Помоги проекту - поделись книгой:
— Но вы хотите, чтобы его учили хорошо, — продолжил Сержант. — А я именно этим и занимаюсь.
— Допустив, чтобы он тебя чуть не прикончил?
— Похвалив за хорошую работу и объяснив, когда можно дать волю жажде крови, а когда лучше сдержаться и действовать с ясной головой! — прорычал Сержант.
Таммис подавил смешок. Сержант явно еле сдерживался.
— Но я пришел не поэтому. Я понял, что читать вы его учили. Теперь я хочу, чтобы он заглянул в кое-какие книги.
— Что?! — заорал Блэкмур.
Таммис совсем забыл о необходимости хотя бы притворяться, что занят делом. С сапогом в одной руке и щеткой в другой, он приник к щели между дверью и косяком и внимательно слушал. Когда кто-то осторожно тронул его за плечо, Таммис подскочил от неожиданности.
Задыхаясь от страха, он обернулся и увидел Тарету. Она проказливо ухмылялась, голубые глаза смотрели то на отца, то на дверь. Конечно, девочка сразу поняла, чем он занимался.
Таммис смутился. Но страстное желание узнать, что же произойдет за дверью, оказалось сильнее. Он приложил палец к губам, и Тарета понимающе кивнула.
— Эй, но зачем же вы учили орка читать, если не хотите, чтобы он читал книги?
Блэкмур что-то неразборчиво прошипел.
— Ну, что бы вы там ни думали, а с мозгами у него полный порядок, и если хотите, чтобы он учился так, как вы мне давеча говорили, придется вам смириться с тем, что ему необходимо разбираться в боевой тактике, картах, стратегии, методах осады… — Сержант спокойно перечислял, загибая пальцы.
— Ладно, делай, как знаешь! — взорвался Блэкмур. — Хотя чую я, что еще придется мне об этом пожалеть…
Лейтенант подошел к книжному шкафу, занимавшему всю стену, и быстро выхватил оттуда несколько книг.
— Тарета! — проревел он.
Оба Фокстона, и старший и младшая, подпрыгнули. Тарета поспешно пригладила волосы, придала лицу приятное выражение и вошла в комнату.
— Да, сэр? — сказала она, сделав реверанс.
— Вот. — Блэкмур швырнул ей книги. Они были большими и громоздкими, так что девочке пришлось держать их обеими руками, и над стопкой виднелись только ее глаза.
— Я хочу, чтобы ты отнесла их стражнику Трэля, а он передал их ему.
— Да, сэр, — кивнула Тарета, как будто это было обычное будничное распоряжение, а не один из самых удивительных приказов, которые Фокстоны когда-либо слышали от хозяина.
— Они тяжелые, сэр… можно мне сбегать за мешком? Так будет легче нести.
Все в Тарете говорило о том, что это послушнейшая из девочек-служанок. Только Таммис и Кланния знали, какой острый ум и язычок скрываются за обманчивой внешней покладистостью. Блэкмур немного смягчился и потрепал ее по светлой головке.
— Конечно, дитя. Но отнеси их сразу же, не мешкая, поняла?
— Разумеется, сэр. Спасибо, сэр. — Она хотела было еще раз присесть в реверансе, но теперь это было не так просто.
Таммис закрыл за ней дверь. Тарета повернулась к нему, ее огромные глаза сияли.
— О, папочка! — тихо, чтобы не услышали за дверью, выдохнула она. — Я увижу его!
Сердце у Таммиса упало. Он надеялся, что дочь уже переросла это странное беспокойство за судьбу орка.
— Нет, Тарета. Ты должна только отдать книги стражникам, и все.
Лицо девочки мгновенно стало печальным, и она отвернулась.
— Просто… когда Фаралин умер… это теперь мой единственный младший братик.
— Он не твой брат, он орк. Животное, которое можно только держать в клетке или выставлять на арену. Запомни это.
Таммис терпеть не мог в чем-либо отказывать дочери, но это было для ее же блага. Никто не должен заметить, что она проявляет интерес к Трэлю. Страшно подумать, что случится, если Блэкмур узнает об этом.
Трэль крепко спал, измотанный после утомительного дня тренировок, когда дверь его камеры распахнулась. Он сонно заморгал, потом встал. В камеру вошел стражник с большим мешком.
— Лейтенант сказал, это для тебя. Он хочет, чтобы ты прочитал все книги и был готов обсуждать их с ним, — сказал стражник. В его голосе слышалось презрение, но Трэль не обратил внимания. Стражники всегда говорили с ним презрительно.
Дверь закрылась, щелкнул запор. Трэль взял мешок. С удивительной для его огромных размеров ловкостью он распустил узел и сунул руку внутрь. Его пальцы нащупали что-то угловатое и твердое.
Этого не может быть. Он еще помнил, каковы они на ощупь…
Едва смея надеяться, он извлек содержимое из мешка. Конечно, это была книга. Он громко прочел название: «История Союза Лордаэрона». Трэль с жаром схватился за вторую книгу, потом за третью. Это были книги по военной истории. Когда он перелистывал одну из них, на покрытый соломой пол камеры выпорхнуло что-то белое. Маленький кусочек пергамента, сложенный пополам.
Охваченный любопытством, орк неловко развернул его. Это была записка. Шевеля губами, Трэль прочитал:
Трэль тяжело опустился на тюфяк. Он не мог поверить в то, что прочел. Он помнил эту маленькую девочку и все думал, почему же она помахала ему. Ясно было, что она его знала и… и он ей нравился. Но как такое могло быть? Кто она?
Он посмотрел на тупой, коротко остриженный ноготь указательного пальца. Придется поступить так. На левой руке у него как раз подживала царапина. Трэль поглубже вонзил туда ноготь и вскрыл ранку. Его усилия вознаградились несколькими алыми каплями. Используя ноготь как перо, он старательно вывел на обороте записки единственное слово:
ДА.
4
Когда Трэль впервые в жизни увидел орка, ему уже было двенадцать лет. Он занимался с новобранцами за крепостными стенами. Когда в нежном возрасте восьми лет Трэль выиграл свой первый бой, Блэкмур согласился с Сержантом, что орку можно дать больше свободы — по крайней мере, на время тренировок. Одна его нога по-прежнему была прикована железной цепью к огромному валуну. Даже такой сильный орк, как Трэль, не смог бы бежать с этой гирей на ноге. Разбить же толстую и крепкую цепь было тоже непросто. Вскоре Трэль привык и не обращал на валун никакого внимания. Цепь была длинной и вполне позволяла драться. Да мысль о побеге никогда и не приходила ему в голову. Он был Трэлем, рабом. Блэкмур был его хозяином, Сержант — его наставником, Тарета — тайным другом. Все как положено, каждый на своем месте.
Трэль жалел, что ему никак не удавалось подружиться ни с кем из солдат, вместе с которыми он учился. Каждый год приходила новая группа, но все они были сделаны из одного теста: молодые, горячие, высокомерные, и все побаивались зеленого гиганта, с которым им предстояло учиться. Только Сержант хвалил его, только Сержант вмешивался, когда они, сбившись в кучу, набрасывались на орка. Временами Трэлю очень хотелось поколотить их в ответ, но он помнил о необходимости блюсти честь. Хоть эти люди и считали его врагом, он знал, что врагами они не были, и потому убить или покалечить кого-нибудь из них было бы неправильно.
У Трэля был острый слух, и он всегда прислушивался к досужей болтовне людей. Они считали его безмозглым животным и не слишком заботились о том, чтобы в его присутствии придержать язык. Кто станет следить за своими словами, когда рядом животное? Именно таким образом Трэль узнал, что орки, которые когда-то были грозными противниками, теперь становились все слабее. Все больше орков отлавливали и сгоняли в так называемые лагеря для интернированных. Дэрнхолд был центром целой системы таких лагерей, и именно здесь размещались их руководители, в то время как повседневной жизнью каждого из лагерей заправляли более мелкие чипы. Во главе всей системы лагерей для интернированных орков стоял Блэкмур. Время от времени между людьми и орками еще случались мелкие столкновения, но основная масса людей, приходивших на тренировки, никогда не видела орка в бою.
За прошедшие годы Сержант обучил Трэля самым изощренным приемам рукопашного боя. Он овладел всеми видами оружия, которые использовались в сражениях: мечом, палашом[6], копьем, кистенем, кинжалом, бичом, сетью, секирой, дубинкой и алебардой. Трэлю редко когда доставались доспехи. Считалось, что чем меньше защиты у бойцов, тем более волнующим становится зрелище для публики.
Трэль стоял в кругу нескольких учеников. Он уже много раз проходил через эту игру, и преимущество здесь было не на его стороне. Сержант называл этот сценарий «окружение». Ученики, разумеется, были людьми, которые наткнулись на одного из немногих оставшихся на свободе орков-мятежников. Трэль, разумеется, был этим непокорным орком. Перед учениками стояла задача придумать, по меньшей мере, три различных способа, как взять в плен или прикончить «беспризорного орка».
Трэлю не слишком нравились такие игры. Он предпочитал биться в поединке, один на один с противником, а не противостоять целой группе людей, число которых порой доходило до двенадцати. Огонь, загоравшийся у людей в глазах, когда они собирались напасть на него, и улыбки на их лицах тревожили Трэля. Когда Сержант в первый раз разыграл этот сценарий, честному орку пришлось туго. Сержант отвел его в сторонку и уверил, что в данном случае не просто можно, а даже необходимо притворяться. Люди были облачены в доспехи и вооружены настоящим оружием, а у него, Трэля, был только учебный деревянный меч. Вряд ли Трэль мог нанести им какие-либо серьезные повреждения.
Так что теперь, проделав этот номер несколько раз, Трэль научился мгновенно превращаться в свирепого, беспощадного зверя. Поначалу сохранять границу между воображением и реальностью было довольно трудно, но со временем дело пошло. Трэль никогда не терял контроля над собой и, если становилось совсем плохо, доверял свою жизнь Сержанту.
И вот на Трэля наступали новобранцы. Конечно же, первым из трех способов они выбрали прямое нападение. Двое держали мечи, четверо — копья, у остальных были секиры. Один из них сделал выпад.
Трэль молниеносно парировал удар, деревянный меч двигался с поразительной скоростью. Он поднял мощную ногу и пнул напавшего в грудь. Молодой человек отступил на шаг и завалился на спину, на лице у него отразилось изумление. Хватая ртом воздух, он катался по земле.
Трэль повернулся, чтобы встретить нападение двоих противников с копьями. Мечом он легко отбросил с дороги одного, словно надоевшее насекомое. Свободной рукой Трэль вырвал копье у второго и, подбросив оружие в воздухе, перевернул острием к его недавнему обладателю.
Будь это настоящая битва, Трэль пронзил бы человека насквозь. Но это была только тренировка, и Трэль держал себя в руках. Он поднял копье и уже собирался отбросить его в сторону, когда вдруг раздался страшный крик, который заставил всех застыть на месте.
Трэль обернулся и увидел маленький фургон, направлявшийся к крепости по узкой извилистой дорожке. Такие фургоны не были редкостью, обычно в них приезжали люди — крестьяне, купцы, рекруты, — у которых было дело к кому-нибудь из властей предержащих.
Но не на этот раз.
Сейчас лошади тащили фургон, в котором стояла железная клетка, битком набитая зелеными чудовищами. Трэль заметил, что пленников приковали цепями к дну фургона. Их внешний вид, нелепый и страшный, привел его в ужас. Они были огромны и безобразны, вместо зубов изо рта торчали большие клыки, крохотные глазки смотрели свирепо…
Внезапно Трэль осознал страшную истину. Это были орки. Его народ. Именно таким его видели люди. Деревянный меч выпал из внезапно ослабевших пальцев. «Я отвратителен. Я внушаю ужас. Я чудовище. Неудивительно, что они меня так ненавидят».
Один из этих зверей повернулся и взглянул Трэлю прямо в глаза. Он хотел отвести взгляд, но не смог. Поэтому тоже, едва дыша, уставился на орка. И в это самое мгновение пленник каким-то образом сумел освободиться от цепей. С оглушительным воплем он бросился на прутья клетки. Окровавленными руками он схватился за прутья и на глазах пораженного Трэля разогнул их и протиснул в щель свое громадное неуклюжее тело. Перепуганные лошади понесли. Орк сильно ударился о землю, несколько раз перевернулся, но тут же вскочил и быстро побежал к Трэлю и его противникам.
Раскрыв свою кошмарную пасть, он выкрикнул нечто непонятное:
— Ках! Бин мог г'тазаг ча!
— Бейте же его, дурни! — приказал Сержант.
Как был, без доспехов, он выхватил меч и помчался навстречу орку. Остальные солдаты, наконец, стряхнули оцепенение и кинулись ему на помощь.
Орк даже не остановился. Широко размахнувшись на бегу, он ударил Сержанта левой рукой в грудь, далеко отбросив его в сторону. Зеленое чудище неумолимо приближалось. Оно смотрело только на Трэля и снова кричало:
— Ках! Бин мог г'тазаг ча!
Трэль переборол страх, но по-прежнему не знал, что предпринять. Он поднял свой деревянный меч и встал в защитную стойку. Эта уродливая мерзкая тварь двигалась прямо к нему. Конечно, это был враг. И в то же время это был его сородич, его плоть и кровь. Он был орком, совсем как Трэль; и Трэль не мог заставить себя убить чудовище.
Пока Трэль стоял и смотрел, на орка навалились люди, и большое зеленое тело скрыла стена мечей, секир и черных доспехов. Из-под ног у людей потекла кровь. Когда все было кончено, они отступили назад, и взорам открылась груда зелено-красной плоти, которая только что была живым существом.
Сержант приподнялся на локте.
— Трэль! — крикнул он. — В камеру его, немедленно.
— Что, во имя всего святого, ты наделал?! — орал Блэкмур, в ужасе глядя на Сержанта, которого сам когда-то нанял, а теперь жутко ненавидел. — Ему нельзя было видеть других орков, пока он… а теперь он все знает, черт побери. Чем ты думал?
От такой словесной атаки Сержант пришел в ярость.
— Я думаю, сэр, что если вы не хотели, чтобы Трэль видел других орков, то должны были сказать мне об этом. Следовало распорядиться, чтобы фургоны, которые их доставляют, приезжали, когда Трэль в камере, а не на тренировке. Вот так-то, сэр.
— Хватит! — взревел Блэкмур. Сделав глубокий вдох, он взял себя в руки. — Ладно, что сделано, то сделано. Теперь мы должны подумать, как это исправить.
Его спокойный голос, похоже, подействовал и на Сержанта. Гораздо более сдержанно наставник спросил:
— Так, значит, Трэль не знал, как он выглядит?
— Нет. Никаких зеркал. Никаких тазиков с водой. Я внушал ему, что все орки — негодяи и что ему сохраняют жизнь только потому, что он приносит мне доход.
Между собеседниками повисла тишина, каждый погрузился в свои мысли. Сержант задумчиво поскреб рыжую бороду и проговорил:
— Итак, теперь он знает. И что? То, что он родился орком, еще не значит, что он не может стать чем-то большим. Он вовсе не обязан быть безмозглым животным. Да он вовсе и не таков, если по правде. Если бы вы поощряли его смотреть на себя как на человека…
Предложение Сержанта привело Блэкмура в ярость.
— Он не человек! — взорвался лейтенант. — А именно животное. Я не хочу, чтобы он вообразил себя человеком-переростком с зеленой кожей!
— Тогда скажите мне на милость, сэр, — сквозь зубы процедил Сержант, — что же он, по-вашему, должен о себе думать?
Блэкмур не мог ответить на этот вопрос. Он не знал ответа. Он даже не задумывался об этом. Когда он наткнулся на орочьего детеныша, все казалось так просто. Вырастить его как раба, обучить драться, дать ему преимущество в виде людских знаний, потом поставить во главе армии побежденных орков и напасть на Союз. Если Трэль возглавит возрожденную армию орков, Блэкмур получит власть, превосходящую его самые смелые мечты.
Но, теперь было ясно, что так он ничего не добьется. Глубоко в душе лейтенант понимал, что в словах Сержанта есть доля истины. Чтобы повелевать грязными невежественными орками, чтобы быть выше их, Трэль действительно должен понимать, как мыслят люди, каковы причины их поступков. Но если он будет учиться, не взбунтуется ли он? Значит, необходимо следить за тем, чтобы он не забывал свое место, и постоянно напоминать ему о его низком происхождении. Просто необходимо. Свет Великий, как же поступить? Как же быть с этим существом, чтобы вырастить из него идеального воина-вождя, но чтобы при этом никто больше не узнал, что этот орк — не просто великолепный гладиатор?
Блэкмур глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Нельзя показывать слугам свою слабость.
— Трэль нуждается в руководстве, и мы должны дать его ему, — на удивление сдержанно сказал он. — Он достаточно долго учился вместе с рекрутами. Пора ему вернуться к гладиаторским боям.
— Сэр, от него большая польза на тренировках, — начал Сержант.
— Мы разбили орков почти полностью, — оборвал Блэкмур, подумав о тысячах орков, брошенных в лагеря для интернированных. — Их предводитель, Думхаммер, бежал, и теперь их некому собрать. Мы вступаем в эпоху мира. Нам больше не нужно обучать рекрутов биться с орками. Теперь, если им придется воевать, их противниками будут другие люди, а не чудовища.
Проклятье. Он чуть не сказал больше, чем требовалось. Сержант как будто бы уловил его промах, но никак не выдал своих мыслей.
— В мирное время людям необходимо давать выход своей энергии, — продолжил Блэкмур. — Пускай Трэль занимается только гладиаторскими боями. Он наполнит наши карманы и принесет нам почет.
Лейтенант самодовольно ухмыльнулся:
— Хотел бы я посмотреть на человека, который выстоит против орка.
Трэль очень быстро стал лучшим среди гладиаторов, и это было неудивительно. Своего гигантского роста он достиг еще в детстве, а теперь с каждым годом становился все мощнее и крепче. Большинство людей никогда не встречали таких огромных орков, как он, и даже не слышали о них. На арене Трэлю не было равных, и это знали все.
Поделиться книгой: