Сказки дедушки Валякси

— …Купили мы, значит, поросёнка на базаре — недорого обошлось, — рассказывал Сем Вань. — Правда, заминка получилась. Проводник поезда ни в какую: дескать, не возьму, и только. Нет, мол, на него не то паспорта, не то справки. Да пассажиры дружные попались, уломали наконец проводника. В тамбуре караулили по очереди. Я-то через окно на улицу смотрю, как пшеница растёт, — это хлеб из чего делают.

— Сиды, сиды, — поддакивал Валякси, а сам думал: «Что же такое «тамбур»? Хлеб — знаю, а пшеницу — не знаю». Но из уважения не перебивал рассказчика. «Пусть человек наговорится, может, очень много слов у него скопилось в голове, может, он как будто переел словами, и ему плохо, пока не скажет».

— Смотрю, значит, в окно. Ну и появись тут опять проводник.

— Сиды, сиды, — соглашается Валякси, а сам думает: «Какое хитрое слово есть «проводник» — не разгадать».

— Проверка так проверка, — тараторил Сем Вань. — Пошарил в карманах. Не зайцами, знать, едем, — протягиваю ему два билета. Одной брусники нонче со старухой в наше сельпо около центнера сдали. Так и сяк вертит проводник билеты и такой вопрос задаёт. Вы, говорит, куда, дед, едете? Я ему по порядочку, где наша деревня Кушеват и сколько душ в ней проживает. Может, говорю, и без нас кто родился, пока ездим со старухой по России. А почему и не родиться. Как нефть и газ стали искать на тюменской земле — нового народу не упомнишь. Почему бы и не родиться. Сейчас, говорю, и в Кушеват каких только апельсинов, лимонов и других витаминов не везут. Ребятишкам это полезно, так отчего бы кому без нас и не родить хорошего человека. А он на меня глаза тарелкой, строго говорит: «Вам, дед, придётся сойти на следующей станции. Этот поезд на Сочи следует». Будь ты неладна, эта дорога! Пересели мы со старухой на встречный поезд, кое-как с чужой помощью до Кушевата добрались, поизрасходовались.

— Сиды, сиды, — поддакнул дедушка. «Каких только слов не знает этот хитрый Сем Вань. Но почему так смеётся дочь, раскачиваясь из стороны в сторону, как будто её ветром качает?»

Ресницы становятся клейкими, нет сил их приподнять. «Как он оказался на постели!» — успевает подумать Ундре. Всё закачалось и поплыло. Поплыло оттого, что Аркашка впрягся в санки, но когда Ундре ткнул его хореем, он заржал на всю улицу почему-то по-лошадиному. Аркашке ничего не стоит перепутать. Вот они уже летят вместе, просто так, без всего.

— Это и есть вышка, — говорит Ундре и показывает вниз.

— Ух ты! — удивляется Аркашка. Он ведь в первый раз видит её.

— А вот дедушкины олени, — показывает Ундре. — Это чум…

— Ух ты, — удивляется Аркашка. Он ведь вообще не был в тундре. И Ундре спешит, захлебывается, старается всё рассказать другу.

— А это место дедушка назвал «Геолог», — показывает на холм Ундре. — Фёдор говорит, здесь город будут строить. Пока никто не занял, поедем туда жить?..

— Ух ты, ух ты, ух ты! — жадными глазами смотрит Аркашка на всё, что показывает Ундре.

Ундре совсем ничего не слышал, он так далеко был сейчас от дома. Они с Аркашкой стремительно неслись в незнакомое завтра. Завтра дожидались на табуретке около кровати и новые кисы с тесёмками и красными узорами. Без них ни одной тропы своей не проложишь.