Помоги проекту - поделись книгой:
- Ну ты папаня теперь почище огнемётчика можешь сражаться! Как их грамотно и ловко оприходовал!
И тут же умчалась из центра кострищ, тщательно наблюдать за окружающим луг лесом. А мужчины поспешили снять со столба приговорённых к жуткой казни хуторян.
Каково же было их удивление, когда они действительно убедились, что спасли от сожжения именно женщин. Волосы их были опалены, лица закопчёны и грязны, тела в синяках и мелких порезах, а одежды представляли собой настоящие изорванные лохмотья. И всё это было перемазано потёками воды по чёрной золе, которую кто-то из варваров сыпанул на пленниц напоследок перед поджиганием. По всем размышлениям женщин до того ещё долго и сильно избивали или пытали. Но именно на остатки одежды и указал Семён Виктору:
- Смотри, вот здесь остатки какой-то очень роскошной вышивки....
- Ага, точно! А вот здесь что-то вроде герба или родового знака....
- Чуть ли не бисером вышито....
- И ещё: на них же остатки нижнего белья! Да ещё с очень изящной и мягкой тесьмой.
Семён немного смутился, глядя на открытые части женского тела, но не за себя, а за сына. Но того, похоже, такие мелочи совершенно не стыдили. Наоборот молодой парень в данном случае проявил большую рациональность и практичность:
- Надо нагреть воды и помыть их от грязи. А то и ран не видно....
И сам же быстро проделал необходимые действия. Благо целые вёдра оказались поблизости, и колодец не прекратил своего функционирования от наплевательского обращения теперь уже покойных гензыров. Три ведра были набраны доверху и поставлены на тлеющие угли затухающих костров. Семён тем временем принёс со стороны табуна две вполне приличные подстилки и так и не приходящие в сознание женщины были бережно уложены на более подобающее ложе, чем грязная и пропитанная кровью земля. Помимо этого на трофейных лошадях было навьючено ещё и другого прочего походного барахла, и часть из него использовали со всей сноровкой бывалых путешественников.
Во время этих перемещений Семён наткнулся на подраненного дочерью предателя. Тот со стонами пытался уползти в спасительную темноту, хотя при первом же осмотре раны можно было утверждать, что он не жилец: кровь обильным потоком струилась из живота в районе печени. Загребной только и смог, что ещё слабым своим умением притупить боль умирающего. Но лишь только заметил на лице врага первое расслабление, сразу же приступил к быстрому допросу:
- Кто вы такие и почему напали на мирный хутор?
Пособник гензыров видимо слишком уж верил в непобедимость своих хозяев, потому что ответило с неожиданной наглостью и ненавистью:
- Как вы посмели на нас напасть?! Вас всех вырежут! Всех до единого сожгут на кострах!
- Вряд ли у твоих вонючих хозяев такое получится, - возразил Семён, - Нас вон было всего трое, но весь ваш отряд, кроме тебя - покойники.
С явным недоверием раненый приподнялся на локте, но смог насчитать лишь одного человека, который возился со спасёнными женщинами.
- Всё равно вас выследят остальные отряды!
- Да пусть выслеживают себе на погибель. Но хочу сказать: хан и его приближённые мертвы. Король вновь правит в Кариандене. Так что гензырам теперь самим бы уйти от преследований.
Глаза умирающего расширились от ужаса и страха. Видимо он поверил в невероятную новость сразу:
- А что будет со мной?
- Не знаю, пока я тебя спрашиваю только об одном: что здесь произошло?
- Наш отряд уже две недели разыскивал этих женщин, - дрожащими от напряжения губами заговорил прихвостень гензыров. - Они где-то там наместнику провинции устроили что-то мерзкое и страшное. Но подробностей я не знаю.... Сегодня мы обыскали этот хутор и нашли беглянок.... Кто они и откуда - знает наш командир.... Спросите у ....
Больше не раздалось ни одного слова: кровопотеря была невероятно велика и сердце остановилось. Так и не чувствуя боли, человек умер с удивлённым выражением на расслабленном лице.
Сплюнув от расстройства в сторону, Загребной подался помогать младшему сыну.
К тому моменту, когда вода нагрелась, вернулась Виктория и непререкаемым тоном отправила брата приглядывать за окрестностями. Видимо она посчитала, что отец в помощники при омовении женских тел подходит гораздо больше. А сама выбрала из тех небольших запасов, что у них имелись всё мыло, кровоостанавливающие и целебные мази и с завидной сноровкой принялась оказывать пострадавшим женщинам первую помощь.
Вот только Семён при этом совершенно растерялся. По крайней мере - внутренне, духовно. Ведь долгие годы сексуального воздержания довели его до того, что он старался вообще между собой и мало-мальски симпатичными женщинами сразу же воздвигать непреодолимый барьер отчуждения и не перешагивать дистанцию в пять метров. А тут под его руками, неожиданно оказалось сразу два тела, и не просто тела, а вполне молодых, упругих и довольно-таки возбуждающих. Невзирая на все видимые царапины, порезы, ссадины и гематомы от них шла такая будоражащая красота, что у непобедимого и могучего воина затряслись поджилки, а дыхание стало прерывистым и шумным.
Даже дочь обратила внимание на состояние отца, когда тот чуть не выронил сколькое от мыла тело на землю:
- Пап! Ты чего! Совсем твоя ослаб, однако?
Они часто так любили высказываться, вспоминая приколы своего мира, и Семён тут же за улыбкой постарался скрыть своё неожиданное волнение:
- Моя много бегать, мочить белый человек.... Устал, однако....
Но Виктория прекрасно разбиралась в интонациях самого родного для неё человека и сразу замерла, с настороженностью присматриваясь к выражению лица:
- И вправду устал?
Семён, накрывая умытую женщину двумя одеялами, тут же постарался перейти на другую тему:
- Нет, конечно, просто мне здесь очень не нравится. Твой подранок перед смертью о каких-то других отрядах баял. Уходить надо в лес как можно скорее....
- Ещё бы! - поверила дочь и ускорила процедуру натирания второго тела мазями. И уже в следующий момент женщина под её руками застонала, затем широко открыла глаза, приходя в сознание, и испугано вскрикнула:
- Кто вы?!
Виктория тут же прикрыла и эту женщину одеялом со словами:
- Успокойтесь! Мы простые путешественники и случайно оказались возле вашего хутора....
Женщина порывисто приподнялась на локте, пряча гримасу боли, внимательно присмотрелась к своей бесчувственной подруге, убедилась, что та дышит вполне ровно и опять откинулась на спину:
- А где хуторяне?
В разговор сдержанным, полным сочувствия голосом вступил Семён:
- К сожалению, мы не успели, гензыры их казнили....
Из груди женщины вырвался громкий покаянный стон тяжёлых душевных мук:
- Значит, они погибли из-за нас.... Ханские ублюдки! Чтоб вы издохли со своим вожаком!
Склонённый над ней мужчина уверенно проинформировал:
- Так и случилось. Эти псы мертвы. Точно так же, как их вожак - презренный и кровавый хан.
Теперь глаза женщины сузились от явного недоверия:
- Хан умер? С чего бы это?
На что Семён попытался улыбнуться:
- Собаке - собачья смерть. Но не кажется ли вам, уважаемая госпожа, что и мы хотим вам задать несколько вопросов....
- Каких именно?
- Кто вы и что здесь произошло?
- Но мы вас не знаем....
- ...И согласны ли вы срочно спрятаться в лесу?
- Почему?
Загребной показательно осмотрелся по сторонам:
- Уж очень нам здесь не нравится. Того и гляди очередной отряд гензыров появится....
Не успел он ещё договорить последнего слова, как женщины тут же согласно захлопала слипшимися ресницами и затараторила:
- Конечно, согласны! Я даже идти смогу..., может быть....
Уже оборачиваясь, и устремляясь к лошадям, Семён выкрикнул:
- Насчёт "идти", можете не заморачиваться - транспорта у нас теперь хватает!
Женщина проводила его взглядом и обеспокоенно поинтересовалась у Виктории:
- Что такое "не заморачиваться"?
Девушка коротко хихикнула:
- Это значит спать и не задавать лишних вопросов. А всё остальное он уладит сам.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Ремней и больших попон из прочной ткани хватало с излишком. Поэтому две ноши в виде носилок удалось соорудить без особого труда. Уложенным в них женщинам оставалось теперь опасаться лишь неадекватного поведения лошадей, если тех что испугает. Но за пять лет пребывания в новом мире Семён с детьми научилась обходиться с ездовыми животными превосходно и даже провести немалый табун сквозь густой лес им не представляло большого труда.
Перед тем как покинуть хутор, мужчины в невероятном темпе покидали все трупы врагов на подготовленный большой костёр, да ещё и сверху подбросили приготовленных дровишек. А затем отставший от всех Виктор поджёг погребальное пламя. Таким образом хоть немного можно было отвлечь со своего следа погоню, которая гипотетически могла пуститься на поиски небольшого отряда, после обнаружения тел своих соплеменников. А так если и наткнётся новый отряд на огромное кострище, то вполне логично припишет этот кровавый разгул своим товарищам.
Конечно, пройдёт ещё день, максимум два, и любой отряд гензыров будет думать лишь о собственном спасении. Наверняка уже сейчас все оповещённые жители королевства с оружием в руках атакуют своих поработителей. А в скором времени варварам вообще ничего не останется, как возвращаться в свои Гензырские Степи, либо как партизаны прятаться в труднодоступных лесных массивах. Но в первый день они наверняка окажут самое яростное сопротивление. Слишком много лет они чувствовали себя полноправными хозяевами этой земли, чтобы отдать её без боя и лишнего кровопролития.
Добравшись до опушки леса Виктор выбрал для наблюдения самое удобное и скрытное место и целый час наблюдал за разгоревшимся костром. Запоздало сожалея о том, что основная вонь и гарь идёт в его сторону. Но вот на "огонёк" на расположенный в глухом лесу хутор так никто и не заглянул. Хотя чуть ли не вся ночь ещё была впереди. Но больше парень ждать не стал и быстро устремился вслед за отцом и сестрой. Подбираясь к своему временному лагерю удвоил осторожность и утроил наблюдение, но так и не смог заметить сестру заблаговременно. Лишь напрягся, когда из-за соседнего дерева раздался её насмешливый голос:
- Куда так торопишься?
- Ух, молодец! Хорошо замаскировалась....
- Да тебя как лося за километр было слышно, словно на водопой бредёшь.
- Действительно, пить хочется....
- На вот тебе флягу с водой. Но как костёр: мотыльков не привлёк?
Виктор хмыкнул:
- Я бы тогда мчался как три лося. ...Никого, пока....
- Тогда сменяй меня, а потом отец тебя заменит на вахте.
- Добро. Как там женщины?
- Неважно, - уже через плечо бросила Виктория. - Когда на землю укладывали, опять обе были без сознания. Отец для них как раз лечебный отвар делает. Как напоим - посмотрим....
В итоге ночь прошла довольно хлопотно и выспаться как следует никому не удалось. Хоть женщин и напоили целебным отваром, но они почти всю ночь метались в бреду горячки, а в один из моментов еще и натуралеса подкинула гостинец. Огромный медведь, зачуяв запах табуна лошадей, попытался приблизиться к лагерю со всей своей звериной бесцеремонностью. Хорошо что Виктория в этот момент была возле спасённых женщин и вовремя заметила подкрадывающееся огромное тепловое пятно.
По сигналу прибежал отец, вскочил на ноги Виктор и все трое приготовились отражать нападение лесного хищника. Как ни странно медведь проявил редкостную сообразительность и после долгого, чуть ли не в час противостояния, с недовольным рыком ушёл в чащу. То ли за другим ужином погнался, то ли резонно решил не связываться с такими опасными противниками.
Но после этого пришлось стоять на вахте сразу двоим, да и третий здоровый член отряда не чувствовал себя спокойно в такой обстановке. С рассветом волнения поутихли и напряжение спало, хотя ни одна из угроз ещё не миновала: и гензыры могли появиться и голодные хищники. По поводу варваров успокоились быстро: Виктория пробежалась в сторону хутора и ничего подозрительного там не заметила. Костры догорели и возле тлеющих углей никто не околачивался, да и за ночь, наверняка никто туда не подходил.
Во время отсутствия девушки обе раненные женщины пришли в чувство и принялись ослабленными голосами между собой перешёптываться. При этом они весьма подозрительно поглядывали на двух огромных мужиков, которые сидели у костерка и помешивали готовящуюся в котелках пищу. Даже улыбка и приветливый голос Семёна их не настроил на доверие:
- Проснулись? Ну вот и отлично, как раз завтрак поспевает. А при вашем состоянии, поесть надо обязательно.
Виктор даже хохотнул, заметив с какой настороженностью женщины наблюдают за ним и за отцом:
- Сразу видно - кризис миновал. Будут жить. Если поедят, конечно.... Кстати, папа, а им можно? Ведь ими наверняка в футбол играли.
Семён попробовал кашу на вкус, чуть досолил и принялся рассуждать:
- Судя по тому, что после принятия отвара они не вырвали и не мучились желудочными коликами, внутренности у них функционируют нормально. Значить диетическую пищу им можно. Да и для начала мы их опять отваром угостим. Ну-ка, давай их напоим.
Взяв по кружке, мужчины попытались напоить женщин. Но те, хоть и были обессилены попытались воспротивиться этому, мотая головами и плотно сжимая губы. Словно боясь, что их пытаются отравить. Но если Семён ещё пытался как-то уговорить пострадавших к добровольному приёму лекарств, то Виктор не стал церемониться. Его бас разлетелся далеко по лесу, донёсся до возвращающейся Виктории и заставил девушку ускорить своё продвижение:
- Вы только на них посмотрите! Их сняли с костра, спасли от бешенных гензыров, всю ночь над ними сидим как мать Тереза, а они ещё не хотят лечиться! Пейте немедленно, я вам говорю!
Та женщина, которую он поддерживал под голову, была явно моложе и решительнее, но сейчас же она в страхе зажмурила глаза и послушно приоткрыла губы. Но другая женщина попыталась поговорить с Семёном:
- Мы просто не знаем что это за лекарство! Оно может быть нам противопоказано! Мы можем и вправду отравиться.
- Ни в коем случае. Здесь в основном стебли савоника жёлтого и цветы красного эдельвейса. Тем более что ночью мы в вас уже влили по две кружки этого отвара. И судя по вашему состоянию лекарство вам очень помогло. Пейте, пейте....
Поделиться книгой: