Помоги проекту - поделись книгой:
КАК СОБАКИ ОБМЕНИВАЮТСЯ «ПАХУЧЕЙ ИНФОРМАЦИЕЙ»?
К сожалению, мы ещё очень мало знаем о функциях обонятельных сигналов собак и их источниках (как, впрочем, вообще о химической коммуникации животных). Известно, например, что в заднем проходе у собак имеются парные железы, секрет которых может попадать на фекалии, придавая им специфический для особи запах. Кроме того, на верхней стороне основания хвоста есть особая железа, описанная Сетоном в 1925 году, её секрет также может быть источником информации о данном индивидууме. Наверное, поэтому собаки проявляют такой интерес к анальной области и фекалиям своих соплеменников.
Фекалии, как и некоторые другие источники пахучих веществ, собаки используют для мечения территории. Мечение — чрезвычайно важная форма поведения для многих видов наземных животных: оставляя пахучие вещества в разных точках своего участка обитания, они сигнализируют о себе другим особям. Благодаря пахучим меткам происходит более равномерное, а главное, структурированное распределение особей в популяции, половые партнёры легче находят друг друга, а противники, избегая прямых контактов, которые могли бы привести к увечьям, получают достаточно полную информацию о «хозяине».
Иногда к пахучей метке добавляется ещё и зрительная: так, кобели после опорожнения кишечника обычно скребут лапами около того места, что вряд ли связано с потребностью зарыть фекалии. И всё же для мечения территории собаки чаще используют мочу. Типичное поведение при мочеиспускании у сук и кобелей различно. Подойдя к метке другой особи, кобель тщательно обнюхивает её, задирает лапу и выпускает небольшое количество мочи. Почему этот акт обычно совершается около метки другой особи, должно быть понятно из предыдущего объяснения: ведь именно здесь находится «пункт обмена информацией». В незнакомой местности, где прежде не было никаких собак, собака, как правило, подходит ко всем хотя бы чуточку возвышающимся предметам (камням, кустам) и мочится на них. При этом запах её собственной мочи мешает ей помочиться на это же самое место до тех пор, пока там не оставит метку другая собака.
Собаки, живущие в вольере или на площадке, куда никогда не заходят другие собаки, редко метят. Взрослые кобели, выросшие в изоляции, обычно не метят.
Однако пахучими метками обозначается не только граница территории и права на неё. Всякий раз, встречая другую собаку, кобель оставляет метку в каком-нибудь подходящем (иногда не подходящем, с точки зрения хозяина) месте. Есть мнение, что чем выше кобель ставит метку, тем значительнее его место в иерархической системе. Но вряд ли это всегда справедливо: часто более мелкие собаки, которые физически не могут поставить метку высоко, являются доминантами. Скорее всего, здесь более важным фактором является степень возбуждения, принуждающая маркирующую особь «сильнее выражать свои эмоции».
Когда же кобель мочится в целях опорожнения мочевого пузыря, ноги он не задирает. Такое бывает и при некоторых заболеваниях или из-за сильного позыва к мочеиспусканию, например, если перед этим его долго не выгуливали. Поза при этом принимается такая же, как у молодых, не достигших половой зрелости собак: задние ноги широко расставлены и отодвинуты назад.
Какую же информацию получают собаки, обнюхивая метку другой особи? Ответить на этот вопрос непросто, но опыты С.А. Корытина позволяют пролить свет на эту проблему. На маршруте 10 км поставили веточки можжевельника через каждые 200 м, половину из них облили мочой шестимесячного самца, остальные — мочой взрослого. Взрослый кобель, которого трижды проводили по маршруту, заменяя каждый раз ветки, значительно чаще метил, облитые мочой взрослого самца. Таким образом, кобели безусловно различают возраст особи, оставившей мочевую метку.
Поведение самок, связанное с выделительной функцией, значительно отличается от поведения самцов. Самка посещает определённые места, в которых оставлены пахучие метки, но лишь поблизости от своего дома. Обычно при мочеиспускании она приседает (бывают, правда, случаи, когда самка приподнимает лапу, но они — редки) наподобие молодых кобельков. При дефекации поза у сук такая же, как у кобелей, но после акта дефекации суки очень редко царапают землю лапами. Во время течки поведение суки резко меняется. Она отходит дальше от дома, посещает большее количество меток и мочится в каждом таком месте.
Все любители собак знают, сколь привлекателен для самцов запах самок во время течки. Вот как это описывает Д. Майнарди в книге «Собака и лисица»: «Воздух напоён разносимыми ветром заманчивыми запахами, хвост дрожит в радостном томлении, в глазах блеск — все это предвестники первой течки у Блюе. Носы, знающие толк в деле, уже учуяли это событие, и по округе звучат „завывные трели фанфа“. Нередко, почуяв запах течной суки, кобели совсем „теряют голову“ и перестают слушаться своих хозяев. Вот почему весной и осенью, когда многие суки находятся в состоянии готовности к спариванию, хозяевам нужно позаботиться о том, чтобы не потерять своих любимцев».
В специально проведённых исследованиях показано, что самцы разных пород собак хорошо отличают запах мочи особей своего пола от противоположного, когда самки находятся в состоянии анэструса (то есть не готовы к спариванию), а последний от обстоятельных сигналов самок — в состоянии эструса (течки). Информация об эструсе самок может содержаться не только в моче, но и в вагинальных выделениях и фекалиях. Во время течки в выделениях сук появляются особые пахучие вещества — половые феромоны, которые и привлекают кобелей. Вообще феромонами называют отдельные вещества или их смеси, выделяемые животными в окружающую среду и вызывающие определённые поведенческие и физиологические реакции у других особей. Обычно феромоны млекопитающих — сложные смеси веществ, включающие целый ряд компонентов. Однако в половой сфере взаимоотношений это не всегда так: плодовыми феромонами могут быть смеси и более простого состава из одного-двух соединений. В 1979 году М. Гудвин с коллегами обнаружил в вагинальных выделениях течных сук вещество — метил-р-гидроксибензоат. Если его наносили на половые органы самки, находящейся в анэструсе, кобель начинал активно за ней ухаживать.
Другие авторы обнаружили, что бигли обнюхивают мочу самок в эструсе примерно в два раза больше, чем самок в анэструсе. Если изменить химический состав мочи эстральной самки, убрав из неё основные или кислые соединения, время обнюхивания такой мочи будет такое же, как и самки в состоянии анэструса. Пои этом добавление метил-р-гидроксибензоата к моче анэстральной суки не увеличивает время её исследования. Поэтому вопрос о химической природе полового феромона собак остаётся пока открытым.
По-видимому, собаки хорошо определяют состояние течки не только у своих соплеменниц, но и у самок близких видов. Известен случай, когда кобель таксы по кличке Гудвин, отличающийся прекрасными охотничьими качествами, извлёк из норы самца енотовидной собаки, затем, зайдя в нору, где оставалась самка, вдруг перестал лаять. По приказу хозяина он всё же вытащи самку их норы, а когда она притворилась мёртвой (излюбленный приём енотовидных собак), начал ухаживать за ней, оказалось что у самки енотовидной собаки в это время была течка.
Другая не менее важная для собак способность — распознавание запахов отдельных индивидуумов. Помните, в известной песенке:
Действительно, индивидуальное распознавание — пожалуй, самая интригующая задача для исследователей химической коммуникации животных. Но до сих пор мы практически ничего не знаем, каким образом происходит опознавание индивидуумов не только у собак, но и у какого-либо вида млекопитающих.
Многие собаки боятся волков и, почуяв их запах, не идут по следу, а в страхе прижимаются к ногам хозяина, вздыбив шерсть и поджав хвост. Упоминавшийся уже выше С.А. Корытин, вырезав подхвостовые железы у старой убитой волчицы, предлагал баночку, где они находились, разным собакам. У восьми из девяти собак налицо были признаки страха, хотя раньше ни одна из них с волками не встречалась. Таким образом, реакция на запах волка может быть врождённой.
Надеемся, что читатель убедился в том, сколь важны запахи в жизни собак и как они могут использовать их при общении друг с другом. Порой видишь, как иной хозяин оттаскивает свою собаку от метки на снегу (в другом-то месте её не сразу заметишь!) или отчитывает своего пса за то, что он лезет под хвост другому. Но ведь для собаки, чтобы быть «полноценной личностью» и членом собачьего сообщества, совершенно необходимо такого рода общение. Запрещая нюхать, мы лишаем её такой возможности, обедняем её внешний мир. Точно так же нельзя ругать собаку за проявление естественного отношения к противоположному полу. Не нравится вам, что ваш кобель проявляет слишком большое внимание к какой-нибудь «даме», — увидите, постарайтесь выводить его в другое время или гуляйте по другой стороне улице, но не наказывайте. Собака с «высокой нравственностью» может стать совершенно непригодной для разведения.
Иное дело, когда мы видим, что наша домашняя собака валяется в экскрементах или на падали, — тут уж любой хозяин не выдержит. На самом деле такое поведение также имеет непосредственное отношение к коммуникации. Нанесение запаха на своё тело с помощью потирания (не обязательно это падаль или экскременты) называется тергоровой реакцией. Известна она у многих видом млекопитающих, и не только у хищных, но и у грызунов, копытных и других. Тергоровая реакция наследуется, а не вырабатывается в процессе обучения. Стимулом для неё могут служить раздражители. Каков же биологический смысл тергоровой реакции?
Одна из функций — ольфакторная мимикрия, то есть подражание другому объекту. Для собак эту функцию можно рассматривать как атавизм. Её же дикие предки могли использовать нанесением на себя запаха других животных для того, чтобы незаметно подкрасться к жертве. Иногда хищники наносят на себя сильно привлекающие вещества, например мускус (секрет мускусных желез, вырабатывающийся у некоторых видов грызунов, хищных, копытных, оказывает весьма привлекательное действие на многие виды животных). Теперь они не только маскируются под другие виды, но и сами активно привлекают жертву.
Нанесение на себя запаха падали может помогать отыскать другим особям путь к источнику корма. Известны случаи, когда, обнюхав собаку, вернувшуюся с падали, другие собаки по её следам находили корм. Конечно, в быту эта привычка крайне неудобна, и нужно постараться отучить свою собаку от неё, хотя это бывает и непросто.
Иногда животные получают особое удовольствие от запаха какого-либо вещества, тогда они начинают тереться, стремясь нанести его на своё тело. Хотя разговор у нас о собаках, но как не вспомнить кошек, которым капнули на пол немного валерьяновых капель?
И наконец, ещё одна функция тергоровой реакции — антипаразитарная. Оказывается, нанося на себя пахучие вещества (в том числе и нечистоты), собака может избавляться от блох и других эстопаразитов.
Таким образом, все, что мы наблюдаем у наших питомцев, вполне закономерно и имеет свои корни и биологическую функцию, надо только научиться наблюдать и сопоставлять факты, тогда мы лучше поймём своего друга, не будем наказывать его, когда он этого не заслужил, и он отплатит нам верной службой и добром.
ЗАЧЕМ ЧЕЛОВЕКУ СОБАЧИЙ НОС?
Итак, собака обладает удивительным прибором — носом, с помощью которого она может распознавать многие пахучие вещества, как естественные, так и синтетические. По малейшим нюансам она способна различить несколько веществ, а так как все живые объекты обладают специфическим, только им присущим запахом, то можно обучить собаку узнавать по запаху, например, конкретного человека. Именно эту особенность и используют люди, дрессируя собак для розыскной службы.
Эксперименты по розыску предметов очень эффективны, без них не обходится ни одна выставка служебных собак. Л. Лохнером были проведены такие опыты: деревянные палочки очищали от запаха, выдерживая в печи некоторое время. После этого их брали специальными чистыми щипцами. Из десяти — двадцати контрольных палочек собака должна была выбрать одну, к которой прикасался определённый человек. Оказалось, что достаточно подержать палочку кончиками пальцев лишь две минуты, чтобы собака выделила её из всех предъявленных. Если палочку брали всей рукой, то того же эффекта достигали за несколько секунд. Если опыт усложняли и палочку трогали два человека, собака вновь правильно решала задачу. Более того, хотя собака всегда в начале эксперимента нюхала только свежевымытую руку человека, она успешно отыскивала палочку, которая была в контакте с любой другой частью тела этого человека. Этот опыт свидетельствует не только об уникальных способностях собак, но и о том, что каждому человеку присущ вполне определённый индивидуальный запах, отличающий его от всех других людей.
Эксперимента Л. Лохнера, а позже и Х. Калмуса показали, что собаки без труда различают людей, не состоящих в родстве. Они распознают любого члена семьи, за исключением тех случаев, когда они однояйцевые близнецы. В опыте с близнецами собаки все же выбирают платок одного из них, хотя им давали нюхать руку другого. Если среди нескольких платков есть два, каждый из которых трогал лишь один близнец, собака приносит тот, который попался ей первым. Этот опыт вполне определённо показывает, что индивидуальный запах человека предопределён генетически. Неясно правда, из чего складывается индивидуальный запах: их определённых для каждого человека концентраций пахучих веществ или есть некоторые вещества, которые образуют комбинации запахов, присущие данной особи.
Работа по следу для собаки гораздо труднее выбора вещей, так как сила запаха может варьироваться при переходе с одного субстрата на другой, например с почвы на асфальт. Лишь очень хорошо обученная собака может отыскать преступника по следу. Один из первых опытов по выяснению способностей собак отыскивать человека по следу поставил Романес в 1885 году. Он двигался во главе колонны из двенадцати человек, выстроенных в затылок друг другу, причём все они шли след в след, повторяя шаги впереди идущего. Через 180 м шеренга разделилась: Романес и ещё пять человек, следующих за ним, двинулись в одну сторону, а вторая группа из шести человек — в другую. Пройдя некоторое расстояние, участники эксперимента спрятались, и по следу была пущена собака, которая должна была найти своего хозяина. Собака выполнила его с очень небольшой задержкой, из-за того что проскочила место, где колонна разделилась пополам. Действительно, Р.Х.Райт был прав, когда в своей книге «Наука о запахах» назвал собаку-ищейку специалистом, которого не следует использовать для других целей, например для обычной сторожевой службы. «Хорошая ищейка, — писал он, — это точный прибор, и обращаться с ней надо именно как с точным прибором».
Человек, увы, пока не создал ничего подобного собачьему носу по точности и надёжности. Этот точный и надёжный прибор люди используют не только в розыскной службе. Индивидуальный запах присущ, конечно, не только человеку, и собака может опознать отдельных индивидуумов по следу, будь то тигр, медведь или мышь. К. Сулимов и В. Крутова считают, что эту уникальную способность можно использовать в работе зоологов не только при троплении крупных хищников, но и при изучении распределения пахучих меток на участках обитания, при изучении самих этих участков, их конфигурации, протяжённости. При этом совсем не обязательно везти четвероногого следопыта туда, где обитают те или иные объекты исследования. Опыты можно провести в лаборатории, для чего достаточно собрать в поле метки, оставленные зверем: экскременты, клочки шерсти и т.д. Опыт выглядит следующим образом: обученную собаку приводят в специальную комнату, где находится десять банок с различными запаховыми образцами. На старте перед началом опыта собаке дают занюхать какого-нибудь зверя (например, нужно определить, он или не он оставил пахучую метку). Если среди предъявленных собаке образцов есть запах этого животного, собака садится около банки с его запахом.
Благодаря чёткому индивидуальному опознаванию можно изымать из популяции конкретных особей, например тигров-людоедов. Можно использовать тонкое чутьё собак и для других целей. Вспомните собак-миноискателей, верно служивших на фронтах Великой Отечественной войны; собак, помогающих отыскивать людей в завалах после землетрясения. Недавние события в Армении наглядно показали нам необходимость подготовки таких собак в нашей стране.
В 1966 года на экраны вышла английская кинокомедия «Сыщик с холодным носом». Основой для её сценария послужила нашумевшая история с похищением кубка по футболу «Золотая богиня». Этот кубок был спрятан в кустах и случайно обнаружен собакой-дворняжкой по кличке Пикклс (в переводе на русский — шалопай). Возможно, эта случайная находка натолкнула на мысль об использовании собак для поиска полезных ископаемых. Такой эксперимент был удачно выполнен финским учёным-геологом профессором Кахма на его собаке Лари. Лари удалось обнаружить залежи медных руд. С 1966 года в нашей стране также начали применять собак для поиска полезных ископаемых. Сотрудники Карельского филиала Академии наук СССР с помощью собак отыскали месторождение вольфрама на Кольском полуострове, никеля — в Приладожье и другие.
Безусловно, наиболее часто использует человек обояние собак на охоте. Гончие разыскивают дичь по следу при помощи обояния, хотя могут одновременно пользоваться и зрением и слухом. Бигли кружат, высоко держа голову до тех пор, пока не учуют запах, после чего, опустив нос к земле, преследуют добычу. Они быстро бегут по следу, держа голову довольно высоко, и, если теряют запах, снова кружат до тех пор, пока не найдут его. К породам, которые охотятся главным образом с помощью зрения, относятся салуки, выведенные для охоты на газелей. Арабы до сих пор используют их для охоты на газелей. Эти собаки хорошо приспособлены к быстрому бегу на открытой местности, и чутьё не играет здесь особой роли. У нас к таким породам относится русская псовая борзая.
Как собаки определяют, в какую сторону ведёт след? Вероятно, по градиенту усиления запаха. Опытной собаке достаточно пробежать несколько метров, чтобы точно определить, куда бежало животное, оставившее след. Однако, по мере приближения к источнику запаха, сила его может возрасти во много раз, так что определить локализацию источника бывает довольно трудно. И тут на помощь собаке приходят уши и глаза. Сначала собака замирает как бы в нерешительности, а потом либо бросается на добычу, либо так и остаётся в стойке до подхода охотника (как это положено сеттерам и пойнтерам).
Итак, запахи играют огромную роль в жизни собак. Но мы ещё очень далеки от расшифровки языка запахов. И, тем не менее, человек научился прекрасно использовать собачий нос в качестве достаточно точного прибора для самых разных целей, причём сфера его применения постоянно расширяется.
А. Д. Поярков
ИЗ ЖИЗНИ БРОДЯЧИХ СОБАК
Каждый горожанин видел беспородных бродячих собак на улицах своего города. Однако, наверное, не многие представляют себе детально, как они живут. Я попытаюсь рассказать о жизни собак, живущих в городе и не имеющих хозяев.
Обычно этих собак называют бродячими, подчёркивая, что у них нет своего дома, своего места и они, «голодные и холодные», бродят в поисках жалких крох пропитания. Это совершенно не так. Хотя они действительно практически всю жизнь проводят под открытым небом, у них есть свой дом и своё место. Этот их дом называется «днёвка».
Днёвки бродячих собак могут находиться в разных местах: на складах, дворах заводов, гаражей, на строительных площадках; главное для собак, чтоб на днёвке было относительно спокойно и чтоб там имелись укрытия, причём чем их больше, тем лучше. На своих днёвках бродячие собаки отдыхают после походов. Укрываются от преследования со стороны людей, встречаются с членами своих стай. Днёвки — центр социальной активности этих собак и их главная ценность. От соседей и чужаков именно днёвки защищаются наиболее яростно и сильно.
Итак, наши бродячие собаки имеют свои дома-днёвки, да и ко всем прочим участкам, где им приходится бывать, относятся отнюдь непросто. Об этом я скажу чуть ниже. Неверно также и то, что бродячие собаки всегда голодные и холодные. Большинство бродячих собак прекрасно знают, где, как и когда можно найти пропитание; они хорошо упитаны и не только легко переживают даже суровые зимы, но и в сильные морозы могут выводить и выкармливать щенков.
Основу питания городских бездомных собак составляют различные отбросы пищи, которые они собирают около столовых, магазинов, в мусорных баках и просто под окнами многих домов. Иногда собаки ловят мышей, крыс, полёвок и других грызунов. Грызуны — лакомство для собак, они любят мышковать и в периоды, когда это удобно делать, например весной, во время снеготаяния, тратят много времени на это занятие, очень увлекаясь им. Многих собак прикармливают сторожа тех объектов, на территории которых они живут, но всё же это лишь добавка к основному рациону, хотя и существенная.
Таким образом, бродячие собаки вовсе не бездомные и несчастные существа, а полноценные, важные и процветающие члены урбанизированной экосистемы. Однако есть контингент среди бродячих собак, к которым распространённая точка зрения хорошо подходит. Дело в том, что в популяциях бродячих собак, как и в популяциях подавляющего большинства животных, есть несколько частей. Одна из них — это звери-резиденты или часть оседлая, то есть как раз обладатели днёвок — более или менее постоянных участков обитания, охраняемых территорий. Другая часть — кочующие звери, лишённые постоянных днёвок и участков. Эти почти всегда чувствуют себя неуверенно. Они обычно находятся в подчинённом положении по отношению к резидентам, чаще, чем последние, болеют и голодают. Среди кочующих собак выше смертность.
Описанное разделение функциональное, и особь может переходить из одной категории в другую. Особенно часто это случается, когда щенок взрослеет и покидает свою родную группу и днёвку. Он отделяется и становится кочующим, и очень немногим удаётся быстро найти себе новое постоянное место. А те, кто не нашёл, чаще всего довольно скоро погибают от тех или иных причин. Такова участь большинства щенков бродячих собак.
Популяциям как целому нужны и та и другая категории животных, но всё же большая и важнейшая часть — её ядро — это оседлые собаки.
Именно о них и пойдёт речь.
С 1980 года я изучал образ жизни городских бродячих собак, в первую очередь их взаимоотношения между собой, и различные формы групповой организации.
В этологии, науке о поведении животных, эти аспекты называются социальной организацией.
Собаки — герои моего повествования — жили в Москве около университета на Ленинских горах, в одном из красивейших мест нашего города. Всех собак, живущих на изучаемом участке, я распознавал в «лицо», и у каждой была кличка. Это, на первый взгляд, не столь уж важное обстоятельство на самом деле принципиально, так как отражает мой подход к каждому животному как уникальному индивидууму со своей историей жизни, со своим неповторимым набором внутренних характеристик. Второй важный принцип заключался в том, что история поведения бродячих собак регистрировалась в течение ряда лет и постоянно накапливалась.
В течение пяти лет большую часть года собаки находились под моим наблюдением, и два-три раза в неделю, а иногда и каждый день, обязательно фиксировались события, происходящие в жизни изучаемого поселения. В работе я использовал так называемый метод диктограмм, при котором наблюдатель фиксирует поведение, наговаривая все, что делает собака, на портативный магнитофон.
Наблюдать за собаками приходилось в любое время суток, особенно же мне нравились ночные часы, когда улицы, скверы и парки становились безлюдными и переходили в полное распоряжение собак.
В той части, что непосредственно примыкает к главному зданию университета, основное скопление днёвок собак находилось на территории спортгородка. Этих собак я наблюдал наиболее детально. Работать здесь было сравнительно легко, так как днёвки живших там групп были небольшими и не обладали мощными укрытиями. Собаки большую часть времени находились на виду, вернее, при желании их практически всегда можно было найти. С противоположной от Ломоносовского проспекта стороны начиналась «страна» складов, автобаз, различных строительных управлений и железобетонного завода. Огромное количество заборов, штабеля строительных плит, кучи досок, огромные мотки проволоки и другого стройматериала создавали очень сложную среду обитания, предоставляя собакам массу укрытий. Наблюдать собак здесь было гораздо труднее, так как они часто терялись из виду. Трудностей прибавляли ночные сторожа, которые неизменно пытались задержать сомнительного типа со странным ящиком и проводом (мой магнитофон). Правда, у меня была справка из Института эволюционной морфологии и экологии животных, где я работаю, объясняющая, что я занимаюсь изучением собак. Со многими сторожами я познакомился, но всё же, когда наблюдаешь интересные и динамичные сцены из жизни собак, любое объяснение с человеком отрывает от работы. Но что поделаешь: «издержки производства». Зато «заломоносовская» сторона была удивительно густо заселена собаками. Собачья жизнь там буквально кипела и была захватывающе интересна.
Описать всех собак и основные закономерности жизни большинства групп — объёмная и сложная задача, требующая слишком много места, поэтому я могу лишь рассказать историю собак, живших в спортгородке МГУ.
Опишу основных членов этого поселения. Начнём с группы собак, названной нами Гар-1 (полностью — Гараж-1). Глава этой группы Харитон — самый крупный кобель во всём поселении. К 1980 году Харитону перевалило за десять лет. Второй по рангу, пятилетний самец Рыжий, как явствует из клички — ярко-рыжий пёс дворняжьего облика. Третий, Белкин, был меньше Рыжего, лайкоид со стоячими ушами. Ему было два года, так же как и единственной суке в группе, названной Асси. Асси и Белкин, как уверяли сторожа, — дети Харитона и погибшей ранее суки. Насчёт Асси у меня по этому поводу нет сомнений, она действительно очень похожа на Харитона, но Белкин — Белкин весьма походил на соседского Шарика. Основной окрас Харитона, Асси и Белкина — грязно-белый с пятнами бурого, рыжего и тёмного цветов. Харитон, безусловно, был доминантом группы, так же как Рыжий доминировал над Белкиным. Асси любила всех кобелей своей группы, но с Рыжим они «состояли в браке», причём она просто обожала его. Многие тут же упрекнут меня в антропоморфизме, этом жупеле многих биологов, зато ведь известно, например, о помолвках гусей и галок, когда молодые птицы вступают в брак задолго до того, как впервые приступят к размножению. Какие узы связывают их? Асси всё время старалась проводить рядом с Рыжим, а как она приветствовала его, улыбалась ему! А как они играли!
В начале наблюдений группа Гар-1 делилась на две подгруппы: одна — Асси и Рыжий, которые часто отправлялись на вечерние маршруты вдвоём, вторая — Харитон и Белкин, больше времени проводившие у своей днёвки. Несмотря на такое разделение, все четверо составляли настоящую стаю и практически каждый вечер вместе выходили на общий территориальный маршрут по своим собачьим делам. Это было внушительное зрелище. Удивительная чёткость взаимодействия сочеталась с лёгкостью и свободой каждого члена стаи. Да, все они были яркие личности со своими характерами.
Теперь, пока Рыжий, Асси, Харитон и Белкин путешествуют, необходимо сказать несколько слов о том, что делают бродячие собаки, когда они отправляются со своих днёвок на маршрут. Во-первых, они добывают пропитание. Большинство бродячих собак основную часть рациона добывают сами. Они прекрасно знают места, где это можно сделать. Во-вторых, они получают информацию о том, что происходит в популяции. Все бродячие собаки очень много времени проводят в поисках следов жизнедеятельности своих собратьев, в первую очередь запаховых меток в виде мочи и фекалий, и сами активно наносят свои метки. Они часто встречаются на маршрутах с другими собаками, большая часть таких встреч носит мирный характер. На маршруте узнается, что там-то, у такой-то началась свадьба, тогда кобели… хотел написать «теряют голову», но это случается явно с меньшей их частью, — хотел написать «присоединяются к свадьбе», но это вовсе не обязательно, да ко многим и не присоединишься; пожалуй, единственно, что можно сказать почти про всех, — это что они хотят присоединиться к свадьбе и ухаживать за сукой.
Можно классифицировать маршруты по тому, какую основную цель преследуют собаки, хотя последнее отнюдь не всегда очевидно. Так, например, есть кормовой выход: днёвка — задний двор столовой — днёвка; есть территориально-маркировочный выход, когда собаки совершают определённый маршрут, очень активно занимаясь маркировкой. По степени выраженности этого поведения разные собаки и разные группы очень сильно отличаются, причём не думайте, что чем сильнее собака или группа, тем они активнее маркируют свой участок. Так, Белонос, одна из сильнейших собак во всём поселении, вообще не занимался территориально-маркировочными выходами (хотя, конечно, вообще маркировал). Словом, на маршруте бродячие собаки живут полной жизнью.
И, на мой вкус, чем свободнее обращается собака с пространством, чем легче скользит ночью по улицам, тем она симпатичней, шире характером и умом.
Я начинал описание «своих» собак с группы Гар-1 не случайно. Дело в том, что по нескольким важным параметрам она принципиально отличалась от других. Её участок, который группа регулярно обходила и контролировала, включал в себя как вкрапления участки других групп, таких, как группа Скл, 4ВП, ВЦ и Гар-2 и Г-2 (хотя последние две только в определённые моменты). Более того, группы, жившие на территории группы Гар-1, находились в подчинённом положении к ней, и даже днёвки (святая святых) подчинённых посещались этой группой.
Большинство читателей знает термин «доминирование». Доминирующим называется животное, которое обладает приоритетом в доступе к каким-либо ресурсам. Доминирование на индивидуальном уровне известно у всех собачьих, но вот доминирование стаи над стаями как целого (как раз наш случай), насколько мне известно, впервые описано именно у моих бродячих собак. Как следствие группового доминирования, наблюдались и ещё несколько интересных закономерностей. Это сравнительно низкий уровень межгрупповых контактов внутри описываемого поселения и разделение активности между группами.
Бродячие собаки, как я уже говорил, предпочитают ночную активность, но в это время активны лишь особи и группы, уверенные в себе, занимающие в популяции высокое социальное положение.
Группа 4ВП, состоящая в 1980 году из пары собак, ВЦ — из самки с молодыми, и группа Гар-2, избегая частых контактов с доминирующей группой, были вынуждены основную часть своей активной жизни проводить в утренние и дневные часы. И наконец, ещё одно важное следствие наличия в этой части поселения группы Гар-1 заключалось в том, что соседи и транзитные кочующие собаки редко и очень ненадолго появлялись на территории описываемого мной участка: опасно было связываться со стаей Харитона.
Из всего населения спортгородка наиболее независимую и самостоятельную позицию по отношению к доминирующей группе занимала тройка зверей, названная мною Г-2 (они жили около строящегося гуманитарного корпуса 2). Группа состояла из двух кобелей и суки. Некрупную (немногим больше русского спаниеля), лохматую бурую собачку с острой симпатичной мордой звали Пуша. Старший доминирующий самец Ньют был немного крупней Пуши и прекрасно окрашен. Основной тон чёрный, сочетавшийся с пушистым белым жабо, белым опахалом на хвосте и белой грудью и частично белыми лапами. В 1980 году Ньюту было пять лет. Трехлетний Сэр — гораздо больше Ньюта, серый, плотный, с висячими ушами, белым кончиком хвоста и тёмными карими глазами, всегда уступал Ньюту во всех конфликтных ситуациях и находился под сильным давлением со стороны последнего. Безусловно, объединяющим центром группы была Пуша, которая с Сэром проводила больше времени, чем с Ньютом.
Эта тройка состояла из решительных собак, активно охраняющих свою территорию от всех чужаков, которые появлялись на её участке, а появлялось их немало. Дело в том, что группа Г-2 жила на границе описываемого мной сообщества собак и захватывала участок, через который проходила магистральная тропа, связывающая богатые кормом задние дворы столовых в главном здании МГУ с густонаселённой частью популяции за Ломоносовским проспектом. Проходивших здесь собак я не считал вторгшимися на территорию спортгородка. Самым активным в «деле» охраны территории был Сэр, несмотря на то, что он занимал подчинённое положение по отношению к Ньюту.
В этологии существует интересная теория социальных ролей, которая говорит о том, что разные члены социальных групп животных могут играть разные социальные роли, специализируясь в них. Сэр не мог реализоваться в роли доминанта, так как эта роль была занята более старшим Ньютом, и поэтому его сила и энергия находили выход в исполнении роли «пограничника». Описанная мной здесь закономерность отнюдь не редкое явление для собак. Летом 1983 года мне довелось работать в горах Таджикистана, где я мог наблюдать за поведением пастушьих собак, охраняющих отары овец. Из четырнадцати стай в двенадцати было чёткое разделение между двумя самцами на доминанта и «пограничника».
Такое же, даже более чётко выраженное, разделение на две описанные роли наблюдалось между самцами группы Скл (склад) Чёртом и Диком. Более мелкий и физически слабый чёрный, мохнатый Черт был доминан-том, а серый, плотный Дик — «пограничником». На их территории жила молодая сука Бурка. Хотя собаки жили вместе, Бурка гораздо больше любила собак из доминирующей группы Гар-1, а к «своим» кобелям проявляла достаточное равнодушие, мало и с прохладцей приветствовала их, редко отдыхала с ними и почти никогда не играла. Зато она очень любила Асси, Белкина и Рыжего, а Харитона, по-моему, слегка побаивалась.
Днёвка группы Скл, обнесённая забором, находилась около днёвки Гар-1 и к тому же располагалась возле одного из любимых маршрутов этой группы. Первое взаимодействие между двумя группами было очень эффектно. Рыжий и Асси вышли на проезд и около ворот днёвки, вне забора, увидели Дика. Рыжий хищно замер. Дик залез на свою днёвку, Рыжий и Асси, как пружины, рванулись вперёд. Дик и Черт с одной стороны и Рыжий с Асси — с другой, бешено лая и рыча, побежали вдоль забора. К Рыжему и Асси присоединились Харитон, Белкин и Бурка (изменница). Пять собак с одной стороны и две — с другой отчаянно лаяли и бегали вдоль забора. «Ну и ну, — подумал я, — вот где жестокая территориальная борьба, вот где границы». Каково же было моё удивление, когда несколькими днями позже я увидел всех семерых собак, мирно гуляющих по днёвке группы Скл, причём никаких агрессивных действий не проявлялось, хотя кобели были слегка напряжены.
Потом выяснилось, что эти две группы связывают интересные взаимоотношения, и оба примера достаточно характерны. Если при подходе группы Гар-1 Дика и Черта не было непосредственно около забора, Харитон, Рыжий, Асси и Белкин (в полном составе или нет) свободно залезали на забор днёвки, и дальше никаких выраженных признаков агрессии не возникало. Если же Дик и Черт находились около забора, начинался яростный агрессивный перелай, но залезать на забор собакам группы Гар-1 явно не хотелось, так как дырок в заборе было всего три, а собака, пролезающая в узкую дырку, весьма беспомощна, причём противник легко может проконтролировать все лазы. Интересно, что обе ситуации были настолько не похожи и противоречивы, что наблюдавший одну из них наверняка не мог бы предположить другую. Но в головах участников они спокойно совмещались, и каждая ситуация демонстрировалась как хорошо отработанный спектакль.
Ещё одна большая и интересная группа, расположившаяся в этой части поселения собак, — группа Гар-2. Она состояла в начале 1980 года из пяти собак: трех самцов и двух самок. Старшим и самым крупным самцом в группе был Шарик, белый с тёмными пятнами лайкоид. Второй кобель — Тюп, длинношёрстный, меньше среднего размера, на невысоких ногах, двух с половиной лет, пожалуй, самый активный и энергичный во всей группе. Тюп, если так можно выразиться, был центром всей группы; весёлый и вместе с тем решительный нрав делал его основным инициатором игр и достаточно дальних маршрутов. Третий самец — Коротконог, по размерам и габаритам походил на таксу. Найда, старшая самка группы, была крупная рыжая собака типичного дворняжистого облика, с висячими ушами. Вторая самка, полуторагодовалая Бровка, — черно-подпалая, мельче Тюпа, собака с жёлтыми бровями. В начале наблюдений, до середины марта 1980 года, описываемая группа состояла из двух подгрупп: Шарика и Бровки, в основном домоседов, и Тюпа, Коротконога и Найды, любивших выходить к главному зданию МГУ, в задних дворах и закрытых садиках которого собаки искали еду, метили, встречались с другими группами. Ещё одна особенность этой группы — значительная социализация на нескольких людей. Они часто получали прикормку и отправлялись на прогулки со знакомыми людьми.
Собаки других групп знали и хорошо относились лишь к сторожам или рабочим тех объектов, на территории которых располагалась их днёвка, и постоянных «левых» благодетелей не имели.
После того как я заметил, что группа Гар-1 может проникать на участки других групп (Скл. ВЦ, и 4ВП), меня особенно интересовало, какие отношения существуют между стаями Гар-1 и Гар-2. 17 марта мне представилась возможность удовлетворить этот интерес. У Найды, старшей суки группы Гар-2, началась течка. Стая Харито-на вторглась на участок Гар-2. При этом сразу стало очевидным, что она доминирует и над самцами группы Гар-2. Пришельцы вели себя очень уверенно. Один раз они яростно бросились на Тюпа, тот пустился наутёк. Никакого желания выяснять, кто здесь сильнее, у него не возникло. Шарик, хотя и не убежал с днёвки, робко прятался в укрытии при приближении Харитона и Рыжего. Стало очевидно, что группа Харитона господствует и здесь. Найда повела себя весьма любопытно. Она не только не боялась пришельцев, но всячески заигрывала с Харитоном, явно демонстрируя ему своё расположение. Сперва Харитон вёл себя довольно пассивно, и главным ухажёром был Рыжий, но Найда сама держалась около Харитона и даже активно стимулировала его к ухаживанию, делая на него садки (обычное поведение для суки, как потом выяснилось). Приблизительно через час Харитон пошёл на свою днёвку, Найда за ним, за ней Рыжий, Асси и Белкин.
Основная «свадьба» Найды прошла на днёвке Гар-1, то есть собака временно перешла в доминирующую группу и оставалась там ещё почти месяц, после прекращения эструса, а потом вновь вернулась в свою группу. Этот уход и возврат изменили статус Найды в своей группе. Если до её ухода по тесту доминирования у еды Найда занимала второе место после Шарика, то по возвращении в группу она решительно заняла верхнюю ступень иерархии. Возможно, здесь большую роль сыграли её визиты на днёвку Гар-2 в составе стаи Харитона. Дело в том, что группа Гар-1 и после «свадьбы» Найды посещала участок и днёвку Гар-2, причём пришельцы были агрессивны (особенно к Тюпу), вели себя как явные доминанты и активно метили днёвку Гар-2 и её окрестности. Так вот, в этих маршрутах несколько раз принимала участие и Найда, причём она, как и её временные компаньоны, кидалась преследовать своих старых одно-группников.
Я думаю, Найда просто поддавалась эффекту группы, делала то же, что и другие, но тем не менее по возвращении в группу она заняла там высшее положение, однако попала в своей группе в определённую изоляцию.
То тепло в отношении к ней, которое наблюдалось до начала свадьбы, уже никогда не демонстрировалось, с ней уже не играли, и в дальние маршруты Найда отправлялась одна. Правда, Найда была на второй половине беременности. Можно предположить, что уже это само по себе могло изменить её положение, однако в других случаях (а их было немало) я ни разу не замечал столь резкого изменения в отношениях. Когда Найда присоединилась к группе Гар-1, в той произошли изменения. Во-первых, традиционное деление на две подгруппы (Асси — Рыжий и Белкин — Харитон) сменилось другим. Харитон стал оставаться один на днёвке, а Рыжий, Асси, Белкин и Найда отдыхали в другом месте, и подгруппы соединялись только в период активности, и то не всегда. Во-вторых, заметно ослабла связь между Рыжим и Асси, связь наиболее сильная в группе до того. Когда собаки держались впятером, Найда у еды занимала второй, после Харитона, ранг, но это был именно зависимый от Харитона ранг, так как я видел, что даже Белкин прогонял Найду от лакомых кусков, если поблизости не было Харитона.
Через месяц после начала свадьбы Найда снова отделилась от группы Гар-1 и вернулась в группу Гар-2, однако исходное разделение на подгруппы в Гар-1 (так же, как и в Гар-2) не восстановилось. Харитон спал один, Рыжий, Асси и Белкин — втроём в другом месте.
Стало ясно, что в спортгородке господствует Харитон и его стая. Последним оплотом независимости оставалась тройка Г-2: Сэр, Ньют и Пуша.
Стая Харитона ходила почти каждый вечер по их границе или даже обходила их территорию с дальней стороны, направляясь ночью к столовым у главного здания, но на территорию Г-2 не заходила. Один раз мне довелось видеть встречу двух групп ещё в тот период, когда с группой Гар-1 держалась Найда. Произошло это так. Сэр и Пуша выбежали со своей днёвки и со знакомой женщиной-строителем двинулись к «Гастроному», в глубь поселения. По дороге к ним присоединился Ньют, который тоже был радостно возбуждён, но при этом ещё и очень важен.
Все трое дошли до «Гастронома» и начали там активно нюхать, искать запаховые метки и метить сами. Женщина-«хозяйка» зашла в «Гастроном» за покупками. Тут со стороны подхода от днёвки Гар-2 и появилась пятёрка Гар-1 и Найда. Подошедшие первыми заметили собак Г-2 и, как часто бывает, замерли на месте, а затем Асси, Рыжий, Белкин, Найда и Харитон пошли в атаку. Харитон явно не спешил. Ньют довольно быстро увидел нападающих, затем и Сэр с Пушей, и тройка продемонстрировала в очень чёткой форме великолепный приём группового сплочения и атаки от значимого места. Все кинулись к двери «Гастронома» (куда ушла их «хозяйка»), мгновенно повернулись на атакующих, и все трое, как по команде, бросились в контратаку высоким «дельфинчиком». «Дельфинчиком» я называю прыжок или серию прыжков, когда собака демонстративно выскакивает наверх и затем падает сперва на передние лапы. Атака Г-2 была настолько эффектна, что Рыжий, Асси, Белкин, Найда и Харитон сразу встали. Начался короткий перелай групп, затем Ньют и Пуша постепенно отошли снова к двери «Гастронома». Сэр остался впереди, и к нему уже без всяких признаков агрессии, весьма медленно и напряжённо подошли Найда и за ней Асси. Последовало обнюхивание нос в нос, причём стороны вытягивали шеи, чтоб удлинить дистанцию между собой. Кобели же Гар-1 и вовсе не подходили ближе четырех-пяти метров, и вслед за Харитоном начали двигаться к заднему двору «Гастронома», мощно и демонстративно метя. Скоро вышла женщина, с которой пришли Сэр, Ньют и Пуша, и все четверо отправились на днёвку. Встреча закончилась без единого укуса (как и подавляющее большинство контактов между бродячими собаками). Но помимо случайных встреч бывают и другие. Это я уже знал.
30 июня у Пуши стали появляться первые признаки наступающей течки. Ньют стал постоянно опекать её, а Сэр неотступно следовал за ними, пытаясь воспользоваться оплошностями Ньюта, но последний давал ему мало шансов. Первый раз я видел короткую стычку, причём Сэр сразу уступил. О приближении свадьбы у Пуши знали не только Ньют с Сэром.
1 июля на днёвку Г-2 нагрянули «харитоны», и началось. Это была самая напряжённая «свадьба» с участием Гар-1. События развивались так. Сначала основной ареной позиционной борьбы стала окраина днёвки Г-2, ближняя к Гар-1. Появились Харитон, Рыжий, Белкин и Асси и старались отманить Пушу. Ньют и Сэр, напротив, пытались её удержать на центральной части днёвки и при этом практически непрерывно облаивали пришельцев. Пуша колебалась между двумя группами. Во всяком случае, Харитон ей явно нравился (как и почти всем прочим сукам), и она часто с игривым видом пробегала по направлению к группе Гар-1; в эти моменты Сэр и особенно Ньют буквально исходили лаем. Так продолжалось несколько раз, но всё же попытки Гар-1 добиться своего со стороны задворков днёвки не удались. Тогда они стали подходить по проезду к калитке у самого центра днёвки. Снова началась отчаянная борьба, борьба нервов. Собаки не вступали в непосредственные контакты, но буквально каждые полметра между ними отвоевывались друг у друга. В решительные моменты при критических дистанциях животные двигались с подчёркнутой выразительностью и намного медленнее обычного.
Поделиться книгой: