Мезозойская история Пьеса в двух действиях

Р а у ф. Все просто. Сегодня это будет приятно Нарке, а через четыре месяца мне... когда она эту банку принесет в наш общий дом. И не только вазу, я и раньше ей дарил полезные вещи. Сегодня помирюсь. Ужасно нервная она стала. Во всем мать ее виновата. (Замолкает, заметив, что дверь кабинета Бадирова приоткрылась.)

З а у р (рассеянно). И зачем я ему вдруг понадобился?

Р а у ф. А вдруг ему захотелось тебе что-нибудь хорошее сделать. Он же все может. Ты зайдешь сейчас в дверь, а он тебе (голосом Бадирова): «Мы тут подумали с товарищами и решили представить вас к званию». И ничего особенного! Такая власть у человека! Подумать страшно. Эх, был бы я на его месте.

З а у р. Ты? На месте Бадирова? Представляю…

Через неплотно прикрытую дверь доносятся голоса.

Г о л о с  Б а д и р о в а. Поверьте, мне это очень неприятно. Моя жена не права, и я непременно скажу ей об этом. Она не должна была разговаривать с вами таким тоном. Я вас прошу, не обижайтесь.

Г о л о с  Н а р м и н ы. А я совершенно не обиделась. У большинства женщин в этом возрасте характер портится. Ничего удивительного.

Г о л о с  Б а д и р о в а. В каком же это возрасте?

Г о л о с  Н а р м и н ы. В возрасте вашей супруги.

Г о л о с  Б а д и р о в а. Да, да, да… К сожалению, люди, независимо от возраста, иногда говорят не то, что следует. Вы можете идти.

Н а р м и н а (входит в приемную, на Рауфа не обращает внимания. Зауру.) Слышал? (Кивает на дверь кабинета.) Час назад звонила его жена, а у него парторг в это время сидел и инструктор из райкома. Я все ей объяснила, говорю, если не срочно, позвоните минут через десять-пятнадцать, а она как набросится на меня, как бешеная. Я послушала и дала ей в ухо отбой. Никого не стесняется. А посмотришь на нее — испугаешься, такая страхолюдина! Вместо того чтобы молиться на него круглые сутки, она же его еще в дурацкое положение ставит.

Р а у ф. Возмутительно. (Подмигивает Зауру.) Беззащитного старика шефа обижает старая жена. До сих пор ничего подобного в жизни не слышал!

З а у р (Нармине). Он не сказал, зачем я ему понадобился?

Н а р м и н а. Нет.

В кабинете Бадирова.

Бадиров и Заур.

Б а д и ров (З а у р у). Здравствуйте, садитесь. Как движется работа?

З а у р. Нормально, по-моему. После шторма все восстановили. Месячный план дали, даже с небольшим перевыполнением.

Б а д и р о в (улыбается). Это-то я знаю. Попробовали бы не выполнить. Я имею в виду работу над темой.

З а у р. Почти по графику.

Б а д и р о в. Очень важно уложиться в срок — два года, и ни одного дня больше. Не забывайте, что ваша работа имеет большое практическое значение. Надо наконец добиться, чтобы не было ни одной простаивающей скважины. Если у вас есть какие-нибудь трудности, скажите!

З а у р. Да нет, все в порядке, спасибо.

Б а д и р о в. Тогда к делу. Горком комсомола проводит ежегодный семинар молодых творческих работников и передовиков производства и прислал нам два приглашения. Я посоветовался с товарищами, и мы решили передать их вашей бригаде. Вам не помешает декадный перерыв? Я имею в виду научную работу. С производством, разумеется, все будет улажено.

З а у р (размышляет вслух). Сейчас составляются графики сопротивляемости… Данные обрабатываются бригадой… Не помешает. Просто по возвращении придется дополнительно потратить несколько вечеров на анализ.

Б а д и р о в. Вот и прекрасно. Возьмите с собой кого-нибудь из бригады. Сколько человек еще не отдыхало в этом году, кроме вас?

З а у р. Один. Рауф Мамедов.

Б а д и р о в. А, этот рабочий, помощник бурильщика? Он, по-моему, старательный мальчик и, кажется, учится в заочном институте? Что-то я подписывал недавно в связи с этим.

З а у р (кивает). Он здесь, в приемной.

Бадиров нажимает звонок. Входит Нармина.

Б а д и р о в (Нармине). Пригласите Мамедова. (Зауру.) Кстати, у вас в бригаде все рабочие учатся?

Нармина выходит.

З а у р. Все, кроме Сабира Топчиева.

Б а д и р о в. Ну, этот сам может многому научить. Фантазер только. (Вошедшему Рауфу.) Здравствуй, садись, пожалуйста. (Зауру.) А вас я прошу неукоснительно следить за тем, чтобы никто не бросал учебу. Иначе о профессионализме и речи быть не может. Темп-то в технике! Только поспевай за ним. А то получится, как в этом году в сельском хозяйстве: на сто тракторов в нашей республике — семьдесят пять трактористов! Слава богу, в нефтяной промышленности пока таких казусов не случалось. Где-то здесь ваши приглашения. (Потянулся к папке на столе.)

 

В это время снова вошла Нармина.

Н а р м и н а. Извините, звонят из Академии.

Б а д и р о в. Кто?

Н а р м и н а. Вице-президент.

Ба д и р о в. Соедините. (Берет трубку, совсем другим тоном.) Здравствуйте, дорогой мой! Рад тебя слышать... Нет, это не ошибка, я действительно снял свою кандидатуру. Категорически не хочу… Разумеется, могу объяснить… Нет-нет, никаких таких причин. Я очень признателен и польщен, что вы сочли возможным выдвинуть меня на звание члена-корреспондента, но баллотироваться не буду… (Перехватывает взгляд Заура, улыбнулся.) Хорошо, буду откровенным. Только между нами?.. Помирать не хочется… Правильно, правильно расслышал. Не хочется раньше времени умирать. Я-то хорошо представляю, что меня ожидает. Три месяца острого нервного напряжения, четыре тура выборов, на каждом из которых будет отсеиваться энное количество соискателей. Верно?.. Непонятно?.. Пожалуйста, объясню. Если изобразить смертность среди научных работников нашего с тобой возраста в виде графика, то пик его по времени совпадает с окончанием выбора в Академию. Я как раз в том возрасте, когда такого рода развлечения строго противопоказаны. Теперь понял?..

Р а у ф (воспользовавшись паузой, Нармине). Больше меня не уговаривай, ни за что в академики не пойду, жизнь дороже. Слышишь? (Сидя в кресле, пытается обнять ее.)

 

Нармина сразу же отходит.

Б а д и р о в (продолжает телефонный разговор). Возможно, преувеличиваю. Возможно. Но несколько лет жизни у меня эти выборы отобрали бы, а они мне очень нужны самому… Нет, не пожалею. В конце концов, науку можно делать и без звания члена-корреспондента. Кандидатуру мою сними. Всего доброго. (Положив трубку.) Я всячески стараюсь избежать всей этой суеты. Работаю, получаю от работы удовлетворение, и на старости лет принимать участие во всех этих бурных событиях нет у меня ни желания, ни физических возможностей. Возраст, ребята, уже не тот, да и здоровье… А вы как думаете?

Н а р м и н а. Правильно сделали, что отказались! Надо и о себе хоть раз позаботиться.

З а у р. Я бы не сказал, что вы производите впечатление человека старого или больного.

Б а д и р о в (спокойно). Пятнадцать лет назад, после первого сердечного приступа, я дал себе слово избегать всего лишнего, что непосредственно не связано с моей работой.

Р а у ф (неожиданно для всех). Я бы ни за что не отказался. И для сердца от этого только польза была бы.

Б а д и р о в (улыбается). Вам этого еще не понять. (После паузы.) Не скрою, хотелось бы стать академиком, да не только этого хочется, если покопаться в себе… Но… (Развел руками.) Вернемся к нашему разговору. Так, значит, вы, Заур, и…

З а у р. Рауф Мамедов.

Б а д и р о в. Поедете на этот семинар. Проходить он будет в Международном молодежном лагере на берегу моря. Люди там соберутся интересные. Всего вам доброго. (Достал из папки конверт и протянул Зауру.) Пожалуйста. Мне кажется, вам надо развеяться. Не знаю, как у вас, но у меня после нашей последней встречи остался неприятный осадок. (Полувопросительно.) Теперь, кажется, все вошло в норму… Счастливого пути!

Заур и Рауф уходят.

(Нармине.) После наших последних событий эта поездка как нельзя более кстати. Пусть развлечется немного, а то слишком он ушел в себя. Вам не кажется?

Н а р м и н а. Заур? По-моему, все уже прошло. Вы так говорите! Он же очень здоровый и спокойный человек.

Б а д и р о в. Тем лучше, если вы правы. А я думаю, что к нему нужно относиться внимательнее. Он не похож на других. Слишком много сейчас развелось молодых людей энергичных и вполне толковых, которые чересчур хорошо знают, что им нужно…

Н а р м и н а. Разве это плохо?

Б а д и р о в. Не плохо и не хорошо. Это нормально. А такие, как Заур, попадаются чрезвычайно редко, уж мне-то вы можете поверить. И грош цена была бы мне, если бы я не разглядел то особенное, что есть в Зауре. Не скрою, в будущем я на нею очень рассчитываю. Разумеется, все это между нами.

Н а р м и н а. По-моему, я никогда…

Б а д и р о в. Конечно, конечно, извините. Пожалуйста, соедините меня с домом.

Н а р м и н а. Неужели вы с ней еще будете разговаривать?

Б а д и р о в. Вы, наверное, уже успели заметить, что я к вам очень хорошо отношусь, хотя бы потому, что я и откровенен и советуюсь с вами… Но не забывайтесь! Моя жена — это моя жена, и о ее недостатках могу говорить только я. Прошу вас это запомнить. Вам все ясно? А теперь соедините меня с домом.

Приемная.

Заур и Рауф.

Р а у ф (Зауру). Ну вот видишь, как все хорошо получилось. А ты боялся идти. Нет, с Бадировым, конечно, можно иметь дело… Когда у него хорошее настроение.

Входят Бадиров и Нармина.

Б а д и р о в (Нармине). Улетаю в город. Буду в пять часов. (Уходит.)

Р а у ф (Зауру). Я чуть задержусь, ладно? Ты меня подожди на пристани.

Заур уходит.

(Нармине, очень теплым, проникновенным тоном.) Сердце мое кровью обливается, когда вижу тебя грустной.

Н а р м и н а. Мне и вправду очень грустно.

Р а у ф. Я на любом расстоянии чувствую это. Если вдруг на душе у меня без всякой причины становится хорошо, я понимаю — моей девочке сейчас весело, если…

Н а р м и н а. И часто на душе у тебя хорошо?

Р а у ф. В том-то и дело — за последнее время редко. (Подходит к Нармине, кладет ей руки на плечи.)

 

Нармина, вздрогнув, оглядывается на дверь кабинета.

Успокойся, тиран уехал. Это как раз тот случай, когда государственные интересы совпадают с личными. Он сейчас летит в вертолете к высокому начальству и даже не подозревает, что на самом деле его вызвали только для того, чтобы я, Рауф Мамедов, мог спокойно поговорить с тобой!

Н а р м и н а. Как бы не так, к начальству! Свояченица сказала, что у старой овцы сердечный приступ! Раз в месяц она эту комедию разыгрывает. А он на четыре часа совещание назначил. Ужасно расстроился, ты же знаешь, какой он в делах точный, но отменил и поехал, хотя и знал, что никакого приступа нет, просто вызвала убедиться, что за десять дней он от нее не отвык, - в лучшем случае истерика на почве злости.

Р а у ф. А чего же он тогда поехал?

Н а р м и н а. Попробовал бы не поехать. Вот уж тогда без сердечного приступа не обошлось бы. У него. Она бы довела, можешь мне поверить!

Р а у ф. Удивительная история. Такой умный, сильный человек и не может поставить на место жену.

Н а р м и н а. Когда женщина на десять лет старше мужа…

Р а у ф. Неужели на десять?