Помоги проекту - поделись книгой:
— Что-то не верится, — сказал он. — Слишком похоже на мелодраму.
— Я знаю кое-что о гипнозе, Колин… Так что ты намерен предпринять в связи с этой девушкой?
Фрэйзер достал свою трубку и набил ее табаком.
— Пожалуй, — сказал он, раскуривая трубку, — пойду поговорю с этим доктором Робертом Кеннеди.
— Будь спокоен, мальчик, — засмеялся Мартинез. — Я тоже начитался множества сверхъестественных историй и могу предсказать: тебя просто выкинут оттуда.
Фрэйзер попытался улыбнуться, но не смог: Джуди не отвечала и не писала ему больше.
— Что ж, — сказал он, — надо проверить, насколько ты прав.
Лифт доставил Фрэйзера на девятнадцатый этаж. В холле было четыре двери. Подойдя к ближайшей, он увидел табличку, извещающую, что внутри находится издательская фирма «Орел». На других дверях висели таблички: «Фрэнк и Дэйли — маклеры», «Рекламное обслуживающее агентство» и «Чувства Инкорпорейтид». Шагнув вперед, он оказался в отделанной дубовыми панелями приемной. Справа, за перилами, стояли два стола, и за одним склонилась над бумагами хорошенькая девушка, а за другим двое крепких мужчин читали журналы.
Хорошенькая девушка, очевидно секретарь, посмотрела на Фрэйзера и профессионально улыбнулась:
— Да, сэр?
— Я хочу видеть доктора Кеннеди, — сказал он, пытаясь придать голосу твердость.
— Вам назначено, сэр?
— Нет, но это очень важно.
— Сожалею, сэр, доктор Кеннеди крайне занят и не может уделять время каждому желающему, он и вообще никого не принимает, за исключением своих постоянных пациентов.
— Посмотрим. Не могли бы вы передать ему записку?
— Пожалуйста.
Фрэйзер быстро набросал текст: «Я должен вас увидеть по поводу мисс Джуди Сандерс. Это очень важно!»
Секретарша, взяв записку, удалилась и почти сразу вернулась:
— Доктор Кеннеди может уделить вам пару минут, сэр, — сказала она. — Пройдите.
— Благодарю.
Фрэйзер перевел дыхание, как перед прыжком в воду. Двое мужчин внимательно наблюдали за ним, отложив журналы в сторону.
За дверью оказалась большая красивая меблированная комната, из которой дверь вела в лабораторию. Кеннеди оторвал взгляд от каких-то бумаг и встал, протянув руку. Это был человек среднего роста; густые седые волосы, зачесанные назад, обрамляли скучное лицо, полускрытое толстыми стеклами очков.
— Прошу, — прозвучал глубокий и приятный голос. — Чем могу служить?
— Мое имя Колин Фрэйзер, — сказал Фрэйзер, садясь и принимая сигарету из протянутой пачки. — Я хорошо знаком с мисс Сандерс и пришел сюда потому, что вы, обследуя ее, сделали несколько осциллограмм.
— В самом деле?
Кеннеди выглядел рассерженным, и Фрэйзер вспомнил, что Джуди просила его никому не говорить об этом.
— Я не уверен, что все записал в регистрационную книгу, — сказал раздраженно доктор.
— Посмотрите, — сказал Фрэйзер. — Записи должны отражать изменения, происшедшие недавно с мисс Сандерс. По-моему, психология достаточно точная наука, и столь резкая перемена не могла произойти за одну ночь без всякой причины. Я хотел бы проконсультироваться с вами.
— Я не психолог, — холодно ответил Кеннеди. — А теперь, прошу прощения, меня, ждут дела.
— Хорошо. — В голосе Фрэйзера не было никакой угрозы, только усталость. — Если вы настаиваете, я подниму эту грязь. Такие внезапные перемены означают, что она психически неуравновешенна. Но я знаю, что раньше она была совершенно нормальной. Нарушения произошли после того, как она попала в вашу контору, после ваших экспериментов, повредивших ее разум. Это принесет вам славу плохого практика.
Кеннеди покраснел.
— Я психиатр с лицензией, — сказал он, — и другой доктор может подтвердить, что мисс Сандерс в своем уме. Если начнете расследование, вы только зря потратите время и повредите своей репутации. Сандерс даст показания, что ей не было причинено ни малейшего ущерба, не было принуждений, так что вывод можете сделать сами. Лучше не вмешивайтесь не в свое дело. Всего хорошего.
— Так-так, — ухмыльнулся Фрэйзер. — Но все же она была здесь!
Кеннеди нажал кнопку — на пороге выросли две фигуры.
— Покажите этому джентльмену выход, пожалуйста, — сказал Кеннеди.
Фрэйзер подумал, не подраться ли, но, решив, что это бессмысленно, спокойно прошел между двумя мужчинами — теми самыми, что читали в приемной журналы. Выйдя на улицу, он почувствовал себя так, будто получил хорошую встряску, и понял, что сильно нуждается в выпивке.
Фрэйзер спросил:
— Джим, ты когда-нибудь читал Трилси?
Круглое веснушчатое лицо Суорски с уважением повернулось к нему.
— Много лет назад, — ответил он. — Ты это к чему?
— Скажи мне одну вещь: возможно ли, хотя бы теоретически, сделать то, что сделал Свентали? Изменить эмоциональные состояния — такие, как любовь?
— Фрэйзер щелкнул пальцами.
— Не знаю, — ответил Суорски. — Секты мутантов, порожденных ядерными процессами, — это выше моей компетенции. Но в принципе… Что ж, когда-нибудь в далеком будущем такое может случиться… Однако это достаточно отдаленный проект, хотя мы знаем природу разума и в настоящее время.
Джима переполняло сочувствие.
— Я знаю, как тяжело быть обманутым, — продолжал он, — но не трави душу, выброси это из головы!
— Не могу. Я не могу отнести эту историю к ряду обычных любовных приключений, — тихо ответил Фрэйзер. — Дай-ка я расскажу тебе все…
Суорски кивнул головой.
— Это может быть сумасшедшей мыслью, — пробормотал он, выслушав всю историю до конца. — Я бы бросил это дело, если бы был на твоем месте.
— Ты знал старого компаньона Кеннеди? Гавотти из Чикаго?
— Уверен, что встречал его когда-то. Приятное старое пугало, неземной мечтатель, полностью погружен в свою работу. Он был талантливым кибернетиком, заинтересовался психиатрией с точки зрения физика. Что из того?
— Не знаю, — сказал Фрэйзер. — Точно я ничего не знаю. Но отнесись с пониманием и помоги мне, Джим. Джуди наотрез отказалась видеть меня. Ты же ей нравишься. Под каким-нибудь предлогом пригласи ее на обед. Настаивай, чтобы она пришла, уговори ее, а потом ты или твоя жена попробуйте вытянуть из нее какие-нибудь подробности, только так, чтобы она ни о чем не догадалась, ничего за этим не почувствовала…
— Мое имя Суорски, а не Холмс. Но я сделаю, что смогу, если ты обещаешь мне выкинуть из головы свою глупую идею-фикс. Ты выглядишь так, словно тебя все время сжимают тисками.
«Истина в вине»… К концу вечера Джуди говорила свободно и уже не чувствовала себя скованной.
— Мне все-таки чем-то нравится Колин, — сказала она. — Он так умеет обнимать! Отличный парень… Только Матт… Просто не знаю… Колин не обладает и половиной достоинств Матта, хотя, правда, Матт тоже по природе холостяк. Я немного испугана тем, что придется пользоваться его материальными благами. Все время испытываешь головокружение, находясь в окружении таких вещей, какие есть у него, так и тянет куда-нибудь сбежать.
— У Колина навязчивая идея, — осторожно вставил Суорски.
— Он считает, что Кеннеди загипнотизировал тебя, чтобы ты влюбилась в Снайдера. Я говорил ему, что это невозможно, но он настаивает.
— О, нет, нет, нет, — сказала она очень пылко. — Это не так. Я расскажу вам, как было. Они два раза проверили мои эмоции — оказывается, после длительных физических тренировок, таких как бег, граница между ними притупляется, но никогда не стирается. А в третий раз Кеннеди положил меня под гипнотизатор — так он называл эту машину. Я уснула и проснулась через три часа, и он отпустил меня домой. Я чувствовала себя хорошо, была счастлива, во всем видела что-то возвышенное, а потом постепенно поняла, что люблю мистера Снайдера, поняла, что значит для меня Матт. Я позвонила ему в тот вечер, и он сказал, что машина Кеннеди ускоряет работу человеческого мозга на короткое время. Я и сама чувствовала, что соображаю гораздо лучше, чем обычно. Сделал ли что-то Кеннеди — я не знаю, но мне все это кажется достаточно забавным и оригинальным. Когда вы с ним познакомитесь, то поймете, что он похож на… Он почти Бог — сильный, мудрый, хороший. Он…
Ее голос был едва слышен. Она сидела, бессмысленно уставясь на стакан.
— Знаете, — нахмурился Суорски, — после всего, что вы тут сказали, мне кажется, Колин прав.
— Не говорите так! — Она вскочила и влепила ему пощечину. — Кеннеди хороший! Все вы дряни, сидите тут говорите гадости за его спиной, а на самом деле мизинца его не стоите и…
Она вылетела из комнаты, оставив хозяев несколько ошеломленными.
Суорски рассказал об этом Фрэйзеру.
— Удивительно. — Он пожал плечами. — Ее ярость не кажется естественной, я начинаю соглашаться с твоими выводами. Но что можно сделать? Полиция?
— Я пытался, — скучно сказал Фрэйзер. — Они смеялись. Когда я пытался настаивать, меня чуть было не упекли в тюрьму. Но самое неприятное — никто из тех, кто знаком с машиной Кеннеди, не согласится дать против него никаких показаний. Он сделал так, что они поклоняются ему.
— Так ты дойдешь до безумия. Это всего лишь гипотеза. Я отказываюсь верить в твои предположения, пока не найдется несколько вещественных доказательств. Что ты намерен предпринять?
— Ладно, — сказал Фрэйзер без всякого выражения. — У меня есть несколько тысяч сбереженных долларов и я помогу Джуди. Слышал басню о льве? Он был сильнее медведя, тигра и носорога, но маленький комар, напав, победил его. — Колин встал. — Пока! Надо торопиться. До свадьбы всего шесть недель.
3
Ему постоянно досаждали мерзкие тени, ведущие гнусные разговоры, мешающие работать и думать, где бы он ни находился, они радовались ударам судьбы и наваливались тяжестью после спиртного, они громко шептались каждый вечер и мешали спать, и нельзя было вызвать полицию и пожаловаться на них, потому что тогда его точно упрятали бы в психушку.
Фрэйзер сидел в своей комнате уже недели две и как раз дошел до такого состояния. Однажды, когда он пытался сосредоточиться на очередной математической матрице, зазвонил телефон. Фрэйзер равнодушно подошел и поднял трубку. Трезвый голос логики подсказывал, что это не могла быть Джуди, как бы в глубине души он ни надеялся. В трубке раздался мужской голос:
— Мистер Фрэйзер?
— Да, — проворчал он. — Чем обязан?
— Это Роберт Кеннеди. Я хочу поговорить с вами.
Фрэйзеру показалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет, но он ничем не проявил своего состояния.
— Давайте, говорите.
— Мне бы хотелось, чтобы бы вы пришли ко мне домой. Быть может, разговор будет долгим.
— М-м-м-м… — Результат превосходил самые смелые ожидания Колина, но он оставался резок. — О'кей. Но учтите, что я во всех подробностях рассказал об этом деле нескольким людям. Если со мной что-нибудь случится…
— Вы пускаете слишком много пыли в глаза, — буркнул Кеннеди. — Ничего не случится. Во всяком случае, вы неправильно поняли, кто были те двое. Это всего лишь два детектива, которых я нанял.
— Я приду, — сказал Фрэйзер и опустил трубку, внезапно поняв, что взмок от напряжения.
Ночной воздух обдал его холодом, когда он выскочил на улицу, и отрезвил голову. Он остановился, на секунду ощутив город огромной безликой машиной, перемалывающей человеческие судьбы, и подумал, что если человек постоянно находится в поле чьего-нибудь зрения, это дает ему какое-то чувство надежности, но иногда, оторвавшись мыслями от привычных дел и остановившись на мгновение, он испытывает беспомощность и одиночество.
Он нашел адрес Кеннеди и добрался до тихой и уютной Пятидесятой.
— Полагаю, вы со своей навязчивой идеей притащили с собой оружие, на всякий случай, — встретил его Кеннеди. — Это может когда-нибудь принести вам неприятности.
— Нет, — ответил Фрэйзер. — Неприятностей не будет.
Его взгляд обежал комнату. Одну стену целиком занимали книги, показавшиеся Фрэйзеру бесполезными. Мебель, хотя и огромных размеров, была расставлена со вкусом. Он посмотрел более внимательно на три портрета, висящие над камином: в центре пожилая женщина и два юноши по бокам.
— Моя жена, — сказал Кеннеди, — и мои мальчики. Они все умерли. Хотите выпить?
— Нет. Я пришел поговорить.
— Что вы так боитесь? Я не сатана, — сказал Кеннеди, — я люблю книги и музыку, хорошее вино и хороший разговор. Я человек, как и вы, только у меня есть цель.
Фрэйзер сел и стал набивать свою трубку:
— Да-да, продолжайте, я слушаю.
Кеннеди поставил свой стул прямо перед Фрэйзером и жестко взглянул на него, прищурив глаза за стеклами очков:
— Почему вы досаждаете мне?
— Я? — Фрэйзер удивленно поднял брови.
Кеннеди сделал нетерпеливое движение.
— Давайте не будем играть словами. Здесь нет свидетелей. Я хочу говорить правду и хочу, чтобы вы сделали то же самое. Мне известно: вы достаточно убедили Мартинеза помочь вам в этом дурацком расследовании. Что вы хотите?
— Я хочу вернуть себе свою девушку, — сказал Фрэйзер. — Надеюсь, моя нелестная оценка…
Кеннеди вздрогнул.
— Знаете, я сожалею. Это один из аспектов моей работы, который мне ненавистен. Мне не нравится, когда говорят, будто я не слишком учен. Меня вполне удовлетворяют скромные желания моих клиентов, и я рад, что могу сделать их счастливыми. Не скрою, некоторые женщины действительно были, пусть и незначительной, но частью моей работы.
Поделиться книгой: