Помоги проекту - поделись книгой:
– Ничего. Со всеми бывает, – бармен проводил глазами кого-то за моей спиной. Я не выдержал и обернулся. За один из столиков садились пожилой солидный мужик и высокая, эффектная блондинка с огромным бюстом, одетая в серебристое, облегающее каждую выпуклость и впадинку роскошного тела вечернее платье.
– Ты их знаешь? – спросил я.
– Лично – нет. – Костя достал из-под стойки полотенце и привычным движением протер лакированную поверхность, на которой моя кружка оставила круглый мокрый след. – Но кто такие – в курсе. Это судовладелец из Эстонии. А секс-бомба – его переводчица. Некоторые прибалты слишком быстро русский язык забыли, – саркастически бросил он. – Они были здесь две недели назад, когда ты в Штаты ездил. И знаешь, с кем встречались? – Глаза Кости превратились в две узкие щелочки. – С самим Браташем. Усекаешь тему, Ручечник?
– Да уж, – я сделал большой глоток и облизал губы. – Не часто он здесь бывает. Не того полета ягода, чтобы на местных собачках после трудов праведных оттягиваться. Для него весь город – как собачки на ринге…
Станислав Тадеушевич Браташ, председатель правления холдинга «Северо-Западный Финансовый Синдикат», был в Санкт-Петербурге личностью достаточно известной. Как это принято говорить – «в определенных кругах, близких к деловым». О нем писали газеты, снимали передачи на телевидении и говорили на кухнях за бутылкой, причем нередко – вполголоса. Купленные с потрохами журналюги называли его финансовым гением, меценатом и умницей, такие, как мы с Костей, – воротилой, преумножателем бандитского общака одной из крупнейших группировок города на Неве, а простые обыватели – типичным ворюгой «новой волны», таким же, как все остальные. О Браташе и его темных делишках впервые стали трепаться на каждом углу примерно полтора года назад, когда на него было совершено громкое покушение и погиб человек. Первый выстрел ранил бизнесмена в плечо. От второй, выпущенной спустя две секунды, пули его заслонил собой телохранитель, на другой день скончавшийся в реанимации. Звали парня Алексей Митрохин. Как я позже узнал – погибшим бодигардом был тот самый рыжий Леха, с которым мы учились в одном классе и с которым заявились однажды в церковь в пионерских галстуках. Правду говорят: «Питер – город хоть и большой, но – маленький». Что деревенька Тайцы. Куда ни плюнь – всюду знакомые ро… в смысле, лица.
Однако, когда Костя назвал фамилию Браташа, я в первую очередь подумал не про бедолагу Митрохина, добровольно выбравшего опасную профессию телохранителя, а о миниатюрной красавице-брюнетке в красном платье, сопровождавшей этот жирный ходячий кошелек во время моей последней встречи с воротилой здесь, в клубе. Девочка была такой сногсшибательной, что у меня при взгляде на нее замирало сердце, а к горлу подкатывал комок. Впрочем, как я успел заметить, – не у меня одного. Другие мужики тоже выпали в осадок. На вид ей можно было дать лет двадцать, и она излучала такую неподдельную девичью чистоту и наивность, из-за возможности прикоснуться к которой иные прибашленные сыновья Адама готовы были встать перед ней на колени и бросить к ногам свои золотые кредитные карточки и ключи от «мерседеса» и виллы на Канарах. На девушке не было ни единого следа косметики, но как потрясающе она выглядела на фоне размалеванных кукол с силиконовыми сиськами и подкачанными пластическим хирургом губами! Она вошла – и в полутемном зале элитного ночного клуба «Старый диктатор» словно сверкнула молния и грянул гром! Нежно, почти по-детски, держа за руку толстого, с редкими, зализанными набок волосами и пожелтевшими глазными яблоками мужика в мешковато сидящем на его носорожьей туше костюме от Версаче, эта девушка показалась мне ангелом, по какой-то неизвестной причине вдруг оказавшимся рядом с хромым рогатым чертом. Хотя… почему же «неизвестно»? Деньги – вот главный и всем понятный мотив. Ибо нужно обладать не знающей границ фантазией великого французского писателя Виктора Гюго, чтобы хотя бы теоретически допустить мысль о возможности возникновения взаимного чувства между красавицей Эсмеральдой и горбатым уродом Квазимодо. В реальной жизни, где правят чистая выгода и взаимный интерес, чудес не бывает. К сожалению. И прекрасные нимфетки со льдом вместо сердца легко отдаются страшиле Квазимодо, если тот имеет кодированный банковский счет в благополучном Цюрихе и скромный домик «в деревне для новых русских» под названием Репино…
Обслужив Карела и его дружка, Костя снова оказался рядом со мной. Я протянул ему пустой бокал.
– Ты не пей так много, Кент, – бросил он якобы равнодушным тоном. Я лениво отмахнулся и снова многозначительно посмотрел на бокал. Костя сгреб его и поднес к крану. На душе стало теплее. Захотелось вызывающих выброс адреналина зрелищ. Этой ночью, как всегда по пятницам, намечались собачьи бои.
– Ты случайно не в курсе, какие псы сегодня выставляются? – поинтересовался я, с тоской думая о приказавшей долго жить халяве с выигрышами. К шальным деньгам быстро привыкаешь. И давно подмечено – они редко идут впрок. Мой пример – тому подтверждение.
– Нет, – покачал головой Костя. – Одно знаю точно – все псы новые, в схватках еще не участвовавшие. Так что… Как повезет. Будешь ставить?
Я кивнул.
– А говорил – денег нет.
– Абсолютная правда. Штукарь с хвостом – весьмой кредит. Но у меня сегодня предчувствие, – я взял пиво и основательно приложился, залпом заглотив половину бокала. Утер губы тыльной стороной ладони и с удовольствием закурил. – Сегодня столько всякой махровой лажи на голову свалилось, что обязательно должно повезти! Закон любой азартной игры! Если на душе светло и трубы играют – никогда банк не сорвешь. Сольешь все, до копья. Короче, я решил поставить кусок баксов на третью схватку. На кабыздоха, который будет выглядеть меньше. Сам говоришь – все твари новые, необъезженные. Лотерея.
– Ваш-ше благор-родие, госпожа Удача, – с сарказмом продекламировал Костя. – Ну, дело твое. И деньги – тоже твои. Но я бы лично без гарантированного фарта от таких ставок воздержался.
– А я, пожалуй, рискну, – я пожал плечами. – Что наша жизнь? Игра.
– Игра навылет, – хмуро уточнил Костя и направился обслуживать подошедших к стойке бара клиентов.
Я минут пятнадцать терпеливо ждал, пока он освободится, затем жестом попросил его снова наполнить бокал и бросил мимолетный взгляд на входную дверь зала.
– Слушай, старик. Ты помнишь ту сладкую девочку в красном платье, которая приходила с Браташем?
Бармен медлил с ответом.
– Так помнишь или нет?!
Костя посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и буркнул нечто нечленораздельное.
– Я хотел спросить… В прошлый раз, когда этот кусок дерьма встречался здесь с ними, – я кивнул в дальний угол, где за круглым столиком сидели и наворачивали легкий ужин чухонец и пышногрудая блондинка-переводчица, – она тоже была?
– Это бредовые мысли вслух? Или…
– Или.
После третьего бокала пива я, еще не совсем отошедший от последствий воздействия вчерашней текилы, был уже подшофе и, выражаясь принятыми штампами, даже Балтика в эту минуту мне была меньше чем по колено.
– На твоем месте я бы лучше сам, – сухо резюмировал бармен.
– Что «сам»? – не понял я.
– Застрелился, – уточнил Костя и быстро направился к очередному, нетерпеливо стучащему перстнем-печаткой по лакированной стойке мордатому клиенту.
– Не дождетесь, – тихо прошептал я ему вдогонку и с неизвестно откуда взявшейся злостью смял в пепельнице окурок.
Клуб между тем медленно, но верно, как всегда в конце рабочей недели, заполнялся посетителями. Мне то и дело приходилось пожимать руки, растягивать губы в улыбке, отвечать на идиотский вопрос: «Как дела?» Но больше всего – высказывать свое веское мнение относительно трех предстоящих сегодня ночью собачьих боев. Мои частые выигрыши на тотализаторе, как и следовало ожидать, не остались незамеченными другими фанатами кровавого зрелища, и я быстро приобрел сначала репутацию везунчика, а затем – профи. Ко мне начали обращаться за советом и доверяли до такой степени, что, выслушав вердикт, более не мучались головняками и ставили кровные баксы на указанного мной пса. Чтобы не подрывать наш с Костей маленький «бизнес», я давал советы неохотно и лишь ограниченному кругу знакомых. Тем, чьи приятельские услуги в будущем могли быть нам полезны…
Наконец объявили псов, участников поединков. И прежде чем кинологи, натянув стальные шипастые поводки, провели короткое дефиле, выставляя своих специально натасканных четвероногих убийц на обозрение готовящихся делать ставки гостей клуба, я узнал, что в третьей схватке будут принимать участие пятилетний ротвейлер Змий и двухлетний белый бультерьер по кличке Брэк. Я тут же сделал ставку, выложив за победу Брэка тысячу долларов. В моем распоряжении оставалось всего три сотни «зеленых». Немного поколебавшись, я выбрал наугад по одному псу в каждом из двух предшествующих поединков и поставил на них еще по сотне. За душой у меня оставался всего стольник. Тридцать я отдал за выпитое пиво, купил пачку легкого «Мальборо», дешевую зажигалку и, прислонившись к стойке плечом, впервые за последний год подумал, что жизнь все-таки порядочное дерьмо, если у тебя в кармане не хватает денег даже на то, чтобы заправить бак своего автомобиля.
Стас Браташ появился в дверном проеме уже в начале первого ночи, в самом разгаре второй схватки. В первом поединке я потерпел полнейшее фиаско – «моя» псина поджала хвост и позорно заскулила уже на второй минуте – и сейчас с неприятным холодком под ложечкой наблюдал, как медленно, но конкретно вылетают в трубу следующие сто баксов.
Я так увлекся этой печальной картиной, что не заметил, как зажатая у меня между пальцев сигарета полностью истлела и уголек добрался до фильтра. А вместе с тем и до кожи. Цокнув языком от боли, я выбросил хабарик, развернулся в противоположную сторону от ринга, где и так все было ясно, и направился в сторону бара.
Я бросил рассеянный взгляд в направлении входных дверей и почувствовал, как бешено застучало у меня сердце. Причем вовсе не оттого, что я испытывал подсознательный страх перед обрюзгшим и похожим на наполненный топленым жиром презерватив Браташем, который стоял, выпятив живот, возле прохода и искал глазами «компаньонов». Просто рядом с мафиози, как и две недели назад, по-детски держа его за руку, стояла она. Сегодня она показалась мне не просто красивой. В какой-то момент я даже наивно подумал: а не попробовать ли мне осторожно завести знакомство с этой прекрасной юной куртизанкой, но, слава богу, вовремя осознал всю абсурдность такого желания. Костя тысячу раз прав. Одного хмурого взгляда Браташа было достаточно, чтобы некий безработный лох по имени Денис Стрельников пополнил собой нескончаемый скорбный список пропавших без вести жителей Санкт-Петербурга.
Она была прекрасна! Мне стоило немалых усилий оторвать от нее взгляд и снова усесться на свое место у левого края стойки. Я испытывал почти непреодолимое желание обернуться, но заставил себя не делать лишних движений. К тому же после двух подряд поражений на боях чертовски хотелось выпить. Я подозвал Костю и, отрицательно махнув рукой, когда он достал чистый бокал для пива, заказал водку с лимонным соком. Мои денежные запасы оскудели еще на десять баксов.
– Не везет? – усмехнулся Костя и, словно невзначай, скосил взгляд в сторону входа, где, как я заметил по отражению в зеркальной витрине для бутылок, Браташ уже жал клешню подошедшего к нему чухонца и целовал ручку сисястой блондинке.
– Еще не вечер, – я чуть заметно кивнул, мол, сам вижу, не слепой и уткнулся в поданный стакан. – Отыграюсь на белой крысе в следующей схватке.
– Я сначала подумал, что на ней то же самое платье и удивился – быть такого не может, – не глядя на меня произнес Костя. – Очень похоже. Но потом пригляделся – нет, другое, конечно… У меня Лялька – дизайнер женской одежды в доме моды, ты знаешь. Так что я от нее за пять лет кой-чего нахватался… Этот кусочек ткани с лямочками и пояском тянет на пару тонн баксов, не меньше. По стилю очень похоже на Диора.
Знаешь, что это означает в плане характера? – он выдержал паузу и сказал: – Риск, огненный темперамент и сексуальность. А с виду и не скажешь. Прямо ангел с крылышками!
– Она сегодня просто… чудо, правда? – прошептал я и поднял потухшие глаза на Костю. А потом, совершенно не контролируя себя, обернулся и посмотрел туда, где стояла девушка моей мечты. Тут же я встретился взглядом с Браташем, недовольно нахмурившим брови при виде пожирающего глазами его частную собственность коротко постриженного светловолосого парня в потрепанном смокинге. Я принял первоначальное положение, беззвучно чертыхаясь и ища моральной поддержки у Кости. Но бармен только осуждающе покачал головой.
– Да не пялься ты так!.. Гляди, доиграешься, Кент, – почти не шевеля губами сказал он, не желая демонстрировать присевшему за ближний к бару столик «папику», что между ним и мной имеет место быть дискуссия насчет многочисленных достоинств его юной спутницы.
– У тебя «бабочка» съехала набок, поправь! – огрызнулся я. – Ничего страшного не случилось. Думаю, он уже привык, что каждый мужик, глядя на это ангельское создание, уже мысленно имеет ее во всех возможных и невозможных позах. – Я нервно дернул щекой и процедил сквозь зубы: – Но будь я проклят, если мне самому не хочется того же самого! Ее просто невозможно не хотеть…
– Хотеть не вредно, – философски пожал плечами Костя, протирая и без того сверкающую стойку. – Но одного хотения мало. Чтобы спать с такими плюшевыми лапулями, нужно иметь столько лавэ, сколько у нас с тобой даже в лучшие времена не было. Так что смирись с неизбежным, сходи в ватерклозет и завяжи на причинном месте узелок. Сразу полегчает.
– Да пошел ты! – я взял стакан с водкой и залпом осушил его, громко ударив донышком о полированное дерево. – Налей еще!
– Не расстраивайся ты так, – странно ухмыляясь, успокоил меня Костя. – Мне отчего-то сдается, что сегодня ночью в твоей постели не будет слишком просторно и холодно.
Я непроизвольно провел рукой по груди, где под белоснежной рубашкой висел на витой цепочке инкрустированный бриллиантом золотой православный крест, и хотел что-то ответить, но не успел. Смысл Костиного «предположения» окончательно дошел до меня одновременно с мягким прикосновением к моему локтю горячей женской ладони. Я едва не подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся.
Позади меня стояла Лиза, одна из постоянных и, пожалуй, самая правильная из десятка «штатных» ночных бабочек клуба «Старый диктатор». Несколько месяцев назад я потрясающе провел с ней остаток ночи и следующие полдня в номере гостиницы «Советская». Когда пришло время расплачиваться, Лиза молча скомкала и бросила на кровать протянутые ей три сотенные бумажки, чмокнула меня в колючую щеку и, сделав пальчиками «пока, милый», с загадочной улыбкой выпорхнула за дверь номера. С тех пор эта симпатичная дорогая путана стала считать меня едва ли не своим приятелем, регулярно усаживалась рядом у стойки и, если до утра не удавалось снять клиента, пару раз предлагала «поехать куда-нибудь покататься». Кажется, новгородская красавица-студентка Лиза не представляла себе, как это можно – оказаться в постели одной, без мужчины и секса? Но я, так уж получалось, оба раза был не в форме. Попросту – пьян. Единственным моим желанием было доехать до дома, рухнуть на кровать и проспать до обеда. В общем, больше у нас так ничего и не было. О чем я, признаться, не сильно жалел…
– Привет, Дэник! Как дела? – промурлыкала путана, присаживаясь рядом и вопросительно поигрывая незажженной сигаретой.
Я щелкнул зажигалкой и дал Лизе прикурить.
– Извини, малышка. Сегодня я на мели. Как поет московский пустой бамбук по фамилии Буйнов и покличке Буй, мои финансы поют романсы. Сорри. – Я без малейшего интереса отозвался на ее кошачье прикосновение. После плотоядного созерцания юной спутницы Браташа Лизины поползновения вызвали во мне даже чувство легкой брезгливости. Но смазливая ночная бабочка, как оказалось, была настроена весьма решительно, и не успел я отстраниться, делая вид, что смотрю на часы, как ее ладошка снова легла на рукав смокинга. Лиза улыбалась и, чуть склонив набок коротко постриженную платиновую головку, чмокнула в моем направлении припухлыми розовыми губами. Я хмыкнул и по-приятельски похлопал ее по руке:
– Такие дела, куколка. Так что поищи себе кого-нибудь другого, ладно?
– А я, может быть, не хочу другого. Я хочу тебя!
Надо отдать должное – среди своих коллег по древнейшему ремеслу, обслуживающих клиентов нашего клуба, Лиза выделялась не только внешне, она была весьма образована – сказывались полученная в школе золотая медаль и три курса восточного факультета ЛГУ – и со всеми, кроме нас с Костей, держалась подчеркнуто интеллигентно. С Лизой было бы не в лом пойти на премьеру в самый консервативный театр, с ней действительно было интересно разговаривать, так что если бы судьбе было угодно впервые свести нас не в «Старом диктаторе», а на вечеринке у хороших друзей, я бы ни за что на свете не поверил, что эта веселая, в меру скромная двадцатипятилетняя девушка в свободное от работы и якобы продолжающейся заочной учебы в университете время снимает клиентов в элитном ночном клубе и трахает их до потери пульса в гостинице, или на специально снятой для этой цели однокомнатной квартире на Садовой, или у клиента на хате. Не будь я посвящен в «нюансы» Лизи-ной жизни – еще неизвестно, как бы я себя повел, какие слова шептал бы ей на ухо, усадив в просторный салон своего «БМВ» и – чем черт не шутит – какие предложения в конце концов сделал бы. Но – бог миловал. Я знал очаровашку Лизу именно как дорогую шлюху, каковой она и являлась, и относился к ней соответственно. Впрочем – без тени осуждения или надменности.
– Я хочу
– С чего бы это?
– Решила устроить себе подарок и пригласить тебя в гости. На коктейль и фрукты. По случаю дня рождения, – доверительно сообщила путана.
– Да? Поздравляю… – я не нашелся что ответить. Я думал о другой.
– А это лично от меня. – Костя поставил перед Лизой пузатый стакан, на две трети наполненный коктейлем – кампари с апельсиновым соком. Как любой высококлассный бармен, он знал вкусы всех своих постоянных клиентов, включая путан. Запомнить любимый напиток Лизы было легко – она всегда заказывала только кампари с соком в пропорции один к двум.
– Так что ты решил? – спросила Лиза. – Составишь компанию одинокой девушке в ее день варения?
Отвечать, к счастью, не пришлось. За моей спиной послышался усиленный микрофоном хрипловатый голос ведущего боев Сержа, который возвещал о начале третьей, заключительной схватки этой ночи между ротвейлером Змием и бультерьером Брэком. Ставки были один к трем, – слишком уж внушительным казалось физическое превосходство огромного, лоснящегося, рвущегося в бой ротвейлера над маленьким коренастым и безразличным ко всему бело-розовым «крысенышем». Для меня это означало лишь одно – в случае успеха я получу две тысячи баксов чистой прибыли. Мигом позабыв про Лизу, я соскочил со стула и направился к рингу, возле которого уже собралась толпа и куда кинологи вывели псов.
Рядом со мной, протиснувшись между двумя пожилыми азерами – кажется, совладельцами одного из рынков, – тут же влезла улыбающаяся, отнюдь не собирающаяся так просто отказываться от задуманного Лиза. Похоже, так просто от приглашения этой путаны-именинницы не отмазаться.
А зачем мне отмазываться, собственно говоря?
Какого черта?! Какое мне дело до малышки, которую охаживает этот жирный кусок слежавшегося навоза по фамилии Браташ?! Мало ли красивых девчонок в Питере?! Что я ломаюсь, как целка?! Зачем забиваю голову бесплодными надеждами?! Нет, хватит. Как говорил смешной солдатик в фильме «Блокпост»: «Главное, рядовой Крутицкий, в этой жизни – это сытно пожрать, сладко поср… и глубже всадить. А как только ты начинаешь задумываться над деталями – все, ты пропал!» И сочинивший этот монолог сценарист сто раз прав!!! Проще надо быть!!! Естественней!!!
Глядя на гладкое, загорелое и весьма привлекательное лицо Лизы, на ее стройные ноги, узкие бедра, плоский живот и длинные, разрисованные в дорогом салоне ногти, я сжал зубы и поклялся – если выиграю этот безнадежный бой и заработаю два косаря баксов, обязательно поеду к путане в гости и хорошенько расслаблюсь. Душой и – ясный перец – телом. Так и сделаю. И пошла
– Ты что-нибудь ставил, Дэник? – прижавшись ко мне, спросила Лиза.
– Тысячу. На поросенка.
Путана пожала плечами и сказала:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Я тоже на это надеюсь.
– Говорят, где-то в Автово или… короче – где-то на юге, в помещении старого ДК, Карел на днях свой элитный ночной клуб открывает, – шепотом сообщила новость Лиза. – Но не простой, а с гладиаторскими боями в железной клетке. Видики смотришь?
– Иногда. В основном, комедии с Джоном Кенди.
Что такое бои без правил, я, разумеется, знал. Два амбала входят в клетку и гасят друг друга до упора, пока один из гладиаторов не выпадет в осадок или не сдастся на милость победителя. Учитывая характер и настрой бойцов второе, правда, случалось крайне редко. То еще зрелище! Куда там собачкам. Впрочем, на вкус и цвет… Не думаю, что с открытием Карелом нового ночного заведения контингент «Старого диктатора» заметно поредеет.
Я скользнул взглядом по столпившимся на другой стороне ринга ВИП-персонам и не сразу увидел скромно стоявшего за спинами самых шустрых зрителей Браташа. Слева от бандитского финансиста расположились эстонец с держащей его под руку грудастой переводчицей, а справа была она. Мое сердце снова дрогнуло. Наваждение какое-то! То, что я чувствовал, глядя на эту милую девочку, ни в какое сравнение не шло с теми эмоциями, которые вызывала во мне сексапильная Лиза. Лизу при желании можно было трахнуть прямо в «Старом диктаторе», в отдельной комнате «для приватных переговоров» или вообще – в туалетной кабинке. А чудное создание, стоявшее рядом с мафиози, хотелось носить на руках до конца жизни. И хоть шкурные мотивы столь странного союза между Красавицей и Чудовищем казались мне очевидными, при одном взгляде на эту сладкую парочку как-то чисто по-человечески становилось обидно, что жестокие законы нашего продажного мира свели вместе столь прелестное создание и брюхатую ядовитую тварь.
Через секунду Серж объявил начало схватки, кинологи спустили собак с поводков, и я отвлекся от своих невеселых мыслей, сосредоточившись на драке. Уже в самом начале схватки стало очевидно – у бультерьера нет никаких шансов справиться с ротвейлером. Змий был сильнее, тяжелее и сразу подмял поросенка под себя. По залу пробежал восторженный гул, как только на шее у несчастной псины показалась кровь. Так бывало всегда.
– Кажется, здесь уже все ясно, – тихо сказала Лиза. Но она ошиблась.
В какой-то момент ротвейлер окончательно уверился в своей победе, чуть ослабил хватку, и тогда истекающий кровью Брэк сумел-таки вырваться, отбежать в сторону и, оскалив пасть, тут же сам бросился в атаку на замешкавшегося противника. Словно стальной клещ, он повис на шее у Змия, намертво сомкнув челюсти, и начал с хриплым грудным рыком заваливать его на бок. Не вышло – слишком велика была разница в весе. Ротвейлер взвыл от боли и принялся метаться по рингу, предпринимая отчаянные попытки сбросить с себя бультерьера. Не добившись желаемого, пес пошел на хитрость – неожиданно остановился и сделал кувырок, в результате чего сумел укусить болтающегося ка шее бультерьера за незащищенный живот. Когда говорят, что були практически не чувствуют боли – правильно говорят. Но врожденный инстинкт самосохранения есть у каждой живой твари, от муравья до слона. Позволить врагу вцепиться себе в живот – это верная смерть. Брэку ничего не оставалось, как разомкнуть челюсти и, отпустив шею, вцепиться ротвейлеру в морду, а потом – попытаться отскочить в сторону. Не вышло. Змий изловчился, схватил удирающего поросенка за лапу и рванул с такой силой, что мне почудилось, будто я отчетливо слышу хруст ломаемой кости…
Схватка вошла в финальную часть. После того как фактически лишившийся одной лапы Брэк неловко повалился на бок и захрипел, я почувствовал, как прижавшаяся ко мне Лиза крепко сдавила мое предплечье. Публика же просто бесновалась! Крики, улюлюканье, яростная жестикуляция – все смешалось в единый гвалт, почти осязаемо заполнивший собой помещение клуба с ярко освещенным рингом в центре.
Я оторвал взгляд от издыхающего бультерьера, посмотрел на очаровательную малышку в алом платьице и прочитал в ее глазах нескрываемый ужас. Мафиози, напротив, ощерился в довольной улыбке.
Возможно, в эту секунду я впервые ощутил неприятный осадок от трижды в неделю творящегося в «Старом диктаторе» кровавого действа. Раньше для меня схватки ассоциировались лишь с деньгами, с гарантированным выигрышем и для жалости в сердце не было места. Сейчас, когда халява закончилась, пришло прозрение. А может, все дело в том, что я только что проиграл свои последние деньги?
– Ну, вот и все… – прошептала Лиза. – Ты проиграл. А он, – она посмотрела на Брэка, – умер.
Но путана снова ошиблась. То, что случилось в следующий миг на перепачканном кровью ринге, повергло всех присутствующих в шок. Примерно две секунды стояла полная тишина, а потом публика взорвалась оглушительным воем, от которого затряслись стены.
Казалось, с бедолагой Брэком все было кончено. Он лежал на боку, конвульсивно дергаясь всем телом и не делая ни малейшей попытки освободиться от мертвого захвата на шее. Те из игроков, кто поставил на здоровяка Змия, уже пожимали друг другу руки, а особо нетерпеливые даже направились к представителю тотализатора за получением выигрыша.
Внезапно глаза бультерьера широко открылись, на долю секунды приняв осмысленное и – я готов в этом поклясться! – хитрое и злорадное выражение, мелко подрагивающее тело резко напряглось, под кожей вздулись мускулы, а затем стремительным рывком Брэк во второй раз за схватку освободился от зубов ротвейлера, буквально с мясом вырвал свою изодранную в лохмотья шею из пасти Змия, вскочил на три лапы и тут же отчаянно впился клыками в морду опешившего ротвейлера. Змий взвыл, инстинктивно дернулся назад, но было поздно – один из клыков истекающей кровью «свиньи» проколол ему глаз. Неуклюже балансируя, Брэк разжал челюсти, тут же вцепился противнику в горло, на удивление легко, как плюшевую игрушку, швырнул тяжелую тушу Змия на ринг и, распластавшись, словно не дающий перевернуть себя на спину борец, буквально пригвоздил ротвейлера, не давая ему шевелиться. Кровь потоком хлынула из перекушенной артерии, оставляя багровые следы на некогла белобрысой морде Брэка и тяжелыми каплями падая с его клыков…
Вот теперь наступил конец. Когда кинологи расцепили псов, они оба еще были живы. Но даже неискушенному зрителю с ватой вместо мозгов было совершенно ясно – ни одна ветеринарная клиника не возьмется за лечение и не сможет вернуть несчастных животных к полноценной жизни. А кормить инвалидов на халяву, без отдачи, никто из профессиональных дрессировщиков не станет. Единственный вариант – это укол, вызывающий паралич дыхательной системы и, как следствие, быструю смерть.
Серж взял микрофон и громогласно объявил победителя схватки – бультерьера по кличке Брэк.
– Я хочу выпить, – сказала Лиза и потащила меня к барной стойке. Я не сопротивлялся. Я понял – выигрыш и проигрыш тут абсолютно ни при чем. Я просто сам изменился, стал другим. Сегодня ночью мне впервые за все время посещений клуба стало противно от того, что я увидел. И я твердо поклялся – ноги моей здесь больше не будет.
Накатив залпом стакан и проводив плотоядным взглядом направившуюся в женскую комнату Лизу, я прислушался к ощущениям своего организма и понял, что сегодня, как и прошедшей ночью, мне хочется накачаться до положения риз. Мой бумажник неожиданно пополнился двумя тысячами баксов, и этот факт вселял оптимизм, по крайней мере, на ближайшие пару дней. Пора было немного подкрепиться, и я заказал у Кости мой любимый салат из кукурузы с помидорами, оливки, а к ним – еще один коктейль «отвертка» для меня и кампари – для Лизы. Кушать прямо у стойки бара было стремно и не солидно, поэтому я попросил друга принести еду на единственный свободный в клубе столик, который отыскался в дальнем углу зала.
Аккурат рядом с бандитским финансистом и его компанией.
Костя нахмурился, но ничего не сказал. Просто подозвал одну из официанток, передал ей мой заказ и снова занял место за стойкой.
В зале уже ничто не напоминало о собачьих боях. Стараниями подсобных рабочих ринг в считаные минуты превратился в залитую светом разноцветных софитов сцену для музыкантов, на которой уже вовсю лабали свой бессмертный шлягер про коней в яблоках группа «Электроклуб» и ее солист Витя Салтыков. После двух часов ночи началась дискотека. Разогретые адреналином и алкоголем гости оттягивались на полную катушку. Третьим этапом развлекательной программы, как правило, был стриптиз. Когда – женский, а когда и мужской. Одним словом – скучать гостям и членам клуба не приходилось.
Я спрыгнул с высокого барного стула, пересек по краю колышущуюся, словно штормовое море, танцевальную площадку, где в компании жен, подруг и путан самозабвенно предавались трясучке десятка три так называемых ВИП-персон, поздоровался за руку со своим двоюродным братом Владом и зарулил в дальний угол зала, где непринужденно развалился, вытянув ноги, за свободным столиком и стал шарить в карманах в поисках зажигалки.
Но не успел я прикурить, как возле моих ботинок заметил еще четыре. Так, начинается… Я поднял взгляд и сразу же принялся мысленно прикидывать, чем успел не угодить двум огромным мордоворотам с глубокой печатью отсутствия интеллекта на физиономиях. Типажи, что и говорить, были колоритнейшие. Хоть прямо сейчас грузи в быковоз с мясокомбината и вези на съемочную площадку «Ленфильма». Амбалы словно выросли из-под земли и смотрели на меня, не моргая, с таким выражении, с которым никогда не рассказывают анекдоты.
Телохранители «папы». Почему я до сих пор их не замечал? Классно работают.
– Здесь занято, – металлическим голосом сообщил один из парней, а второй покосился влево. Я проследил за его взглядом и уткнулся в широкую спину Станислава Браташа. Он медленно поворачивался на сто восемьдесят градусов. На меня испытующе смотрели из-под кустистых седеющих бровей два желтоватых, глубоко посаженных глаза.
Я мысленно выругался, а вслух вежливо сказал:
– Извините, но здесь нет таблички насчет резервирования.
Поделиться книгой: