День после конца света

– Пожалуйста, извините. Нет проблем. Гораций подойдет?

– Гораций, а что, собственно, вы здесь делаете? – спросил Френк.

– Видите ли, все это довольно-таки сложно. Если позволите, я начну с самого начала…

– А как вам удалось так хорошо выучить английский? – спросила Гвенн.

– Я это тоже объясню, если вы соблаговолите меня выслушать, – и Гораций заходил взад-вперед. – Во-первых, я прилетел с далекой планеты, которая вращается вокруг звезды, отстоящей от Солнца на многие и многие парсеки. Мы проводили исследование Галактики, и мне поручили этот сектор. Ваша планета произвела на меня сильное впечатление. Как вы легко можете себе представить, зеленый – наш любимый цвет. Я установил средства мониторинга и подготовил достаточно полный отчет, естественно, с учетом ограниченного времени. На это ушло чуть больше двухсот ваших лет.

– Вы не выглядите таким стариком, – отметила Гвенн.

– Все дело в жизненных циклах, вы понимаете. Я не буду называть вам моего истинного возраста, а то, боюсь, вы мне не поверите.

– Мне – двадцать два, – сказала она.

– Как мило! А теперь позвольте продолжить. Я собрал всю информацию, необходимую для отчета, выучил несколько языков, я горжусь своими лингвистическими способностями, но мало-помалу начал приходить к ужасному выводу. Человечество… как бы это выразить… довольно-таки отвратительное творение природы.

– Ты и сам не красавчик, зеленух, – бросил Френк.

Гораций предпочел проигнорировать его реплику.

– Я хочу сказать, что вы сильны, умны, плодовиты, многого добились. Но средства, которыми вы добивались своих впечатляющих успехов, вот что пугает. Вы – убийцы.

– Закон выживания, – отчеканил Френк. – У нас не было выхода. Съешь, или съедят тебя, убей, или убьют тебя. Выживает сильнейший.

– Я не буду с этим спорить. Разумеется, это единственная возможность для выживания любой цивилизации, и я уважаю такую точку зрения. Но куда больше меня интересует другое: как ведут себя представители вида, который занял главенствующее положение на планете. На нашей планете мы стали доминировать в незапамятные времена. И с тех пор охраняем все прочие виды жизни, у нас царят мир и порядок. Тогда как ваши люди, воцарившись на Земле, на этом не успокоились и принялись убивать друг друга. Меня это очень огорчило.

– Никто вашего мнения не спрашивал, – отрезал Френк.

– Разумеется. Но мои наблюдения не только огорчили, но и встревожили меня. Моя планета не так уж и далеко по астрономическим меркам, и полагаю, что рано или поздно вы ее найдете. А потом, возможно, захотите перебить и нас.

– Теперь эта вероятность ничтожно мала, – вздохнула Гвенн, отпустив качели.

– Да, теперь она скорее теоретическая, но раньше ее приходилось учитывать. Вот и вышло, что я, интеллигентное, мирное, разумное существо, вегетарианец, никогда не обижавший и мухи, вдруг задумался о возможном уничтожении моей родной планеты. Как вы сами видите, это очень серьезная моральная дилемма.

– Не вижу, – Френк покачал головой, потом уставился на инопланетянина. – Так… вы имеете отношение к тому, что произошло?

– Я скоро к этому подойду.

– Сойдет да или нет.

– Не все так просто. Пожалуйста, выслушайте меня. Ситуация сложилась чрезвычайно драматичная. И никто не мог помочь мне принять решение. Полет домой занимал много времени, и пока я добрался бы туда, а мое руководство приняло бы решение, вы, люди, могли бы построить свои звездолеты и уже отправиться к нам. Если бы я продолжал наблюдение, вы все равно построили бы звездолеты и полетели к моей планете, чтобы уничтожить ее. В результате я, мирное существо, замыслил немыслимое.

– Так это ты взорвал наш мир! – Френк шагнул к пришельцу.

– Пожалуйста! Никакого насилия! – Гораций поднял руки, попятился. – Не выношу насилия. – Френк остановился. Ему хотелось выслушать все до конца, но кулаков он не разжал. – Спасибо, Френк. Как я и сказал, я замыслил немыслимое. Мог я применить насилие ради сохранения мира… или не мог? Если бы я ничего не предпринял, мою планету и всех ее жителей ждала гибель. И мне пришлось выбирать, какая цивилизация должна выжить. Моя или ваша. Вопрос я поставил ребром, так что с ответом проблем не возникало. Конечно же, моя. Поскольку мы более древние, более интеллигентные, интереснее и красивее вас. И очень мирные.

– Поэтому ты взорвал наш мир, – подвел итог Френк.

– Не очень-то мирный поступок.

– Нет, не очень. Но в принципе это отдельно взятое, из ряда вон выходящее событие. После многих мирных столетий, за которыми, разумеется, вновь последуют мирные столетия.

– Что тебе здесь надо? – спросил Френк. – Почему ты нам все это рассказываешь?

– Естественно, чтобы извиниться. Я очень сожалею, что все так обернулось.

– Но сожалеешь далеко не в той степени, как мы, зеленый ты сукин сын.

– Если б я мог предположить, что вы поведете себя не как джентльмен, я бы не приходил.

Френк бросился на него, но Гвенн успела заступить ему дорогу.

– Френк, пожалуйста, – взмолилась она. – Хватит насилия. Иначе я закричу. И вы сделали все сами, мистер Гораций?

– Просто Гораций, это имя. Да, сделал. И несу полную ответственность.

– А на борту вашего корабля больше никого нет?

– Я один. Корабль полностью автоматизирован. Мне понадобилось время, чтобы решить поставленную задачу, я не думаю, что кому-то удавалось создать бомбу, способную разнести целую планету, но я справился. Добился поставленной цели. Ради мира.

– Где-то я это уже слышал, – пробурчал Френк.

– Я процитирую одного из ваших генералов, который несколько лет назад выиграл небольшую локальную войну: «Я их убил для того, чтобы спасти». Но я не такой лицемер. Я уничтожил вашу планету, чтобы спасти свою. Всего лишь сыграл по вашим правилам, видите ли.

– Вижу, – голос Френка звучал уж очень спокойно. – Но ты сказал, что ты – один. Как насчет других зеленых человечков, которые заберутся сюда следом за тобой?

– Невозможно, заверяю вас.

И когда он повернулся, чтобы взглянуть на край земли, через который перелез, Френк шагнул вперед и двинул ему в челюсть. Инопланетянин повалился на спину, а Френк уселся на нем и душил, пока тело не перестало дергаться. Гвенн одобрительно кивнула.

– Я возьмусь за ноги, – сказал Френк.

Без единого слова они донесли тело до обрыва и сбросили, наблюдая, как оно медленно кружится среди космического мусора.

– Мы должны найти его корабль, – прервал молчание Френк.

– Нет, сначала поцелуй меня. Крепко.

– Ух, – вырвалось у Френка, когда он наконец оторвался от Гвенн. – Это круто. Позволь спросить, с чего такие перемены?

– Я хочу привыкнуть к твоим поцелуям, к твоим объятиям. Мы должны воспитать большую семью, если мы хотим заселить целую планету.

– Полностью с тобой согласен. Но что заставило тебя передумать?

– Он, это существо. Нельзя допустить, чтобы ему это сошло с рук.

– Ты чертовски права! Месть! Вырастим детей, научим их летать, построим бомбы, найдем этих инопланетных мерзавцев и превратим их в пыль. Докажем его правоту. Мы обязательно отомстим за Землю!

– Я очень на это надеюсь. Не может он убить моего Роберта и остаться безнаказанным.

– Роберта? Так вот почему ты это делаешь! А как же остальные? Миллиарды людей, целая планета?

– В Миннеаполисе других знакомых у меня не было.

– Если бы Гораций знал насчет Роберта, готов спорить, он бы дважды подумал, прежде чем взрывать мир.

– Что ж, он не подумал и допустил ошибку. Так полетели?

– Барана возьмем?

Гвенн посмотрела на барана, подумала, покачала головой.

– Нет. Он тут очень хорошо смотрится. Создает ощущение дома. Будет куда возвращаться.

– Хорошо. Вперед, к мщению. Набрасываем планы, создаем бомбы, воспитываем детей. Все ради мести. Уничтожения.

– Как-то неприятно это звучит.

Френк потер подбородок:

– Раз уж ты упомянула об этом, не могу с тобой не согласиться. Но выбора у нас нет.

– Неужели? Да, этот отвратительный зеленый человечек уничтожил наш мир, но это не означает, что мы точно так же должны поступить и с его.

– Разумеется, не означает. Но есть же справедливость! Око за око, сама знаешь.

– Знаю. Не раз читала Ветхий Завет. Так делалось, нас учили так делать, но где уверенность, что путь этот правильный и единственный?

– Мысль твоя достаточно понятна. Ты хочешь сказать, что прежнего мира уже нет. И мы не можем вернуть его, взорвав еще одну планету. Если маленькие зеленые человечки такие мирные, как говорил Гораций, уничтожать их – преступление. В конце концов… они не уничтожали наш мир.

– Тут есть о чем подумать.

– Есть… к сожалению. Как было бы просто – взорвать их планету, потому что они взорвали нашу.

– Я знаю. Но это дурная привычка.

– Ты права. Начни взрывать планеты, и кто знает, чем все закончится. Так что у нас есть шанс отказаться от старого принципа око за око, зуб за зуб. Если мы построим наш мир, ты, я, наши дети, мы заложим в фундамент не месть, а что-то другое. Это трудная, но благородная задача.

Гвенн плюхнулась на качели.

– Твои рассуждения меня немного пугают. Взять на себя ответственность за создание целого мира – тяжеленная ноша, а ты еще хочешь создавать его на основе новой системы моральных ценностей. Не убий, не мсти…

– Мир и любовь для всех живущих на Земле. Что-то такое говорила церковь, благословляя войска. На этот раз наши слова не будут расходиться с делом. Действительно, будем подставлять другую щеку. Забудем о том, что они уничтожили наш мир. Докажем, что Гораций крепко ошибся. И потом, когда мы-таки встретимся с ними, им придется извиняться за него.

– Мы извиняемся прямо сейчас, – на край мира взобрался второй зеленый человек.

Гвенн вскрикнула.

– Гораций, ты не умер! – сорвалось с ее губ.

Зеленый человек покачал головой.

– Извините, индивидуум, которого вы называете Горацием, умер. Но после того что я услышал несколько секунд тому назад, я склонен думать, что он заслужил свою смерть. Он уничтожил целую планету и понес за это наказание.

– Гораций сказал, что он один. – Руки Френка вновь сжались в кулаки.

– Он солгал. Нас было двое. Он вызвался встретиться с вами, единственными, кто выжил, и все объяснить. Информацию о случившемся я доставлю на нашу планету. Уничтожение вашего мира выльется в продолжительный траур.

– Спасибо вам, – в голосе Френка, однако, благодарности не слышалось. – У меня сразу полегчало на душе. Вы помогали ему взорвать ваш мир?

Зеленый человек задумался, потом с неохотой кивнул.

– Помогал – сильно сказано. Вначале я не соглашался с его ситуационным анализом. В конце все-таки согласился…

– Вы ему помогали. А теперь отправитесь домой и расскажете всем, что произошло, расскажете, что выжившие строят новый мир, и, возможно, ваше руководство придет к выводу, что и нас лучше взорвать, на случай, что наши потомки окажутся не столь великодушными, как мы. И следующая ваша экспедиция расправится с нами, для профилактики.

– Да нет же, быть такого не может. Я решительно выступлю против…

– Но существует вероятность того, что вас не послушают?

– Надеюсь, что этого не произойдет. Но, разумеется, всегда существует вероятность того…

– Еще один зеленый сукин сын, – с этими словами Гвенн достала из кармана маленький пистолет и застрелила инопланетянина.

– Деваться, похоже, некуда, – вздохнул Френк, глядя на покойника. – Теперь придется найти их корабль и убить всех, кто там находится.

– А потом взять корабль и взорвать их планету, – добавила Гвенн.

– Выбора нет. Как говорил Гораций, такая уж у нас репутация. Придется ее оправдывать.

– У меня будет неспокойно на душе, если мы этого не сделаем. Я буду волноваться о наших детях и детях наших детей. Лучше сразу с этим покончить.

– Ты, разумеется, права. А вот взорвав их, мы начнем учить наших детей подставлять другую щеку и всему остальному. Тогда это будет уместно. Так в путь?

– Пожалуй. – Гвенн оглядела крошечный клочок их когда-то необъятного мира. – Лететь, возможно, придется долго, не будем терять времени. Барана возьмем?

– Нет. Я отключу воздух, и он прекрасно сохранится. Он так хорошо смотрится на травке. Создает ощущение близости домашнего очага. Нам будет куда вернуться.