Помоги проекту - поделись книгой:
– Ордер уже везут наши коллеги. А вот то, что он сбежал, ему боком выйдет, – сказал другой оперативник и добавил: – И вам тоже…
Именно в этот период, в середине 80-х годов, на юге Москвы появилось немалое число молодежных бригад, или банд, состоящих из физически крепких и не шибко умных ребят, которые сначала демонстрировали силу.
По мнению муровцев, именно ореховские группировки можно считать первыми «отморозками». Кстати, так их стали называть в то время не только милиционеры, но и преступные авторитеты других группировок, объясняя это тем, что ореховские вообще не признавали авторитетов – ни своих, ни чужих, – только грубую силу.
Вначале преступный мир Орехова представлял собой многочисленные мелкие отряды, ничем между собой не связанные. Этим обстоятельством воспользовались нагатинские и подольские группировки, которые не воспринимали всерьез разрозненные ореховские структуры и решили взять под свой контроль наиболее крупные коммерческие предприятия района. В результате на юге столицы началась настоящая гангстерская война, в которой сражались между собой не только ореховские с подольскими и нагатинскими, но и ореховские группировки между собой. В этот период по району прокатилась мощная волна умышленных и заказных убийств и иных проявлений бандитизма. Однако непосвященные люди, обыватели, понятия не имели о том, что под окнами их домов происходит самое настоящее побоище, и продолжали искренне удивляться высокой смертности в районе.
Сергей Тимофеев перебрался в Москву по лимиту в 1975 году. Сначала он прописался в одном из орехово-борисовских общежитий и работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства Главмосстроя. В то время Тимофеева можно было часто встретить у ресторана «Арбат». Тогда он являлся безобидным лохом. Позднее, заимев некоторые связи, взял под свою опеку арбатских проституток, и те начали платить ему дань.
Среди ореховской шпаны Тимофеева в то время знали как Сережу Новгородского. В начале 80-х годов он сошелся с некоторыми ореховскими группировками и вступил в одну из них, к ныне покойному, никому не известному рецидивисту Ионице. Впоследствии, когда Ионица спился и отошел от дел, Сергей занял его место, исключительно благодаря силе своего характера и авторитету, завоеванному к тому времени среди братков этой бандитской группы.
Ореховская группировка изначально, как и многие другие столичные «команды», существовала за счет наперсточников и картежников. Сережа Новгородский сам нередко принимал участие в наиболее выгодных делах. Вскоре он преуспел – подобрал под себя некоторых наиболее верных ореховских и постепенно стал превращаться в авторитетного Сильвестра.
Уже в то время Сильвестр начал понимать: для того чтобы вести успешную и активную борьбу против чеченцев, как ему подсказывали многие влиятельнейшие авторитеты и воры в законе, необходимо пройти путь, которым прошли солнцевские, то есть объединить отдельные, разрозненные бригады в мощную структуру. Поводом для такого слияния Сильвестр видел именно будущую войну с чеченским криминалом.
Необходимо было собрать мощный костяк своих приближенных и направить их в различные группировки и бригады. Эти гонцы должны были внушить другим авторитетам мысль о необходимости скорейшего объединения. Поводом для него являлась перспектива будущей войны.
За короткое время Сильвестр и его ближайшее окружение составили для себя некий план. Сначала надо было выявить все очаги вражды между кланами и группировками. Затем Сильвестр начал заниматься посредничеством при заключении перемирий между враждующими кланами. Мало того – он сам выдвигал предложение о заключении перемирия. Например, если четвертый микрорайон враждовал с третьим, то Сильвестр засылал гонцов в оба микрорайона, которые убеждали лидеров враждующих группировок в необходимости временного прекращения бойни, отстрела – то есть нейтрализации всех взаимных претензий.
Авторитет
Прохоров сидел в машине, время от времени поглядывая на часы. Уже прошла неделя с тех пор, как он познакомился с Сильвестром. Знакомство прошло достаточно гладко. Агент, которого порекомендовал Лучин и представил его как Химика, назвал Андрея своим дальним родственником. Прохоров почувствовал, что приглянулся Сильвестру. Бывший военный, ранее не связанный с разборками, сам попавший в переделку – в конфликт с ворами. Андрей знал, что Сильвестр не любил воров. Поэтому его подробный рассказ про взаимоотношения с уральскими ворами и про убийство Законника порадовал Сильвестра. Тот даже улыбнулся, выслушав рассказ. Дальнейший разговор шел уже в деловом ключе. Сильвестр сказал, что он нуждается в услугах Прохорова и его бригады. Но его сначала необходимо проверить. Поэтому Сильвестр поручил Андрею ликвидацию бригадира бауманцев по кличке Тоша.
На подготовку и исполнение этого задания Сильвестр отвел Андрею не более двух недель. Но Андрей решил выполнить задание раньше. Сразу же созвонившись с Лучиным, он рассказал обо всем. Владимир пообещал помочь. Он достал оружие, и через некоторое время Андрей получил все маршруты Тоши. Тот отвечал за стрелки, которые бауманские проводили с другими группировками.
Почему Сильвестр выбрал именно Тошу, Прохоров не знал, так же как и Лучин. Скорее всего, Сильвестр все же решил проверить Прохорова на мелком объекте.
Андрей поглядывал на часы и ждал, когда появится Тоша. Из машины, припаркованной недалеко от одного из домов в Строгине, был хорошо виден угол дома. Там маячил Марат. Того, в свою очередь, прикрывал его напарник Гена. Сам Андрей сидел за рулем. Он решил проконтролировать первую акцию – уж очень большое значение она имела.
Андрей осмотрелся. Машины, на которой ездил Тоша, пока не было. Он снова начал вспоминать…
Сразу же после встречи с Лучиным он вызвал из Уральска ребят. Приехали шестеро пацанов, с которыми он начинал свои дела. Ребят устроил на двух съемных квартирах, по трое в каждой. На деньги, полученные от Лучина в качестве аванса, купил им кое-что из столичных шмоток, возил их ежедневно в подмосковный лес на стрельбище.
Наконец Андрей заметил, как рядом с его машиной проехал черный джип «Гранд Чероки». Прохоров взглянул на номера. Конечно, это Тоша. Не зря Лучин назвал ему данные всех Тошиных машин. У того, кроме джипа, был еще «Лексус». Теперь самое главное, чтобы в машине был он сам, а не его шпана…
В лицо Тошу Андрей почти не помнил, уж очень плохого качества оказалась фотография, которую ему показал Сильвестр. Правда, Лучин достал фотографии наружного наблюдения, более четкие. По местам, которые посещал Тоша, можно было вычислить его образ жизни. С утра он занимался бандитскими делами – стрелки, совещания, которые проводили его руководители, вечером же полностью отдавался досугу – ночные клубы, казино, проститутки. Вот и сейчас, около половины первого, Тоша приехал откуда-то на машине.
Прохоров внимательно всматривался в темноту. Джип остановился недалеко от угла дома. Видимо, подъезд Тоши был крайним. Из машины медленно вышел долговязый парень, который сидел за рулем. Вроде на Тошу не похож… Тот пониже ростом и более крепкий. Открылась передняя дверца, оттуда появилась смазливая девица, на ногах у нее, несмотря на холод, были туфли на высоком каблуке, на плечи накинут полушубок. Из задней дверцы вылез полный высокий парень, без головного убора, коротко стриженный. Скорее всего, это и был Тоша. «Ну что же, – подумал Прохоров, – теперь дело за ребятами. Только бы не промахнулись! Но тут трое человек, как ребята решат?»
Через несколько мгновений вся приехавшая компания направилась к подъезду. Прохоров увидел, как водитель, будто вспомнив что-то, повернулся к джипу. Вот сейчас и надо начинать! В тот же момент у подъезда появился Марат и, держа пистолет в вытянутой руке, быстро пошел в сторону Тоши. Тот сразу же увидел киллера и громко крикнул что-то водителю, который моментально вытащил пистолет и направил его на Марата. «Все, – обреченно подумал Андрей, – провалилась операция!»
Два выстрела прозвучали почти одновременно. Оба – и водитель, и Тоша – стали медленно опускаться на землю. Прохоров понял, что стрелял Гена, стоящий за углом дома на подстраховке, и Марат. Оба парня подбежали к лежащим на земле и сделали еще по одному, контрольному выстрелу. Андрей перевел взгляд на девушку. Та, обхватив голову руками, бросилась на землю. У нее начиналась истерика.
Парни посмотрели в сторону машины Андрея. Он открыл дверцу и махнул им рукой.
– Садитесь быстрее, поехали! – скомандовал Андрей. Парни выполнили приказ. Прохоров нажал на газ и рванул с места.
Проехав немного, Андрей сказал:
– Генка, ты выходи здесь. Возьми у Марата ствол. А мы дальше поедем. – Он остановил машину на неширокой улочке, по одной стороне которой стояли металлические гаражи. – Ты со стволами по городу не ходи. Спрячь в надежном месте, запомни его, а завтра с ребятами заберете.
Гена кивнул.
Андрей поймал себя на том, что очень волнуется. Ладно, все уже позади. Теперь главное, чтобы Гена спрятал оружие.
Через несколько минут Прохоров гнал машину дальше по ночным улицам. Марат молча смотрел вперед.
Отари
Отари подъехал к гостинице на стрелку с чеченцами ровно в два часа. До этого он в течение нескольких дней через посредников вел переговоры о месте и условиях стрелки с чеченцами.
Но Отари, впрочем, как и любой другой авторитет, не имел никакого влияния на чеченцев. «Чехи» не признавали над собой давления и не подчинялись никому, кроме собственных командиров. При таком раскладе Отари не мог диктовать свои предложения. Наоборот, должен был принимать те условия, которые предлагали ему.
В итоге стрелка состоялась днем в ресторане на Смоленской площади. Отари хорошо знал этот ресторан, как и то, что там чеченцы чувствовали себя словно дома.
На встречу вместе с Отари приехали Вахтанг, Дато и двое охранников. Остальных Отари оставил в машине прикрытия, снабженной рацией. Кроме того, в качестве резерва Отари подтянул три бригады дружественных группировок, которые на всякий случай расположились неподалеку.
Со стороны чеченцев на стрелку пришли трое – лидер их бригады Умар, его младший брат Аслан и еще какой-то боевик, видимо, пользующийся среди чеченцев авторитетом. У Отари не было ни малейшего сомнения в том, что за стрелкой наблюдают люди Умара, готовые при необходимости вступить в бой с людьми Отари.
Стороны при встрече холодно поздоровались друг с другом. Все сели за большой стол, накрытый белой скатертью. Официанты принесли только кофе и чай. У одного из них так тряслись руки, что он даже расплескал чай.
Впрочем, парень волновался не зря. Отари знал, что «чехи» могут пойти на любое вероломство – от них можно ожидать чего угодно, только не честности и порядочности. Отари хорошо заучил этот урок, поскольку одной из жертв чеченцев был его брат.
Первыми разговор начали чеченцы. Суть их претензий Отари уже знал. Его обвиняли в том, что он кинул прибалтов, тем самым лишив определенного дохода их «крышу», то есть людей Умара.
Отари не оставалось ничего иного, как только все отрицать. Он настаивал на том, что никого не кидал, чеченцев видит впервые и, соответственно, о том, что они покровительствуют прибалтам, ничего не знал. Что же касается доли прибалтов-бизнесменов в нефтяном бизнесе, то она не была отнята насильно. Прибалты добровольно передали свои доли Отари, придя к выводу, что они не смогут участвовать в нефтяном бизнесе, не имея должного влияния и авторитета.
Умар слушал Отари молча. На его лице время от времени появлялась хищная усмешка. Было ясно, что он не верит ни одному слову, сказанному Отари.
– Все это очень хорошо, – сказал Умар после того, как Отари закончил свой монолог. – Но у меня совершенно другие сведения.
– Информация может быть неверной… – начал было Отари, но Умар прервал его жестом. Затем он кивнул своему человеку, и тот покинул ресторан. Вскоре вслед за чеченцем вошли оба пострадавших прибалта. Отари понял, что ситуация складывается не в его пользу.
Следующие пятнадцать минут Костя и Андрис, запинаясь и стараясь не смотреть в глаза Отари, рассказывали о том, как их обманули. Умар плотоядно улыбался, вальяжно развалясь на стуле и переводя взгляд с прибалтов на Отари и обратно.
Отари понимал, что «чехи» взялись за это дело серьезно, раз смогли найти прибалтов за границей, приволочь их в Москву и заставить говорить.
– Ну, что скажешь? – осведомился Умар, когда прибалты закончили свое скорбное повествование.
Отари несколько секунд молчал, затем окинул прибалтов презрительным взглядом и, обернувшись к Умару, сказал:
– Хорошо. Я признаю, что кинул этих лохов. Но я настаиваю на том, что предмета спора не существует!
– Как так? – Умар удивленно приподнял бровь.
– Я кинул этих придурков, а не чеченцев! Ваши претензии необоснованны, поскольку вы не имеете никакого отношения к нефтяному бизнесу!
– А вот здесь ты ошибаешься! – спокойно заметил Умар. – Эти, как ты их называешь, придурки работали на наших бабках, а значит, и кинул ты нас!
На это Отари ответить было нечего. Переговоры зашли в тупик. Ни Отари, ни чеченцы не хотели уступать своих позиций и идти на компромисс. Продолжать разговор было бессмысленно, и Отари решил, что настало время уходить. Он холодно простился с Умаром и его людьми и поднялся было со стула, но чеченец окликнул его. Отари опустился обратно, надеясь, что Умар все же решил пойти на уступки. Вместо этого Умар приподнялся, опираясь на стол руками, и, нависая над Отари, сказал:
– Говорят, ты в Москве самый крутой? Запомни, мы еще круче! По-хорошему, надо бы тебя наказать… Но мы люди мирные и гуманные. Поэтому даю я тебе, Отарик, две недели на то, чтобы ты бабки наши вернул. Если же не вернешь, придется пересмотреть наши принципы гуманизма и разобраться с тобой по совести. Все понял? Ну так иди… – Умар сел обратно на свое место и как ни в чем не бывало поднес чашку с чаем ко рту.
Отари не проронил ни слова. Молча он вышел из ресторана, сел в машину. Всю дорогу до офиса он тоже безмолвствовал. Никто не решался расспросить его о том, что произошло. Подъехав к офису, Отари, погруженный все в то же гробовое молчание, поднялся на двадцатый этаж. Он не поздоровался ни с охранниками, ни с секретаршей, чего ранее с ним не случалось никогда, прошел в кабинет и, прикрыв за собой дверь, заперся на замок.
Никогда еще Отари не чувствовал себя настолько униженным. В данной ситуации он не мог сделать ничего. На чеченцев не распространялось ни его влияние, ни влияние любого из его авторитетных знакомых. Чеченцы вели себя так, как считали нужным, делали то, что хотели, и Отари не знал способа оказать на них давление.
Как ни печально, но Отари пришлось признаться себе в том, что он не в состоянии защитить своих людей, попавших в лапы к чеченцам. Он даже не имел возможности заикнуться о судьбе Антона и других ребят. Оставалось отдать чеченцам деньги, но этого Отари делать не хотел.
Сыщик
Максим выскочил из кабинета и помчался вниз. Вылетев на улицу, он повернул за угол здания и увидел серую «Волгу», рядом с которой переминались с ноги на ногу Игорь Николаев и Сергей Мальков.
– О, Максим, привет! – сказал Сергей. – Давай впрягайся, а то мы тут как проклятые вдвоем вкалываем.
Максим заглянул в багажник. Там находился какой-то небольшой предмет, напоминающий передатчик. Рядом лежало несколько разных номерных знаков. Таким образом оперативники имели возможность время от времени менять их. Кроме этого, Максим углядел в багажнике синий проблесковый маячок и еще какой-то прибор, напоминающий телескоп или фоторужье. Как понял Максим, это была камера для дальнего наблюдения. Еще в багажнике лежал бинокль и предмет, похожий на телевизионную тарелку с ручкой, как у зонтика.
– Что это за прибамбасы? – спросил Максим.
– Сейчас я тебе все покажу и расскажу, – сказал Игорь. – Вот это бинокль, на, посмотри.
Максим взял в руки аппарат, действительно несколько напоминающий бинокль, и взглянул в окуляры. Как ни странно, все вокруг стало видно в зеленом цвете.
– Что это он такой зеленый? – удивился Максим. – Сломался, что ли?
– Эх ты, лапоть, – ухмыльнулся Игорь, – сразу видно, что работаешь у нас совсем недавно!
– Ладно, хватит меня подкалывать! – начал раздражаться Максим.
– Это не бинокль, а прибор ночного видения. Работать с ним нужно ночью.
– А это что за труба? – ткнул Максим пальцем в другой аппарат.
– А это приспособление для скрытого наружного наблюдения. Дает многократное увеличение. А вот это, – Игорь указал на следующий предмет в своем арсенале, – зонд для прослушки разговоров. Смотри, – он взял прибор, напоминающий зонтик, надел наушники и стал быстро всматриваться в улицу.
– Видишь на той стороне улицы телефон-автомат? Сечешь, там мужик пасется? Вот смотри, сейчас мы направляем этот прибор куда нам нужно, включаем…
– И что? – заинтересовался Максим.
– Черт возьми, сигнала нет. Слишком далеко будка стоит. В общем, если будет приемлемое расстояние, то вы будете прекрасно слышать, о чем говорит, к примеру, этот человек.
– И даже его разговор по телефону?
– Нет, вы будете слышать только голос человека, который находится в телефонной будке. Что же касается телефонных собеседников нашего фигуранта, то расшифровку всех его разговоров ты будешь получать ежедневно и заносить в компьютер.
Следующие полчаса Игорь объяснял оперативникам основные приемы работы с техникой. В конце инструктажа он сказал:
– Ребята, к технике относитесь внимательно и ласково, потому что все эти прибамбасы легко ломаются. Если что случится, обращайтесь ко мне. Ну, сыщики, желаю вам удачи! – И Игорь протянул руку на прощание.
– Спасибо, Игорек, за консультацию, – ответил Сергей, – если бы не твоя неоценимая помощь, то мы бы с этими железяками вовек не разобрались!
– Ладно вам прибедняться, – усмехнулся Игорь. – Вы мне лучше скажите, санкцию на «наружку» получили или еще нет?
– Получили! – ответил Максим. – Сам за ней к прокурору мотался. Так что, думаю, прослушивание можно начинать, – важно закончил он.
– Да что ты говоришь? – ухмыльнулся Игорь. – Ну, спасибо тебе, благодетель! Я уже месяц слушаю его разговоры безо всякой санкции.
– Ты что, правда? Как же это? Без санкции? – удивился Максим.
– Ну да… И что в этом такого?
– Но ведь теперь, наверное, санкцию нужно будет задним числом оформлять? – предположил обескураженный Максим.
– Зачем? – улыбнулся Игорь. – Вот это уже будет противозаконно. Мы пока его слушали просто так, для общего развития. А с сегодняшнего дня, когда есть официальное разрешение, прослушивание становится средством доказательства. Да, самого главного я вам не показал! – Игорь достал из небольшой сумки, стоящей в багажнике машины, несколько коробочек. – Вот это – скрытый микрофон. Лучше всего его крепить за воротничок рубашки или пиджака. А сам диктофон, который записывает беседу, лучше носить либо под мышкой, либо на поясе. – Игорь снова полез в ящик и достал оттуда пару небольших приборов, напоминающих то ли колпачок от шариковой ручки, то ли часть мундштука. – Это радиомикрофоны. Работают на приемнике.
– Как это? – поинтересовался Максим.
– Смотри. Кладешь его в карман, настраиваешь приемник на УКВ и ловишь сигнал. Так и слушаешь. С помощью обычного диктофона можно вести запись разговора.
Игорь сложил приборы обратно в коробку.
– Так, по-моему, теперь я все сказал. Но если что неясно – обращайтесь в любое время. Желаю удачи! – Игорь заспешил к входу в здание.
– Ну что, Калина, – сказал Сергей, – поехали?
– Как ты меня назвал? – переспросил Максим.
– А что? – удивился Сергей. – Ты разве не в курсе, что тебя в отделе так зовут?
– До сегодняшнего дня был не в курсе, – чуточку обиженно ответил Максим.
– Ну, значит, теперь будешь знать. Ладно, поехали! Начинаем работу.
– Куда же мы поедем? Откуда ты знаешь, где его искать? – поинтересовался Максим.
– Отарика? Ну, его найти несложно! У нас с тобой есть целый список мест, где он часто бывает. Сейчас мы нашу старушку заправим и поедем к офису. В это время Отарик обычно бывает там.
Через несколько минут служебная машина, в которой ехали оперативники, повернула с Шаболовки налево и, не доезжая Крымского моста, свернула направо, где совсем недавно была открыта большая заправочная станция.
– Куда ехать? – спросил Максим после небольшой паузы.
– К «Интуристу», на Тверскую. Там у нашего клиента офис.
Поделиться книгой: