Иннокентий Анненский

Меланиппа-философ

Трагедия

ПосвящаетсяБорису Васильевичу Варнеке

IВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В десятых годах V века до Р. X., в Афинах, знаменитый трагический писатель Еврипид, уже стариком, поставил на сцену пьесу, которая носила то же название, что и помещаемая ниже, — «Меланиппа-философ». Эта пьеса не дошла до нас.[1] Об ней сохранились только довольно редкие отзывы, да из нее цитировали 13–16 строк. По счастью, миф, точнее основа драматического сюжета, хотя и не вполне, сохранилась у одного историка античной эры (I века до Р. X.), Дионисия Галикарнасского, и у византийца XII века нашей эры, Григория Коринфского. Автор воспользовался этим мифом, а равно и всем, что осталось от легенды о Меланиппе и Эолидах. Но этого оказалось слишком мало даже для контура, и автору пришлось быть не. только драматургом, но и мифургом. Ни расписные вазы, ни саркофаги не помогали ему при этом. Схемы он взял античные. Это было не случайно, и уже во всяком случае не потому, чтобы автор взял на себя неблагодарную задачу подделываться под Еврипида. По его глубокому убеждению, античный миф органически связан с тою формой, в которой он изображался на сцене афинскими трагиками V века. Шекспировские формы драмы существуют для более сложных фабул. Ограниченность времени (в этой трагедии около 18 часов), которую, если хотите, можно назвать единством времени, имела для автора весьма существенное значение. Он представлял себе трагедию не в комнате, а под чистым небом; а различные ее стадии — в связи с положением солнца на горизонте или за горизонтом. Начинается трагедия в исходе ночи; в жаркий полдень завязывается ее страшный узел. Трогательный закат связан с апофеосой и т. д. Единство места вызывалось желанием автора сохранить в трагедии хор. Но хор новой «Меланиппы» совсем не тот, что был в античной трагедии. Он индивидуализован, составляя гармоническое дополнение к героине трагедии. Но если мы в современной драме так часто невольно хотим музыки, то не вполне ли естественным оказывается желание автора трагедии ввести лирический музыкальный элемент в качестве определенной части в состав своего произведения? Содержание хоровых партий по большей части мифическое, но оно понятно без особых объяснений. Читатель поймет также, что в некоторые моменты, для того чтобы ослабить излишнее напряжение нервов и освободить душу для новых впечатлений, чтобы, так сказать, ободрить ее, автору приходилось прибегать в хорах к простоте и спокойствию почти эпическим. Таков переход к третьему действию. Для трактования античного сюжета в распоряжении автора было два способа или метода: условно-археологический, более легкий, и мифический, который показался ему заманчивее. Этот метод, допускающий анахронизмы и фантастическое, позволил автору глубже затронуть вопросы психологии и этики и более, как ему казалось, слить мир античный с современной душою.

«Меланиппа» Еврипида славилась в древности изложением в ней рационалистической системы Анаксагора.[2] По счастию, система знаменитого друга Перикла[3] известна нам довольно хорошо. Но автор отнюдь не хотел делать центром своей трагедии младенческих попыток рационализма. Жизнь своей красотой, силой и умственной энергией безмерно превосходит всякую систему, плод единоличных, хотя бы и гениальных усилий. Только эта жизнь, кристаллизовавшаяся в ярких героических явлениях и славных муках, и может быть предметом трагедии.

Автор трактовал античный сюжет и в античных схемах, но, вероятно, в его пьесе отразилась душа современного человека.

Эта душа столь же несоизмерима классической древности, сколь жадно ищет тусклых лучей, завещанных нам античной красотою. Автор томится среди образчиков современных понятий о прекрасном, но он первый бы бежал не только от общества персонажей еврипидовской трагедии, но и от гостеприимного стола Архелая[4] и его увенчанных розами собеседников с самим Еврипидом во главе.

И. Анненский

IIМИФ ОБ ЭОЛЕ И МЕЛАНИППЕ

У Зевса было много смертных детей. На их род распространялись обыкновенно трагические несчастия: мифы о Геракле, Танталидах и Эолидах показывают в достаточной мере, что божественная кровь влекла за собой испытания для поколений, исходящих от Кронида. Ревность Геры к поколениям ее мужа от нимф и женщин стала провербиальной. От нимфы Дориппы у Зевса родился сын Геллен, царь Фтии. У Геллена был сын Эол. Первым браком Эол был женат на Евридике, от которой родил сыновей Крефея, Сисифа, Салмонея, Макарея и дочь Канаку. Когда Евридика умерла, он женился на дочери мудрого кентавра Хирона, жившего неподалеку от Магнесии, на склонах горы Пелия. Эту дочь звали Гиппа. Перед тем как жениться на Гиппе, Эол должен был победить ее в борьбе. Затем она тайно родила ему дочь Меланиппу, или Арну, и уже потом сделалась его официальной женой. Она жила недолго, но по смерти боги сделали ее звездою. У Эола в семье был ряд несчастий. Последнее перед тем, которое будет изображено в этой трагедии, заключалось в следующем: его дети, Макарей и Канака (от первого брака), заключили между собой нечестивый брак. Узнав о нем, отец послал Канаке меч. Макарей выпросил жизнь для своей несчастной жены и сестры, но когда он поспешил с вестью о прощении к Канаке, то застал ее плавающей в собственной крови; она была мертва. Макарей тут же убил себя на ее трупе, а Эол ушел на год в добровольное изгнание. Тем временем Меланиппа зачала и родила от Посейдона двух сыновей, которых по приказанию их божественного отца положили на царское пастбище. Там отыскали их конюхи только что вернувшегося Эола и, приняв за демонов или вообще за дурное предзнаменование (детей кормила корова), принесли к царю. Царь определил их сжечь. Когда красноречивая защита Меланиппы, доказывавшей, что это дети, а не демоны, не удалась, — ей пришлось открыть, что она их мать. Тогда детей решили отнести на прежнее место, а Меланиппу ослепили и заключили в темницу. Посейдон спас детей и дал им вырасти, сделав потом Эола и Бэота эллинскими эпонимами.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦАв порядке их появления:

Меланиппа, дочь фессалийского царя Эола.Хор из 15 девушек с Пелия.Старая кормилица Меланиппы.Первый вестник, молодой и хвастливый.Эол, царь Магнесии, еще не старый, рано поседевший.Конюх Эола.Геллен, сын Зевса, отец Эола, белый старец.Второй вестник, угрюмый старик.Гиппа, мать Меланиппы, в апофеосе.Гости и гостьи Эола.Свита Эола.Действие происходит в старом фессалийском городе, на полуострове Магнесии.Местность горная и лесистая.

ПРОЛОГ

Сцена представляет фасад дворца Геллена (близ старого города в Магнесии).Фасад в дорийском стиле с тремя дверьми, из коих главная — средняя. К главному зданию прилегают два боковых с особыми входами. Перед домом алтарь Зевса, хранителя алтарей. Поздняя ночь. Луна. Начинается предрассветный туман. Небо в звездах, уже начинающих бледнеть. Из дома выходит Меланиппа. Она худая, бледная, высокая. У ней черные волосы, густые, волнистые, с синеватым отливом, и черные тонкие брови на очень белом, мягко очерченном лбе. Глаза большие, влажно-синие с пламенем, но без лучей, глубокие. Морщина между бровей указывает на раннюю работу мысли. Походка и жесты — людей, живущих созерцательной жизнью. Она выходит медленно, сначала подходит к алтарю и молча склоняется перед ним. Потом поднимает глаза к небу. Молча молится несколько времени, поднимая к небу белые, трогательно нежные руки, и начинает тихо, голосом музыкальным, но будто идущим издалека.

О праотец могучего Эола,О Геллена великого отецИ старости его хранитель белой!Кто б ни был ты, о Зевс, на небесахЭфирных — бог иль разум, сновиденьеОжившее иль гордая мечта…Но я тебя зову, великий пращур…Не твоему ли внуку мать меня,Дочь мудрого Хирона, подарилаИ Арною в чертоге нарекла?В Магнесии уж после МеланиппойЯ прослыла за волны черных кос…[5]О, выслушай, Крон ид, я не дерзалаК тебе взывать, пока эфир горелОт огненной иль алой колесницы,И ночи я ждала…

Пауза.Меланиппа закрывает лицо руками, потом отнимает руки и опускает голову.

В такую ж ночьРосистую и лунную, когдаЧерней вода и ярче ароматы…На берегу Сперхая, где тростникСухой шумит и ива обняласьС другою ивою, я уступила богаЖеланиям и ласкам. ПосейдонТо был, и темнокудрый, и могучий…

(Тихо.)

И в брачную так говорил он ночьИзбраннице:«Двух сыновей родишь ты,Вели на луг их нежный отнести,Где царское Эола стадо ходит,И более о них не думай, Арна!Я имена, я им и славу дам».Без матери — ты взял ее у насИ без отца державного, которыйВ изгнание ушел на долгий годЗа кровь сестры, моей Канаки нежной,И Макарея-брата, я словаИ тяжкое носила бремя бога…От острых глаз и злоречивых устЯ девять долгих месяцев таилась.Лишь верная кормилица мояПро злую честь узнала Меланиппы,О, злую честь. Когда же наступилМученьям срок положенный, в лачуге.Где, верно бы, последняя рабыняПобрезгала остаться, на циновке,Что пастухи, скрываясь в непогоду,От холодов осенних расстилали…Я, старою повита няней, ночиДвух сыновей явила, красотойСияющих… Увы! зачем не матьВ девятый день мне ложе освятилаИ внукам улыбнулась?.. Во дворецВернулась я, недуг изображаяДля рабских глаз… Исподтишка, в лачужкеПокинутым на няню торопливоЯ ласкою, слезой и грудью нежнойМалюткам долг платила материнский…Но долго ли?.. Герольд оповестил,Что царь-отец, Фессалии властитель,Трофония покинул старый храмИ что домой на Дельфы путь он держит…Веселием тогда, и позолотой,И пурпуром чертог наш засиял,И потекли толпами фессалийцыЦаря встречать. С богами примирен,Эол горит родной очаг увидеть.От крови кровь на пышных алтаряхГотовится очистить Гелленида…И только я в толпе его рабыньХотела бы пугливо затеряться…

Пауза.

Или, детей кормившая, дерзнуЯ в хоровод войти девичий, илиЯ на алтарь душистый свой венокС безбрачными решусь отдать богине?Как на отца осмелюсь я глядеть?Как матери услышу, не краснея,Я имя беспорочное, увы!..

(Поднимая глаза к небу.)

О ты, звездой горящая, прости мне!Но не о том мои слова тебе,О пращур мой эфирный и державный…Детей моих ты сбереги. ОтцаИх волю я исполнила покорно:К стадам они отнесены — покаПитает их другая мать… и нежноЗеленые их сон лелеют травы.Так няня мне — в утеху, может быть,На мягкий луг отнесшая малюток,Сказала — я уж не увижу их…

Пауза.

Но страшное в груди встает сомненье:Кто их отец, не знаю я… Иль имя,Иль локоны синевшие, и ризаБлестящая, и пар соленой влаги…И самая эмблема — не моглиОбманом быть, приманкой маскарадной?..Иль демонской уловкой?.. Я не ждуОтвета, Зевс, но если муки илиБесславие потомства твоегоВо что-нибудь ты ставишь, сжалься, боже.

(Снова подходит к алтарю. Молитва.)

В орхестру тихо спускается Хор девушек с Пелия и его окрестностей. Некоторые из них одеты в костюм, напоминающий амазонок, короткий хитон; одежды на них яркие, праздничные. Корифей — девушка в длинном белом хитоне с оранжевым напуском — брюнетка. Пояс подвязан высоко. У некоторых волосы убраны пышно, у других, наоборот, напоминают моду, взятую из охотничьего быта, длинные вуали у многих покрывают диадемы или стефаны на волосах. На двух легкие шлемы.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ ХОРА

СТРОФА I

О Пелий!Зеленый и с белой короной!И ели,И токи смолы благовонной,О Пелий!

АНТИСТРОФА 1

Для новыхНебес не забудем тебя мы…ЕловыхХраним мы ветвей фимиамы,О Пелий!..

СТРОФА 2

В эфиреДельфийской не внемлю я лире…БезмолвныПомеркшие синие волныВ эфире.

АНТИСТРОФА 2

Там звезды,Как поздние бледные грозды,За дальнейПовисли оградой печальны,Там звезды…

СТРОФА 3

Как волосВ траве или тонкие нити,Вы голосВо мраке и шаг затаите,Как волос…

(Останавливаются и прислушиваются.)

АНТИСТРОФА 3

(Увидев царевну.)

ОхранаОтцовских палат молодая!Как раноТы встала, отца ожидая,Как рано!

ЭПОД

О, привет тебе, желанной,Меланиппа, дочь Эола,Гаснет сумрак, и в туманнойРизе гладь и волн и дола,Чадо дивное Эола,Поздний цвет благоуханный…

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕМеланиппа и ХорО, радуйтесь и вы, и меж вершинТа белая вершина, и зеленыйДушистый скат, где наших матерейВеселая охота увлекала…Одной из них уж не дочтемся мы,Но не дерзну ее святое имяВам повторять средь бед моей зимыПечальными устами я моими…КорифейТы говоришь о Гиппе, что родилНа Пелии твой дед Хирон премудрый?Меланиппа(указывая на небо) Я говорю о трепетной звездеПеред зарей она восходит, дева…Корифей(обращаясь к небу) Божественной молюсь, но как о томУзнали вы, скажи мне, Меланиппа!МеланиппаПосланница прекрасная богов,Ирида нам поведала о дивной.КорифейТы в трауре, царевна, ты бледна,Из глаз твоих катились долго слезы…МеланиппаОни бегут еще… над гробом нежнойМоей сестры, загубленной отцом.КорифейХрани уста, хранить мы будем уши…Пред ужасом, что вами пережит.МеланиппаЯ черное сниму — на пир сегодняЯ уберусь… Но отдыха и снаУже давно не знаю я, подруги…КорифейТебя томит недуг… или печаль?МеланиппаНе знаю, чем томлюсь, но только гасну.КорифейТы в хоровод девичий наш войдешь?Меланиппа(в ужасе) О нет… О нет… Не надо хоровода.КорифейИль девы ты божественной не чтишь?МеланиппаЯ чту ее… Но издали… увы…КорифейИль демоны душой твоей играют?МеланиппаБоюсь, что да… боюсь, что да… Увы!..Корифей(подходя к Меланиппе, ласково) От матери моей, с которой ГиппаБыла дружна покойная, тебеМы принесли ее уборы, дева,Ее фату, что обвивал венецИз темных роз, повязку, что дракономЭмалевым украшена, и пояс…Послушай, он еще благоухает…(Подносит к лицу пояс и потом протягивает его ей.) Первые лучи солнца. Меланиппа стоит молча, опустив руки, вся бледная. Немая сцена. Знаки удивления в Хоре.Корифей(успокаивая жестом Хор, мягко) Твоя печаль понятна… О другойТы вспомнила утрате свежей, дева,Не грубо ль я коснулась сердца ран?Или в тебе недуг ожесточился?..Меланиппа(справившись с собою и благосклонно принимая дар) Отраден дар твой, дева, дай егоЯ унесу и спрячу… и да будутЛюбовь богов и счастье их с тобой!..Я вспомнила о прошлом… Эти слезыПоследние… О Гелиос! твоихКолес, о бог, сияющие спицы…Так радостно мелькают… снизошлиТы встречу нам веселую, ты праздникНам золотом и пурпуром залей…Простите мне, подруги… Я в чертогеУстроить пир должна… И алтариБогам убрать… А этот траур долгийПохоронить в углу… И пусть навек.(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕХор. Затем Старая кормилица из левых дверей.КорифейТаит она недоброе. И чувстваВ ней смущены, подруги… Но не темУнынием, которое на сердцеЗеленою осесть успело ярью[6]…Нет, новая, как яркий меч, над нейБеда висит, должно быть…Ба… Из домаСлужанка старая выходит… О, теперьЧего-нибудь, подруги, мы добьемся.(К Кормилице.) Привет тебе, почтенная жена!Кого-нибудь ты ищешь здесь, конечно?..Царевны нет: она ушла в слезах…Кормилица(несколько смущенная) Привет и вам, о гостьи молодые!Здесь плакала царевна? Так ли, девы?Но кто же вы? О Пелии родномМне пеплосы напоминают ваши;Такой наряд носили при двореХирона, — мир его великой тени!КорифейБлиз Пелия мы точно рождены.КормилицаДуша горит послушать вас, о девы.КорифейЯ отвечать готова… Но сперваЦаревны нам ты объясни несчастье…Нас новости нежданные страшат…Кормилица(опешив, некоторое время смотрит вопросительно, стараясь угадать, в какой мере им известен секрет Меланиппы)Как? Новости?.. И страшные? Ты шутишь!..Несчастие?.. Храни свои уста.КорифейО, я бы с ней делить хотела слезы…Когда бы мне причину их узнать.Кормилица(собравшись с духом) Причина слез… Иль их одна причина?..С женой на свет родится и недуг…КорифейНе вражье ль то, скажи мне, наважденье,Что хоровод священный ей не мил.КормилицаЧур-чур меня… И смелы же вы стали!Нет, были мы куда скромнее вас…Пауза.КорифейИ все-таки тут тайна есть, жена.Кормилица(слабо улыбаясь) Коль тайна есть, как знать ее рабыне?Пауза.КорифейТак извелась царевна, так бледна…КормилицаРаспустится в лучах отцовской ласки…КорифейДавай-то бог… А жениха нашли?..КормилицаНам царские неведомы решенья…(Вкрадчиво.) Но что же вы могли слыхать и где?..КорифейНе слишком ли, жена, ты любопытна?КормилицаС кем виделись, пока сюда вы шли?КорифейВстречали мы людей довольно всяких…Но отчего, скажи мне, ты дрожишь?КормилицаДрожу?.. О нет… Я ж ни при чем, поверьте…Пауза.КорифейТы ни при чем?.. А кто же помогал?Немая сцена.КормилицаКоль точно вы что знаете, ни слова…Девичьих уст — вас Пелием молю,Святынею бебидской АртемидыИ счастием, которого вкуситьВы жаждете весной в зеленых сенях,Храните уст девичьих чистоту,И если враг уж осквернил вам ушиНевинные… Клянитесь онеметь…Корифей(поднимая вверх руку) Клянусь тебе я горним алтаремКронидовым и алтарем Нерея…Твоей, раба, царевне не вредить…Но я могу ль над горькою не плакать?Знаки участия и скорби.Кормилица(таинственно) Я верю вам… Молите же богов,Да даруют они успокоеньеДвум матерям — небесной и земной.КорифейЯ слов твоих, жена, не понимаю…Но за тобой я вышнему молюсь,Да укрепит царевну он в несчастьях,Которых мне никто не открывал.КормилицаБлагослови вас мать богов, о девы…Но с этих пор — завесу на уста.(Уходит.)

ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТСТРОФАО Феб-Аполлон!Дивною музыкой, боже,Множил стада ты Адмету,К сладкой твоей свирелиРобкие лани сбегались.Белеющих бабочек легчеИ снов золотых лучезарнейВ разбитую муками душуСо струн твоих вещих, дельфиец,Мелодии нежные льются.Безумное сердце царевныВрачуй, небожитель, а демон,Что мыслями девы играет,Пускай под твоею стрелоюПифонову участь разделит,О Феб-Аполлон!АНТИСТРОФАО Феб-Аполлон!Боже, когда ты родился,Пальма над ложем Латоны,Чуждым страданий тяжких,Нежно к тебе склонилась…И остров цветущий на синемСребристом просторе, где смертиБессилен крылатый демон,Был первой твоей юдолью.Когда же в обитель АидаУж руки Кронида с ОлимпаНизвергнуть тебя простирались,Не мать ли за сына молила…О, будь же заступником, Сминтий,Царевне, что мать схоронила…О Феб-Аполлон!..

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕХор. Вестник с внешней стороны, за ним гости.ХорОдеждами торжественно сияяИ крыльями сандалий, как Гермес,Сюда герольд идет. Вниманье, девы!Вестник(справа) К царевне я, о жены, Меланиппе.Кто вызовет ее из царских зал,Чтоб радостной она внимала вести?Ее принес я первый… не забудь…КорифейОна идет сюда… Ты счастлив, быстрый…

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕТе же и Меланиппа, нарядная, в белом; внутреннее волнение лихорадочно проступает только на бледных губах и расширенных зрачках. На щеках легкий слой румян. Служанки несут зеркала, опахала, пурпуровые ковры, курения. Рабы поспешно убирают алтарь зеленью. Собираются гости, нарядные, с цветами.Вестник выступает навстречу Меланиппе с поклоном.ВестникО, радуйся, державного ЭолаЦаревна-дочь, краса магнесских дев!Очищенный постом и покаяньемИ благостью увенчанный, затем,Что храма он срединного святынюСподобился узреть, сюда Эол,Фессалии державный повелитель,Вернулся… Как он счастлив, как челоСияет у царя — уже давно мыНе видели таким его… ПечалиИ гнев забыт, и милости вас ждутВеликие, рабы и домочадцы,А вас пиры, приветливых гостей…Движение и гул в толпе.Он кобылиц отпрячь велел, чтоб раньшеРодимых трав вкусили и ониИ с табуном подруг смешались в поле.Так говорил нам царь — ему в ответУлыбками мы расцветали, дева.Кругом народ, и медлен царский путь.Там с Пелия, из Иолка,[7] Фер богатыхИз Фтии есть, и северные естьСреди гостей, царевна, фессалийцы.Всех ласкою наш царь очаровал.Теперь толпа, конечно, задержалаВельможного, но если б кобылицНе отпустил так рано он на волю,Сандалии крылатые моиБлагую весть все ж принесли бы раньше…Ведь Гелия всегда быстрей Гермес.Меланиппа(с оттенком пренебрежения) Благодарим гонца, конечно, онПочетное на нашем пире местоУж заслужил… А ласки и даровУжель ему сегодня пожалеем?..Но отдохни, Гермес, ты весь в поту…Отворачивается к рабам, Вестник отходит несколько сконфуженно.А вы, рабы, пурпуровою тканьюПодножие увейте алтаря!Пред Зевсовой святыней преклоняясь,Пусть будет царь великий наш почтен.(К Хору.) Из ваших уст пэана жду я, девы,Помолимся, чтобы возврат царяВеселием нам заплатил за слезыПролитые… Я умолчу о том,Что, кроме слез, здесь выпила немаяИ пурпуром прикрытая земля…(К небу.) Бессмертные, мы в вашей тяжкой воле…ХорСлавьтесь, синие пучиныСребровласого Нерея!Славьтесь, гордые вершины,Где снега лежат, белея,Где орлы повисли, реяПо-над стадом лебединым!Но славнее и отраднейНет твоих, о Пелий, скатов…Веял сумрак, и прохладнейСтали волны ароматов…Дымно факелы мерцали,Пелий ярко обвивая,Лента двинулась живая,Лиры нежные бряцалиУ гостей Нерея… Ели,У кентавров в мощных дланях,Смоляные пламенели;Нимфы ехали на ланях.Серебристой вереницейТам клубились нереиды,Мягко плыли аониды,Кто со свитком, кто с цевницей,И с сияющей царицейШел властитель Эолиды…Движение в толпе. С нарядной свитой и массой гостей, увенчанный лавром, медленно входит Эол, будто помолодевший, улыбающийся.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕХор. Эол. Меланиппа. Толпа.Хор(громче и светлее, обращаясь к Эолу) Слава! Геллена великийИ блестящий сын Эол!Ты венчанную гвоздикойДочь Хирона поборолИ с добычей нежноликойУлетел ты, как орел…Цвет любви вдыхая дикий,Лучезарный и великий,Славься, радостный Эол!..Славься, радостный Эол!..Минута затишья. Меланиппа не выходит навстречу. Она дает гостям загородить себя от Эола.ЭолМагнесии священные твердыни…Дворец отца, и силуэты горЛюбимых, и лесов немые сени,И моря шум привычный. Лучше васИ слаще вас нет сердцу… Алтари,Венчанные моих лугов цветами,Вам первым мой привет…(Подходит к алтарю.) Я не царемК вам прихожу, отеческие боги,А грешником раскаянным и сыном…О Зевс, о Геллена могучего отец,На этот дом, так много испытавший,На твой народ, на избранных, пелазгов,Которым ты, великий, обещалБезбрежный мир в грядущем, призри, боже.Залога ждем твоих теперь же, Зевс,Обетов мы… И внук, тобой прощенный,Сегодня, на алтарь припавши, молит,Чтобы в ему дарованной землеУмножились стада, чтоб в пашнях черныхИ трудовых Димитры золотойНе иссякал налитый солнцем колос…Чтоб дети… О, детей воспоминанье,Ты за собой ведешь их тени… ДетиЧтоб выросли на радость и на славуРодителям, которым ты велишьИх вырастить… Победы и трофеиКровавые с их паром — для другихОставь их, боже вышний, для потомков.Мы ж мира, бог, мы жаждем только мираИ в городах, и в тишине палат…Но дочери не вижу… Меланиппы:Здорова ли она?.. И где ж отец,Богами нам еще хранимый Геллен?..Меланиппа(выступая вперед) Отец и мой державный царь, твоимТак сладко мне внимать словам, и взоруТак милы глаз веселые лучи…Эол(обнимая ее) Малютка, ты бледна и похудела…Пусть счастием и миром над тобойЛуч Гелия отныне засияет…Ты не больна, надеюсь, Меланиппа?..МеланиппаС тобой, отец, я расцвету опять.Скучала я в старинном доме нашемИ без вестей томилась о тебе…Ни арфа мне отрады не давала,Ни ткацкий стан с узорным полотном.О Геллене ты спрашивал… В чертогеГотовит он, чтобы богов почтитьИ твой возврат восславить — жертву, верно.Он слаб и стар становится, увы!И седина чело ему склонила…Но дай сказать привет твоим гостям.(Подходит к гостям с поклоном.) Приветствую вас, жены! Фессалийцы,С вершин родных и дальних, из полей,Из городов прославленных и с моряЛазурного… Да сохранит вас бог,Да будет вам очаг наш благодатен!Эол(подходя за ней к гостям) О, радуйтесь, соратники, и вы,Мои соседи мирные, вы, жены!Мой царский дом для дорогих гостейВсегда открыт… Но мне милей сегодняВаш ласковый и радостный привет…Я подданных в Магнесии своихИ сколько есть покорных фессалийцевПод скипетром моим прошу со мнойУчаствовать во всенародной жертвеИ трапезу в чертоге разделить.Старинных вин я предложу им критских…И вы, рабы, смелее… Кто из васТяжелым ли уроком или каройОбременен грозящей… Успокойтесь…(Хору.) Вы прощены… Берег я под конецПривет цветам, которыми ЭолаСегодня сад зацвел… Я ваш пэанС особенным прослушал чувством, девы…Он сладостной росою освежилМои давно не плакавшие вежды.КорифейТы в Дельфах был, державный, в волосахЯ вижу лавр твоих златисто-белых.ЭолСподобился я увидать землиСрединный храм,[8] там бледной пифониссыВещаниям я трепетно внимал,Но светел я их толкованьем, девы.КорифейМне радости твоей отрадна весть.Душа горит послушать, в чем же радость.ЭолО, тайны нет… Я бы хотел, чтоб всеСо мной теперь благую весть делилиИ счастия Эолова лучи.Пифийский бог сказал, что счастлив будуЯ внуками, что славою ониШирокий мир наполнят, и далекоЭолов дуб ветвями прошумит…О дочь моя, для радостного бракаМеланиппа отшатывается, бледнея.Давно готов и царственный жених…Ты смущена?.. Он выбран, Меланиппа…Краснеешь ты? Спусти скорей фату,И за фатой ты можешь улыбнуться…Меланиппа(бледно улыбаясь) С тобою кто ж останется, отец?Мне терема еще не скучны стены…И тихие со мною говорятБессонными, отец, ночами звезды…ЭолДо брака все вы, Арна, таковы…(Подходя к ней, ласково.) Но ты, дитя любимое, не думай,Чтоб я не знал, какой алмаз в венецТобою мне вложила дочь Хирона…Но погоди: я вижу, что сюдаИз конюхов идет один… Так страненИ спешный шаг, и невеселый вид…Что скажешь, раб и верный мой товарищ?

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕВестник(с внутренней стороны) О царь Эол, державный господин…Прости рабу, коль вестником не в поруИ, может быть… Не знаю, как сказать…И, может быть, ну, скажем, неудачнымЯ вестником к тебе являюсь, царь…ЭолТвоих речей начало неудачно,Ровнее их, надеюсь, будет ход.Пожалуйста, не бойся кары, конюх:Мой царский гнев отсюда далеко.Тем временем из дворца показывается старый Геллен. Он совсем белый, согбенный, в сетчатой одежде прорицателя, его ведут двое, третий несет посох. На Геллене венок из дубовых листьев.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕТе же и Геллен.МеланиппаОтец, к тебе державный прорицатель,Кронида сын увенчанный идет!Эол выступает навстречу отцу.ГелленО, радуйся, мой сын и царь Магнесский!ЭолТы радуйся, державный мой отец!В тебе залог блаженства Эолидов,И сладостно глядеть мне на тебя.Рабы сажают Геллена. Один из рабов начинает медленно махать над ним веткой, отгоняя мух.ГелленНо вестника послушаем: гаданийЯ знаменья хочу сообразить,Его рассказ нам может пригодиться.(Указывая на Вестника.) Недаром же в нем сердце смущено.Минута общего, несколько смущенного молчания.ЭолТак говори ж, возница, без опаски.ВестникДавай-то бог. Но слушай, царь. Ты помнишь,Что приказал крылатых кобылицКлянусь, таких Магнесия уж многоНе знала лет — стреножить и на луг,Копытами их целый год не мятый,Пустить, Эол… Стреножив кобылиц,В беседу мы с табунщиком вступили…Но, как на грех, — ты помнишь ту — у нейНад правым глазом звездочка, — не виделЯ более шкодливой, — путы прочь…И что уж там завидела… Но мимоПодруг и вон из стада… Там АлфейПоток бежит — шагов, пожалуй, будетДве тысячи — за нею мы гнались.Холодная вода потока, верно,Крылатую сманила… На нееНакинул я узду и потихонькуС укорами шкодливую назадВ табун повел. Идем мы перелеском:Путь выбирал короче я, и вотТы знаешь луг, весь желтый от цветов,Где пастухи твоих коров и телокСвирелью, царь, с зари и до зари,А может, и пастушек забавляют…Их утомил, не знаю, солнца свет,Любовь иль труд, но спящими нашли мыБездельников… А в засенке[9]… О, нет…Бессмертные!.. Нет… нет, такого диваНи мой отец, ни дед, ни прадед, верно,Не видывал, — увидит ли и внук?..Корову мы увидели, по видуУж не вчера телилась… рядом с нейПорядочный мычал нетерпеливоИ землю рыл раздвоенным копытомБычок… а мать, ты не поверишь, царь,Двух мальчиков — я об заклад побьюсь,Что были то особенные дети,Ты не найдешь таких красивых здесьИ рослых, царь, — двух мальчиков кормила.И долго мы стояли… Не моглиМы губ разжать от изумленья, дажеКак будто бы и ноги отнялись,С испуга, царь, что этот вид чудесныйОбозначать нам должен. ПастуховТолчками мы тут подняли, но толкуВ породе той кто и искать бы мог,Которая иль спит, или играетНа дудочке? И спор тогда пошелМеж нами, что за дети. Не корова льИх принесла? Чего ведь не бывает…Иль демоном положены на луг…Ну видано ль, чтобы, свое рожденьеОт вымени сурово оттолкнув,Плод женщины кормить корова стала!Кричали мы немало. НичегоИз нашего не вышло крика только,И решено…Нет! раньше… погоди…Когда детей, иль бесенят, — уж, право,Не знаю, как созданья те назвать,Корова-мать, так скажем, откормила,Здоровы же сосать они… На лугСклонившихся она тихонько стала,Как маленьких теленочков, лизать…Тут подошли другие телки… СледомБык подошел, но молча, и никтоДиковинных детишек тех не трогал.Обиженный один не замолкал,Пока травой он сердца не натешил…Давно бы так… И было решеноМеж нами тех гостей сюда доставить:Что ты велишь, то с ними мы, Эол,И сделаем… Но было нелегкоИх унести… Мычаньем недовольнымВсе стадо нас почти что до воротТвоих, Эол, от речки провожало.По глупому совету моемуТак и другой тебе, владыка, скажет,Недоброе то знаменье… СкорейУбрать бы их… А впрочем, как прикажешь.В середине рассказа конюха два другие приносят корзинку со спящими детьми. Движение в толпе гостей и рабов и в Хоре. Меланиппа сначала стоит молча, скрестив руки. Только бледность проступает сквозь румяна. Она будто спала с лица, но владеет собою вполне. Сухие губы строго сжаты. Наконец, при виде слишком назойливых и любопытных гостей и рабов, она дает еле заметный знак глазами Старой кормилице, которая успокоительно кивает ей головой и, отстраняя толпу, становится на страже около детей. Геллен все время сидел неподвижно, будто спал… Не поднимая головы, он говорит, наконец, точно в дремоте.ГелленО, боги!.. О, гадания! О, сынЭол, Эол! Иль цепь твоих несчастийНе оборвали боги?.. Ты, пятно,С кого же ты растешь?.. О, демон злобный!Общее смущение.Меланиппа(подходя к Геллену) О, тяжкий бред… Осмелюсь ли я, царь…Ты, кажется, устал, и это солнце…Геллен(поднимает голову и, точно только что проснувшись, смотрит перед собой мутными глазами) Кто говорит?.. Что солнце?.. Это ты?Ты, дочери Хирона чадо, Арна?МеланиппаДа, я помочь хотела бы тебе,Державный дед… Боюсь я, что недужныйТвой бред отца счастливого смутитИ праздник наш расстроить может, Геллен…Геллен(вставая, к Эолу)Боитесь вы для праздника моихТяжелых слов… Что ж делать?! Я не бредил.Я — в ужасе… Ты понимаешь, царь?Садится опять. Раб, точно автомат, снова машет над ним зеленой веткой.Эол(нежно отстраняя Меланиппу) Перед твоей священною, родитель,Я волею склоняюсь. Мудрых устВещания твоих — моя святыня.И если новую беду сегодня мнеВ нить тонкую и черную моейВсучить должна седая парка жизни,Я не уйду от ней… Но, может быть,Позволишь ты, чтобы с возницей этимИ чудом я покончил раньше, царь?Геллен молчит.Коль слов моих ты не одобришь, можемМы подождать решением… МолчишьТы, царь-отец? Согласием молчаньеПозволь считать твое…Геллен молчит.Рассказ твой, конюх,Действительно, особенный — его,Однако, я назвать покуда страшнымНе вижу оснований. Вы детейИль демонов, но вид детей принявших,Туда ж теперь могли бы отнести,Откуда их вы взяли. Если точноИх положил туда на благо намБессмертный бог — он их спасет, конечно,И мы греха на душу не возьмем,Что знаменье сгубили торопливо…А если то была игра бесов,Нам дикие помогут ночью звери…При алтарях нет места палачу,И жертвы бог… сомнительной не любит.Конюх скрывается в толпе. Нянька торопливо берет корзину. Служанки ей помогают.ГелленСомнительной?!. Останови рабынь:Богами, сын, молю и заклинаю.По знаку Эола корзину снова ставят на место.Остатки сил берег я, мой Эол,Чтобы тебя увидеть и зареюПолюбоваться славы Эолидов,Что некогда мне обещал Кронид…Но лучше бы… О, лучше б этот сводСлабеющим глазам моим не видеть…Я три раза гадал и три разаРабам свой нож я отдавал печальноИ заливал зловещий огнь алтарный;Я три раза глядел, как до зариВели быка на жертву… Все три разаПонурый шел и не мычал, едваОн тучные передвигая ноги.И три раза все те же знаки — мнеНе обманул очей и призрак счастья…От желчи был раздут пузырь быка,И черною обильно заливал онНа алтаре передо мной, Эол,Ножом жреца раскрытую утробу.Я вижу лавр Аплуна[10] на тебе,Но светлого обеты олимпийцаНе отвратят над головой твоеюНависшую беду… Ты бойся, сын,Гадателей, читающих по звездам,И мудрых дев, и свитков бойся, царь,Украшенных вещаньями Орфея…Отцовского предания держисьИ мудрости, от нас ушедшей в землю,Лишь белым, царь, пелазгам откровенной.В Феспрот иди! Очищен не совсемОт крови ты здесь пролитой, а раньшеОт нечисти домашней, да скорейОсвободись и сжечь вели явленных.Во время этой речи надвигались тучи. Но грозы нет. В конце речи слышатся какие-то странные звуки, точно подземный ропот. Потом треск, крики. Общее смятение. Эол стоит молча, поникнув головой. Меланиппа в ужасе расширенными глазами смотрит на Геллена. Кормилица испуганно пригнулась к земле, все еще инстинктивно закрывая корзину. Многие из толпы молитвенно пали ниц. Другие простирают к небу руки. Волна землетрясения затихает.ХорО Посейдон!.. Земли колебатель!..О синекудрый!Сжалься над нами!Нам алтари,Боже, оставь!Пламени, бог, на очагахНе погашай, молю…Мысли тоскливо мятутся:Вещего старца словаТы покарал ли иль смертиЭтих детей просишь?Сжалься, владыка морей,Ужас развей и сомненьяДушные волны,О Посейдон,Бог синекудрый!..Полная тишина. Все затихло в ожидании второй волны землетрясения. Она набегает, но останавливается дальше от чертога. Мало-помалу светлеет.Показывается солнце. Смущение успокаивается.ЭолГадания твои, отец, печальны,Печальней их вещания твои,И этот знак, венчавший их, ужасен…Мне радости луч Гелия, увы!За облаком таившийся и сноваБлеснувший средь эфира, не вернет,И лавра я сухие листья брошу…Возьмите их.(Снимает венок и отдает его рабам.) Должно быть, ризы мнеТоржественной не надевать сегодня…Мой светлый пир погиб. Но, царь-отец,Не вижу я, зачем же лишней кровьюИль копотью от адского огняСвой покрывать должны мы пурпур царский.ГелленО, маловер… Иль ропота боговПодземного твоей гордыне мало?Чего ты ждешь? Кровавого дождя?Иль, может быть, чтоб Тартара разверзлосьДля нас жерло сокрытое? Когда бЗдесь речь была лишь о тебе… Но родаГлавою ты останешься…А мнеПостылый век, усталому, коль богиИ длят еще, так чтобы вразумитьТебя я мог и славу уберечьМоих грядущих правнуков… и только…На алтари и статуи богов,Которых мы еще не знали, право,Глаза бы не глядели… Но чего жБоишься ты? Иль эти бесенятаТебе детей твоих, детей дороже,И правнуков, и всех, кого на мукиПреступною ты слабостью своейТеперь, Эол, быть может, осуждаешь…Но вижу я опять гонца… ЕщеНам новости из стада… Тот же конюх…

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕТе же и конюх с той же стороны, что и первый раз.КонюхО царь Эол… Сегодня день чудес…О новом мне позволь поведать диве.ЭолМы ждем речей твоих, мой верный раб.КонюхКорова та, которая кормилаНайденышей чудесных, на глазахУ пастухов твоих, да и на нашихИсчезла, царь, растаяла… УдарЕе унес в земные недра, что ли?Где мальчиков нашли мы, господин,Провал образовался… ключ горячийСтруится там… Свидетелей у насХоть отбавляй… Нет, царь, неладно этоЯвление… Должно быть, ПосейдонНа демонов, что алтарей священныхЕго не постыдились, рассердился…А телки как жалеют пастухи…Не брезгает и животиной демон.Пауза. Сильное впечатление среди слушателей.ЭолО, тяжкое сомненье… ПоглядетьЯ все ж хочу на знаменье…По знаку ему подносят корзину с детьми.КакиеЧудесные детишки!.. Как ониКого-то мне напоминают… Да…О нет! о нет… возьмите их, рабыни…Моей душой играет демон точно…И если все, за радостью теперьСвидания забытое с отчизной,Припомню я… И смутный сон… И АрныПечальный взор… И птиц… Да разве ж бог,Чтоб обольстить наш ум, ошибок полный,Жалеет чар?.. Иль мало есть у них,У демонов, приманок?.. ПокажитеОпять детей…Дочь, Меланиппа, имНадень убор в чертоге погребальныйИ принеси сюда…Коль иго жизнь,Его Эол поднимет не бледнея…Привесок бед… Мгновение… И пустьУзнает под ножом тот черный демон,Как славу у потомков отниматьЭоловых… красой и состраданьемЕго мужское сердце растопляя,Как крыльев воск Икаровых… Отец,Минутную прости Эолу слабость…Не женщиной его, орлом родилКронидовым ты горным…Я ФеспротаУвижу дуб священный и, страданийПриняв удел, священный голос богаУслышу вновь, коль этим оскверненЯ зрелищем и демонской игрою.(Гостям.) Прошу гостей войти теперь в чертогИ без меня там пир уготованныйВкусить… Богов они не раздражали,И Гелленов не погасал очаг…Гости входят в дом.Меланиппа(Эолу) Дозволишь ли?..ЭолНи слова, дочь, ни слова!(Рабам.) А вы, рабы, готовьте поживейКостер, посуше наберите елей,Чтоб тот огонь, который поднесуЯ бережно к неласковой постелиНайденышей, моей грозящих славе,Чтоб ярче он и веселей пылал,В Додону путь Эолу озаряя…(Со свитой, налево.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕТе же без Эола.Меланиппа подходит к корзине, вынимает оттуда детей и, плача и молча целуя их, уносит в дверь направо.ГелленПоследний день… Последние лучи…Последнее звено тяжелой цепиСейчас сольет огонь костра, чтоб цепьМне самую потом расплавить… О,Скорей, рабы, скорей, скорей отсюда…(Уходит с своими провожатыми в ту же сторону, куда ушел и Эол.)

ВТОРОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТХорСТРОФАСтрашен богов без мерыГнев и зоркая сила,Но меж бессмертных ГерыНебо грозней не носило.Сказку ли, быль ли златогоДетства душа удержала,С дальнего Пинда крутогоВ Аргос река побежала.Сколько там было богатыхСел и полей-раздолий,Лесу и ланей на скатахСтало Инаховой долей.В Аргосе царствовал славный,Тезка с рекой золотою…Дочери не было равнойНи у кого красотою.Очи Кронида пленилисьЧадом Инаховым милым,И меж аргосцев разлилисьВоды, богатые илом.Плутос в земле поселился.Год пировали там целый.Гермий с царем веселился,Зевс с его дочерью белой.АНТИСТРОФАС трона небес золотогоГера увидела диво.Месть ее мигом готова:Сердце недаром ревниво.Радугу Гера послала,Дивную станом и видом:Влага с полей убежала,Плутос ушел за Кронидом.Стали пустынею села,Смертного полные страха,И из румяно-веселойМумией стала Инаха.Где от обильной ДимитрыЗакромы раньше ломились,В сети паучьей и хитройМухи голодные бились.Шерстью одеты, смотрелиДевы глаза благородной;Гермий уныло-голодныйТелке играл на свирели…Страшен богов без мерыГнев и зоркая сила,Но меж бессмертных ГерыНебо грозней не носило.ЭПОДО, чье ж это страшное дело?Чья тайна? Иль козни?Ту ночи ли позднейПреступницу риза одела?Иль Гелий своей золотоюСиял колесницей победнойНад тоюОгню обреченной красою…Над матерью бледной,Грехом ли гонимой,Стыдом, нищетоюТомимой?..О, чье ж это страшное дело?Душа говорит: то не бес;Чье ж око, о боги, с небесНа грешную деву глядело?

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕМеланиппа; за ней рабыни несут детей в погребальных костюмах и длинных черных вуалях.КорифейВот… вот они… найденыши… О, боги!О, зрелище печальное! КогдаПодходит к старцу смерть иль от недужнойПостели врач отходит молча, намТоска сжимает грудь… Но если видишь,Как маленьких детей для палачаИли жрецов — то не одно ль и то же?Оденет риза погребальная,Как трауром играть готовы детиИ алые смеются их уста,В душе встает холодный ужас, девы!О, как могла, царевна, этот трудТы, нежная, среди рабынь исполнить?МеланиппаВ сердцах людей, покуда жизни лучВ них теплится, есть искра упованья…Пока детей я одевала, мнеМелькнула мысль, и ей дышу я, девы…А может быть, печальный этот вид,Убор, который подобает старцу,Смягчит отца… Ведь беззащитней вдвоеОни теперь, малютки эти… НетКоровы даже в человечьем стаде,Чтоб молоком уста их освежить.О, слов и слез скопила я довольно…И нежностью глубокою моеТак эти крошки истерзали сердце…(Вглядывается в ту сторону, откуда в это время слышится оживленный шум.) Но подожди… Костер… Отец… и старец,И Геллен там… Он что-то говорит…Они идут сюда… Старик остался…Он будет ждать малюток…Посейдон!Уста мои окованы… Ты моряОтдай им, бог, и блеск, и шум; и речиТо ласковой, то грозною волнойПускай идут мои к сухому сердцу…

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕТе же и Эол со свитой и частью гостей.Эол(в руке у него блестит длинный фессалийский нож) О дочь моя… Готово все… И ждетКостер и нож найденышей… Надеюсь,Что, разумом излишек победивДевической чувствительности, АрнаДостойною своих великих предковСебя теперь покажет… Иль ХиронМалюткою водил ее в пещеру,Чтоб демонов игралищем потомВ Магнесии она покорно стала!По знаку Меланиппы детей относят в сторону.МеланиппаОтец мой, я хотела гордый умТуманом слез окутать, чтобы сердцеРешения его остановило:Я показать найденышей тебеОдетыми по-старчески хотела…О, из руки твоей холодный нож,Наверно бы, дрожа, упал… Но стыдноМне этого желания… Ты самПередо мной открыл стезю рассудка.(Подходит к нему ближе.) Рабыни тихо забавляют детей.Я — женщина, но дочь твоя. Во мнеКровь царская, кровь избранных, быть может,И голубой божественной хоть капляВо мне, отец, есть крови. Я едва льУзнала б мать.Но свитки муз прилежноЧитала я, и Истины златойСредь дальних звезд и мне лучи мелькали…Не бреду, царь, и не капризным снам,Нет, ты ночей бессонных, ты трудов,Холодного вниманья и проверкиМучительной внемли словам, отец,И не моим… — Что эллинская дева?А мудрых, царь, в учение, в системуУложенным словам.Но передатьМогу ли все тебе? Земля и небо,Весь этот мир, и все, что в нем горит,И гаснет, и растет, благоухаетИ движется, и умирает, царь…Все это вечно… Только вещи былиВначале странно смешаны. И Хаос,Наш первый мир, исполнен был семян,Мироначал неразвитых… А семяТам каждое начатки всех вещейНезримые таило: и железаВ нем был закал, и розы аромат,И радуги цвета. Из этих зеренСоставились и небо, и земля.И все, что в них, в извечных семенах,Холодного таилось, все, что былоИль твердо в них, иль жидко, иль темно,Сцепилось и образовало землю,С ее водой, горами и лесамиИ тварями… А влажное и все,Что жаркого таили зерна мираИ тонкого, и легкого, в эфирУшло от нас и стало синим небом.А смерть?.. О, смерть — разлука, но и только.Коль на гробах мы видим огоньки,Когда темно, а на могилах пышноТрава растет; и если только пыльВ могилах от скелетов остается,Так потому, что к расцепленью нетУж более преграды, чтобы пламяУшло в эфир и чтоб землей земляИ влажною травою соки стали.О мой отец! Для светлого умаВесь этот мир так строен, так прекрасен,Что и у муз на нежных лирах нет,Наверное, аккордов музыкальней.Но он бы трупом был, когда бы Дух,Иль вышний бог, когда-то вихрем зерна,Из Хаоса подъяв, не закружил,Чтоб части их сцеплялись, а другиеБежали друг от друга…Этот дух,Он все живит, и нет созданья в мире,Где б чистый он и вечный не дышал…А в нас сильней он только, чем в твореньяхДругих, отец… Но кто вкусил егоПленительной и бесконечной власти,Не может уж на веру слабых душБез ужаса глядеть и омерзенья…Я чту богов, отец, я им молюсь,Но не могу ни раскаленной глыбой,Ни морем их, ни молнией считать.Они — ступени пламенного духа,Бессмертные.И жалкий жрец с ножом,Который воли их в утробе бычьейПрилежно ищет знака иль, бледнея,От демона бежит, шепча молитву,Иль жаждет кровь невинную пролитьЛишь потому, что в нем мутится разум…От божества он далее, чем таДетей, отец, питавшая корова…О, прекрати весь этот бред безумный!В душе своей великой не гасиТы дивного эфира. И КронидуВсесильному угоден будешь, царь…Но, страстию нечисто-малодушнойЗакутав ум, удара берегись…Того, чей дух препон не знает наших…КорифейТвоим словам прекрасным я дивлюсь,Но смелый их полет меня пугает.ЭолПодумаешь, что молнии КронидИриде дал… что радужною ризойПрикрыла их богиня и грозит,А розы губ улыбкой зацветают.Заслушался тебя я… СоловьемПоистине ты стала… От Хирона ль,От дочери ль его — да будет мирСреди теней почившей — эти речи…О, за тобой я, вместо царских дел,Средь облаков желал бы вольной птицейЛетать, дитя… Суров и сух мудрец,Но розовых вещания так сладкиДевичьих губ. Сломить копье с тобойВ словесном состязании, конечно,Задачею бы было женихуНелегкою. Но я — отец и царь…И мудрые босых учителейНе раз, поверь, я эти речи слышал…Я одному дивлюсь: когда богамИль Разуму исконному так верноВсе эти люди служат, отчего жИх нет среди царей? И отчегоНе падают твердыни наши, Арна,Пред мудрыми словами? Почему жеК ним серебро рекою не течет?И гонит их от своего порогаНемудрый селянин?.. И даже глазИзгнаннику покрыть не даст померкшихОтечество комка родной земли?Нет, дочь моя, оставим это… ЖертвыОбречены, и их сейчас сожгут…Пусть там казнит меня босой ваш Разум!Боялась ты мне сердце размягчитьИх детскими невинными глазами.О, этот страх напрасен… Про сиренРассказов я наслушался ребенкомИ демону водить себя не дам.Со слабостью покончили мы счеты.Рабыни подносят Эолу детей. Он машет рукой.МеланиппаПостой, отец! Но разве ж царский умОт общих всем ошибок безопасен?Иль и богов, которым веришь ты,На грешный путь не уводили страсти?Иль Аполлон разгневанный отцуНе перебил великому преступноЕго перуна гордых ковачей?Скажи мне, царь… А если эти ж богиБессмертные, чтобы сгубить тебя,Твой ум теперь мутят?Когда убийствоВиновного готовится, то судЕго решил, я думаю… А кто жеСудьею был, решившим смерть малюток?Иль дряхлый тот уже незрячий жрец,Иль, может быть, твой конюх? Или надоСреди рабов трусливых судей намИскать, отец?.. Мне стыдно…ГоворилПро вещий знак Эол землетрясенья,Что Геллену он речь венчал. А еслиТо Посейдон разгневанный тебеСвою волну послал для вразумленья?Какой пророк, скажи, тебе, отец,Истолковал божественную волю?Пропавшая телица? Но онаУгодною явилась божеству,А вовсе не наказанной. Иль Реса,Трофония, Амфиарая грехЗемле обрек, ее пещерам вещим?Минута молчания.Эол(сдержанно) Надоедать мне пестрый твой узорНемножко начинает… Мы не в ткацкой…Коль этою богам не угожуЯ жертвою, — не ты ж в ответе, Арна…Меж эллинских, коль ты Элладу чтишь,Обычаев — такого я не помню,Чтоб с дочерью советовался царь.Нам вытканный приятней рук ееИскусством плащ, чем слов ее плетенье…Немедленно вели за мной теперьНести детей. На дождь похоже будто,Шипящего я не люблю костра…Меланиппа(нежно) Отец, мне матери моей покойной имяТак тяжело произносить… Но грузТяжелый я возьму и этот, еслиОн снимется с души твоей, отец.(Приближаясь к Эолу, тихо.) Ты помнишь, царь?.. О, для меня не тайнаРождение мое… Скрывалась мать,И ничего не знал Хирон о браке,На Пелии свершенном…ЭолЗамолчи!МеланиппаО нет! О нет… Я знаю, что ты властенМеня казнить, но выслушай: тебяЯ Гиппою покойной умоляюХоть посмотри на крошек…По ее знаку детей подносят к Эолу.Ведь ониТакие же, как некогда и я,И ты, Эол, мы были… Только жалче…Как тихо спят они…(Рабыням.) Разденьте их.Детей раздевают.Иль демонов на них найдешь ты знаки?Подумал ли, отец, ты, что тайкомМогла родить их девушка и ночью,Как некогда меня, таясь, отец,Хиронова в лесу родила дочерь?Ты демонов задумал жечь… А чтоКак демоны — один девичий страхДа стыд, отец, девичий были?.. Нет,Ты не казнишь малюток… ЗаклинаюСвященною и нежною тебяЗвездой, отец… Неведомую этуТы пощади, как некогда ХиронМою простил таившуюся мать…И не ее прости… детей невинных!..ЭолЯ б не хотел бранить тебя. Но стыдДевичий и дочерний, Меланиппа,Ты, кажется, забыла… Исступил,Пожалуй, нас один и тот же демон,Лишь путы я его порвал скорей.Гей, вы, рабы, змеенышей за мной…Царевна, здесь не место вам, я вижу,Покинутый давно вас терем ждет.(Приглашая жестом Меланиппу во дворец.) Меланиппа(порывисто обращается к детям) О, с ними, да! Но не одна, державный…ЭолОпомнись, дочь, что говоришь!..МеланиппаТебеЯ говорю, опомнись, или внуковТы погубить задумал?.. Мать казни…Восклицания в Хоре и среди присутствующих.ЭолГа… Тяжкий бред… О боги! Это игоПризнания снимите с плеч моих!Скажи, скорей скажи, что ты шутила…МеланиппаШутила? Нет… Мне не до шуток, царь…И если вам, о фессалийцы, надоИль вашему владыке, иль жрецам,Чтоб царский дом не делать бойней гнусной,Признания девичьего… ОноУж с этих губ сорвалось…ЭолДочь… Дитя…МеланиппаИ мать… увы… твоих несчастных внуков.ЭолПроклятие… О демоны… ЕеОставите ль?МеланиппаОтец мой, я здорова…И разум мой не поврежден… ДетейЯ принесла, и этих самых, точно,Двадцатый раз луна сегодня имСвой факел зажигает. Их отецВеликий Посейдон. Его веленьемНа нежный луг они отнесены.Ты сам, Эол, хотел моих признаний.КорифейТо нега лжи под игом палачей?Иль истине в устах ее я внемлю?О, призраки ожившие ночей!О, туча, камнем павшая на землю!Пауза.Эол(не глядя на дочь) О, да… Теперь все ясно мне — ееПечаль, ланиты бледные, тревогаИ странная заносчивость речей.Позорные мгновенья!.. Эта мудрость,Весь этот блеск ораторский… Куда жОни ведут, скажите, покоренныхКрасою их и силой?Ты, о бог,Чье имя здесь нечистыми устамиПроизнесла девица эта… ДочьЗлосчастного Эола… Пощади насИ гневом лжи бесстыдной не карай…Я накажу и сам ее… ЗаконыВ Элладе есть еще, и совесть такжеК тем мудрецам босым покуда в ихДырявые мешки не уходила…(К окружающим фессалийцам, которые в течение этого явления приходили на сцену.) Вы, граждане всех четырех концовФессалии… у вас прошу я правды…Устройте суд, обычаю отцовПокорные, и эту ЭолидуПоследнюю, которая моиЕще срамить седины остается,Коль камнями побить или живойРешите сжечь с ее приплодом вместе,Молящего не встретите, клянусь,Во мне отца… Костер стоит готовый…Ты ж, дар отца, прочь фессалийский нож!Из сердца дочь я вырвал… Но ееВолос твое железо не коснется.(Бросает нож. Рабам.) Мать и детей немедля разлучитьЕе связать, а их отдать рабыне.(Уходит со свитою во внутренние покои.) Слуги подходят к Меланиппе.МеланиппаВеревки? Прочь… Пусть я не дочь Эолу,Я все-таки царевна, и бежатьИли бороться с вами не унижусь.(Детям.) А вы, давно оплаканные дети,Простите… Вас увижу ль?.. Но судомСпасенья я для вас добьюсь… Ты, дивный,Ты, Посейдон! Иль именем егоУкрасивший мне ночь стыда и страха,Кто б ни был ты… Спасти твоих детейМне помоги теперь, о синекудрый!(К Хору.) Простите вы, о Пелия краса,О нежные подруги… Я не знаю,Хоть смерть глядит в глаза мне… Кто из насСчастливее теперь?.. Весь этот ужасЗа мной, как сон тяжелый. И надеждИгрушкою, забавой ОлимпийцаИль дерзкого обманщика — не бытьУж никогда мне больше. Брак… рожденьеДетей — я дань свою вам отдала.Другим очам одеждой золотой,Таящей смерть и тленье, оставайтесь.Уходит, окруженная фессалийцами и плачущими женщинами; детей уносят за нею.

ТРЕТИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТХорСТРОФА 1Сестры, будем молиться!Звездные темны нам выси,Девичий разум наш беден,Только и в нас состраданьеЖаркой кипит слезою.Мы о царевне нашей,Тяжкой борьбой томимой,Будем молиться, сестры…АНТИСТРОФА 1Сестры, будем молитьсяТой, что теперь незримоНа небесах мерцаетЧистой своей душою…Нежной звезде молиться.Пусть Посейдону ГиппаДочери муку скажет,Будем молиться, сестры.СТРОФА 2Золотой и трехвечерний,Зевсу вечному рожденный,Потопил ты Гидру в Лерне,Царь, никем не побежденный.Содрогнулись и кентаврыПеред палицей Геракла,Но Алкида вянут лавры,Счастье гордое иссякло.И, язвим богиней мстящейСредь паров безумья винных,Бросил он в костер горящийТрех детей своих невинных…АНТИСТРОФА 2О царица Гера, Гера,Если ты отцу велелаГорделивым для примераЭто злое сделать дело,Со смиренною мольбою,С фимиамом и слезамиМы стоим перед тобою,Гера с гордыми глазами!Сердцу сердца голос чуток:Пожалей в тоске рожденных,Из огня отдай малютокНежной матери спасенных!

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕЭол(за сценой) О, боги!..КорифейПодруги… Тише… Стон мне из дворцаПочудился…Эол(за сценой) О, мой отец… О, царь…КорифейОтца зовет… Иль Геллена словамРазгневанным он внемлет?(Прислушивается.) Нет, там плачут.Иль с Гелленом неладно? Я рабыньСтенания… я вопли различаю…Произнести мне страшно это слово,Но кажется, что жизнь угасла там.Из чертога, из средних дверей выходит Эол в трауре, обритый, с небольшой траурной свитой, за ним несколько гостей и рабов.ЭолО Пелия приветливые гости,Вы, граждане, вы, верные рабы!Понизьте голоса… Волос в печалиТерзайте пряди… потому что Геллен,Великий Геллен умер, и егоНа смертное уж положили ложе.Обрядовая сцена плача.КорифейПечаль твою делю я, властелин…Но если скорбь Эолу позволяетНам передать, как царь почил, горитТвоих речей мое послушать сердце.ЭолБез муки он почил. И не успелПлаща ему я на лицо наброситьВ минуту расставанья с жизнью, девы,Как ветерок, в морщинах лицевыхПоследнее прошло усилье жизниИ сделалось как мраморным лицо.КорифейТы говорил в то время с ним, владыка?ЭолПро наш позор — о, лучше б никогдаМне не рождать ее — ему смущенноЯ говорил… Вдруг вижу, что с ланитСбежала кровь у старца… «Посейдон»,Он прошептал с усильем… Не расслышал,Что бледные еще шептали губы,Но кажется, что было то «прости»,И не «прости» разлуки, а любовьюК виновному звучащее «прости».Просил ли сам прощенья он, не знаю,И у кого… Иль завещал простить,Он медленно склоняться начал, точноХотел он сесть… На ложе мы егоПеренесли поспешно… Там он умер.Увы! Кого б ни завещал проститьЭолу он; сходя в могилу, — этоНапрасный был завет… Давно рабамЯ отпустил их вины… А над тою,Кого назвать я не хочу, чтоб вамНе оскорбить ушей девичьих, гостьи,Творится суд не мой… Эол — один,Двух жен имел… Шесть сыновей и шестьОн дочерей родил на зависть вышним,А кто придет ему глаза закрыть?О, Аполлон!.. Игрушкою твоейЯ сделался? Или твоих не понялСвященных слов Эол? Но о какихТы говорил мне внуках, славе царской?КорифейПрости мне, царь! Последние словаВеликого когда бы фессалийцамТы передать велел… Не смертным мужем,Кронидом был почивший царь рожден…Прощение — завет его священный…ЭолО, это было бы уж поздно… ТамКлубится пыль. Гонца я различаю.Не знаю как, но дело решено.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕТе же и Вестник, угрюмый старик, жаркий, запыленный (слева).Время послеполуденное, ближе к закату.ВестникЦарь, да хранит тебя с небес бессмертныйТвой дед и бог… Что вижу я? ХитонРастерзан твой, и волосы обриты…Иль ранее кто был здесь, не пойму.ЭолО, вестник зол… Ты более, чем думал,Сказал, гонец… Постой… Ее сожгли?Покончили с детьми?.. Скорей, не медли…Вестник(неторопливо) Не знаю, как сказать тебе: явленныхНа луг снесли: пускай, мол, ищет ихКто их рождал… А мать их ослепили.Восклицания среди окружающих.И, кажется, от непосильных мукВ ней помутился разум…КорифейУжас, ужас!ЭолТы все сказал?ВестникЧего ж еще, Эол?Иль, может быть, ты ждал конца другогоЯ ни при чем. Меж судий не сиделИ ваших дел позорных я не ведал.Вот погоди: еще накажет богОбидчиков девицы, и престолОт божьего суда им не защита.Эол(помолчав) Награды дать тебе я не могуЗа эту весть — отраднее бывают…В чертог иди к своим занятьям, раб,И царские оставь царям печали.Вестник уходит налево в дверь.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕБез Вестника.ХорО, горе! О, сынКронида блаженный, в сребристыхСединах почил ты… О, лучше б,Владыка, вослед за твоимиМои молодые, о Геллен,Закрылись и светлые вежды,Не так, как царевны кровавойПечатью сожженные веки,А сном благодатным и тихим,Как лебедя песня, как утраОсеннего бледное солнце,Так тихо закрылись, о Геллен…Чтоб этой семьи разореннойЧертога пустого и муки,Снедающей сердце, и жизниВ Магнесии, пышной когда-тоЭоловой славой, не видеть.КорифейНо вот они… О, вот они… владыка,Собрать теперь все силы должен ты.То, что сейчас увидишь ты, ужасно.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕС той же стороны, откуда приходил последний вестник, среди нескольких вооруженных и толпы фессалийцев идет Меланиппа, ослепленная, в узах. За ней, плача и робко причитая, идет Старая кормилица.MеланиппаЯ слышу дым жаровен… Это нашСтаринный дом… Или к жилью другомуВы привели меня? Как затаились,Однако, вы, о судьи… Иль со мнойВас больше нет? А мой отец, тот муж,Который так когда-то назывался?..Иль голоса и царь уже не смеетВозвысить около слепой, чтобы она. . . . . . . . .Проклятьями его не осыпала?О, если есть живые люди здесь,Скажите мне, слыхали ль вы, чтоб ногиИль руки у кого, когда отпилятОт тела их, болели? Отчего жМои глаза так чешутся? Ведь ихУж нет… Кровавый этот студень, верно,Растоптан уж давно… Мои глаза!О, солнце… О, цветы… О, сны… О, дети.КорифейНесчастная царевна… Голос мойТы, может быть, узнаешь… Я подруга,Я сверстница твоя… О, горький вид!МеланиппаЯ узнаю!.. Вас с Пелия послалаЗа мной сюда Хирона дочь… Ведь так?КорифейСтрадания ей разум помутили.МеланиппаЯ, кажется, напутала. Мои,Действительно, ко тьме еще не могутПривыкнуть ни шаги, ни мысли, девы…КорифейЯ, может быть, могла бы чем-нибудьСтрадания смягчить твои, царевна…МеланиппаСмягчить мои страдания? Иль трупТы вылечить возьмешься? Или глазТы лишнею владеешь парой, дева?Могу я сесть, о судьи, или нет?..Истома мне колени подломила.Вы, может быть, ослабить этот узелПозволите мне, судьи? О рабыни,Эола розе тесно… Тесно розе…О, мой отец заплатит вам. ЖалетьОн ничего своей не будет АрнеИ тем, кто верно, девы, ей служил.ЭолОсвободить ее, и пусть садится.Меланиппу развязывают. Кормилица, плача, обнимает и поддерживает ее.Меланиппа(поворачивает голову к Эолу) Державный мой отец… Осмелюсь я…«Ни слова, дочь моя, ни слова больше».О, господи… А сыновья мои?..Скажи, Эол… Куда ж ты дел малюток?За этими несчастными глазамиО детях я забыла… Что за матьПрезренная!ЭолО, боги!.. Точно, разумЕе померк, как свет ее очей…Скажите ей, что Геллен умер, девы!МеланиппаКак? Умер мой отец? Но он сейчасСо мною здесь беседовал… Иль демонТо был, завистник славы Эолидов?А тот старик, который все грозилИ жечь детей хотел, он тоже умер?КорифейЦаревна Меланиппа, твой отецНе умирал… На славу нам живет он,А это дед твой, Геллен, старец белый,В блаженное жилище перешел.Пред смертию его уста шептали«Прости ее» царю… Но суд тебяПриговорил уж раньше и глазаКровавою тебе прижег печатью…МеланиппаПечатью, да… О, боги… Как мне больно…Два глаза у меня, и было дваУ Меланиппы сына… Где они?Где? где они? О, сжальтесь… ПринеситеКо мне детей… В груди моей волноюГорячею теснится молоко…Последняя волчица… крыса… в ямеДетенышей выводит, и кормитьОтцы и боги ей не запрещают…Отдай детей, старик, мне… Иль скажи,Что их убил… Да и меня прирезатьВели зараз… чтоб не порочить род.ЭолО, боги… Луч сознания вернитеЕе душе… Мне кажется, что умИ у меня мутиться начинает.(Справившись с собою, с усиленной суровостью.) О женщина… Я дочерью тебяИ девою назвать уже не смею…Твоих детей не резали, не жгли,А в стадо их на то же место судийРешением вернули… Если их,Как говоришь ты, бог родил, чего ж тыВолнуешься?.. Он должен их спасти,А смертному и рабскому, быть может,Отродью нет спасенья, и не надо…Осуждена в темницу ты, но здесьТы кончишь дни, не в узах, на свободе,Благословлять ты Геллена должна.МеланиппаО царь, прости безумный ропот сердца;Рассудок мой немного просветлел,И если бы не эти боли… О!..Как будто гвоздь тот раскаленный… мираПоследний луч для Арны… там в мозгуОсколок свой оставил… Сжалься, вышний,Ты разума мне мукой не гаси…Державный царь, я лгала… Я не знаю,То Посейдон ли был… Коль ты бесовС детьми смешал, или возможно девеОбманщика от бога отличить?О, если б был то бог, ужели ж этиОн выносить заставил бы меня,Свою жену, не муки — поношенья…Я покорюсь судьбе моей… Но теньюЯ Геллена, касаяся коленТвоих, о царь, смиренно умоляю:Вели своим ты пастырям, Эол,Не отдавать детей моих зубастымЗверям, отец… Ах, виновата, царь…И трупы их, когда умрут, позволь мнеСамой убрать, и вымыть, и одеть,Холодные их лобызая лица.

ИСХОДБлизок закат солнца. Одно из розовых облаков спускается с неба. В нем на довольно далеком расстоянии от сцены вырисовывается в апофеосе закутанная в розовую дымку Гиппа (мать Меланиппы); на темных волосах у ней мерцает бледная золотая звезда.МеланиппаО, дивное благоуханье… Где?..Где я, отец? Со мною дети?.. Нет!Иль я сама — дитя?.. О, что со мною?Сирийских смол я слышу аромат:Мать, это ты!.. Твоих волос, родная,Я запах узнаю!.. Там солнце… горы…ГиппаО, дочь моя… О, Арна… Как обнятьХотела бы тебя я…Меланиппа(протягивая руки по направлению голоса) Обними же.Дай голову прижать к твоей груди…Дай выплакать измученное сердце…ГиппаУвы… Я тень… Я только тень и сон…Но слушай: я к тебе от Посейдона,То Посейдон был точно…ЭолУмереть…О, умереть… Не надо продолженья…ГиппаТвоих детей прославлен будет жребий…Их далеко везут теперь… У нихКормилицы нарядные, игрушки,И в роскоши малютки возрастут.А имена наречены им будутЭола и Бэота… И когда,Прекрасные и мощные, ониПоднимутся, как тополи, за Понтом,Они сюда придут… А ПосейдонМне обещал вернуть тебе и зренье,Чтоб дивными натешились глаза.Ты, царь Эол…ЭолМне смерти, только смерти.ГиппаНеведеньем оправдан… Но ееТы береги теперь… За эти двериПереступать не надо ей. Тебе ж,Как Аполлон сказал, от внуков славаПойдет вовек. О, сколько городовИ островов, героев и поэтовПод сению Эола процветет…Простите мне, отец и дочь, ееТы обними, Эол.Эол(Меланиппе) Прости… прости…Меланиппа(в экстазе) Как сладко мне… О, мне не надо солнца…Меня прости, отец… Перед разлукой,В дверях тюрьмы. Я, как на брачный пир,Туда войду… для славы Эолидов…О, как тебя люблю я, Посейдон…Гиппа(Эолу) В Феспрот поди, Эол, для очищенья…Там плоть постом прилежно изнуряй,Грядущее тебе оракул скажет…Закат.Но на поля Магнесии… уж сумракВечерний набегает… О, прости,Мое дитя несчастное… Мне нужноПо голубым темнеющим ступенямВ эфир подняться… Там мой факел робкоЗатеплится, чтобы светить под утроИдущему на ниву фессалийцу,Рабыне, что кувшин несет, и всем,Кому печаль или недуг на ложеПокоя не дает… Прости, дитя…И ты прости, Эол… Вы, девы, тоже…КорифейИ нас прости… о, дивная звезда!..Свет и видение исчезает. Луна прячется в тучах. Поднимается ветерок. Роса. Свежеет. Меланиппа точно просыпается от сна.ЭолЯ Геллену усопшему в чертогеПойду сказать последнее прости.Рабыни, вы слепую берегите.Уходит со свитой в дом. Фессалийцы расходятся.МеланиппаЗамолкли вы, сирены? Кто со мною?(Нащупывает руку Кормилицы.) Тюремную одна я не сыщу,Пожалуй, дверь… О нет, не надо большеМучительных и невозможных снов.Несчастием и слепотою точноУнижена царевна. Но свечиОна своей еще не потушила,И, чтобы жить, обманов и надеждНе надо ей… О бог, о чистый Разум!Пусть кровь глаза моя запечатлела,Пусть язвы сердце мне терзают… ТыНе угасай во мне, эфир, и жребийСвой не сменю на счастье темных душ.Вы ж, дети, если живы, мать простите…(Вместе с рабыней медленно уходит в дверь налево.) Хор(покидает орхестру под пение следующих стихов, которые замирают вдали) О, печальная, тихая ночь,О, гнездо разоренной семьи!Не на радость тебя на землеСвил когда-то небесный орел.Над тобой, о безумная дочь,Плачут нежные очи мои,И жалею в полуночной мглеЯ тебя, одинокий Эол…О, гнездо разоренной семьи,О, печальная, тихая ночь…. . . . . . . . .Март 1901 Царское Село

Примечания к лирическим партиям

1. Первый музыкальный антракт посвящен прославлению Аполлона. Этот бог был отцом Асклепия (Эскулапа), мифического существа и героя, столь сильного, что этот герой дерзнул даже воскрешать людей, не только исцелять их. За это Зевс, верховный бог и защитник установленного миропорядка, соблюдая нарушенные права Смерти, убил Асклепия. Аполлон, рассерженный на отца, перебил его сыновей, киклопов, как исполнителей приговора верховного Кронида (Зевса, сына Кронова). Зевс уже собирался ввергнуть своего дерзкого сына в Тартар, но жизнь ему вымолила его мать, Латона, и Аполлон, взамен смерти, должен был целый год быть в батраках у ферского царя Адмета (в Фессалии, около Бебидского озера). Аполлон, пася стада Адмета, играл на свирели, и слушать его собирались даже дикие звери.В антистрофе упоминается о рождении Аполлона; он и его сестра, Артемида, родились на острове Делосе; Латона, рождая их, не страдала. — На Делосе запрещалось хоронить мертвых, их должны были увозить оттуда. Сминтий — прозвище Аполлона, неясной этимологии.2. Хор в четвертом явлении славит брак между Пелеем и одной из нереид, Фетидой; от этого брака впоследствии произошел Ахилл. Брак происходил на Пелии и отличался блеском. В числе гостей со стороны невесты были и кентавры. В представлении об этих сказочных существах слились представления аттические о грубом быте горных наездников и старые, еще арийские верования в горных или, может быть, облачных духов. Отсюда двойственное представление о побеждаемом грубом народе-наезднике (полуконь, получеловек) и о мудреце Хироне, который в своей пещере воспитал самого доблестного и совершенного представителя героической эпохи. — Нереиды это были дочери Нерея, отца невесты, так называемого «морского старика» (он был предшественником Посейдона как повелитель морей). Нереиды изображаются в хороводном танце: их быстро мелькающие ноги кажутся серебряными, — всех сестер было пятьдесят. Аониды — то же, что музы. — Властитель Эолиды — Эол. О его сражении с дочерью Хирона уже говорилось.3. Второй музыкальный антракт посвящен старой легенде о Гере и Ио, которая послужила в этом виде сюжетом для одной не дошедшей до нас и, вероятно, сатировской драмы Софокла. В ней отразились природные явления, связанные с народным благосостоянием: с одной стороны — разлив илистой горной реки Инаха, с другой — засуха. Кроме того, здесь слышны отзвуки аргосского мифа об Инахе и Ио. Инах — царь Аргоса, а Ио — его дочь, красотой которой пленяется Зевс. Ревнивая Гера, жена Зевса, посылает Ириду (радугу), свою вестницу, в свой излюбленный край, Аргос, распорядиться. Плутос — бог богатства, который поселился было среди аргосцев, имевших обильный урожай после разлива, уходит. За ним уходит и Зевс, потому что Ио обратилась в телку. Гермес остается забавлять и утешать телку, играя ей на свирели. Инах от голода обратился в мумию.Связь мифов о ревнивой Гере с несчастиями Меланиппы ясна. Ведь она также происходила от незаконного Зевсова потомка. Эол был внуком Зевса, но не от Геры.4. Во второй строфе третьего музыкального антракта хор воспевает Геракла. Это сын Зевса от Алкмены и одна из жертв Геры. Он называется здесь «трехвечерним», потому что Зевс сделал брачную свою ночь с Алкменой втрое длиннее обыкновенной. Геракл должен был сделать ряд очень трудных дел, которые налагал на него аргосский царь Еврисфей по наущению мстительной Геры; между прочим он убил Гидру и перебил кентавров. Его первым оружием была палица. Гера преследовала незаконного сына своего мужа не только трудными задачами, но и несчастиями. Одна из греческих легенд передает, что, охваченный безумием, Геракл бросил в огонь своих малюток детей. В антистрофе третьего антракта является параллель к только что рассказанному: там был гордый герой-отец, бросающий своих детей в огонь; здесь нежная мать и ее смиренные подруги, которые хотят спасти детей от огня. Речь идет о том, чтобы Гера, которая вдохновляла Геракла на преступление, здесь восстановила нарушенную справедливость спасением других детей от той же огненной смерти, но на этот раз не ею решенной.

КОММЕНТАРИИ

Впервые — отдельным изданием: Меланиппа-философ. Трагедия Иннокентия Анненского. Спб., 1901. Варнеке Борис Васильевич (1878–1944) филолог-классик и историк театра, профессор Казанского и Новороссийского (Одесского) университетов.В тексте воспроизведены вводные замечания автора и авторские же «Примечания к лирическим партиям».В ЦГАЛИ находится автограф, обозначенный: «Отрывки из первой редакции „Меланиппы“ и план трагедии». Это — план, под загл. «Меланиппа», весьма близкий к содержанию опубликованной трагедии, со стихотворными фрагментами, представляющими собой либо фрагменты партий хоров, либо развернутые реплики персонажей; часть реплик в прозаической форме. Состав действующих лиц тот же, что в основном тексте. Как существенное отличие, отметим большую резкость тона в прозаической речи Меланиппы, защищающей от Эола и Геллена своих детей: «На одну ступень сойди ниже. Ты послал нож Макарею, возьми его и вырви мне глаза, оскверненные зрелищем, как люди стали ниже животных. Ты думаешь, что. я остановлюсь перед священными законами Эллады, перед волей богов? Но руки палача для тебя довольно…»

Примечания

1

Из 75 трагедий Еврипида (480–406 до н. э.) сохранилось 18.

2

Анаксагор (500–428 до н. э.) — древнегреческий философ, взгляды которого представляют собой непоследовательный материализм. Это учение о бесконечном качественном многообразии первичных элементов материи, из различного сочетания которых образуются все существующие вещи. Ум, по учению Анаксагора, тончайшее и легчайшее вещество, определяющее соединение и разделение элементарных частиц, движущая жизненная сила. Взгляды Анаксагора навлекли на него обвинение в безбожии, и он был приговорен к смертной казни, но спасся бегством из Афин.

3

Перикл (около 500–429 до н. э.) — крупнейший прогрессивный государственный деятель Афин в период их расцвета, сильно содействовавший их политическому и культурному подъему.

4

Архелай (V в. до н. э.) — македонский царь, много сделавший для развития культуры в своем государстве. При его дворе провел последние годы жизни Еврипид.

5

Меланиппой / Я прослыла за волны черных кос. Греч. melas черный.

6

…на сердце / Зеленою осесть успело ярью. Ярь — здесь: зеленая краска, получаемая окислением меди.

7

Произносить «Плка».

8

Срединный храм — храм Аполлона в Дельфах.

9

Засенок — тенистое место.

10

Фессалийская форма — вместо «Аполлона».