Команда

Преподаватель закончил что-то писать и достал из портфеля пачку билетов.

— Что ж, Ирина Викторовна. — Он ободряюще улыбнулся. — Надеюсь, что как всегда, вы справитесь блестяще.

Кто бы сомневался!

Я перевернула белый прямоугольник и, удовлетворённо кивнув, начала отвечать:

— Телепатия, словосочетание, образованное от греческого Telos — «Вдаль, далеко», и pathos — чувство. Это трансляция и прием информации непосредственно из мозга человека или животного. Проведённые исследования показали, что приблизительно десять-пятнадцать процентов обследованных людей, могут получать мысленные сообщения хорошо знакомого человека, не зависимо от расстояния. До семидесяти процентов участников экспериментов способны на это с вероятностью порядка ноль целых, пять десятых. Материалов экранирующих информационный обмен, не выявлено. Передавать данные чужому разуму в настоящее время удаётся лишь единицам. Но, скорее всего, и это является результатом генетических аномалий.

Телепатические возможности небольшой группы талантливых людей позволяют им иногда даже без какого-либо злого умысла вводить в заблуждение окружающих. Заставляя поверить в то, что телепат является, к примеру, гадалкой или предсказателем. В таких случаях телепаты намеренно или неконтролируемо получают информацию непосредственно из мозга, но никак не из будущего. Существует гипотеза, что чтение мыслей — результат действия каких-то полей. В частности, есть предположение, что явление можно объяснить сверхнизкочастотным излучением клеток организма. По другим версиям телепатия — проявление торсионных или хрональных полей.

Эмпирическим путем определено, что телепатическое общение не требует знаний иностранных языков. Понимание в данном случае основывается не на словарном запасе. Известен случай с неким экстрасенсом. Пожелавшим встретиться с ним пяти экзаменатором он телепатически задал какие-то действия. Каждому свое, и все выполнили то, что было предписано. Кто-то встал, некоторые сели и так далее. Затем телепат попросил их придумать по вопросу, но не говорить вслух. А потом произнес ответ для каждого.

— Вижу, вы как всегда на высоте. — Преображенский засмеялся от удовольствия. — Иной раз, у меня возникает подозрение, что одна из моих учениц и есть обладательница этого редкого дара.

На этот раз еле сдержала усмешку я. Ведь, профессор по-своему прав. И, хотя мои таланты лежат несколько в другой области, нормальной меня уж точно не назовёшь. Игорь Павлович расписался в зачётке и, подув на чернила, я сделала шутливы кникенс.

— Благодарю Вас.

— Вам спасибо, Ирочка. Слушая ваши ответы, я каждый раз торжествую.

Дальше вероятности расходились. Поддержи я разговор, и он минут на пятнадцать углубится в дебри предмета. А мой рейтинг в его глазах, и без того, надо сказать не маленький, взлетит в заоблачные высоты. Но тогда, покинув аудиторию, непременно наткнусь на зануду Пашку, уже месяц достающего «своей любовью». Впрочем, встретимся-то мы с ним обязательно. Только, уйди я прямо сейчас, и, проводив до троллейбусной остановки, он отстанет. А так целых сорок минут придётся ждать транспорта и слушать заунывные и тяжкие вздохи.

В принципе, через пару часов вероятности сходились, и я знала, что ночь проведу одна. Так что, ничего смертельного. Но, за удовольствие, как известно, приходится платить. И уделив больше времени профессору и укрепив позиции в науке, придётся рассчитываться общением с навязавшимся на мою голову кавалером.

К счастью, здравый смысл победил. И, помня, что завтра ждёт работа, попрощалась с преподавателем и побежала к лифту.

Зануда, как и положено, стоял на ступенях. Конечно, имелась и третья возможность: выйти через другой выход. Однако, для ушибленного «неразделённой любовью» это было бы слишком. Много чести, знаете ли.

— Привет? — Парень робко улыбнулся.

— Я тороплюсь. — Вместо ответа отрывисто бросила я.

Не то, чтобы отличаюсь патологическим хамством. Однако подобная настырность вызывала раздражение. Ну, не люблю я идиотизма. А то, чем занимался не имеющий ни единого шанса вздыхатель, никак иначе назвать язык не поворачивался.

Да, в развитии отношений первый шаг делает мужчина. Это его святое «право», обозначить внимание к понравившейся самке. Но, дело в том, что выбирает-то всегда женщина. По каким-то неуловимым и, если честно, не до конца мне понятным признакам, определяя, подходит ли кандидат на роль добытчика мамонта и отца потомства. Конечно, женщины — существа непредсказуемые и зачастую нами движет целый сонм самых разнообразных мотивов. Но, прислушиваясь к голосу кукушки, которая, как известно, для всех кукует по-разному, смело могу сказать, что Пашка — не мой кадр. Я побежала на остановку, а он поплёлся следом. До прихода троллейбуса оставалось целых четыре минуты и, глянув на парня особым зрением, вдруг увидела, что для него всё складывается не очень хорошо. Вот для меня — да. Сейчас уеду и, приняв душ, с лёгкой душой завалюсь спать. А этот придурок с горя напьётся и попадёт в милицию. И морду ему начистят — дай Боже.

Просмотрев вероятностный спектр, и тяжко вздохнув, махнула рукой, останавливая такси.

— Поехали! — Улыбнулась обормоту, мысленно кляня Экзюпери. Ну, зачем он, скотина эдакая, выдумал про мифические обязанности перед подобными недоумками? Я ж его не просила «приручаться». И тягаться за мной, распуская сопли и томно вздыхая, не уговаривала.

Пашка, сияя от счастья, забрался на заднее сиденье, с надеждой глядя на меня.

Вот уж фигушки, дорогой. В смысле, в копеечку обходящийся. Я устроилась рядом с водителем и назвала его адрес. Сдам идиота на руки предкам и поеду домой. Конечно, разбитый фейс — пустяки по сравнению с мировой революцией, но жалко ведь болвана.

Глава 3

Интаур. Охотник

Палаты верховного — это масса всевозможных построек из мрамора. С чередующимися парками, фонтанами, арками и галереями. Перемешанный с лунным сиянием свет газовых фонарей создавал чарующий, неповторимый эффект. По лестнице можно сойти вниз, в аллеи, обрамленные гранитными колоннами и живой оградой. Повсюду стоят опутанные плющём беседки. Просторные гладкие поляны среди высоких деревьев.

И никакого шума. Плеск ручьёв, далекую мелодию медленного танца и еле различимые человеческие голоса — все, что можно услышать. Лишь пьянящий запах неведомых кустарников с яркими цветами сопровождает ступающих по длинному естественному проходу. Я вошёл в зал, но он оказался пуст.

Что ж, поделом тебе. Самоуверенность всегда наказуема. Ну, пусть не всегда, но довольно часто. Я включил «второе зрение» и пространство моментально наполнилось людьми.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Интаур. — Благосклонно произнёс Верховный. — Лёгок ли был путь и преодолимы препятствия?

— Благодарю, Император. — Я обозначил поклон. — Приятно встретить гостеприимство в этом величественном доме.

Высшее существо кивком пригласило в покой для приватных бесед, и мы остались вдвоём. Лишь только удалились слуги, Правитель взял чашку с чаем и, наплевав на приличия, стал смачно прихлёбывать. Традиции, однако. И ни одно мало-мальски важное дело не начиналось без вот такого простецкого чаепития. Я потягивал горячий напиток и ждал. Раз уж во Дворце вспомнили обо мне, значит, намечается что-то из ряда вон. Ну, не то чтобы совсем уж неординарное, ибо по настоящему удивить меня очень трудно, но явно выделяющееся в рутинной череде повседневности.

Тот, кого я иногда назвал Император, являлся истинным владыкой этого мира. Или, если хотите, самым бессовестным узурпатором. Появившись невесть откуда лет восемьдесят назад, он потихоньку стал… нет, не приобретать влияние или, тем паче устраивать революции. Он просто принялся переоборудовать этот мир под себя. В соответствии со своими вкусами и желаниями. Вряд ли он родился в этом измерении, так как жители нашего мира в большинстве своём довольно статичны в плане парапсихических возможностей.

Я не осуждаю повелителя, ибо неизвестно, в худшую ли сторону изменилась наша жизнь? Как-то, лет десять назад, он в порыве откровения поведал о своих чувствах более чем вековой давности. Хотя, вряд ли это было сделано спонтанно. Ибо в опрометчивость сидящего передо мной человека верилось очень слабо.

По его словам, лишь только ему посчастливилось заполучить ничтожно малый осколок знания, он взялся экспериментировать. И, хотя доступен оказался лишь мизерный и незначительный сектор бесконечной окружности, и пространственной геометрии нового мира, непонятной большинству населявших его существ, он начал понемногу соображать, что к чему.

Это был лабиринт с неограниченным числом дверей. Открытых для пытливого разума, обладающего активной энергией и готового, подобно губке впитывать всё новые и новые умения. Он не был пассивным и, не отдавая себе отчета, невольно искал источник магии, места забвения и ключ к знаниям. Причину жизни и повод для смерти. Удивительно, но при этом он вообще не боялся. Страх могло навеять лишь воображение вперемешку с иллюзиями, но таковые отсутствовали напрочь. Тончайший срез реальности, всего лишь в одну десятую долю секунды все время изолировал его от небытия.

Пригласивший меня человек отставил пиалу и, опять же, соблюдая традиции, я задал вопрос. Ибо, неприлично заставлять Верховного высказывать просьбу. Он улыбнулся и, едва заметно смежив веки, дал понять, что доволен началом беседы. Выдержав необходимую в подобных случаях паузу, вздохнул. И, в своей истово убеждающей манере принялся «отвечать»:

— Зачем необходимо обсуждать проблему? — Спрашиваете Вы. — Вследствие того что, что она существует и появление её должно повести к разрешению, а не содействовать продолжению сопровождающих негативных побочных явлений. Вопрос возник очень давно. Мы, и нам подобные это знали, несмотря на то, что аборигены оставались в неведении. Иногда он так сильно обострялся, что можно было бояться печальных последствий. Есть много симптомов того, что теперь мы приближаемся к напряженному кризису.

Обстоятельства затрагивают не только известные стороны жизни, как доминирование в финансах и торговле, политическую власть, монополизацию ресурсов необходимых для жизни, а так же неконтролируемое влияние на умы людей. Он превращается в нечто принципиальное и становится вопросом выживания. Находится в самой тесной связи с устрашающими симптомами, организованных и умышленных беспорядков, держа в постоянном беспокойстве. И это не новость. Корни лежат в минувшем. Длительность существования проблемы породила ряд довольно действенных методов его разрешения, которые, должны помочь в будущем…

Всё ясно. Касте жрецов вновь требовался кто-то на заклание. Верша, если можно так выразиться, историю этого довольно таки отсталого мира, узурпатор не обладал абсолютной властью. Вообще-то, мне кажется, он с лёгкостью мог бы заделаться диктатором. Но, предпочитал оставаться в тени. На виду же были марионетки из нормальных человеческих династий и особняком стоящая каста жрецов. Не желающая соглашаться на роль болванчиков ни в какую. Случалось, после очередной «корректировки», слишком уж бросающейся в глаза и вызывающей подозрение, начинало «пахнуть жареным». И, тогда Высший призывал на помощь кого нибудь из таких как я. И, получив энное количество золота, мы отправлялись в один из соседних миров, чтобы подобрать жертву подходящую для аутодафе.

Причём, кандидат в покойники, как правило, не догадывался о своей, прямо скажем, незавидной участи. Попав в «малоразвитое» государство, такой субчик, выбираемый из числа парапсихов, вскоре смекал, что к чему и начинал потихоньку осваиваться. То и дело, получая от Императора Иллюзий небольшие «подарки судьбы» в виде «секретных заказов» и щедрого вознаграждения, быстро обращал на себя внимание Инквизиции. И бесследно исчезал. Что давало господину возможность добрый десяток лет чувствовать себя в относительной безопасности. Вообще-то, таким как он никогда ничего не грозило. И, целенаправленно осуществляя свою политику, он, по сути, делал, что хотел. Но, как известно, никогда не мешает подстраховаться. Ибо рабство опосредованное всегда эффективней прямой зависимости, основанной на страхе. К тому же умный правитель никогда не отдаст приказ, если знает, что он может быть не выполнен.

Я вышел из резиденции тайного правителя этой реальности и уселся в повозку. Увы, несмотря на сверхъестественную сущность владельца, только что покинутого мною дворца, этот жалкий мир абсолютно нормален. Не летают на мётлах ведьмы. Не устраивают тайные мессы колдуны. Да и вообще, по воздуху здесь передвигаются только птицы. Не будучи таким уж отсталым, это измерение статично застыло где-то в позднем средневековье. Вяло и не без помощи Великого Иллюзиониста собирающегося перекочевать в эпоху Возрождения. Если сравнивать с той реальностью, куда собирался выйти я.

Коль уж начистоту, планет, заселённых людьми существует великое множество. Но, все они, так или иначе, замыкаются на одном, если можно так выразится «центральном мире». Являющимся своего рода «вокзалом» или «пересадочной станцией». И перейти в другой получается лишь через него. Собственно, почти все «командировки» зачастую ограничивались посещением «перевалочной базы». Гранича с массой разнообразных воплощений, она содержала тьму-тьмущую различных культур, а население говорило на доброй сотне языков. Да и вообще, в том хаосе и неразберихе я чувствовал себя, словно рыба в воде.

Вбирая понемногу от всех, этот мир развивался какими-то безумными скачками. То, ухватив за кончик хвоста кусочек знаний более развитых соседей, делал заметный прорыв. Как в технологиях, так и в плане общественного переустройства. А то, наоборот, поддавшись влиянию какого-нибудь очередного «мессии», сумевшего вынырнуть из одного из бесчисленных окружающих миров, и потерявшего из-за этого рассудок, снова начинал погружаться во мрак реликтовых верований и заумь сектантства.

В общем, я был спокоен, но сосредоточен. Работа не такая уж сложная. Если, конечно, похитить человека, обладающего не совсем заурядными способностями для вас просто. Но и расслабляться не стоило. Тамошние жители, не верящие ни в чёрта, ни в Бога, вернее, ухитрявшиеся прилюдно поклоняться одному, и своими поступками постоянно доказывать обратное — те ещё субчики. И, если, «пройди» я чуть «дальше» — встречу гораздо меньшее сопротивление, то какой нибудь парапсих из этих свободно мог угостить струёй из баллончика с нервно паралитическим газом. Или, чего доброго, пулей в брюхо. Что, не являясь абсолютно смертельным, всё же очень неприятно.

Бричка мерно покачивалась, изредка подпрыгивая на ухабах и, незаметно для себя, я задремал. Подъехав к моей усадьбе, возница деликатно кашлянул и тронул за плечё.

— Прибыли, господин.

Я расплатился золотом самого гениального пройдохи, которого знала эта реальность и, подождав, пока кучер отъедет, отворил массивную дубовую дверь своего жилища.

Как всегда, во время сборов охватил лёгкий мандраж. Всё же, есть во всём этом, я имею в виду посещение бурлящего, подобно водовороту пограничного мира, что-то такое… Там никогда не знаешь, что тебя ждёт. Невозможно предугадать, какое понадобится оружие. Изощрённые аборигены, с упорством маньяков ухитряются приспосабливать для этого, казалось бы, самые неподходящие предметы. Вернее, запихивать смерть и неприятности рангом пониже в совершенно безобидные авторучки, зажигалки, не говоря уже о таких нехороших вещах, как инфразвуковое оружие. Издающее низкочастотные колебания, и за несколько минут останавливающее сердце предполагаемого врага. А в супостары, эти милые люди априори и без обиняков зачислили практически всех. И — никакого уважения к обладателю пусть и довольно скромных, но всё же магических способностей.

Переодевшись в варварское изобретение мира, который предстояло посетить — штаны и куртку из крашенной индиго парусины, сунул в дорожный кейс пачку «местной валюты» и, заперев двери и заложив ставнями окна, счёл, что готов. В принципе о том, где находится выход в межвременье, не знает ни одна живая душа. Но, хотя грабителей нисколько не боялся, подстраховаться не мешает. Спокойней как-то, знаете ли. К тому же, пространство, называемое мной Долиной, подвластно, пусть и не многим, но всё же не только мне одному. И, по возращении не хотелось бы столкнуться с сюрпризом, притаившемся в окружении родных стен.

Я закрыл глаза и часто-часто задышал. Если верить Главному Иллюзионисту, миры разделяют ничтожные, сотые доли секунды. И счастливчики, подобные нам, способны настроить клетки тела и, главное, мозга в резонанс…

Я стоял в середине чашеобразной долины с почти отвесными склонами. Казалось, они светятся каким-то потусторонним изумрудным огнём. Накал формировал эффект прозрачности. Создавалось впечатление, что под слоем почвы — гранитные породы, и в то же время возникало ощущение, будто скалы сложены из хрусталя или стекла, а сквозь них из глубин планеты пробивается сияние вулканической лавы.

Небо чуть-чуть светилось, подобно жемчужно-серой пыли, а в зените виднелась звездочка. Что-то путало мысли, не давая толком разглядеть чужую Вселенную. Неведомый звук или шорох, будто опытный шулер шуршал над ухом колодой, тасуя карты.

Я потряс головой и, закрыв глаза, «перешёл» в восхитительную и каждый раз поражающую воображение реальность, ставшую ключом ко множеству измерений.

В этот безумный мир из Долины нет статичного выхода. Или же, ворот просто-напросто великое множество. И, отрешаясь от всего, каждый раз нащупываю новые. Даже не знаю, хорошо это, или плохо. С одной стороны, заранее располагая информацией, о месте прибытия чувствуешь себя спокойнее. Но в то же время, с той стороны тоже находятся не дураки. И, смекнув, что к чему, вполне могут организовать «тёплую» встречу. А уж в этом они ба-а-альшие мастера.

Или, к примеру, взять, да и построить в этом пункте дом. И тогда даже страшно подумать… Моя реальность окажется попросту отрезанной от всех остальных. А само существование таких как я станет проблематичным. Ибо Великий Маг и Иллюзионист не потерпит присутствия в его песочнице бесполезных и слишком много знающих субъектов.

Переход произошёл как обычно. То есть с серединки на половинку. В смысле ощущений и целостности рассудка. Что же касается местности… Один или два раза получалось гораздо хуже. Ворота открывались над поверхностью моря. И, изрядно намокнув, я вынужден был возвращаться в Долину, чтобы попытать счастья снова.

Но не сейчас.

Без видимой причины вдруг начало тошнить. Я привалился к углу дома и смежил веки, помимо воли содрогнувшись, разглядев туманную зыбь, протекшую сквозь меня и промелькнувшую призрачной дымкой. Сознание забил пронизывающий шум, перешедший в резкий визг и утихший где-то на пороге восприятия. Еще донесись негромкие отзвуки исступленного смеха. До того чахлые, что решил — померещилось. В тривиальном и абсолютно обыкновенном городе сроду не водилось маньяков с притязанием на сношение с потусторонними силами. А так мерзко смеяться могли только они.

Что ж, пора приступать к адаптации.

Ориентируясь на свет, неторопливо побрёл к центру, постепенно проникаясь духом мегаполиса. Окружавшие высокие здания светились множеством огней. Откуда-то слышалась музыка. Что самое смешное, сразу на нескольких языках. Впрочем, как только дойду до ближайшей лавочки, торгующей газетами, всё сразу станет на свои места. Неоднократно бывая здесь, я успел выучить около пяти наиболее распространенных наречий. Так что, надеюсь, проблем не возникнет. Вообще-то, есть шанс, что попал в местность, где говорят на незнакомом языке. Но он ничтожно мал. Так как индивидуумы, владеющие редкой языковой формой, не часто строят города, подобные этому.

«Вечерняя Москва» — сразу бросилось в глаза название, и я невольно рассмеялся. Ибо, почему-то любил этот город. Последний раз довелось побывать здесь около полутора десятков лет назад. Надеюсь, он не очень изменился. Хотя, в безрассудном и, более того, постоянно сходящем с ума мире вряд ли можно на это рассчитывать. Помнится, в прошлый приезд возникли трудности с наймом жилья. Вернее, я не смог сделать этого официально. В смысле, не постоялом дворе. Нет, на улице я не остался, и на относительно небольшую мзду снял блок в одной из многоэтажных башен.

Отель «Красная шапочка» — гласила бьющая в глаз неоновая вывеска, и я решил зайти. Не будучи уверенным, какие именно деньги сейчас в ходу в этом хаотичном мире, постоянно прибегаю к небольшому фокусу. А именно — расплачиваюсь золотом. Листки тончайшей фольги из благородного металла, переходят из рук в руки, не вызывая удивления. Всё потому, что позволяю себе сделать небольшое внушение. И человек, имеющий со мной дело, несколько дней пребывает в полной уверенности, что получил бумажную ассигнацию. Не знаю, испытывали ли обманутые мною люди разочарование. По крайней мере, пока никто не жаловался.

Навстречу поднялась довольно симпатичная девушка и мило улыбнулась.

— Вы хотите остановиться у нас?

Я молча кивнул, вслушиваясь в звучание речи, от которого изрядно отвык за прошедшее время.

— Шестьсот рублей в сутки.

Не говоря ни слова, достал пачку драгоценной фольги и отсчитал шесть прямоугольников. Ошибиться не боялся. Ибо какою бы ни была нынешняя денежная система, цифра сто в ней должна присутствовать обязательно.

При виде «денег» глаза малышки загорелись неподдельным интересом. Я легонько тронул её незатейливые мысли. Хорошее, бесхитростное дитя. Готовое любить каждого, кто по достоинству оценит её прелести. В конце концов, а почему бы и нет? Никогда не страдал излишним ханжеством. И, раз партнёры достигли половой зрелости, и дело происходит по обоюдному согласию — кто посмеет осудить?

— Сейчас принесу постель. — Глаза чертовки загорелись пониманием.

Я улыбнулся. Да-а. Изменения произошли. И даже видимые «невооружённым глазом».

Войдя в номер, разулся и, улёгшись на не застланную постель, принялся ждать.

Развевающаяся полупрозрачная туника, которую набросила девушка, была светло-розового цвета. Такого бледного, что в полумраке выглядела почти белой. Одно плечо оголено, на другом ткань держалась брошкой в виде маленькой стрекозы из серебра. Поясом служила полоска витой кожи, удивительным образом подходившая к воздушному наряду. Никаких швов, пуговиц или карманов. Лишь складки лёгкой ткани. Между задорно торчащих грудей висел золотой крестик, а средний палец левой руки украшало невзрачное колечко.

Она подошла к тумбочке, слабо освещаемой лампой. Однако света хватило, чтобы контуры фигуры обозначились сквозь одеяние. Малышка вопросительно взглянула не меня, и в глазах явно читался вызов.

Ну, кто, скажите, пожалуйста, устоял бы на моём месте?

Глава 4

Алексей. Спецагент

Послышались лёгкие шаги и я, не оборачиваясь, представил, как приближается хрупкая фигурка. Девушка уютно устроилась за спиной, согревая дыханием затылок.

— Не надо, Лэн. — Я шутливо дёрнул головой, давая понять, что занят.

— Мур-р. — Промяукала она, запуская пальцы в шевелюру.

Я невольно вздрогнул, ибо её близость пробуждала неопределенную и довольно сложную реакцию. Имевшую, подобно горному эху, весьма ощутимые последствия. Чувство близости, прилетевшее из неизвестных, но в то же время до боли узнаваемых глубин души.

Лэн — гибкая и тонкая, как лоза винограда. И такая же сильная и выносливая. Русые волосы, подобно водопаду ложились на плечи, на первый взгляд кажущиеся хрупкими. Светлым нимбом обрамляя прекрасное лицо и лебединую шею. Искрящиеся смешинками зелёные глаза порой сводили меня с ума. Беспокоя и вызывая к жизни смутное желание сделать что нибудь наперекор. Хотя, если честно я не пытался всерьёз понять свои чувства. Наверное, просто боялся торопить события.

— Тебя шеф вызывает. — Сообщила она, с шутливым вздохом убирая ладони с моей головы.

— А почему сам не позвонил? — Удивился я.

— Вот у него и спросишь. — Отмахнулась она. — Пошли, что ли?

Я выключил компьютер, снял ментальный обруч и, погасив визуальную голограмму, встал с кресла.

— Я в твоём распоряжении.

Но Лэн уже повернулась и, зацокав умопомрачительными каблучками, скралась в проёме гиперпространственного портала.

Отдав голосовую команду, я заблокировал рабочее помещение. И, бросив взгляд в зеркало, решил, что такое ответственное мероприятие, как аудиенция у руководителя отдела требует, если можно так выразиться, парадной формы одежды.

По быстрому облачившись в официальный костюм, на ходу повязал галстук. И, опять же, сквозь портал, проник в резиденцию Шефа. Конечно, можно было воспользоваться флаером, что, бесспорно, имело огромные преимущества и давало время на обдумывание ситуации. Но, поскольку приглашение не прислано по электронной почте, или каким нибудь другим образом, а передано через Лэн, сделал вывод, что дело сугубо конфиденциальное.

Перемещение за сто с лишним километров произошло в мгновенье ока. И, Бог знает, сколько проверок пришлось пройти моему организму за эти сотые доли секунды. Ибо туда, куда шёл я, просто так не мог попасть ни один человек во Вселенной. Ну, по крайней мере, в Солнечной Системе.

Непосредственное начальство сидело в плавающем над полом кресле и внимательно смотрело на меня. Невольно поёжившись, начал вспоминать список мелких прегрешений. Как и у всякого нормального подчинённого, он не то, что бы был длинным, но всё же имелся. Но, ничего слишком серьёзного, что могло бы потребовать столь радикальных мер.

— Присаживайся, Алексей. — Кивком он указал на услужливо подплывший стул. — Над чем сейчас работаешь?

Отчёты я сдавал регулярно, но понимал, что человек его ранга может оказаться не в курсе забот рядового сотрудника конторы.

Я назвал шифр проблемы, требующей, по мнению всемирного правительства, безотлагательного внимания и он удовлетворённо улыбнулся.

— Когда можешь предоставить готовый результат?

— В принципе, данные, более-менее удовлетворяющие заказчика, получены около месяца назад. И сейчас, как Вы знаете, я просто провожу итоговое тестирование.

— Вот и хорошо. — Мне показалось, что он обрадовался. — В таком случае готовься в командировку.

Я невольно поперхнулся. Уж кому-кому, а Отцу-командиру хорошо известно, что я, если можно так выразиться, книжный червь. И в полевой работе прибыль от меня… скажем так, минимальная.

Уловив замешательство, он удивлённо поднял брови.

— Что-то смущает?

Я тяжко вздохнул. Подписывая контракт с Организацией, мы все заранее соглашаемся на выполнение любого приказа. И, если сочтёт нужным, он мог отправить каждого убирать экскременты на скотоводческие фермы. Конечно, такие крайности случались очень редко. И все, кто имел несчастье продать душу дьяволу, применялись по назначению. То есть там, где могли принести максимальную пользу человечеству.

Давно канули в лету варварские времена огромных Институтов и Научно Исследовательских Центров, занимавших многоэтажные здания и, по большей части, лишь создававших видимость кипучей деятельности. Нет, они не перестали существовать. Просто, исчезли с глаз рядового населения Земли. Все, кто что-то из себя представлял, трудились теперь дома. Освободившиеся средства пускались на действительное финансирование толковых разработок. А, ежели кто-то позволял себе расслабиться и принимался почивать на лаврах, то просто переставал получать заказы. Немного жёсткая, но довольно действенная и, самое главное, эффективно работающая система. Страшно подумать, что ещё каких-то сто лет назад на так называемой науке паразитировало колоссальное количество нечистых на руку дельцов и меркантильных прагматиков. А карьерный рост сопровождался не вызывающей у меня ничего, кроме брезгливости, подковёрной вознёй.