Помоги проекту - поделись книгой:
Раздался стук в дверь, вслед за которым появился Парджетер.
– Вы посылали за мной, милорд?
– Да, Парджетер. Мы уезжаем завтра утром. Я хочу, чтобы ты занялся укладыванием вещей.
– Да, милорд.
Мэг сидела в библиотеке за письменным столом брата, склонившись над племенной книгой торнхиллских лошадей. Несколько кобыл были готовы приносить потомство, и Терренс попросил ее освежить в памяти родословные, чтобы подобрать наилучшие пары.
Стук в дверь прервал ее сосредоточенное занятие.
– Да? Войдите.
Она подняла голову и удивленно посмотрела на Седжа, протискивавшегося в дверь со своими костылями. Увидев Мэг, он резко остановился.
– О! – воскликнул виконт. – Я… я искал сэра Терренса.
Его голос звучал непривычно робко, и Мэг очень удивилась, услышав, что он заикается. На Седжа это было непохоже.
– Извините, Седж, но он ушел рано, чтобы проехать Блю Блейз. Он вернется в течение часа. Я могу его заменить?
Если бы Мэг не знала, что это невозможно, она бы сказала, что Седж покраснел. Но, вероятно, в этом была повинна игра утреннего света. Центральное стекло во всех окнах включало цветное изображение герба Эшбертонов. Без сомнения, на лицо виконта упал отблеск красного цвета.
– Э… нет-нет, – снова начал заикаться он. – Я по… подожду его возвращения.
Он смотрел на турецкий ковер у себя под ногами, стараясь не встретиться с Мэг взглядом. Почему это вдруг он стал держаться с ней так застенчиво и неловко? Может, он вспомнил о том случае у лестницы, когда чуть не поцеловал ее?
Девушка почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки.
– Я должен с ним поговорить, – продолжал Седж. – Я хотел сделать это вчера вечером, но в присутствии его друга, мистера Хоксуорти… мне показалось, что момент был не совсем подходящим.
– Мистер Хоксуорти, как вы знаете, наш сосед, – сказала Мэг. – Он часто у нас обедает. Я уверена, он понял бы, если б вам понадобилось переговорить с Терренсом с глазу на глаз.
– Ясно. Но теперь, как видно, мне придется ждать. – Седж сделал еще один шаг по комнате. – Знаете, сегодня утром мы с кузеном уезжаем.
О Боже, значит, это правда! Он уезжает! Она слышала, как прислуга шепталась о спешных приготовлениях и укладывании вещей, и поэтому предположила, что он, должно быть, собирается покинуть Торнхилл. Но она не ожидала, что это произойдет так скоро. Только не сегодня! Не этим утром!
– Я хотел поблагодарить вашего брата за гостеприимство, – – продолжал Седж. – И всех вас за вашу доброту и великодушие. – Он сделал еще один шаг. – Особенно вас, Мэг.
Она снова испытала на себе пленительную силу этих голубых глаз и, почти не сознавая, что делает, поднялась навстречу Седж и подошла к нему. Он уезжает. Он действительно уезжает.
– Вы спасли мне жизнь, Мэг, – сказал он. – И не один раз. Я хочу поблагодарить вас и вашу бабушку за то, что вы выходили меня, за то, что были такими славными товарищами, пока я был прикован к постели. – Он тихо усмехнулся. – Без вашего присутствия, Мэг, уверен, я бы просто сошел с ума от скуки.
Мэг еще на шаг приблизилась к Седжу. Боже милосердный, как ей это вынести?
– Вам нет нужды благодарить нас, – произнесла она только потому, что нужно было что-то сказать, хотя и не эти слова рвались у нее из сердца. – Любой поступил бы так же.
– Нет, – сказал Седж, подвигаясь еще на шаг ближе. – Вы и ваша семья сделали больше, чем можно ожидать от совершенно незнакомых людей.
Он прощался. Она может больше никогда его не увидеть. Мэг не знала, сможет ли перенести эту разлуку.
– Вы никогда не казались незнакомым, – сказала она.
– Вы тоже, – отозвался виконт.
– Вы возвращаетесь в Лондон?
– Да. – Он улыбнулся – не обычной своей широкой улыбкой, а тихо и застенчиво. – Вы не выберетесь в этом году в Лондон, на сезон?
Мэг рассмеялась столь нелепому вопросу.
– Я шесть лет не была в Лондоне, – сказала она. – Боюсь, я не способна снова подвергнуть себя насмешкам и унижениям.
– О, я думаю, на этот раз все будет по-другому, Мэг. – Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и колени у девушки подогнулись. – В конце концов, – продолжал Седж, – вы уже не та худая и застенчивая девушка, что шесть лет назад. – Он сделал еще один шаг вперед. – Вы потрясающе красивая женщина, Мэг. Вы увидите, как вас примет свет.
Ее лицо снова залила краска смущения. Но отвернуться Мэг не могла. Она не могла оторвать взгляда от глаз виконта, которые находились теперь всего в нескольких дюймах от нее.
– Хотела бы я обладать вашей уверенностью, милорд.
– Вы приедете в город, Мэг?
– Не знаю.
– Пожалуйста.
– Но я почти никого в Лондоне не знаю.
– Там буду я, – произнес он едва слышным шепотом.
– Да. Вы.
Мэг как во сне услышала стук упавших на пол костылей и почувствовала, как обняли ее руки виконта.
Не дожидаясь, как в тот раз, не терзая ее желанием, не дав ей возможности увернуться, Седж захватил ее губы в плен.
О великий Боже!
Его губы оказались нежными и мягкими, когда дотронулись до ее губ первым прикосновением узнавания. Это был не первый ее поцелуй, но с таким же успехом мог быть и первым, если судить по тем ощущениям, которые он в ней пробудил. Его губы были невероятно мягкими. Она не ожидала, что у мужчины могут быть такие мягкие губы. И как могло такое легкое прикосновение зажечь в ней такой огонь? Мэг прильнула к Седжу, желая продолжения. Она обняла его за плечи, и он ответил тем, что одной рукой обхватил ее за талию и теснее привлек к себе. Как же это было чудесно! Мэг немного передвинула свою руку и запустила пальцы в длинные светлые пряди. О Боже!
Седж прервал поцелуй, и Мэг открыла глаза, чтобы встретить его взгляд, полный такого желания, что она испугалась, что может умереть. Терренс ошибался. Она такая же, как все. Не бесчувственная. Она испытывает те же желания, что и все другие женщины. И даже более того. Потому что ни одна женщина никого так не хотела, как она Седжа.
– Мэг, – прошептал он у самых ее губ. – Мэг…
Он снова прижал ее к себе и снова прильнул к ее губам. Только на этот раз поцелуй был исполнен такой неистовой страсти, что Мэг изумилась, прежде чем ответить с неменьшим, удивившим ее саму пылом. Язык Седжа ласкал ее сомкнутые губы, и Мэг слегка вздрогнула, когда поняла, что он призывает открыть их ему навстречу. Незнакомая с такого рода поцелуями, Мэг только мгновение колебалась, прежде чем застенчиво раздвинуть губы. Его язык проник глубже и встретился с ее языком, Мэг затрепетала, во рту у нее, казалось, вспыхнул огонь. Она ответила на его призыв, знакомясь и пробуя, как никогда и представить себе , не могла, губы Седжа на вкус.
Мэг знала, что должна остановиться, пока у него не создастся о ней ложное представление, пока он не посчитает ее совершенной распутницей. – Но у нее не было абсолютно никакого желания следовать призывам разума. Возможно, ей хотелось доказать себе, что она такая же, как все женщины. Даже если она в первый раз узнала об этом.
Мэг не знала, как долго они простояли в тесном объятии, изучая губы друг друга, когда виконт наконец оторвался от ее рта и начал прокладывать обжигающую дорожку поцелуев по ее шее. Девушка откинула голову назад, поощряя его действия, и издала невольный стон удовольствия. Она и представить не могла, как это бывает.
Но ведь все это не может быть просто так. Не может! Он наверняка не стал бы целовать ее вот так, воспламеняя ее, если бы ничего к ней не испытывал. Когда же его губы вернулись к ее подбородку, прошлись по виску, глазам, она уже перестала сомневаться в его чувствах к ней. Она не была ему безразлична. Он любит ее. Должен любить!
Когда он снова завладел ее ртом, ощущение оказалось настолько сладостным, таким обещающим, что Мэг подумала, что потеряет от радости сознание.
Наконец он поднял голову и снова посмотрел ей в глаза.
И на этот раз его глаза сощурились от улыбки.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– Мэг, Мэг, ты знаешь, как давно я хотел это сделать? – Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и прижался лбом к ее лбу. – Ты не представляешь, моя милая, как это приятно – целовать женщину, не сгибаясь до ее губ в три погибели. У меня такое впечатление, что ты создана именно для меня. – Седж нежно поцеловал уголки ее губ. – Высокая и красивая, с самыми изумительными на свете губами. И глаза, в которые я могу смотреть, когда вот так целую тебя. Мы совершенная пара, Мэг. Абсолютно совершенная.
Она ослепительно улыбнулась ему, и сердце у него сжалось. Боже, как же он хотел эту женщину! Он притянул Мэг к себе, положив ее голову себе на плечо. Он испытал танталовы муки, когда, уткнувшись носом в роскошные рыжие волосы, почувствовал запах мыла и лесных фиалок. И скоро уже целовал ее шею, насыщаясь вкусом Мэг. Он нашел то место у основания шеи девушки, где бился пульс, и тронул его языком. Участившееся биение пульса показало Седжу, как сильно она хочет его, и, хотя она не сказала ни слова, этого было достаточно. Теперь он знал.
Седж снова и снова целовал Мэг, приходя в восторг от ее невысказанного ответа, от ощущения тающего от соприкосновения с ним ее тела. Ее влажные губы раскрылись, приглашая его.
Виконт сколько мог держался на одной ноге, но потом, чтобы удержаться и не упасть, ему понадобилась и вторая. Врач отругает его за небрежное отношение к сломанной ноге. Но Седжу было все равно. Во всяком случае сейчас. Будь он проклят, если сдвинется с места.
Седж снова обнял и прижал к себе Мэг, и так и стоял, держа ее в объятиях и положив ее голову себе на грудь. Он думал обо всем, что хотел сказать ей, и о том, как это сказать. Он не собирался действовать поспешно. Он хотел сначала поговорить с ее братом, официально объявить о своих намерениях, а уж потом сообщить о них Мэг. Он планировал заявить о своих серьезных и почетных правах на Мэг и попросить сэра Терренса, чтобы тот отпустил сестру в Лондон на сезон, чтобы они могли отпраздновать помолвку. Он хотел вывести ее в свет, показать всему обществу, какое сокровище он по невниманию проглядел.
Но накануне вечером все его планы смешались, потому что сэр Терренс явно наслаждался обществом своего друга мистера Хоксуорти. И когда сегодня утром он неожиданно застал в библиотеке Мэг, а не ее брата, то пришел в еще большее смятение.
Она была такой красивой, сидя за столом в лучах утреннего солнца, игравшего в ее медных локонах. Как жаль, что ему не удалось переговорить с сэром Терренсом, потому что в этот момент он ничего так не желал, как сказать Мэг, как сильно он ее хочет. Но так не подобает. А он более чем когда-либо хотел все сделать по правилам.
Седж попытался было придерживаться своего благородного плана – поговорить о ничего не значащих вещах и, покинув библиотеку, ждать брата Мэг. Но уйти от нее было выше его сил. Вместо того чтобы тихо удалиться, он пошел ей навстречу, не в состоянии противостоять чувству, которое тянуло его к ней с той же неизбежностью, что и ее к нему. И он об этом не пожалел. О нет, думал он, крепко обнимая Мэг, он об этом не пожалел.
Но теперь, когда он перешел все рамки приличия, предварительный разговор с ее братом уже не казался ему таким необходимым. Это можно будет сделать и позже. А сейчас он хотел сказать ей о своих чувствах, что любит ее и хочет разделить с ней свою жизнь. Мэг уже, должно быть, осознала это, потому что страсть, разгоревшуюся в нем от ее ответных поцелуев, ни с чем нельзя было сравнить. Но облечь свои чувства в слова представлялось ему тем не менее очень важным – ради Мэг.
Только он не знал, как это сделать. Он не знал, как выразить то, что было у него на сердце. Какие подобрать слова. Он знал, что женщины придают словам очень большое значение. Достаточно посмотреть, каким идолом стал для них этот Байрон. Но Седж не был поэтом. Он был обычным человеком, испытывающим обычные чувства. И не знающим, как облечь их в словесную форму.
Он повел плечом, и Мэг, подняв голову, посмотрела на виконта. Пусть бы она что-нибудь сказала. Так ему было бы легче начать. Но Седж знал: она ждет, что он заговорит первым, что он должен заговорить первым. А ему очень хотелось сделать все как полагается.
Седж взял ее лицо в ладони и пристально посмотрел Мэг в глаза, побуждая ее поверить и довериться ему. Он открыл рот, чтобы заговорить, но с его губ, как заклинание, слетело только ее имя: «Мэг!» Все слова, которые он хотел произнести, бились в его мозгу в такт биению сердца. Слова желания, любви и страсти. Но находящийся в растерянности разум не мог организовать их хоть в каком-то подобии порядка. И когда Седж все же заговорил, слова эти полились без всякого контроля.
– Я хочу тебя, Мэг, – произнес он, ища глазами знаков понимания. – Я тебя хочу. Я одержим тобой. Ты так прекрасна! Все, что связано с тобой, прекрасно! – Он гладил ее лицо. – Я хотел бы распустить твои роскошные волосы и зарыться в них лицом. Я хочу держать в объятиях твое обнаженное восхитительное тело. Я хочу заниматься с тобой любовью, днем и ночью.
К своему огорчению, Седж увидел, что глаза Мэг расширились от негодования и стыда. Проклятье! Он все сделал не так!
– Ах, Мэг! – Он положил ее голову себе на плечо и крепко обнял девушку. – Не умею я говорить, – тихо сказал он ей на ухо. – Это потому… потому что я так сильно тебя хочу! Я хочу, чтобы мы были вместе. Я хочу быть с тобой, Мэг. Я никогда не хотел этого ни с одной женщиной.
Ему показалось, что она вздрогнула, но, наверное, просто от удивления. Тихим грудным голосом она сдавленно произнесла только одно слово:
– Богатый?
– О да, – сказал он, целуя Мэг в шею. – Об этом не волнуйся. Я могу дать тебе все, что пожелаешь. Я могу сделать тебя счастливой. Могу. Я знаю, что могу. Я сказал, что мы с тобой совершенная пара, и я действительно так думаю. Ты не сравнима ни с какой другой женщиной, Мэг. – Он покрыл поцелуями ее шею. – Нам будет так хорошо вместе, наша любовь будет такой прекрасной. Ты – страстная натура, в тебе столько огня. Ах, Мэг, ангел мой! Я так хочу, чтобы мы были вместе. Помоги мне. Скажи, что ты возьмешь меня. Прошу тебя, Мэг!
Облака рассеялись, и Мэг с грохотом упала на землю. О милосердный Боже! Так, значит, мистер Хэрриот был прав.
А она была так счастлива. Она взлетела, поддерживаемая разделенной страстью ее и Седжа поцелуев. Она настолько забыла обо всем, что готова была растаять в его объятиях. И, как обычно, была заворожена его улыбкой. Его глазами.
Какой же дурой она была!
Твердо решив восстановить самообладание, Мэг мягко отстранилась и, ослабив кольцо рук виконта, чуть отступила от него, ее руки по-прежнему лежали у него на груди.
Девушка заставила себя не поддаваться обаянию его взгляда, продолжавшего пылать страстью, и не показывать, насколько слова Седжа поразили ее.
– Позвольте мне убедиться, что я правильно вас поняла, – спокойно проговорила она. – Вы хотите, чтобы мы были вместе. Чтобы вместе заниматься любовью. Днем и ночью, как вы сказали.
Он улыбнулся самой обольстительной улыбкой:
– Да, Мэг. Я никогда ничего так не хотел в своей жизни.
– И предоставите в мое распоряжение все свои богатства?– продолжала она. – Дадите мне все, что я захочу?
– Конечно.
– Например, драгоценности?
– Самые лучшие, самые сверкающие, самые крупные камни, которые можно купить за деньги, – с готовностью подтвердил он.
– И экипажи? Лошадей?
– Все что пожелаешь, любовь моя. – Он просто сиял от удовольствия. – Самых лучших лошадей из Торнхилла или Таттерсола, или любой другой конюшни по твоему выбору. А твоим экипажем будут завидовать все женщины Лондона.
– И городской дом, без сомнения?
– Естественно, – сказал он. – Я жду только твоего распоряжения, чтобы сделать его твоим.
– Естественно, – процедила она сквозь зубы.
Значит, у него уже и дом готов. В нем, вероятно, жили все его прежние любовницы.
А теперь он ждет, что их место займет она. Если бы она так не разозлилась, то, наверное, умерла бы от стыда не сходя с места. Да как он посмел! Мэг положила руки Седжу на плечи и мягко оттолкнула его.
– Мэг?
Седж позволил ей освободиться из его объятий, и девушка отвернулась, чтобы не встречаться глазами с его испытующим взглядом. Мэг крепко сцепила перед собой руки, чтобы успокоить дрожь. Как он мог просить ее о таких вещах? Гнев охватил ее – гнев на Седжа, за то что он посмел оскорбить ее, и на себя, потому что позволила ему думать, будто он может так поступить.
Мэг продолжала стоять к нему спиной.
– Прошу простить, милорд, – проговорила она, стараясь не повысить голос, – но я не могу принять ваше предложение. Думаю, вам лучше всего немедленно покинуть Торнхилл.
Мэг слышала, как у Седжа перехватило дыхание, словно он удивился. Неужели он был так в ней уверен? Он молчал, и Мэг повернулась и направилась к двери библиотеки. Она больше не хотела оставаться с ним в одной комнате. Ей нужно было уйти отсюда.
Поделиться книгой: