Помоги проекту - поделись книгой:
Двигаться на трех точках опоры, без должной тренировки, оказалось очень трудно. Электромагниты, расположенные на ладонях, работали безотказно, а вот те, что были смонтированы в наколенниках, доставляли одни неудобства. Мало того, что негнущийся протез только мешал, здоровая нога тоже подводила — после двух месяцев пребывания в госпитале организм ослаб, и, если бы не помощь ИПАМа, Николай вряд ли справился бы с задачей.
— Не отключай наколенный магнит, — постоянно напоминал ему голос. — Я регулирую напряжение. Старайся, чтобы он скользил, не теряя контакта с поверхностью, иначе повиснешь на руках.
Николай слушал повторяющиеся рекомендации, стиснув зубы от нечеловеческого напряжения. Он уже дважды обрывался, чудом удерживаясь на одной руке.
Заветный круг, очерченный лазерным лучом, приближался медленно, но верно.
Все…
Он остановился, переводя дух, затем отключил электромагнит правой ладони.
Рука медленно потянулась к поясу, пальцы на ощупь нашли третий заряд, отцепили увесистый цилиндр.
Он снова замер, готовясь поднять два килограмма взрывчатки в цилиндрической оболочке. Нужно с первого раза попасть магнитом удержания точно в круг, иначе придется сдвигать заряд, а это требовало акробатической ловкости.
Попал.
Ник чувствовал, как по телу бегут щекотливые капельки пота.
Теперь осталось отползти назад, метров на двадцать, найти выступ ребра жесткости и, закрепившись под его прикрытием, активировать заряды дистанционным устройством подрыва.
— Доминик, еще пять минут… Я установил третий заряд. Возвращаюсь.
Ему никто не ответил. Внешние микрофоны скафандров передавали отзвук разгорающейся внизу перестрелки.
Чужие появились из среднего прохода двумя группами.
Сначала на простор зала вышли ксенобианские бойцы. Часть из них выдвинулась вперед, осматривая близлежащие укрепления, остальные остались подле входа в тоннель.
Ван Хеллен не понимал, что происходит.
Они не атаковали — вошли в зал, будто хозяева, словно знали, что за разбитыми баррикадами не осталось ни одного защитника.
— Не стрелять… — шепотом передал он Лукорьеву. — Подпустим ближе, чтобы наверняка. Здесь негде укрыться, — он кивком головы указал на расчищенный от обломков сектор обстрела.
Сергей едва заметно кивнул, отползая назад, чтобы передать слова Доминика остальным.
Спустя пару минут стало ясно, почему ксеноморфы ведут себя таким образом.
Из тоннеля показалась группа разумных ксенобиан. Они шли открыто, не выказывая признаков беспокойства, видно, на самом деле были уверены, что все защитники укреплений мертвы.
Если бы Доминик появился в зале на полчаса раньше, то застал бы ксенобианских бойцов у самого устья тоннеля, ведущего к жилому сектору. Они загодя осмотрели укрепления, убедившись, что среди развороченных баррикад более нет ни одного живого защитника.
Закончив осмотр близлежащих укреплений, боевые формы Чужих образовали две шеренги, между которыми в направлении жилых секторов неторопливым шагом направились пять разумных особей.
Ждать дальше не было сил.
До ксенобиан оставалось метров сто, когда одна из амбразур вдруг полыхнула огнем, располосовав пространство длинной неприцельной очередью.
У кого-то из подростков не выдержали нервы, срывая лавину скоротечного боя.
Огненный шквал бесновался секунд пятнадцать, не больше, — ровно столько требовалось, чтобы полностью расстрелять магазин ИПК, никто из ребят, сжав сенсор огня, не смог отпустить его, пока электромагнитный затвор оружия не щелкнул вхолостую.
Доминик совершенно не управлял ситуацией, все вершилось само по себе, словно не пули летели из узких амбразур последнего рубежа обороны, а сама ненависть материализовалась в эти мгновенья, приняв облик разящего чуждую плоть металла…
Вслед за бесноватым огнем наступили тягучие мгновенья тишины.
Ван Хеллен, успевший выпустить лишь две короткие очереди, осторожно выглянул в разрез амбразуры.
Справа и слева от него раздавались характерные щелчки перезаряжаемого оружия, но все внимание Доминика приковала к себе страшная картина: Чужие, только что стоявшие двумя ровными шеренгами, лежали вповалку, словно смерть прошлась по их рядам широким размашистым взмахом своей косы, не обойдя никого…
В глубинах среднего тоннеля наметилось движение.
Он присмотрелся и понял, что масса ксенобианских бойцов, разбившись на группы, короткими перебежками движется прямо на них.
Все…
Он понимал: внезапности, удачи, больше не будет, сейчас Чужие рассеются по флангам, занимая брошенные людьми укрепления, и начнут методичный расстрел внезапно ожившей баррикады.
Что он мог сделать? Приказать мальчишкам уходить?
Вряд ли они послушают его.
— Я закрепился. Скажи своим: пусть лягут на пол и держатся за что-нибудь.
Ван Хеллен едва ли осознал смысл адресованных ему слов, но машинально выкрикнул:
— Ложись! Всем лечь! Хватайтесь за крупные обломки!
Три раскатистых хлопка прозвучали за спинами наступавших ксеноморфов, и вдруг все разительно изменилось, словно по мановению неведомой силы: в зале, где движение воздуха можно было ощутить разве что у самого пола в районе зарешеченных вентиляционных отверстий, внезапно возник настоящий ураган. Бесноватый порыв ветра шел в направлении тоннелей, увлекая за собой все незакрепленные предметы, он сносил баррикады, опрокидывал и увлекал за собой фигуры Чужих, казалось, все вокруг пришло в движение, устремляясь туда, где взрывы пробили толстые стены тоннельных переходов.
Кто-то в ужасе закричал, вместе с обложками мебели вверх взметнулось несколько человеческих тел, живых ли, мертвых, угадать было попросту невозможно, и вдруг картина всеобщего хаоса озарилась зловещим красным светом, — это включились аварийные системы сигнализации, и чей-то громоподобный голос, перекрывая вой бесноватого урагана, заговорил размеренно и спокойно:
— Внимание, нештатная ситуация! Разгерметизация тоннельных переходов! Аварийные системы вступили в действие!
Голос явно опаздывал за событиями — он тонул в нестерпимом вое, — от сводов тоннелей вниз стремительно опускались толстые переборки, а ветер в последнем порыве пытался проскользнуть в сужающуюся щель.
Еще секунда — и все стихло, только запоздалый грохот еще раскатывался по залу, вслед за сорванными со своих мест фрагментами укреплений…
Доминик поднялся с пола, не веря, что остался жив.
Он машинально поднял голову и увидел, как от свода правого тоннеля, раскачиваясь на тонком тросе, вниз опускается человеческая фигура в скафандре.
Это был Николай.
Чужие…
Мысль полыхнула в сознании и тут же отпустила, стоило взгляду переместиться к мощным металлокерамическим плитам, перегородившим все три магистральных прохода сектора.
— Внимание, аварийные переборки опущены, угроза декомпрессии ликвидирована. — Красный свет в зале внезапно померк. — Сбой системы централизованного энергоснабжения. Переход на резервные накопители будет осуществлен в течение двух минут.
Свет в отсеках вспыхнул так же внезапно, как и погас.
Что-то разительно изменилось — это почувствовал каждый из горстки уцелевших людей.
Пятилетняя Даша, терпеливо сидевшая подле обесточенного синтезатора продуктов, вдруг удивленно всплеснула руками:
— Ребята, смотрите, огоньки!
Кто-то из детей взобрался на заиндевелый контейнер и поднес озябшие ладошки к вентиляционной решетке, откуда ощутимо повеяло свежим воздухом.
— Тепло… Воздух теплый!
Доминик и Николай встретились посреди загроможденного обломками зала.
— Я же говорил, что все получится. — В голосе Астафьева почему-то не звучали нотки торжества от одержанной только что победы — в нем чувствовалась усталость, граничащая с опустошением.
— И что теперь, Ник? — спросил Ван Хеллен, присаживаясь рядом с Астафьевым на угловатый, выгоревший изнутри корпус компьютерного терминала.
Николай долго молчал, а затем произнес:
— Выходит, мы с тобой теперь старшие, Доминик. Нам и решать, что будет дальше…
Некоторое время они сидели, молча вспоминая те дни, потом Астафьев глубоко вздохнул и произнес:
— У меня скверные новости. Разведывательные группы, отправленные в смежный сектор, не вернулись. Срок ожидания истек.
Ван Хеллен очнулся от нахлынувших было воспоминаний.
— Сколько человек? — предчувствуя недоброе, спросил он.
— Тридцать. Весь выпуск виртуальной школы выживания вместе с инструкторами. Уверен, взрывчатка, которую волок ксеноморф, принадлежала им.
— Значит, они взяли пленных? Откуда у ксенобиан точные планы вентиляционных шахт?
Астафьев промолчал, угрюмо глядя на монитор. Все и так было понятно, без слов.
— Теперь они знают, что автономный ресурс исчерпан, — с болью за погибших и досадой из-за утечки важнейшей информации произнес Доминик. — Неужели все было зря? Почему, Ник? Ты ведь говорил, что репликанты отличаются от нас с тобой лишь тем, что они с детства получают истинные знания и необходимые для борьбы навыки! Выходит, это не помогло?
— Ты не смеешь так говорить!
— Почему?
— Ты знаешь ответ. Ксеноморф хотел убить меня. Значит, я был прав, мы вырастили
— Возможно. — Ван Хеллен был потрясен неожиданным известием о гибели трех разведывательных отрядов. Его взгляд невольно упал на монитор, где застыли цифры обратного отсчета.
Первая схватка после многолетней передышки.
— Мы допустили ошибку. Нужно было продолжать борьбу за компьютерный центр, а не сидеть взаперти, уповая на репликантов.
— Они люди, Доминик. Не надо этих глупых предубеждений.
— Люди, рожденные машинами… — поправил его Ван Хеллен.
— Давай не будем вступать в бессмысленный спор. Тем более что ты не сидел взаперти, верно?
— Верно. Но я уже говорил тебе неоднократно — ксенобиане воспользовались ресурсом Мира, чтобы наплодить боевых особей Теперь они контролируют смежный сектор, особенно в районе центра управления. Если мы проиграем, второго шанса уже не будет. — Ван Хеллен говорил лишь то, что думал. Постоянная игра со смертью не учит дипломатичности.
— Поясни? — Николай повернулся вместе с креслом, коснулся нескольких сенсоров на панели бытового автомата, и спустя несколько секунд из недр агрегата с тихим шелестом выдвинулся поддон с двумя чашками кофе.
— Я по-прежнему плохо разбираюсь в машинах, но даже у меня возникает вопрос: почему из камер репликации появляются только мальчики?
— Какое отношение это имеет…
— Самое прямое. Ты научился управлять аппаратами репликации и использовал их для создания будущих бойцов. Это я могу понять. Но почему ты не дал им шанса любить? Где их ровесницы, которые могли бы иметь детей? — Ван Хеллен говорил медленно, словно каждое произнесенное им слово приходилось выталкивать сквозь зубы. — Знаешь, почему погибли отряды разведчиков? Им не за что сражаться, Ник. Виртуальные полигоны не научили их воевать — они превратили жестокую схватку в
Астафьев выслушал его, не проронив в ответ ни слова.
— А ты знаешь, что такое любовь, Доминик?
Ван Хеллен только пожал плечами.
— Да, я мог реплицировать девочек, — неожиданно признал Николай. — И я планировал сделать это после победы в смежном секторе. Я хотел возродить ЛЮДЕЙ такими, какими они были до Внешней Атаки
— Посмотри на нее, Доминик. Я нашел этот снимок в медицинском отсеке, он лежал в пыли. Я часами смотрел на улыбку Женщины. Они не созданы для войны, крови, холода — я хотел лучшей участи для новых поколений. Я мечтал о том, что им не придется дрожать от холода среди заиндевевших стен, кутаться в обноски, питаться один раз в сутки…
— Для этого нужен ресурс всего Мира. — Ван Хеллен с трудом оторвал взгляд от снимка. — Я не знаю, как жили люди до Внешней Атаки. Возможно, ты прав… Ладно, давай отложим глобальные проблемы, — неожиданно предложил он, безнадежно махнув рукой. — У нас есть данность, и я хочу знать, какими силами мы располагаем.
Это был тяжелый вопрос. Астафьев мучительно ждал ею.
— Осталось тридцать человек. И еще твой отряд, который я вынужден расформировать.
Ван Хеллен побледнел.
— То есть?
— Мы понесли невосполнимые потери. Ты прав, программа виртуальной подготовки не оправдала всех моих надежд. Я разделил оставшихся на десять групп по три человека. Во главе каждого отряда встанет один из опытных разведчиков, в том числе и ты.
Поделиться книгой: