла из 30 тыс. систематизированных и классифицированных табличек с царскими указами, дворцовыми записями, религиозными текстами и магически, ми заговорами, эпическими повествованиями, песнями и гимнами, текстами, содержащими сведения о медицине, астрономии и других науках. Здесь обнаружены таблички с одним из величайших произведений мировой литературы — шумерским эпосом о великом Гильгамеше, бывшем «на две трети богом и на одну треть — человеком». Вероятно, это была самая большая библиотека во всем тогдашнем мире, которая с полным правом может быть названа первой систематизированной библиотекой древнего Востока. Почти все таблички, составлявшие коллекцию, сейчас находятся в Британском музее. Многие из них изданы или достаточно подробно описаны в каталогах. Эти тексты являются сегодня основным источником по истории Месопотамии.

Как установлено, эту библиотеку собрал царь Ниневии Ашшурбанапал (668–626 гг. до н. э.), который сам был не чужд литературе и вообще считался просвещенным (насколько это было возможно в условиях Ассирии) правителем. Ашшурбанапал (или, как его называли греки, Сарданапал) был обязан троном своей бабке Накии, фаворитке Синаххериба. По своему характеру он был полной противоположностью вздорному и неуравновешенному отцу. Это, однако, не означает, что он не вел войн. Его родные братья (один из которых носил непроизносимое для нас имя Ашшурэтелыиамеуерситиубаллитсу и был верховным жрецом бога Луны, а второй, Шамашшумукин, был царем Вавилона) доставили ему немало хлопот. Ашшурбанапал разрушил царство эламитов и завоевал отстроенный его непосредственным предшественником Асаргаддоном Вавилон, но, впрочем, не разрушил его, а отнесся к нему милосердно. Судя по всему, Ашшурбанапал попытался и смягчить нравы жителей Ассирии, приостановив творящиеся повсеместно жестокости. Некий ассирийский поэт, прославляя Ашшурбанапала, писал:

«Покоилось (при нем) оружие мятежных врагов. Колесничие распрягли свои упряжки, острые пики и копья их лежали без дела, И отпустили тетиву у луков; И тем, кто с помощью силы пытался решить спор или вести борьбу с противником, не давали бесчинствовать. Ни в городе, ни в доме, никто не пускал в ход силу, никто никому не причинял ущерба. Одинокий путник мог спокойно совершать свой путь на самых дальних дорогах. Не было разбойников с их кровавыми деяниями. И никто не совершал никаких насилий. Вся земля была мирным домом, И чисты, как масло, были все четыре страны света».

Сам царь сообщал о себе такие сведения:

«Я, Ашшурбанапал, постиг… все искусство писцов, усвоил знание всех мастеров, сколько их есть, научился стрелять из лука, ездить на лошади и деснице, держать вожжи… Я постиг скрытые тайны искусства письма, я в небесных и земных постройках и размышлял [над ними]. Я присутствовал на собраниях царских переписчиков. Я наблюдал за предзнаменованиями, я толковал явления небес с учеными жрецами, я решал сложные задачи с умножением и делением, которые не сразу понятны… В то же время я изучал и то, что полагается господину; и пошел по своему царскому пути».

Но все же в историю Ашшурбанапал вошел только благодаря тому, что до наших дней дошла библиотека, которая была собрана по его приказу и предназначалась для его личного пользования.

Из личных писем Ашшурбанапала известно, что коллекционирование глиняных «книг» было его увлечением. Он специально направлял своих людей в Вавилонию на поиски текстов и проявлял столь огромный интерес к собиранию табличек, что лично занимался отбором текстов для библиотеки. Есть указания на то, что значительная часть библиотеки поступила из древней столицы Ассирии, Калаха, куда царь Тиглатпаласар I (1115–1077 гг. до н. э.) после завоевания Вавилона, по-видимому, привез древние вавилонские оригиналы. Характерно, что Ашшурбанапал и его писцы уже не понимали смысла многих древних текстов, но все равно старательно копировали их. Сам Ашшурбанапал писал: «Для меня было большой радостью повторять красивые, но непонятные надписи шумеров и неразборчивые аккадские тексты».

Часть табличек царь получил из частных собраний, большинство же является копиями, которые по повелению царя писцы изготовили во всех провинциях Ассирии. Так, посылая своего чиновника Шадану в Вавилон, царь снабдил его следующей инструкцией: «В тот день, когда ты получишь это письмо, возьми с собой Шуму, брата его Бельэтира, Алла и художников из Борсиппы, которые тебе известны, и собери все таблички, хранящиеся в их домах и в храме Эзида. Драгоценные таблички, копий которых нет в Ассирии, найдите и доставьте мне. Я написал главному жрецу и губернатору Борсиппы, что ты, Шадану, будешь хранить эти таблички в своем складе, и просил, чтобы никто не отказывался предоставлять их тебе. Если вы узнаете, что та или иная табличка или ритуальный текст подходят для дворца, сыщите, возьмите и пришлите сюда».

На царя работали ученые и целая группа мастеров-писцов. Таким путем Ашшурбанапалу удалось создать библиотеку, в которой была представлена вся наука, все знания того времени, но, поскольку в ту эпоху наука была тесно переплетена с магией, верой во всякого рода чудеса и волшебство, большая часть библиотеки заполнена различными заговорными и ритуальными текстами. Впрочем, в библиотеке имелось довольно много медицинских текстов, написанных опять-таки с изрядным уклоном в магию, а также табличек, содержащих сведения из области философии, астрономии, математики, филологии. Специалисты, изучавшие состав библиотеки, утверждают, что библиотека Ашшурбанапала охватывает всю совокупность традиционных текстов той поры. Таким образом, библиотека Ашшурбанапала стала сегодня ключом ко всей ассиро-вавилонской культуре.

Другой знаменитой находкой в Куюнджике стал архив царей Ассириц Среди найденных здесь более двух тысяч писем и их фрагментов около двухсот являются личной корреспонденцией царей, охватывающей период от Саргона II до Ашшурбанапала. Большинство этих писем написаны Ашшурбанапалом или адресованы ему. Есть также много писем, написанных Саргону и Асаргаддону. Кроме того, архив содержит весьма интересные документы — доклады царю от предсказателей будущего. Эти тексты (их около четырехсот) представляют собой ответы прорицателей на вопросы царя. Для них характерен особый стиль: ученый опускает обычные вводные формулы и сразу сообщает о знамении или обо всем, что, как он считает, относится к тому случаю, о котором его запросили. К астрологическим предсказаниям он, как правило, добавляет некоторые благоприятные для царя соображения. Делается это обычно для того, чтобы истолковать дурное знамение как хорошее. Иногда к докладам добавляются личные просьбы и сведения о различных происшествиях. В конце доклада сообщается имя ученого.

В форме писем составлены тексты особого характера — обращения к богам, «переписка с богами». Эти обращения писались частными лицами и правителями, стремившимися выразить свое почтение тому или иному божеству. Иногда эти письма сопровождались жертвоприношениями. Среди таких писем — послания, написанные ассирийскими царями Салманаса-ром II, Саргоном II и Асаргаддоном к богу Ашшуру и другим божествам города Ашшура. Они содержат сообщения о победоносных военных кампаниях. Письма написаны живым и поэтическим языком и, очевидно, предназначались для публичного чтения жрецам божества данного храма и собранию граждан города, носящего имя этого божества.

Среди этой «переписки с богами» сохранились два любопытных письма от… бога к царю (обратная связь!). В одном из них бог Нинурта, адресуясь к неизвестному ассирийскому царю, говорит о своем недовольстве (сохранилось только начало этого письма). Во втором некий бог (вероятно Ашшур) пишет царю Шамши-Ададу I о своем неудовольствии тем скептицизмом, который выказывает царь по отношению к божественным откровениям. Очевидно, эти «послания богов» сочинялись местными жрецами, желавшими добиться каких-то благ от царя.

Раскопки Ниневии продолжаются до наших дней. В 1956 году здесь были раскопаны, а затем реставрированы ворота Нергала, которые вели в древний город. Их украшают древние росписи, подходы вымощены большими каменными плитами. Сейчас здесь устроен небольшой музей. У восстановленных ворот безмолвно высятся два стража — крылатые быки Ассирии.

СВЯЩЕННЫЙ АШШУР

История Ассирии начинается с того времени, когда наместник царей III династии Ура поселился в Ашшуре — древнем городе-святилище одноименного бога, от которого Ассирия и получила свое имя. Название города Ашшур (Ассур) встречалось исследователям во многих клинописных текстах, но шли годы, один за другим под лопатами археологов вставали из небытия другие города Ассирии — Ниневия, Дур-Шаррукин, Калах — а священный Ашшур продолжал оставаться загадкой. Где же его искать?

Постепенно сужавшийся круг поисков в конце концов привел исследователей в пустынное урочище Калат Шергат, расположенное в широкой излучине Тигра, в ста километрах от иракского города Мосула. Высящийся здесь огромный одинокий холм давно вызывал интерес у археологов. В 1870-х гг. здесь предпринял разведывательные раскопки Ормузд Рассам, ассистент Генри Лэйярда. В начале 1903 года сюда приезжал Роберт Кольдевей, недовольный безуспешными, на его взгляд, раскопками Вавилона. Однако никаких результатов эти экспедиции не достигли — загадочный холм не говорил ни да ни нет и упрямо хранил свою тайну. Разгадать ее было суждено только немецкому археологу Вальтеру Андре.

28-летний Андре приехал в Ирак в 1903 году в качестве ассистента Р. Кольдевея, работавшего на раскопках Вавилона. Он принадлежал к новому поколению археологов, для которых на первом месте стояли уже не скоропалительные сенсационные находки, а кропотливый труд, подобный работе криминалистов, изучающих следы на месте преступления. И именно этому педантичному и неторопливому человеку Кольдевей поручил заняться исследованием таинственного холма в урочище Калат Шергат.

В этом пустынном, лишенном растительности краю с нереальными «лунными» пейзажами Вальтер Андре провел одиннадцать лет, вплоть до начала Первой мировой войны. Год проходил за годом, и из плена песков постепенно вставали руины дворцов и храмов древней ассирийской столицы — священного Ашшура…

Все цари Ассирии чрезвычайно дорожили этим городом. Это был подлинный сакральный центр страны, постоянно жившей в напряжении сил. Ассирия была все время в наступлении. Благодаря ежегодным завоевательным походам ассирийские цари регулярно распространяли пределы своей державы на огромные территории. Но эти завоевания были крайне- непрочны, и раз за разом огромная империя повергалась в прах. Ее размеры сокращались до лоскутка земли вокруг Ашшура, но снова и снова цари Ассирии поднимали войска на отвоевание утраченных территорий…

«Неизменное стремление ассирийских царей снова организовать свою власть над этими захваченными районами остается проблемой, — писал один из крупнейших ученых-ассириологов XX века А. Лео Оппенхейм. — В небольшой группе ассирийцев, вероятно уроженцев Ашшура, по-видимому, существовало страстное убеждение, что их долг снова воссоединить страну, увеличить эффективность этого соединения и расширить его основу. Это постоянное и яростное стремление к расширению не следует, однако, рассматривать как первичный импульс. Часто оно было следствием все усиливающегося разорения родины и старых провинций. Необходимость расширения свидетельствует о слабости системы. Тот факт, что истощенную страну каждый раз стремились восстановить, свидетельствует о наличии там идеологических, т. е. религиозных корней, и нам следует искать учреждение, которое было способно пережить все повороты событий. Эти поиски приводят нас к святилищу бога Ашшура…»[3]

Первый известный царь Ассирии Шамши-Адад I (ок. 1813–1781 гг. до н. э.), по многим свидетельствам, был чужестранным завоевателем, который захватил Ашшур и попытался создать свое государство в Верхней Месопотамии. Древнее святилище бога Ашшура стало тем самым ядром, из которого выросла первая столица Ассирии. Ашшур располагался на отвесной скале, нависающей над Тигром, на западном берегу. Монументальная лестница вела на вершину скалы, где стояли царские дворцы, многочисленные храмы и главная святыня — храм бога Ашшура. И именно этот священный квартал избрал главной целью раскопок Вальтер Андре. Только здесь можно было по-настоящему познать дух и культуру прошлого, а может быть даже и объяснить их.

Верховным божеством города, «отцом богов» и повелителем вселенной, был Ашшур, главным жрецом которого был сам царь. Однако раскопки Андре позволили установить, что до него на протяжении почти тысячи лет в местном пантеоне господствовала богиня Иштар (Ашторет, Астарта), известная у шумеров под именем Иннин. Именно ей было посвящено самое древнее святилище города, которое, очевидно, существовало уже с самого начала ассирийской истории. Однако этот древнейший храм был варварски разрушен. Точно неизвестно, сделали ли это иноземные завоеватели, или сторонники культа Ашшура. Во всяком случае, в конце XIII века до н. э. царь Тукуль-тининурта I велел сровнять остатки древнего святилища Иштар с землей.

Примерно через 400 лет (в IX в. до н. э.) царь Салманасар III восстановил храм Иштар на старом месте и по образцу святилищ четырехсотлетней давности. Три века спустя на развалинах этого храма последний ассирийский царь Ашшурбанапал возвел новое святилище, посвященное Иштар. Изображения этой богини — обычно в виде обнаженной женщины с косами, ниспадающими на грудь, — часто попадались археологам на земле Ашшура.

Археологи нашли также следы существовавшего здесь некоторое время особенного культа животных. В Ашшуре, подобно многим другим цивилизациям Месопотамии, существовал древний культ быка-пахаря. Именно бык стал символом Ассирии. Из шкуры ритуально умерщвленного черного быка изготовлялся ритуальный бубен. Священного быка убивали для того, чтобы он передал бубну свое могущество и силу, после чего мясо быка поедали жрецы. Смена кожи на бубне также сопровождалась сложными ритуалами, подробные описания которых сохранились на дошедших до нас клинописных табличках.

В последующую эпоху в религиозном культе Ашшура появляется еще одно божество — змея. Изображения змеи часто встречаются в росписях на керамике, на культовых предметах и жертвенниках.

Роль главного культового центра Ашшура играла высокая ступенчатая башня-зиккурат. К ней примыкала огромная пристройка, тянувшаяся до самого берега Тифа. Здесь хранились священные барки, на которые в праздник Нового года во время торжественных процессий переносили изображения богов из храмов Ашшура. Для этой цели от берега Тигра до храмов была проложена тщательно вымощенная парадная «Дорога процессий». На барках боги покидали город, чтобы через несколько дней снова вернуться в свои святилища.

Перед городскими воротами располагался Новогодний храм, посвященный Ашшуру, до которого доходила процессия верующих. Его бронзовые ворота украшала фигура Ашшура, идущего на битву против богини зла Тиамат. Этот храм строился и украшался на протяжении жизни нескольких поколений вплоть до падения Ассирийской державы. Его территория была особым образом озеленена: на площадке размером 16 тыс. квадратных метров в каменистом фунте по приказу царя Синаххериба (704–681 гг. до н. э.) были вырублены глубокие ямы, соединенные подземными каналами. Затем всю площадку засыпали землей и посадили деревья, получавшие влагу из подземных каналов. Таким же способом озеленили двор храма, окруженный колоннадой. Близ храмового колодца был устроен четырехугольный бассейн. На его наружных стенах (надписи датируют бассейн VIII в. до н. э.) изображены боги, окруженные жрецами в рыбьих масках. Тела жрецов покрыты рыбьей чешуей. Это — отголоски древнего шумерского мифа о «рыбьем» происхождении бога Эа (Оанна), в котором некоторые исследователи видят истоки культа бога Ашшура.

Раскопки Андре обнаружили полуразрушенные стены царских дворов, облицованные большими пластинами алебастра и окрашенные в пурпурно-красный цвет с перемежающимися черно-бело-черными полосами по углам. Украшавшие стены рельефы изображали крылатых существ с орлиными или человеческими головами, при этом последние увенчаны бычьими рогами. Одна из этих удивительных фигур держит на руках козленка или барашка. Здесь же были изображены человеческие фигуры, несущие знамена, и колеса с восемью спицами.

Андре отыскал и царские гробницы. Каждая из этих подземных погребальных камер, монументальная и в то же время простая, перекрыта куполообразным сводом и имеет размеры 7x7x4 м. В стенах устроены ниши для ламп, полукруглые своды облицованы долеритовыми пластинками, на которых восемнадцать раз повторяется имя царя. Однако никаких сокровищ в гробницах не оказалось — они были полностью ограблены еще в древности, причем, по-видимому, это сделали захватившие Ашшур враги, которые не только вынесли всю погребальную утварь, но и разрушили огромные каменные саркофаги. Андре нашел остатки одного такого саркофага, разбитого на куски. Он был высечен из цельной каменной глыбы весом 18 тонн и первоначально имел длину 3,85 м, ширину около 2 м и высоту 2 м. Чтобы разграбить содержимое, захватчики, очевидно, облили его нефтью, а затем подожгли. Когда камень раскалился, саркофаг стали обливать холодной водой, и он раскололся.

Андре отослал собранные им фрагменты саркофага в Берлин, где его восстановили и прочитали высеченную на нем надпись: «Дворец Ашшурнасирпала, царя Вселенной, царя Ашшура, сына Ададнирари, царя Вселенной, царя Ашшура». Захватившие Ашшур враги, очевидно, сожгли покоившиеся в этом саркофаге останки царя или бросили их в Тигр. Точно в таком же виде, разграбленными и разрушенными, Андре нашел и гробницы других ассирийских царей, перед которыми когда-то трепетал весь мир.

Ашшур погиб в 614 году до н. э., захваченный мидянами. Хотя царь Ашшурнасирпал II (883–859 гг. до н. э.) перенес столицу в Калах, Ашшур вплоть до самого своего падения оставался городом, которому цари Ассирии уделяли большое внимание. Его жители пользовались особыми правами и привилегиями, которые регулярно подтверждались ассирийскими царями. Но 614 год до н. э. ознаменовал собой конец истории этого древнего города — разрушенный и разграбленный, он прекратил свое существование и исчез со страниц клинописных хроник.

Распад государства шумеров привел к тому, что политический центр Месопотамии медленно, но верно стал перемещаться вверх по Евфрату, через города Исин и Ларсу, пока не закрепился в маленьком городе, впервые упомянутом только во времена III династии ура. Его называли Баб-или — «Врата бога»- Древние греки переделали это аккадское название в Вавилон.

По преданию, Вавилон был древней столицей Саргона Великого, который перенес свой престол отсюда в другой город. Этим он вызвал гнев Мардука, бога-покровителя Вавилона, и тот наложил на Саргона страшное проклятие.

Вавилон долгое время вел скромное существование. Вероятно, когда-то он находился в зависимости от более важных южных городов — Исина и Ларсы. Росту и обогащению города весьма способствовало его выгодное положение на пересечении торговых путей.

Возвышение Вавилона началось в первой половине II тысячелетия до н. э. во времена правления царя Синмубаллита. А уже при его сыне, великом царе Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.), Вавилон достиг своего первого расцвета.

На протяжении почти тридцати лет Хаммурапи вел непрерывные боевые действия. Он подчинил своей власти города Урук, Исин, Ларсу, Мари, Ашшур и стал правителем огромной территории. Уничтожив своих врагов, он принялся за союзников, среди которых были и цари государства Мари, расположенного к северо-западу от Вавилона. Но более всего Хаммурапи прославился составлением самого всеобъемлющего в истории Древнего мира свода законов. 282 параграфа этого свода высечены на двухметровом базальтовом столбе, верхушка которого украшена изображением бога солнца Шамаша, передающего законы царю Хаммурапи. В конце текста царь призывает свой народ: «Пусть он заставит прочесть мной написанный памятник, и пусть он услышит мои драгоценные слова, а мой памятник пусть покажет ему его дело. Пусть он увидит свое решение, пусть успокоит свое сердце и пусть скажет: Хаммурапи, владыка, который для людей, как родной отец, справедливо управлял страной!»

Оригинал этого памятника сегодня находится в Лувре.

После смерти Хаммурапи Вавилон оставался столицей еще сто пятьдесят лет, в течение которых здесь правили пять царей этой династии. С завоеванием Вавилона хеттским царем Мурсилисом (ок. 1600 г. до н. э.) начался так называемый Темный период, продолжавшийся до 1594 года до н. э., когда Вавилоном завладели пришельцы из горных областей — касситы, господствовавшие в стране более трехсот лет.

При первом вавилонском царе из Халдейской династии Набупалассаре («25-605 гг. до н. э.), покорителе Ассирии, начался последний и, пожалуй, самый известный период в истории древнего Двуречья — Нововавилонский (625–539 гг. до н. э.). Это о Вавилоне той поры сказано в Библии: «Город великий, город крепкий… яростным вином блуда своего напоил все народы». Вавилон Навуходоносора II (604–562 гг. до н. э.), сына Набопалассара, был первым обществом античного мира, вступившим в стадию кризиса. В нем впервые пороки и язвы цивилизации предстали во всей своей наготе. Вид их поразил и ужаснул соседние народы, особенно древних евреев и эллинов, произвел на них неизгладимое впечатление, которое они сумели передать остальному человечеству. С этого времени Вавилон стал образом и символом всякого разлагающегося общественного организма.

Вместе с тем время правления Навуходоносора II было периодом наивысшего расцвета Нововавилонского царства. Царь Вавилона победил египтян, разрушил Иерусалим и полонил евреев, окружил себя беспримерной даже в те времена роскошью и превратил свою столицу в неприступную твердыню. Он строил свою столицу на протяжении всех сорока трех лет своего правления.

В 539 году до н. э. персидский царь Кир II овладел Вавилоном и объявил себя «царем Шумера и Аккада и царем четырех стран света». В Библии, в книге пророка Даниила, сохранился рассказ об обстоятельствах завоевания Вавилона персами:

«Валтасар царь сделал большое пиршество для тысячи вельмож своих и пред глазами тысячи пил вино…

Пили вино и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных.

В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала…

Сильно закричал царь, чтобы привели обаятелей, Халдеев и гадателей; царь начал говорить и сказал мудрецам вавилонским: «Кто прочитает это написанное и объяснит мне значение его, тот будет облечен в багряницу и третьим властелином будет в царстве…»

Тогда введен был Даниил пред царя,… и сказал царю: «Дары твои пусть останутся у тебя, и почести отдай другому; а написанное я прочитаю царю, и значение объясню ему.

Царь! Всевышний Бог даровал отцу твоему Навуходоносору царство, величие, честь и славу.

Пред величием, которое Он дал ему, все народы, племена и языки трепетали и страшились его: кого хотел, он убивал, и кого хотел, оставлял в живых; кого хотел, возвышал, и кого хотел, унижал.

Но когда сердце его надломилось и дух его ожесточился до дерзости, он был свержен с царского престола своего и лишен славы своей… И ты, сын его Валтасар, не смирил сердца твоего, хотя знал все это…

За это и послана от Него кисть руки и начертано это писание.

И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин.[4]

Вот и значение слов: исчислил Бог царство твое и положил конец ему… взвешен на весах и найден очень легким… разделено царство твое и дано мидянам и Персам…»

В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит».

Последнего царя Вавилона на самом деле звали не Валтасар, а Набонид (556–539 гг. до н. э.). Он вошел в историю благодаря драматической истории своей борьбы со жрецами Эсагилы, которая в итоге окончилась гибелью царя. Подробности этого необычного конфликта интересовали многих далеко за пределами Вавилона, в результате чего Набонид добился такой посмертной славы, что память о нем жива и сейчас.

Отчасти из-за того, что он вступил в конфликт со жрецами храма Мардука (царь будто бы вмешивался в религиозные вопросы) и предпочел бога луны Сина и его храм в далеком Харране, а отчасти из-за своего длительного и загадочного пребывания в городах Аравии и «неподобающего» царю поведения в момент угрозы нападения Кира, Набонид стал в глазах жрецов «сумасшедшим царем Вавилона». Острый конфликт царя со жрецами вызвал к жизни целую волну пропагандистских сочинений, направленных против царя, в которых осуждался Набонид и воспевался Кир как освободитель «угнетенных святилищ», как спаситель, освободивший Вавилон. Набонида обвиняли в невежестве и богохульстве, поименно перечисляли самых ненавистных из его приближенных.

Можно только предполагать, какие действия Набонида в реальности вызвали у жрецов такую яростную реакцию. Как бы то ни было, факт остается фактом: одной из главных причин падения Вавилона стало предательство жрецов Эсагилы, которые попросту передали страну и столицу персидскому царю в расчете на увеличение своих доходов.

Аристотель писал о том, что Вавилон был так велик, что «… уже три дня прошло, как Вавилон был взят, а часть жителей города ничего еще об этом не знала». Кир занял столицу, не встретив сопротивления, и обошелся с Набонидом с характерной для него мягкостью по отношению к побежденным царям. Кир стал и первым завоевателем, оставившим Вавилон неразрушенным. Его поразило великолепие города, и он не только запретил что-либо разрушать, но приказал соорудить на своей могиле памятник в виде миниатюрной Вавилонской башни. Завет Кира нарушил его преемник Ксеркс, который оставил от знаменитой Вавилонской башни — Этеменанки — одни развалины. Эти руины видел Александр Македонский. Потрясенный их величием, он приказал расчистить развалины башни от щебня и обломков, и все его войско на протяжении двух месяцев убирало этот мусор.

На рубеже новой эры, при парфянском владычестве, началось запустение Вавилона. В эпоху Сасанидов (226–636 гг. н. э.) город сократился до размеров незначительного поселка, а в Средние века на его месте ютились лишь убогие арабские хижины. Местное население смотрело на развалины Вавилона как на каменоломни и брало там кирпич для своих нужд. Многие существующие сегодня в окрестностях бывшего Вавилона поселения целиком выстроены из кирпичей эпохи Навуходоносора (на них отштамповано его клеймо). А там, где некогда стоял огромный город, протянулась бесконечная череда песчаных холмов. Сбылось пророчество Библии: «И Вавилон, краса царств, гордость Халдеев, будет ниспровержен… Не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем; не раскинет Аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах…»

Развалины Вавилона привлекали внимание археологов еще с середины XIX столетия. Здесь побывали О. Г. Лэйярд, Ж. Опперт, Ф. Френель, О. Рассам, Дж. Смит и другие ученые. Но только в 1899 году начались систематические раскопки города, продолжавшиеся на протяжении восемнадцати лет. Их вела археологическая экспедиция Германского восточного общества под руководством Роберта Кольдевея.

«Во мне постоянно словно сидит кто-то, кто мне говорит: «Так, Кольдевей, теперь ты можешь делать только то или только это», — и тогда все остальное перестает для меня существовать», — сказал как-то о себе Роберт Кольдевей. Он был необычным человеком и необычным ученым. Позднейшие биографы называют его археологом от рождения. Люди подобного склада имеют нечто общее с моряками: и те и другие любят неизведанные дали, обширные пространства и большие расстояния.

Роберт Кольдевей родился в 1855 году в Бланкенбурге (Гарц, Германия), учился в Берлине, Мюнхене и Вене, изучая архитектуру, археологию и историю искусства. В 1882–1883 гг. он участвовал в раскопках в Ассосе (Малая Азия), три года спустя по поручению Германского археологического института раскапывал древние поселения на острове Лесбос. В 1887 году вел исследования в Ираке — в Сюргуле и Эль-Хиббе, позднее — в Малой Азии, Сирии, в южной Италии и Сицилии, а в 1894 году — снова в Сирии. Затем последовал трехлетний период передышки, когда Кольдевей преподавал в архитектурном училище в Герлитце.

Кольдевей сказал однажды полушутя, что древняя стена ему дороже, чем цветущее миндальное дерево. Любовь к археологии не мешала ему наблюдать людей, изучать страны, где он бывал, все видеть и подмечать, на все реагировать, не могла заглушить в нем и бьющего через край юмора. Он любил простых людей и лучше всего чувствовал себя среди местных жителей, вместе с которыми искал и находил в земле следы прошлого.

В сентябре 1898 года, когда Берлинский музей доверил Кольдевею раскопки Вавилона, он написал одному из своих приятелей: «Я — начальник экспедиции… От радости, что называется, ног под собой не чую. Если бы кто-нибудь шестнадцать лет назад сказал, что я буду раскапывать Вавилон, я бы счел его сумасшедшим».

В помощь Кольдевею был выделен целый штат опытных немецких археологов и большой отряд местных рабочих. Общая стоимость всех работ определялась суммой в полмиллиона золотых марок, которую предоставило Германское восточное общество, так что раскопки Вавилона относятся к числу самых грандиозных и дорогостоящих проектов в истории археологии.

В конце марта 1899 года экспедиция прибыла на место, где лежали развалины Вавилона — на левый берег Евфрата, приблизительно в 90 километрах к югу от Багдада. Здесь высились четыре огромных холма из щебня, которые скорее можно назвать горами, чем холмами — Джумджума, Каср, Бабил и Амран ибн Али. Базой экспедиции стала деревня Квейреш, расположенная у подножия горы Каср. Несколькими днями позже были наняты первые арабские рабочие и вырыты пробные шурфы.

Уже первые раскопки открыли улицу, вымощенную большими плитами, часть которых была покрыта надписями времен царя Навуходоносора. Повсеместно попадались кирпичи, покрытые цветной эмалью и рельефами. Они свидетельствовали о том, что археологи обнаружили священную Дорогу процессий — улицу для торжественных шествий в честь Мардука, главного божества вавилонян.

До наших дней сохранилось несколько описаний Вавилона, сделанных современниками, видевшими его своими глазами и ходившими по его улицам. Но, как ни странно, ни одно из этих описаний не совпадает с тем, что обнаружили при раскопках Р. Кольдевей и его коллеги. Прежде всего это касается размеров и плана города.

Ассирийский царь Асаргаддон, который в 680 году начал восстанавливать Вавилон, описывал его как квадрат, окруженный стенами, со стороной в 30 ашлу (3600 локтей); следовательно, периметр городских стен составлял 14 400 локтей (около 7200 м). То же самое сообщает и вавилонский царь Набонид. По словам Геродота, Вавилон имел «вид четырехугольника, каждая сторона которого содержит в себе 120 стадий (22,2 км), число всех стадий, составляющих окружность города, — 480 (88,8 км). Греческий врач и писатель Ктесий, на рубеже V и IV вв. до н. э. живший при персидском дворе, определял периметр стен Вавилона в 360 стадий (66,6 км), а сподвижники Александра Македонского, побывавшие в Вавилоне лет семьдесят спустя, — в 365 стадий (67,5 км).

Как показали раскопки Р. Кольдевея, на самом деле Вавилон представлял собой в плане вытянутый с запада на восток почти правильный четырехугольник с периметром стен 8150 м и площадью около 4 кв. км. Стороны этого четырехугольника были сориентированы по четырем «ветрам», то есть по четырем сторонам света, которые у вавилонян не совпадали с нашими: вавилонский север (ильтану) соответствовал нашему северо-северо-западу, юг (шугу) — юго-юго-востоку, запад (амурру) — юго-западу-западу, а восток (шаду) — северо-востоку-востоку. Река Евфрат, протекая с севера на юг, делила город на две неравные части: на левом берегу находился Старый город, а на правом — меньший по размерам Новый город, который, по существу, являлся пригородом Вавилона. Городской центр и наиболее важные постройки находились на восточном берегу.

Вокруг Вавилона располагались финиковые и фруктовые сады, виллы богатых горожан, поселки и хутора, где жили земледельцы и садоводы. Царь Навуходоносор II возвел вокруг этих предместий на левом берегу Евфрата внешнюю стену длиной почти 18 км. Изумленный Геродот сообщает, что оборонительные стены Вавилона с многочисленными башнями — внешняя и внутренняя — были столь широки, что по ним могли свободно разъехаться две колесницы, запряженные четверкой лошадей. Археологические раскопки подтвердили его свидетельство. Через каждые пятьдесят метров вдоль стен стояли сторожевые башни. На внутренней стене их было 360, на внешней — 250. Это было самое грандиозное из всех когда-либо существовавших на свете городских укреплений. Раскопанная в 1899 году археологами, эта стена свидетельствует о том, что Вавилон был самым крупным городом древнего Востока. А если принять, как во времена Средневековья, что город — это «обнесенное стеной поселение», то Вавилон был и остается самым большим городом, когда-либо существовавшим на Земле. С учетом территории в пределах этой стены общая площадь «Большого Вавилона» достигала 10 кв. км. Его население составляло не менее полумиллиона человек. Даже по современным масштабам Вавилон можно считать крупным городским центром, а по сравнению с прочими древними городами он выглядел настоящим гигантом. В западной половине Древнего мира (без Индии и Китая) с ним по размерам могли соперничать только Ниневия, Карфаген, Александрия и Рим, причем последних три города — только спустя 300–400 лет после эпохи Навуходоносора II. Гигантские древние города Индии и Китая выросли только в III веке до н. э. Таким образом, в VI–IV вв. до н. э Вавилон вообще не имел соперников во всем мире.

Улицы Вавилона, торжественная Дорога процессий, дворцы и 53 храма поражали своим сказочным великолепием. Геродот, посетивший Вавилон в V веке до н э., так описал его:

«Город этот таков. Лежит он в обширной равнине, имеет вид четырехугольника, каждая сторона которого содержит в себе сто двадцать стадий; число всех стадий, составляющих объем города, четыреста восемьдесят. Такова величина города, а устроен он так прекрасно, как ни один известный нам город. Вавилон прежде всего окружен рвом, глубоким, широким и наполненным водою, за рвом следует стена шириною в пятьдесят царских локтей, царский локоть больше обыкновенного на три пальца».

Навуходоносор провел на территории Старого города огромные реставрационные работы. При нем началась реконструкция храмов Эмах, Нинур и богини Иштар. Он обновил стены канала Арахту, построил деревянный мост на каменных опорах через Евфрат и канал Либил-хигалла, отстроил южную часть города с ее роскошными дворцами, перестроил и украсил храмовый комплекс Мардука, верховного бога Вавилона — Эсагилу.