Учитель Так-Так и его разноцветная школа

— Но за что? — кипятился учитель Так-Так. — Разве есть, разве может быть повод ударить ребенка, взять и ударить!

— Не бьет она меня, — хмуро сказал паренек. — Именно что не бьет, а еще хуже.

— Что же может быть хуже этого? — разведя руками, воскликнул учитель.

— Воспитывает, вот что. Два раза в неделю. Во вторник и в пятницу.

— Погоди… — поднял брови учитель. — Воспитывает? Это интересно.

— Чего уж там интересного, — буркнул мальчишка. — Воспитывает в духе.

— Прости, — учитель даже снял очки от волнения, — в каком это духе?

— А я не знаю в каком. Я не слушаю. Она говорит, а я не слушаю, в окно смотрю. «Я, говорит, твоя родная двоюродная бабушка и воспитаю тебя в духе…» А дальше я забыл, потому что лошадь в окошко увидал и совсем перестал слушать.

— А зачем ты к ней ходишь тогда? — спросила Ленточка.

— «Зачем, зачем»! — передразнил мальчишка. — А затем, что я тут живу. Пока родители не приедут. И еще секрет хочу узнать.

Лошадь Тамара чутко пошевелила ушами.

— Ну да, — продолжал мальчишка, — она говорит: «У тебя от твоей родной двоюродной бабушки никаких тайн быть не должно. И секретов тоже». Почему же тогда у нее от меня секрет?

— Ой, какой секрет? — вытянула шею Ленточка.

— Тише, — испуганно прошептал мальчик, — она меня ищет… А вот не буду, — он упрямо мотнул головой, — назло ей не буду мыться, и все!

— Позволь, — сказал учитель Так-Так, — то есть как это не будешь мыться?

Но ржавые пятки уже мелькали далеко за деревьями.

ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!

— Так-так, — озабоченно сдвинул брови учитель, когда они снова очутились на опушке, — уже полдень. Наверняка Тамара хочет пить. Да-да, мы совсем забыли, что лошадь не может попросить воды. Река совсем рядом.

Он уперся ногой в землю, натянул вожжи и с трудом заставил лошадь свернуть на заросший травой спуск к реке.

На зеленом берегу речушки стоял коренастый паренек в полосатой тельняшке и матросской бескозырке.

— Слева по борту неизвестное судно! — прокричал он, завидев процессию.

— Конечно, — сказал учитель Так-Так, — телега может и поплыть, если скатится в воду. Но может и затонуть.

— Лево руля! — скомандовала тельняшка.

Учитель послушно потянул за левую вожжу и только тогда сказал: «Тпрру!»

— Скажи, пожалуйста, — обратился учитель к пареньку в тельняшке, — ты вернулся из плавания или только собираешься?

— Снаряжаю экспедицию. Вокруг света и обратно. — Паренек смочил слюной палец и вытянул его перед собой.

— Определяешь направление ветра, — сказал учитель. — Прекрасно. А сколько будет семью шесть?

— Мне сейчас некогда, — сказал мальчик и надвинул бескозырку на лоб.

— Понятно, — сказал Так-Так. — Мы собираемся строить школу. Нужен каменщик.

Паренек неопределенно хмыкнул.

— И не просто каменщик, а главный каменщик, — сказал учитель.

— Главный — это другое дело, — смилостивился мальчик. — Тогда полный вперед!

И взял из рук учителя вожжи.

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ

Когда учитель вернулся на поляну, было уже за полдень. Он проверил колышки, потрогал шнурок. Потом обернулся и крикнул:

— Сюда, Фок!

Зашуршали кусты. На поляну вышел знакомый нам паренек в матросской бескозырке. Он вел под уздцы лошадь Тамару. Следом погромыхивала телега, а на телеге, стукаясь друг о дружку, громоздились разноцветные, пористые, как губка, кирпичи и вызванивали свою песенку:

Синие, желтые, красные Бим-бам-бом! Стены подымутся классные Бим-бам-бом!

— Стоп! — сказал учитель. — Зови остальных и распрягай Тамару.

Задумчивая лошадь стала. Разноцветные кирпичи со звоном посыпались в траву. Фок (так звали мальчика в бескозырке) поднес ко рту боцманский свисток и пронзительно, на весь лес, засвистел.

— Уав, гав-гав! — отозвалась Щетка.

— Не свисти так громко, мы тут. — Это показалась Ленточка, а за ней собака Щетка.

— Так-так, — сказал учитель, поправляя колышек. — Приехали. Именно здесь мы и построим школу.

КАКАЯ БУДЕТ ШКОЛА?

— Ну, вроде как корабль, — сказал Фок. — Корабль с мачтой и капитанской рубкой. Захотел капитан — становись на якорь, а нет полный вперед.

— И ничего подобного! — топнула ногой Ленточка. — Пусть наша школа будет похожа на карусель, и чтоб играла музыка и одна парта догоняла другую.

— Что ж, — сказал учитель, — об этом стоит подумать. Школа, обратился он к Фоку, — будет похожа на корабль, и, если мы с вами очень захотим, корабль поднимет якорь и отправится в плавание. На крыше мы соорудим мостик и поставим мачту. А на мачте поднимем флаг. Если у каждой страны есть флаг, почему бы и школе не придумать свой флаг?

— И верно. Почему бы? — солидно сказал Фок.

— Ясное дело, наша школа должна быть разноцветной, на манер карусели, — повернулся Так-Так к Ленточке. — Можно, конечно, выкрасить школу одной серой краской, но, боюсь, тогда и уроки станут похожи один на другой. Непременно разноцветная! А после уроков пляшите сколько вздумается.

— Вздумается, вздумается! — захлопала в ладоши Ленточка.

— Она будет похожа на корабль и на карусель, — продолжал учитель. — Но, между прочим, школа должна быть школой — с белыми партами, классной доской и звонком.

Все, кто был на поляне, задумались над этими словами учителя Так-Така. Даже собака Щетка сосредоточенно прикрыла блестящий, как пуговица, глаз.

БАМ-БИМ-БОМ

Звенели, стукаясь один о другой, музыкальные кирпичи. Казалось, играл оркестр в цирке и лесное эхо повторяло песенку:

Это мы — кирпичи-чи-чи-чи! Нас не зря обжигали в печи! Синие, желтые, красные, Станем мы стенами классными!

Один, другой, один, другой — рядок к рядку укладывались кирпичи. С утра до вечера пело в лесу звонкое «бам-бим-бом». Услышав издалека эту музыку, отовсюду сбегались дети и, когда узнавали, что строится разноцветная школа, засучивали рукава повыше и тоже начинали передавать по цепочке кирпичи. Главный каменщик Фок скинул бескозырку и ловко укладывал кирпичи: бам-бим, бим-бом, бом-бам! Чем выше росли стены, тем звонче и веселее становилась песенка кирпичей. Лошадь Тамара едва справлялась. Когда она привозила новую тележку синих, красных и желтых кирпичей, от старых на траве оставались только разноцветные пылинки. И лошадь удивленно поводила ушами.

ХОЧУ ПРЫГАТЬ!

Однажды на стройку пришел мальчик. Вернее сказать, не пришел, а припрыгал. Разговаривая, он высоко подпрыгивал то на одной ноге, то на другой, то на обеих сразу. Мальчик был небольшого роста, худенький и такой большеглазый, что казалось, лицо его состоит из одних глаз.

Он разыскал учителя и, не переставая прыгать, спросил:

— Можно, я буду учиться в вашей школе?

— Что ж, — ответил учитель, — если ты хочешь учиться…

— Нет, — перебил большеглазый мальчишка, — я хочу прыгать, а дома не велят. Вчера я прыгал на матрасе, а под подушкой каша стояла завернутая. Ну и вот, каша опрокинулась, а я виноват.

Теперь он подпрыгивал на одной ноге, словно купальщик, которому в ухо попала вода.

— Так-так… — задумался учитель, следя глазами за прыгающим мальчиком. — Но разве тебе нечему учиться? Вот, например, знаешь ли ты, сколько километров в высоту ты напрыгиваешь в месяц? А за целый год?

— Не знаю. — Мальчишка так удивился, что даже перестал прыгать.

— Вот видишь, — сказал учитель, — неплохо бы научиться считать. Но тогда и мне придется прыгать вместе с тобой.

— Зачем? — захлопал ресницами прыгающий мальчик.

— Иначе нам будет неудобно разговаривать друг с другом, — пояснил Так-Так. — Но где мне за тобой угнаться!

— Может быть, поискать другую школу? — спросил мальчик. Он снова начал подпрыгивать, будто через скакалку.

— Подумай, — сказал учитель. — Пока школа еще строится, ты можешь прыгать. Но когда занятия начнутся, придется сидеть спокойно. Да-да, учиться и не мешать остальным.

— Он вроде как из нарисованного кино, — сказал Фок. — Там тоже прыгают как заведенные. В общем, Мультик.

— Понимаешь, — продолжал учитель, — вот я, скажем, люблю качаться на качелях. Но ведь надо помнить и о других. Если я все время буду качаться, кто же будет вести уроки и учить школьников, не правда ли? Не всегда человек может делать только то, что ему хочется.

— Прямо не знаю, как быть, — сказал Мультик.

— Да, — учитель Так-Так хлопнул себя по лбу, — совсем забыл, ты ведь можешь еще прыгать по дороге в школу.

— А из школы домой? — спросил Мультик.

— Согласен, — сказал учитель. — И на обратном пути тоже.

ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ

Работа начиналась рано утром и кончалась с заходом солнца. «Так-так, на сегодня хватит», — говорил учитель, и все расходились по домам.

И вот однажды вечером главный каменщик Фок спрятался за кустом. Когда на стройке никого не осталось, Фок, озираясь, вышел из-за куста и принялся таскать на самый верх желтые кирпичи. Потом синие.

— Корабль есть корабль, — сам себе говорил Фок.

Подхватывая то синий, то желтый кирпич, он выложил по синему фону желтую букву «Щ». Положив последний кирпич, хвостик буквы, Фок, не задумываясь, поставил следующую букву — «И», за ней «С», потом «Л».

— И никаких каруселей! — громко сказал Фок.

Дело спорилось. Кирпичи тихонько стукались друг о дружку — Фок старался не шуметь.

И вот под карнизом недостроенного школьного дома появилось слово. Фок отошел на край дощатого помоста и гордо прочитал:

СУХОПУТНАЯ КРЫСА

— Это что такое, а? — раздался чей-то голос.

Фок от испуга чуть не свалился с помоста.

На поляне, под ним, задрав голову и чуть наклонив ее набок, стоял незнакомый мальчишка.

— Я не понимаю, что тут написано, правда не понимаю, — сказал паренек, задумчиво уставившись вверх.

— Куда тебе, сухопутная крыса! — процедил Фок. — Школа будет вроде корабля. А чего желают кораблю, когда он отчаливает? Слыхал?

— Ясно, — кивнул паренек. — Мне теперь ясно.

— То-то, — не оборачиваясь, кинул Фок. Он уже успел выложить «ПЛА…» и держал в руке желтый кирпич для следующей буквы.

— А нельзя, чтобы все понимали? — не отставал парнишка.

— Ну-ка отваливай! — рассердился Фок. — «Понимали, понимали»! Тоже мне, понимальчик выискался!

— Как хочешь. — Понимальчик пожал плечами и пошел прочь.

НОЧЬ ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Начало темнеть.

Фок заторопился. Он схватил желтый кирпич, положил его стоймя — вышла палочка. Другой желтый кирпич лег следом за синим, коротким торцом наружу, — точка. Получился восклицательный знак.

— Все! — сказал Фок, облегченно вздохнул и слез на траву. Потом отошел немного, еще раз полюбовался своей работой и, отряхнув ладонь о ладонь, отправился спать.