Помоги проекту - поделись книгой:
Новая Barracuda ES емкостью 750 Гбайт имеет интерфейс SATA и поддерживает RAID.
Диски Savvio 10K.2 размером 2,5 дюйма имеют объем 146 Гбайт и среднее время безотказной работы до 1,6 млн. часов.
Фирменные решения
Карманный накопитель Seagate Pocket Drive теперь производится с объемом 8 Гбайт.
Серия жестких дисков eSATA Pushbutton Back-up пополнилась моделями на 300, 500 и 750 Гбайт.
ОГОРОД КОЗЛОВСКОГО: Русский акцент
Этот «Огород» — чисто публицистический. Без какого бы то ни было касательства к новинкам hi-tech. Впрочем, именно одна из таких новинок спровоцировала издевательскую катавасию, которую я намерен здесь описать, — но, полагаю, это могло быть и каким-нибудь пленочным фотоаппаратом выпуска конца семидесятых прошлого века или еще какой-нибудь ерундой. То есть не предмет послужил предлогом для издевательств, а сама система ровно на них и настроена...
В один прекрасный (или — несчастный? неудачный?) вечер в мою дверь позвонили, и тетенька хорошо знакомой по поздним советским временам наружности (назовем ее «письмоносицей» или, если угодно, «почтальоншей») сунула мне в лицо амбарную книгу: «Распишитесь в получении!» и, когда я, слегка уже подзабывший реалии советского быта и от этого несколько опешивший, расписался, — выдала мне бумажную полоску с текстом. После чего тут же и удалилась.
Текст я привожу полностью, без изъятий, только заменив свой адрес алиасами:
Мне даже не по себе стало: во-первых — никакой подписи, а кто, интересно, может себе позволить посылать угрожающие записки без подписи? Тайные власти? Преступные группировки? А записка ведь очевидно угрожающая: думаю, не только запуганный, совком воспитанный глаз, но и любой нормальный в первую очередь выловил бы из текста вот это самое «административное правонарушение ст.16.12 КОАП РФ». Что же мне, интересно, будет за это правонарушение? Может, расстрел? Или 10 лет без права переписки? Что это за статья и что за КОАП? И еще: какие я могу предоставить документы для декларирования?
Положив под язык валидолу и чуть отдышавшись, я решил, что это, наверное, реакция на посланную мне неделей раньше Андреем Филипповым из Штатов новую модель Hi-Def-камеры Elphel 333 (про предыдущую модель, Elphel 313, я уже писал года полтора назад в одноименном «Огороде», и Андрею наше сотрудничество показалось продуктивным, он решил показать мне следующую модель), — и я тут же переслал ему телеграмму.
Он, уже, слава богу, отвыкший от нашей системы, не стал пить валидол, а загрузил поиск по приведенному номеру телефона и выяснил, что это телефон не угрозыска, не ФСБ и даже не налоговой полиции, а всего лишь московского бюро DHL, американской почтовой конторы! Ну, пронесло... Значит, скорее всего, не они придут меня после 24-го арестовывать, просто сообщат куда следует. Можно даже успеть сбежать куда-нибудь за Урал... И таким образом, хотя бы на время, улизнуть от наказания по ст.16.12 КОАП РФ.
Ночью мне снились кошмары. Наутро я собрался с духом и позвонил по указанному телефону. Какие, извините, документы для декларирования? Ах, вот оно что! Оказывается, я должен прислать факсимильную копию собственного паспорта и заполнить два документа.
Первый — заявление в Московскую южную таможню, таможенный пост «Международный Почтамт», с указанием всех своих данных (кроме, может быть, отпечатков пальцев), а также (цитирую) «дайте максимально подробное описание товаров в составе груза, укажите, как именно данный груз будет использоваться в личных целях». Ну, подробное описание товаров я составил, согласно присланной Андреем сопроводительной бумажке, которая была и у них (корпус камеры — чтобы навинтить на него объектив, после чего снимать; объектив — чтобы было что накрутить на корпус; диск с программным обеспечением — чтобы программно обеспечить, и т. д.), а как именно груз будет использоваться в личных целях, — тут я оторвался по полной, рассказав про съемку свадьбы и прочие развлечения.
Второй документ был поинтереснее (полагаю, в любой цивилизованной стране подобный документ был бы достаточным основанием для помещения лица, его составившего, в тюрьму на долгий срок, ибо, как я понимаю, подразумевает коррупцию в чистом виде) и назывался: «ДОГОВОР НА ОКАЗАНИЕ УСЛУГ ТАМОЖЕННОГО БРОКЕРА». То есть, если человек, отправляя груз, заполнил все необходимые документы и подтвердил оплату таможенной пошлины, — этого еще недостаточно: нужны специальные хождения и юления, чтобы товар наша таможня все-таки выпустила. За вышеуказанные преступные услуги московское отделение DHL предполагало слупить с клиента ни много ни мало — сто баксов.
Хорошо. Пусть преступлениями режима займется в должное время Гаагский Трибунал, — я же решил камеру все-таки заполучить, — потому все и заполнил. Написал Андрею: не заплатить ли, дескать, им эту сотню, или, если съездить туда и сунуть в лапу, — может, и полусотней обойдется, — но Андрей твердо решил не жалеть сил и времени и разрулить ситуацию как положено, а не «по понятиям». Он сказал, что еще в Штатах поставил на сопровождающих документах галочку на оплату таможенной пошлины, — что ж, переведет еще и сто брокерских баксов.
Пока суд да дело, выяснилось, что Андрей (или я) должны представить в таможню прайс-лист на находящиеся в посылке предметы. Переговоры о том, что камера представляет собой тестовый продукт, собранный из штучных деталей, на которые просто не существует никаких общемировых прайс-листов, длились дней десять (сопровождаясь, например, вопросом к одной из дам: какой прайс-лист она предоставит таможне, если знакомый молодой человек пришлет ей из-за границы коробку, скажем, конфет или флакон туалетной воды?), — но, кажется, к успеху привели. (У меня вообще сложилось впечатление, что каждая очередная рогатка, которую нам с Андреем ставили, была «испытанием на прочность»: когда ж, дескать, им это надоест и они привезут что надо?! Подтвердить ничем не могу, — однако не могу и не поделиться ощущением...)
Впрочем, вернемся к оплате пошлины и брокерских услуг. Вдруг, ни с того ни с сего, мне сообщают, что и то и другое оплатить должен именно получатель... Почему? Какая разница, откуда придут деньги? А вот почему: так, дескать, в России положено. Секретарь Андрея, г-жа Алвей, тут же шлет изумленный запрос в ихнее, американское, отделение DHL и получает в ответ:
DHL Express USA Ternpe, AZ
May 05 2006
ELPHEL INC Magna, UT ATTN: Joan Alvey
RE: AWB# 9297624954 С A
Shipment to: Eugueny Kozlovsky in Russia
Hello Ms. Alvey,
This letter is to verify our conversation about the above referenced shipment.
Our Moscow office advised me that the Customs Duty can be billed back to the Shipper, as indicated on the airway bill. However the «Brokerage Fees» and VAT Tax, is required by the Russian Government to be paid by the receiver of the shipment.
Nita will be calling you later on today by 5:00PM.
Thank you.
Превосходно! Я вежливо прошу господ (госпож! Со мной эти полтора с лишним месяца общались в московской DHL несколько госпож, имена главных из которых не имею права скрывать от общественности и истории: г-жа Ольга Гуськова, г-жа Юлия Степанова, г-жа, наконец, Екатерина Лазарева) прислать мне номер требования российского Правительства, где обозначено, что платить пошлину и брокерскую взятку должен именно получатель, — и после нескольких дней замешательства получаю письмо, что платить может и отправитель. (Представляю, как они там друг с другом советовались и обсуждали...) Понятное дело: если платит отправитель — деньги переводятся на счет и ни в чьи карманы не попадают; если же получатель...
Г-жа Алвей предоставляет московской DHL счет, которым фирма Elphel пользуется для расчетов по всему миру, — чтобы с него списали пошлину и взятку, — однако москвичи утверждают, что это неправильный счет, нужен какой-то другой, правильный. Ну точно как в том старом анекдоте: «Ишь ты! Всю Одессу она удовлетворяет — одного его не удовлетворяет!» В Elphel предпринимают лихорадочные поиски счета «правильного», наконец — находят его, и вот, не прошло и пяти недель, — таможенные и брокерские деньги московской DHL получены! «Можно получить камеру?» — вопрошаю я. — Стоп, — отвечают мне. — Таможня требует документ, разъясняющий, почему некая фирма передает некоему физическому лицу какой-то предмет (чуть не забыл: еще в начале эпопеи таможня интересовалась, не представляет ли камера, как предмет для наблюдения, повышенной опасности для государства?.. Не комментирую).
Поначалу я пытаюсь объяснить барышне, что я — журналист, что камера — тестовая, даю ссылки на свои статьи в Интернете и все такое прочее, — но это для них так, болтовня. Им нужен — доку,мент. Ладно, пишу Андрею. Он высылает мне ссылку на веб-страничку, где черным по белому написана политика фирмы: фирма, дескать, выдает камеры на тестирование и для других работ ряду лиц бесплатно! «Что вы? — возражает мне барышня. — Это так каждый может в Интернете написать! (С какой, интересно, целью?!) Пусть пришлют письмо на бланке фирмы и с печатью!»
Андрей пишет прямо барышне и объясняет: в Штатах у фирм нет печатей! Не-ту! Не-бы-ва-ет! Он, конечно, может съездить к губернатору штата, получить печать штата на свой бланк и даже заверить ее нотариально... Не знаю, совесть ли проснулась у DHL’ных барышень или они поняли, что в этом конкретном случае выходит себе дороже, — однако отвечают Андрею, что их удовлетворит просто письмо на бланке. Андрей, естественно, спрашивает: слать ли его с курьером или они удовлетворятся графическим файлом? Барышни соглашаются удовлетвориться, — и вот мне сообщают, что камера из таможни выпущена.
Интересно, если сложить вместе мое, Андрея и г-жи Алвей потерянное рабочее время (нервы считать не будем, хотя тоже — стоило бы), — в какую сумму обошлось бы московскому DHL сотрудничество с нами в области таможенного брокерства? Уместилось бы оно в уплаченные сто баксов или им бы еще пришлось нам приплачивать?
Тут еще один довольно важный момент: заявленная Андреем цена камеры составляла баксов, кажется, шестьсот. В качестве таможенной пошлины было назначено 250 долларов. Сколько я понимаю, таможенная пошлина должна ограждать отечественных производителей от конкуренции «из-за бугра». Но какая ж конкуренция, если у нас подобный товар не производят в принципе?! Далее: ну хорошо бы мне прислали этих камер штук хотя бы десять, — можно было бы вообразить, что я собрался делать на них гешефты. Но один экземпляр! Нет, извините, никакой моей логики не хватает, чтобы все это понять.
Дело, впрочем, еще не закончено. Дня три я жду, наконец — звоню (тут еще интересно, что когда звонишь в московский DHL и просишь соединить с госпожой, скажем, Гуськовой, — тебя переключают куда-то, где ты вполне можешь слушать длинные гудки и полчаса, и час. Попытка же, перезвонив, объяснить, что тебе не телефонная коммутация требуется, а разговор с г-жой Гуськовой, — наталкивается на что-то вроде «вас много, а я одна» или «откуда ж мне знать, где ваша Гуськова и когда будет?»). После нескольких попыток я все же связался с одной из нужных госпож, от которой и услышал: «Ваша посылка на доставке. Ждите».
Ладно. Жду. Настает вечер. Ни звонков, ни стука в дверь. Назавтра с утра звоню снова. Мне объясняют, что курьер был, но не смог попасть в подъезд, потому что не знал кода. «А почему ж он не позвонил по телефону?» — изумляюсь я. «А у него его не было. У него только адрес, написанный на посылке». «А почему ж вы ему телефон не сообщили?» «Извините, — отвечают, — завтра с утра вам посылку привезут». (Интересное дело: я покупаю разные вещи через Интернет лет уже пять, да и по другим поводам ездят ко мне курьеры, — и не было ни одного случая, чтобы хоть кто-то из них не сумел ко мне попасть! В конце концов, потоптавшись у подъезда минут пять, можно было бы дождаться какой-нибудь соседки-старушки и войти в подъезд вместе с ней! Наверное, за каждую попытку DHL платит курьерам отдельно!)
Завтра с утра — телефонный звонок. «Я стою у вашей двери, откройте...» Открываю. Никого нет. Спускаюсь на улицу. Там тоже — никого. Возвращаюсь домой. Снова — телефонный звонок. «Почему не открываете?» «Потому что вы — не звоните». «Так, значит, я не в вашем подъезде?» «Значит, не в моем». «Ну, сейчас попробую еще поискать...»
Минут через пятнадцать звонок раздается уже в дверь. На пороге — могучий мужчина лет тридцати. Сует мне коробку: «Распишитесь». «Разрешите, — прошу я, — взглянуть, что вы мне принесли? Вдруг там всё переломано или вообще пусто!» «Не разрешаю! Распишитесь, что я вам посылку доставил, а если что не так, — обращайтесь в контору...» Ну, как обращаться в эту контору я уже знал, — однако курьер выбора мне не оставил, и я написал: «Коробку получил. Что в ней — неизвестно» и расписался. Почти двухмесячная одиссея подошла к концу.
Слава богу, всё в коробке оказалось в порядке. Так что рассказ о новой камере Андрея Филиппова ждет вас в одном из ближайших «Огородов». Очень, между прочим, интересный рассказ!
Мои знакомцы, из тех, кому по долгу службы приходится постоянно получать hi-tech-посылки из-за бугра и которым я рассказывал о своих приключениях, только улыбались: «Что ж он (Андрей)? Надо было послать как частное лицо частному лицу, написать — подарок и, скажем, „игрушечная видеокамера“ и оценить в 17 (некоторые говорили — в 7) долларов. Конечно, некоторая вероятность того, что вещь украдут и выплатят эти 17 (7) долларов компенсации, — имеется, но, во-первых, небольшая, во-вторых — все будет получено в три дня и безо всяких проблем и двухсотпятидесятидолларовых пошлин...»
Так-то оно, конечно, так, но Андрей Филиппов то ли в Штатах оказался потому, что не любит тайных и обходных путей (категорически, например, не признает никаких проприетарных систем вроде Windows и даже — проприетарных драйверов под Linux), то ли, наоборот, жизнь в Штатах приучила его к несвойственному российской публике отношению к закону, который там принимается во благо общества, и каждый член общества строго и заинтересованно следит за тем, чтобы закон исполнялся: и по букве, и по духу!..
P.S. Естественно, все упомянутые документы (и много неупомянутых) и переписка у меня хранятся и могут быть представлены суду или другим заинтересованным лицам и организациям.
ГОЛУБЯТНЯ: Этикет матрешек
Жаренного сиквела вокруг молдавской poli ţ ia rutier á [Дорожная полиция (румынск.)] не получилось. Уж так я горел за правду-матку накануне похода на «разборку», зубрил местный административный кодекс, рисовал, самозабвенно полувысунув язык, схему несуществующего ДТП, за которое мне впаяли «создание аварийной ситуации с наказанием вплоть до лишения водительских прав сроком до полугода», ласкал под подушкой брошюрку ПДД. А вышел бледный пшик с вялотекущими результатами: конфликт спустили на тормозах, права обменяли на минимальный штраф (по той же не-пришей-рукав статье).
Потом мы все — начальник отдела, постовой-обидчик (формально постовой, потому как прискакал на Renault с матюгальником), зашедший на огонек лейтенант из соседнего кабинета и старый голубятник — жали друг другу руки, клялись в вечной дружбе, чистоте мотиваций («шоб не погиб ни один мальчонка под колесами»!), любви к краю и справедливости. Оставалось раздавить бочонок молодого красного по местной традиции — сдерживали лишь обстоятельства. И все.
Теперь важное и самое главное. С порога мне дали понять, что смело могу не соглашаться с любым решением, принятым на «разборке», и бодрым строевым шагом перемещаться в направлении ближайшего отделения суда. Где и судиться до посинения. Шансы на успех? Представьте — отнюдь не ничтожные. Были прецеденты. Были победы. Тем не менее мне хватило десяти секунд, чтобы принять однозначное решение: «Судиться не буду». А ведь раньше собирался идти до самых до амбразур. Что же изменилось? Многое. Попытаюсь прояснить, поскольку жизненной пользы для читателей «Голубятен» от разбора моих молдогаишных полетов вижу несоизмеримо больше, чем от анонса любой, даже самой-распресамой софтины (будет сегодня и такая — не пугайтесь!).
Первое. Через две минуты «разборки» стало очевидно, что доказывать что-то бесполезно в принципе. Уж не знаю, как в пиндосских весях (за все времена, проведенные в них, ругаться с властями не приходилось ни разу, хотя и есть основания подозревать, что дела там обстоят абсолютно так же), но у наследников советского бюрократизма (в Приболтяндии ли, в Бессарабии, Россиянии иль Незалежии) в головах тикает единственная дихотомия: «Мы — они». Мы — это конкретное Ведомство, данное в оборону, Они — граждане с улицы. Из дихотомии железно вытекает: «Мы всегда правы, они — всегда не правы». Всё. Tertium non datur.
Поэтому, когда я зачитывал определение «аварийной ситуации» из Административного кодекса, как «вызывающей необходимость остальных участников движения резко изменить скорость или направление движения», и робко апеллировал к здравому смыслу, что, мол, невозможно резко менять скорость троллейбусу, который сначала долго стоит на светофоре, а затем медленно ползет пять метров в сторону моей машины, застрявшей в пробке при повороте, то в ответ получал: «Чистейшей воды аварийная ситуация! Троллейбус резко ускорился, потом затормозил и даже попытался вас объехать (читай — „изменил направление“)».
Препирательства эти, однако, не имеют ни малейшего значения. Главное — другое. Главное — интонация. Тональность общения, которая только и должна определять «наше» поведение при сношениях с «ними». Если эта тональность наглая, хамская, высокомерная, барско-байская, то — флаг нам всем в руки: нужно опускать забрало, шпорить коня с копьем наперевес и идти до конца. Совсем иначе, когда тональность представителей власти доброжелательная, вежливая, по-европейски цивилизованная, местами не лишенная даже теплоты, уместной разве что в общении близких знакомых. Именно с такой тональностью я столкнулся в молдавской штаб-квартире дорожной полиции. Никакого антагонизма, никакого реванша за высосанное россиянскими компрадорами из пальца винное эмбарго. Спокойное общение цивилизованных и воспитанных людей.
Не знаю, как вас, но меня такое отношение не просто подкупает, а вчистую обезоруживает. В подобных обстоятельствах упрямое «качание прав» (пусть даже справедливое!) выглядело бы… как бы это поточнее выразиться, жлобством! Тем самым московским жлобством, по которому жители россиянской столицы распознаются в любой точке мира. Распознаются и дружно не переносятся на дух. К месту вспомнить удивленный взмет бровей украинского пограничника на мосту в Могилеве-Подольском (неделю назад): «А вы почему не кричите?» «???» «Вы же из Москвы, все, кто из Москвы, всегда на нас кричат!».
Баланс здесь очень тонкий, под стать «этикету и воспитанию» из крылатого изречения румынской королевы (британских кровей). В моей ситуации поход «до судебного конца», оправданный с гражданско-правовой позиции, — это «этикет». Отказ от конфронтации и компромисс — «воспитание». Впрочем, никаких готовых рецептов и рекомендаций: каждый выбирает шапку по своему Сеньке.
Матч на центральном софт-корте проведет сегодня программа ViceVersa Pro — утилита для синхронизации и резервного копирования, как мне показалось, совершенно нового поколения. Читатели помнят двух выдвиженцев «Голубятен» пятилетней давности — надежную миловидную простушку SecondCopy 2000 и монстрюгу-кетцалькоатля PeerSync Pro. Три дня назад мои кривые ручки учинили кирдык ноутбуку, из-за чего пришлось переустанавливать систему с нуля (о том, как не удалось восстановиться с образа Acronis DiskImage и почему не удалось, расскажу через неделю). Под рукой не оказалось дистрибутива PeerSync, возникла оказия заняться поиском новинок — таким случайным образом я и вышел на ViceVersa. Вышел и не пожалел.
На первый взгляд утилита как утилита: миленький интерфейс (так, ничего особенного), джентльменский наборец опций (тоже ничего особенного). Однако — лишь на первый взгляд, да и взгляд этот сознательно ограничен той самой революционной концепцией, которую разработчики положили в основу программы.
Начну с очевидного. Интерфейс ViceVersa выполнен по «принципу матрешки» — функциональная глубина программы раскрывается не традиционной бинарной структурой интерфейса типа Basic/Advanced (когда мы просто переключаемся между детской простотой и профессиональной сложностью), а самодвижением естественных запросов пользователя. Такой подход мне еще никогда не встречался, поэтому поясню в деталях.
Мы запускаем программу и попадаем в простенькое окно, в котором кнопкой Add добавляем «задания» (tasks) для синхронизации: папка-источник (Source), папка-назначение (Target), галочка для включения поддиректорий — незатейливый детсад (рис. 1).
Далее жмем на кнопку Compare и производим сначала сравнение директорий, а затем по желанию и последующую синхронизацию (встроенная опция Compare and Execute). Вам достаточно? Вот и ладненько — справится шестилетний ребенок. Мало? Хочется уточнения типа синхронизации? Планировщика задач? Что ж, движемся дальше.
Скорость сравнения директорий в ViceVersa ошеломляющая — 15 тысяч файлов в 184 папках шерстятся за полторы минуты — PeerSync рядом не ночевал. В окне с результатами операции Compare много всякой информации и одна большая кнопка Execute, так что если страшно разбираться в деталях, то просто жмете и через несколько минут радуетесь результатам. Если же есть желание — на изучение всех опций можно потратить часа четыре (рис. 2).
>
Когда визуального отчета мало, на помощь приходит статистическая таблица, вызываемая кнопкой Preview (рис. 3).
Здесь, опять же, можно ни во что ни вчитываться, а интуитивно следовать за выделенными красным цветом оповещениями о конфликтах, которые устраняются автоматически нажимом все той же магической кнопки Execute. Хотите мучиться по-взрослому — предусмотрена опция ручного режима (manual execution).
Все вышесказанное относится и к типу синхронизации — по умолчанию устанавливается опция, неспособная привести к утрате информации (тип Bidirectional Synchroniza-tion). Если не устраивает, жмем на выпадающее меню и выбираем из исчерпывающего списка: Synchronization, Backup (зеркальное отражение папок источника в папках назначения), Augment Replication (только новые файлы Source копируются в Target), Refresh Replication (только обновленные файлы Source копируются в Target), Update Replication (копируются и новые и обновленные файлы), Consolidation (новые и обновленные файлы копируются в обоих направлениях, все удаленные файлы восстанавливаются из противоположного направления).
Думаю, вы ощутили «принцип матрешки» в действии: в любой момент работы с программой можно обойтись малой кровью, используя постоянно представленные в интерфейсе шорткаты для автоматизации на опциях по умолчанию. Как только что-то перестает устраивать, включается пониженная передача, и одним кликом мыши на экране разворачивается неизвестно в каких углах скрытый гигантский функциональный потенциал.
Другой оригинальный ход ViceVersa — трезвый аутсорсинг операционной системе тех функций, которые Windows заведомо выполнит лучше и эффективнее. В случае с утилитой синхронизации и резервного копирования данных — это планировщик задач. Если PeerSync использует собственный планировщик, который сбоит и конфликтует с внештатными ситуациями (например, при уходе системы в ждущий или спящий режим), то ViceVersa с помощью гибкого и продуманного интерфейса делегирует функцию выполнения заданий по расписанию OC, которая, во-первых, работает за кадром (штатная service-служба!), во-вторых, будит компьютер из любого состояния, делает с ним все, что хош, и снова усыпляет (рис. 4)!
Словом, после знакомства с ViceVersa желания вернуться к PeerSync не возникает. Настоятельно рекомендую попробовать.
ТЕХНОЛОГИИ: 2G, 3G, 3.5G, 3.75G… Технологии мобильной связи дробятся и множатся
Ни один аналитик не возьмется со стопроцентной уверенностью указать технологию, по которой будет работать подавляющее большинство сетей мобильной связи через пять-десять лет. Между тем еще в 2002—03 годах никакой неопределенности не намечалось. Мобильные операторы поддерживали (и поддерживают по сей день) набор сетевых стандартов «второго поколения» (2G), нашедших каждый свою нишу в географическом и социальном плане. По итогам 2005 года абонентская база сетей 2G насчитывала 1,7 млрд. человек. Вполне ожидаемой стала бы постепенная (пусть и слишком долгая для нынешних темпов развития) интеграция в существующие сети сервисов третьего, а потом и четвертого поколения (3G и 4G).
Однако что-то пошло не так, и рынок отказался принять столь гладкий вариант развития. В некоторых странах, не лидирующих в технологическом отношении, были сделаны попытки утвердить стандарты сразу четвертого поколения, чтобы в форсированном режиме «догнать и перегнать» Запад, где первые 3G-проекты уже пришлись ко двору. Пожалуй, страны, в которых корпорации «по-честному» добрались до 4G, можно пересчитать по пальцам одной руки. В большинстве же случаев проекты такого рода пока не вышли за рамки лабораторий.
Меж тем по вкусу операторам, а за ними и конечным потребителям неожиданно пришла промежуточная технология HSDPA (High-Speed Downlink Packet Access) и ее усовершенствованный вариант HSUPA (High-Speed Uplink Packet Access), которым и номера пришлось дать промежуточные: 3.5G и 3.75G соответственно. Некоторые авторитетные исследовательские агентства уже признали, что будущее за этими стандартами, и, таким образом, «передача власти» из поколения в поколение была на какое-то время отложена.
Одним из активно развиваемых вендорами оборудования и операторами стандартов связи, относящихся к третьему поколению, стал UMTS (Universal Mobile Telecommunications System). Изначально эта технология была выпестована 3GPP (Организация по стандартизации связи третьего поколения, 3rd Generation Partnership Project) и усиленно поддерживалась ETSI (Европейский институт стандартизации в области электросвязи, European Telecommunications Standardization Institute), который специализировался на разработке наиболее подходящей для Европы модификации 3G.
Сегодня можно утверждать, что старания сотрудников ETSI увенчались успехом. Переход к UMTS открыл европейским абонентам высокоскоростную передачу данных и множество приложений, использующих Интернет и мультимедиа. Как ожидают аналитики Forester Research, к 2010 году мобильные телефоны с 3G-поддержкой появятся у 61% европейцев, тогда как доля пользователей GPRS в той же аудитории снизится с 70% до 38%, а доля владельцев аппаратов с поддержкой исключительно GSM-формата и вовсе упадет до 1%. Да и сейчас практически все последние модели мобильных телефонов поддерживают UMTS, а в Японии и Корее количество 3G-абонентов уже перевалило за десять миллионов человек.
Основой для разработки UTMS послужила технология радиодоступа WCDMA (Wideband Code Division Multiple Access), которая была выбрана ETSI еще восемь лет назад как наиболее полно реализующая на практике все заявленные мультимедийные сервисы 3G. Собственно, перспективность этой технологии была высоко оценена во всем мире. По данным Informa Telecoms & Media, абонентская база 3G-сетей стандарта WCDMA по итогам 2005 года выросла на 163,6%, то есть на 44,4 млн. человек по сравнению с 2004-м, когда WCDMA-сети обслуживали лишь 16,8 млн. абонентов. Результаты исследования подтвердили, что эта технология после многих лет скептического отношения со стороны ряда авторитетных аналитических агентств, обрела, наконец, статус стандарта не только де-юре, но и де-факто.
Сети, разработанные на базе WCDMA/UMTS, поддерживают все возможности GSM и радиоинтерфейс WCDMA, обеспечивающий передачу данных со скоростью до 2 Мбит/с на коротких расстояниях и 384 кбит/с — на дальних. WCDMA использует частотный диапазон 5 ГГц, который позволяет наладить предоставление комплекса услуг, требующих скорости от 8 кбит/с до 2 Мбит/с. А то, что сервисы на базе этой технологии можно реализовать, используя существующие сети GSM— и PDC-формата, подразумевает серьезные конкурентные преимущества из-за наиболее эффективного использования сетевых ресурсов и практически абсолютной совместимости.
Кроме того, стандарт имеет во многом «идеологический» смысл, поскольку заставляет взглянуть на сущность мобильной связи по-новому. Ведь начиная именно с WCDMA/UTMS передача голоса утратила приоритетное значение для миллионов абонентов. Операторы мобильной связи получили гораздо более широкие возможности для предоставления мало распространенных в начале 2000-х годов неголосовых сервисов: от доступа к корпоративным сетям и видеоконференций до отсылки виртуальных открыток. Впрочем, подобные бизнесы по сей день остаются в большей степени потенциально прибыльными, нежели реально востребованными.
Ну а участившиеся в последнее время случаи появления надстроек в существующих WDCMA-сетях, позволяющие в несколько раз повысить скорость передачи данных, дали аналитикам еще один повод для оптимистических высказываний и отчетов. Впрочем, на то есть все основания. «Усовершенствованный» WCDMA/UMTS, за которым закрепилась очередная труднопроизносимая аббревиатура HSDPA, стал аналогом EDGE, по сути, представляющего собой надстройку в GSM-сетях.
В августе 2004 года исследовательская компания Pyramid Research выпустила отчет, посвященный анализу перспектив новой на тот момент технологии передачи данных — пакетного доступа с высокоскоростной загрузкой HSDPA. Аналитики отметили, что вендоры оборудования для сетей мобильной связи стали в массовом порядке продвигать эту технологию, подвергнув сомнению прогноз о начале коммерческой эксплуатации HSDPA-сетей не ранее 2007—08 годов. Компании привлекала простота и дешевизна развертывания оборудования на базе новой технологии. В частности, cети с оборудованием Ericsson начинали поддерживать HSDPA после установки дополнительной платы и обновления ПО, а в случае Nokia вообще лишь требовалось инсталлировать новую версию софта.
Операторы также нуждались в новых решениях по передаче данных, так как в существующих на тот момент сетях пропускная способность была весьма непостоянной и зависела от множества внешних условий. Для того будущего, которое отводилось компаниями мобильному телефону, вроде полноценной замены присутствия в офисе, телевизора и прочих прелестей, существующего качества передачи было явно недостаточно. В результате, согласно исследованию, опубликованному организацией GSA весной 2006 года, около 70 операторов мобильной связи по всему миру заинтересованы в развертывании HSDPA-систем, и по сравнению с прошлогодним показателем их количество возросло на 40%. Также в исследовании говорится о том, что большинство из 102 операторов, предоставляющих WCDMA-сервисы, уже внедрили или внедряют HSDPA.
Упоминание HSDPA впервые появилась в пятой версии стандартов 3GPP. Технология, основанная на использовании высокоскоростного общего нисходящего канала HS-DSCH (High-Speed Downlink Shared Channel), позволила обслуживать пользователей, осуществляя мультиплексирование с кодовым и временным разделением. Это идеальный вариант для передачи прерывистого пакетного трафика в многопользовательской среде. Количество абонентских устройств, обслуживаемых такой сетью, ограничивается лишь числом физических каналов и очередей, которые способна обработать базовая станция. HSDPA лежит на трех «китах»: адаптивных схемах модуляции и кодирования QPSK и 16QAM, протоколе ретрансляции и определении очередности передачи пакетов с помощью протокола MAC-hs (Medium Access Control-high speed).
В стандартах 3GPP предусматривается три этапа развития HSDPA. На первом предполагается достичь пропускной способности 10,8 Мбит/с, внедрив в существующие сети функции вышеперечисленных «китов». Второй этап, описываемый шестой версией 3GPP, предусматривает появление нескольких технологий для обработки сигналов, что должно повысить скорость передачи данных до 30 Мбит/с.
Страны Северной и Южной Америки отдают предпочтение диапазону 850 МГц. Передача данных по HSDPA-технологии осуществляется там на всех коммерчески доступных частотах UMTS-спектра, используемых операторами связи. В европейских сетях наиболее популярен диапазон 2100 МГц. Однако ожидается, что по мере отмирания GSM-сетей, работающих на частоте 900 МГц, этот диапазон тоже станет доступным для UMTS, а значит, и для HSDPA. Как ожидается, появление дополнительной части спектра ускорит развитие технологии.
Используемый в HSDPA метод модуляции позволил впятеро повысить пропускную способность и вдвое — емкость UMTS-сети. Впрочем, на тот момент ни один из экспериментальных проектов не показывал результатов, сколько-нибудь близких к заявленным. Долгое время вместо указанной в спецификациях HSDPA скорости 14,4 Мбит/с на практике удавалось добиться максимум 700 кбит/с, да и то нечасто, из-за загруженности сетей. Главной проблемой несоответствия желаемой и действительной скорости специалисты сочли время ожидания в HSDPA-сетях. Несколько утешило энтузиастов HSDPA появление решения OSN (Optimization Service Node), позволявшего расширить передаваемые пакеты данных и за счет этого увеличить пропускную способность до 1,4 Мбит/с.
В ноябре 2005 года компания Qualcomm выпустила HSDPA-чипсет, с помощью которого была достигнута передача данных в сотовой сети со скоростью 3,6 Мбит/с. Через месяц оборудование с аналогичными показателями появилось у другого ведущего вендора отрасли — корпорации Nortel. А в текущем году были установлены очередные рекорды. В конце Nortel и Qualcomm, на сей раз в альянсе, впервые добились передачи данных через мобильный телефон со скоростью 7,2 Мбит/с. Пока, правда, это лишь лабораторные результаты. «Быстрое» оборудование еще не было использовано ни в одном коммерческом проекте.
Меж тем в минувшем марте аналитики Informa Telecoms & Media заявили, что для удачного продвижения HSDPA на рынке недостаточно просто потрясающих воображение скоростей доступа, обилия трубок, ноутбуков и КПК с поддержкой технологии и строительства новых сетей. Залогом успеха должно стать появление тарифов с безлимитным доступом к HSDPA по приемлемым ценам, что послужит толчком для активного продвижения технологии в массы и позволит преодолеть консерватизм абонентов.
В Informa Telecoms & Media отмечают, что нынешняя ценовая политика сдерживает распространение HSDPA-сервисов. Операторы мобильной связи, уже «проапгрейдившие» свои сети до HSDPA, выставляют неоправданно высокие цены за соответствующие услуги, эксплуатируя преимущество в скорости доступа по сравнению с DSL или Wi-Fi. Когда-то совершенно несообразные деньги абонентов заставляли платить за возможность разговаривать по телефону в любом месте, до тех пор пока конкуренция не заставила резко снизить расценки. Текущие тарифы на доступ к HSDPA составляют от 50 до 70 евро в месяц с лимитом в 1—2 Гбайт.
На сегодняшний день оборудование для создания HSDPA-сети предлагают семь компаний: Alcatel, Ericsson, Huawei, Nokia, Nortel, Motorola и Siemens. Решение Alcatel HSDPA, которое, по всей видимости, появится в России первым, с мая текущего года официально поддерживает терминалы (то бишь мобильные телефоны, модемы и т. д.) всех категорий, прописанных в стандартах 3GPP. В систему встроена поддержка устройств восьмой и десятой категории, обеспечивающих доступ со скоростью 7,2 Мбит/c и 14,4 Мбит/c соответственно. Пока это, впрочем, является скорее перспективной, нежели действительно полезной функцией.
Поделиться книгой: