Легальный нелегал

– Так уж и самое большое? – засомневался Алекс, разглядывая довольно высокую насыпь и бетонную конструкцию, которые удерживали сотни тысяч кубометров воды, вытекающей через специальный шлюз солидным водопадом.

– Ну, может, в Лас-Иглесьяс водоем немножко крупнее, – огрызнулась Хельга. – Зато ферма у меня точно первая в республике!

– Ферма?

– Угу. Хочешь взглянуть?

«Американец» обнял ее за талию и притянул к себе:

– Я всегда хочу.

Немка засмеялась:

– Да ты шалун! Давай пройдемся пешком, я познакомлю тебя со своими мальчиками.

Шагая вслед за хозяйкой, Алекс заметил на противоположном берегу реки, ниже по течению, белоснежные домики, обнесенные высоким забором. На углах торчали наблюдательные вышки, а на высоком шпиле даже с такого расстояния был заметен звездно-полосатый флаг.

Бэр тронул подругу за плечо:

– А там тоже ферма, за рекой?

– Американская дипломатическая резиденция, – хмыкнула немка. – Сплошные нигеры.

Зашли в ближайший барак. Запах стал отчетливей. Алекс слегка опешил, увидев вместо рогатого и мычащего скота в стойлах здоровенный бассейн, занимавший весь барак. Водное пространство было перегорожено металлическими сетками и, по-видимому, сообщалось несколькими канавами с соседними такими же сооружениями. Пара местных жителей – креолов, судя по цвету их кожи, – занимались чисткой одной из таких канав.

Немка по-хозяйски прошла вдоль бортика бассейна, огороженного стальными поручнями, к железным контейнерам в углу и с грохотом сдвинула крышку самого крайнего. При этом звуке темная поверхность воды неожиданно пришла в движение, забурлила и нахлынула к бортику, у которого стояла Хельга. Работая длинными хвостами и карабкаясь по чешуйчатым спинам друг друга, здоровенные кайманы старались пролезть как можно ближе к хозяйке. А та, натянув по локти длинные резиновые перчатки, крюком захватила из контейнера кусок мяса и швырнула его в кишащее разинутыми пастями месиво. Вода забурлила еще сильнее, раздались звонкие щелчки захлопываемых челюстей – крокодилы в момент разорвали добычу и просили еще, демонстрируя отвратительные желтые и острые зубы в разинутых ртах. Немка повторила свой трюк, с удовольствием наблюдая за дракой между рептилиями. А Бэр наконец понял, откуда исходило амбре – мясо было явно не первой свежести.

– У тебя что, испортились холодильники? – заметил он, сморщив нос.

– Все нормально, – отозвалась Хельга, поглощенная своим увлекательным занятием. – Они не любят свежатину, им подавай мясо с душком! Погляди, какие красавцы! Широкомордые кайманы, самые крупные из тех, что здесь водятся!

Ее восторга от мерзких тварей, издающих неприятные трещащие звуки, Алекс явно не разделял. Выдавив кислую улыбку, чтобы не выдать своего отвращения, он поинтересовался:

– И что потом?

– Потом из их шкур делают ремни, сумки и абажуры. Мой дедушка в Равенсбрюке… – немка осеклась, но Бэр и так все понял. Выходит, колючая проволока за спиной щеголеватого фашиста на фотографии – это печально знаменитый концентрационный лагерь близ города Фюрстенберг, в котором были зверски замучены больше девяноста тысяч женщин и детей. Из их кожи в нацистской Германии тоже делали перчатки и кошельки… Бэру пришлось усилием воли подавить в себе желание сказать что-нибудь резкое этой зарвавшейся дамочке, которая с таким упоением чтит преступления предков. Продолжая разыгрывать из себя невежественного янки, он с наивностью уточнил:

– Равенс… берг? Это где-то в Европе? У твоего дедушки тоже была крокодиловая ферма, да?

Хельга облегченно рассмеялась, поверив, что он ничего не понял.

– Что-то в этом роде, – туманно ответила она, снимая перчатки. – Знаешь, Сэм, когда я смотрю на этих хищников, на их крепкие могучие тела, я так возбуждаюсь!

Подойдя к нему, она попыталась залезть в его джинсы. Алекс решительно, но мягко остановил ее руку.

– Здесь скверно пахнет, – произнес он. – Поедем к тебе.

11

Россия, Москва, Центр

На стук в дверь Тарпанов отреагировал сварливо, не поднимая головы от чертежей и отчетов:

– Войдите, не заперто!

Обитая звукоизолирующим материалом створка приоткрылась, и в проеме появился сам начальник разведотдела:

– Вы позволите, Семен Семеныч? Сидите, сидите, не надо вставать, вы же работаете!

Ведущий аналитик так и замер, привстав, а потом осторожно опустился на место.

– Конечно, Борис Васильевич, проходите, – сказал он, поправляя очки. Ему не очень нравилось, когда кто-то вторгался в его «каморку», да еще во время работы. Но тут другое дело. Во-первых, Щуров был его непосредственным начальником, а во-вторых, он искренне уважал этого исключительно умного человека и знал, что просто так тот шататься по кабинетам своих подчиненных не будет. – Чем обязан?

– Я присяду, не возражаете? – Щуров придвинул к столу старый скрипучий стул, который хозяин кабинета обычно использовал, чтобы складывать не умещающиеся на столе папки с бумагами, и сел, оказавшись напротив Тарпанова. Вид у него был несколько смущенный. Аналитик долго работал с ним и догадывался, что выражение лица разведчика не всегда соответствует его настроению, но не обмануться было невозможно.

Немного замявшись, словно он сам находился на приеме у начальства, глава отдела вздохнул и признался:

– Звонили сверху. Топают ногами, требуют аналитическую справку по изобретателю. А я, вы же знаете, ярый противник того, чтобы постоянно подхлестывать и без того взмыленных сотрудников. Потому сам зашел просто поинтересоваться, как работа продвигается, да заодно узнать, вдруг вы мне сюрприз приготовили и уже что-нибудь интересное просчитали. Мне бы хоть малюсенькую справочку, только рвение обозначить перед вышестоящими лицами. Мы-то с вами знаем, что у нас все и всегда в срок делается и безо всякой спешки.

Тарпанов не удержался от улыбки. Ну и лиса же его шеф! Подхлестывать он не любит, как же! А этот неожиданный визит как тогда обозвать? Стимуляцией? Но вслух, разумеется, он этого не сказал. Порывшись с задумчивым видом в ноутбуке, он развернул его экраном к Щурову и ткнул туда пальцем:

– Есть кое-что. Вот тут отчет от моих «экономистов». А вот тут, – он приподнял и отпустил пачку ксерокопий с чертежами и схемами, – от «технарей» и «энергетиков».

Щуров заинтересованно забегал глазами по дисплею, шевеля губами и кивая.

– А в двух словах если, – не отрываясь от дела, осведомился он, – можете сообщить, что за картинка складывается?

– В двух? Нет, – серьезно ответил Тарпанов.

– А не в двух, но коротко? – невозмутимо допытывался начальник.

– Если коротко, то ситуация такая, – начал аналитик, поудобнее устроившись в кресле. – Тот материал, что мы получили из МИДа и от наших товарищей в посольстве, ребята переработали и загнали в компьютер. Модельку создали виртуальную с теми параметрами, что заявлены изобретателем. Как ни странно, машина безо всяких колебаний поверила в реальность двигателя, то есть грубых противоречий, сразу же указывающих на то, что это неосуществимая фантазия, она не выявила…

– А что «технари» думают? – перебил его Щуров. Он всегда больше доверял мнению живого человека.

– Считают, что тот, кто это придумал, – гений. А если вкратце, результаты анализа следующие: получив такое перспективное изобретение, Россия сможет отказаться от сырьевого донорства и значительно улучшить свое экономическое состояние.

– Улучшить? – подозрительно спросил шеф, потирая подбородок. – А как же приток нефтедолларов в бюджет?

– Его заменит фонтан водорододолларов. Атомная энергетика нашей страны позволит получать дешевый водород в количестве, покрывающем и наши собственные потребности, и экспортные поставки.

– Хм, – Щуров удовлетворенно откинулся на спинку стула. – Значит, сбережем нефть для последующих поколений, а несомненная выгода от двигателя послужит еще и укреплению геополитического и экономического положения России. Вот только не узнали бы об этом наши арабские братья раньше времени.

– Им это явно не понравится. Нефть-то у них есть, а вот с водородом будет напряженка! – Тарпанов усмехнулся. – Кстати, что там с японцем?

– А-а, господин Накамура? – загадочно улыбнулся глава разведотдела. – Вы как всегда оказались правы. Его интерес к изобретателю оказался настолько велик, что мы вынуждены были на время выключить его из игры. И здесь нам очень помогли ваши идеи, Семен Семеныч, относительно того, где и как его лучше сцапать. Он и в самом деле решил отыскать бывшее поместье Остроумовых, а там его уже ждали наши ребята. Передадим его коллегам из милиции, пусть подержат недельку-другую и отпустят со всеми полагающимися в таких случаях извинениями и расшаркиваниями. А наш гений к этому времени будет уже в России.

12

Россия, Подмосковье

Спеленатого, как младенца, гражданина Страны восходящего солнца везти на Лубянку или Петровку было не резонно. Мало того что там потребовалось бы гораздо больше объяснений с начальниками разных уровней и рангов, чем в любом другом правоохранительном ведомстве, так и вызволить оттуда своего соотечественника японскому консулу в Москве было бы гораздо легче. Поэтому темно-зеленая «Нива» подрулила к ближайшему районному отделению милиции города Наро-Фоминска. К счастью, на месте оказался его начальник, и, как выяснилось после беседы с ним, человеком он был толковым. Уговор был простым: иностранного гражданина не бить, денег у него не вымогать, в обезьянник ко всякому сброду не бросать и обращаться исключительно на «вы». В случае если он начнет чего-нибудь требовать, удовлетворять его просьбы в разумных пределах, кроме телефонных звонков, естественно. И в таком вот режиме дожидаться отмашки сверху. Майор, как человек неглупый, задавать лишних вопросов ребятам из разведки не стал, а просто вызвал дежурного и тщательно его проинструктировал, после чего господин Накамура, к тому времени уже окончательно пришедший в себя, был передан конвоирам из рук в руки.

* * *

Грузный капитан с отекшим и помятым лицом нехотя придвинул к себе бланки протокола. Утомлять себя лишней работой ему не хотелось до чертиков. И свалился же на его голову этот япошка, от которого и ждать-то было нечего, кроме неприятностей. Иностранец, да еще и педофил, мать его! Уже все отделение сбежалось посмотреть на узкоглазого растлителя малолеток, вообще цирк устроили!

– Ну что, заняться больше нечем? Японца никогда не видели? – вяло рыкнул он на собравшихся ментов. – Я щас для всех работу найду!

Накамура, сидевший до этого безучастно, поднял на него тяжелый взгляд.

– Ваши имя и фамилия? – со вздохом обратился к нему капитан, дождавшись, когда сотрудники начнут расходиться. Как он хотел оказаться сейчас у себя дома, рядом с холодильником, в котором стоят запотевшие баночки с холодным пивом! Но, видно, не судьба.

– У вас мои документы, – не моргнув глазом, заявил японец. – Там есть имя.

Дежурный побагровел.

– Мало мне свои урки мозги компостируют, так еще и иностранцы туда же! – заорал он, швыряя ручку на стол. – Мне плевать, что у тебя в паспорте написано! Я задаю вопросы, ты отвечаешь, ясно?!

Накамура гордо молчал, отвернувшись к стене.

– Да ты что, оглох, что ли, старый педофил?

В ответ на эти слова японец злобно оскалился и сам завопил:

– Я не виноват! Это провокация!

– Почему же тогда ты, сука узкоглазая… пардон, уважаемый гость нашего города, убегал от преследования?

– Я думал, за мной гонятся «оборотни в погонах»!

Капитан заржал. Он не ожидал такой информированности от япошки. Вон как раструбили по всему свету о пресловутых оборотнях, даже иностранцы слышали! Высморкавшись в платок, он в упор посмотрел на притихшего от его неожиданной реакции Накамуру и уже тихо, с чувством и расстановкой разъяснил:

– Довожу до вашего сведения, господин Согава, что оказание сопротивления при задержании в нашей стране карается очень строго, и к своему сроку за мальчиков вы уже прибавили себе лет пять, а то и семь!

Капитан сделал продолжительную паузу, наблюдая за произведенным эффектом. Уж чего-чего, а на понт брать он за годы службы научился! Заметив, что японец задумался, он продолжал:

– А с такими, как вы, уважаемый господин Согава, знаете как поступают уголовники в наших тюрьмах? Не знаете? Так я вам с удовольствием расскажу. Обычно с ними обходятся так же, как и вы со своими малолетними жертвами. Только без всякого вазелина и всей камерой! Вам понятно, что я имею в виду? Вижу, что понятно.

Накамура слушал его вполуха. Его сейчас заботили совершенно не эти проблемы. Под угрозой срыва оказывалось порученное ему дело. А задания он привык выполнять во что бы то ни стало! «Как отсюда выбраться?» – вот какой вопрос занимал его целиком и полностью. Кидаться в драку? Ну, двоих он вырубит, троих, возможно, захватит оружие – но ментов же здесь целая куча, и все вооружены! Бесперспективный вариант, даже если взять заложников. После такой кровавой бойни просто так уйти ему не дадут, придется скрываться в чужой стране, что крайне сложно. Об успешном выполнении своей миссии в Латинской Америке в этом случае можно забыть. Дожидаться помощи консульства? Глупо. Раз его, Накамуру, подставили, а сделали это, надо признать, грамотно, то те, кто провернул это дельце, сделают все, чтобы законный путь отсюда на свободу был как можно более тернист и долог. Оставался третий вариант – бежать тихо, а для этого надо было усыпить бдительность стражей порядка.

– Не надо в камеру, не надо! – жалобно запричитал он. – Я признаюсь и все скажу!

– Вот это другое дело! – Настроение капитана сразу улучшилось. Нечасто получалось вот, так, с ходу, расколоть преступника, да еще такого важного. – А для начала давай-ка заполним протокольчик. Как, говоришь, то есть говорите, вас зовут?

– Такеши Согава, – поспешно ответил Накамура и безо всякого перехода, словно опасаясь, что ему не дадут договорить, затараторил: – Надо факты – я дам факты! Есть дом, где я занимался сексом с мальчиками! И снимал на видео! Там кассеты, много! Надо ехать, забрать!

– Опа! – Лейтенант в расстегнутой рубашке, только что вошедший в помещение, услышал покаяния японца. – Ни фига себе, Андрюха, у тебя тут откровения! Ты где его взял такого?

– Отстань, Матвеев! – отмахнулся капитан. – Не видишь, иностранный гражданин чистосердечно раскаивается и даже сейчас адрес назовет, где кассеты лежат, правда?

Японец с готовностью закивал и уже открыл было рот, но почему-то скис и умолк.

– Что, выдохся? – гыгыкнул Матвеев. – Что так быстро?

– Заткнись, а? – злобно зашипел на него дежурный. – Ты мне щас всю признанку обломаешь!

Накамура растерянно хлюпнул носом и поднял на капитана глаза, полные слез:

– Я не знаю адрес! Я на машине знаю дорогу, и все!

– Придется вспоминать, – протянул тот, огорченно двинув кулаком в бедро стоящему рядом со столом лейтенанту, посчитав, что тот виноват во внезапном провале в памяти японца.

– Я не забыл, я никогда не знал! – чуть ли не рыдая, сообщил Накамура. – А там еще и деньги…

Матвеев оживился:

– Че ты сказал? Деньги? Слышь, братан, ты лучше вспомни, где этот дом, а то придется память прочищать!

В ответ японец сделал растерянное лицо и отрицательно замотал головой.

Лейтенант завелся:

– Слышь, Андрюха, а может, сгоняем за вещдоками? Я лично помогу тебе и этого гаденыша проконтролирую! Че тянуть-то? Завтра уже не наша смена будет! Слышь ты, узкоглазый, показать дорогу сможешь?

Внутренне улыбнувшись, Накамура с готовностью закивал:

– Показать, да, могу! Быстро приехать, очень!

Капитан сильно задумался. Непростой ведь клиент, погореть на нем можно только так!

Матвеев тем временем не унимался. Подскочив вплотную к японцу, он дыхнул ему в лицо перегаром:

– А денег в доме много?

– Я дам десять тысяч евро, а вы меня не посадите в общую камеру. Мне надо в одноместную.

– Двадцать! – В глазах мента заблестели алчные огоньки.

– Пятнадцать, это все деньги. А пока можете взять портмоне. Там пять сотен. Будем считать, что их никогда не было!

Лейтенант кинулся обратно к столу.

– И он еще думает! – покрутил он пальцем у виска, обращаясь к капитану. – Да че тут думать? Я еду – бабки пополам. Решайся, Кислицын, а то поздно будет!

– Погоди, Геныч, – мент достал пакет с личными вещами задержанного, покопался там и вынул кожаный бумажник. Вытряхнул его содержимое на стол. Там действительно оказалось пятьсот евро и еще мелочь в американских долларах. Вид денег сильно его подбодрил. Аккуратно сложив их купюра к купюре, он сунул пачку в нагрудный карман.

– Э, э! – возмущенно протянул Матвеев. – А делиться со старшими тебя не учили?