Помоги проекту - поделись книгой:
А теперь вернемся к нашему герою. Если Геннадий Андреевич Зюганов мечтал стать вождем, аэто знает только он, а не скромным сельским учителем, он не мог миновать этой заранее обустроенной партийной дорожки — ВПШ, АОН и так далее. Времена героев-хозяйственников Страны Советов к той поре уже миновали. Последним из этих могикан был, кажется, знаменитый Бочкин, строитель почти всех великих ГЭС эпохи восходящего социализма. Но и того, под конец, чем-то обошли, обвинив в мелких по нынешним временам грехах человека, который ворочал в реальной жизни сотнями миллиардов полноценных советских рублей, руководил многотысячными коллективами. Ну это, так сказать, к слову.
А какой мог бы получиться просветитель и преподаватель орловского вуза, если бы биография сложилась по другому?! Представляете? Входит в не переполненный класс деревенской школы мило улыбающийся, но умеющий сменить милость на гнев, высоченный математик, да еще с тетрадками в клеточку под мышкой и указкой в руке?… Все эвклидовы и геометровы премудрости сами влетают в голову. Не меньший эффект производят на студиозусов и дифференциалы и интегралы, которые несет в их сознание будущий выдающийся математик-политик. Но не получилось математика… А политик? Политик, несомненно,получился. Но вот вождем Геннадий Андреевич не стал. Это сегодня очевидно, потому, что вождь — это тот, кто ведет, кто наращивает мощь своего движения, за кем идут люди. А если компартия тает,если она уже раскололась на несколько частей, если вместо кандидатуры лидера партии на пост президента выдвигается совсем другой человек, даже не член партии, так что ж получается? Что, во-первых, нет в партии настоящего мужчины, настоящего лидера, настоящего вождя, который мог бы действительно повести ее за собой ?
Я, как и многие, ждал от лидеров компартии, которой отдал свыше сорока лет, глубокого анализа происходящего. И подумать не мог, что дело сведется к поиску “Кротов”, “предателей, окопавшихся в руководстве ЦК”, к стремлению объяснить все происками против лично Зюганова.
У меня тоже есть немало претензий к Геннадию Андреевичу, о которых будет сказано в этой книге. Писать ее я начал 6 лет назад с единственной целью — сохранить в памяти честных людей правду о той “Правде”, какую я знал, в которой работал, пройдяедва ли не все служебные ступеньки. В самом деле, как горько сознавать, что столько интересных людей, прошедших десятилетия жизни с “Правдой”, рассказавшие со страниц газеты о стольких ярких событиях и людях, сами останутся в истории “немыми”, не озвученными.
Я был бы не прочь, если бы Зюганов стал вождем, хотя вожди нынче не в моде. Даже один явно пораженный этим вирусом деятель, довольно эффектно смотревшийся на фоне Б.Н. Ельцина, и тот как-то съежился, посерел, как зимний воробушек. В слове “вождь” слышится нечто полуироническое.
Гарибальди был вождь, бунтарь, человек действия.
Жорес во Франции начала прошлого века тоже был вождем, он мог вывести на улицы десятки и сотни тысяч возбужденных его страстными речами людей.
Че Гевара и Фидель Кастро — вожди по своей природе. Да и обстоятельства сложились в их пользу: штурм горсткой храбрецов казармы Монкада, открытое противостояние великой соседней державе на Плайя Хирон сделали их героями.
События последних лет в России, как считают некоторые, не давали возможности проявить личное мужество, подлинно лидерские качества. Трудно судить. По крайней мере эпоха была нелегкой для подобных действий левой оппозиции, зажатой прессом либерально-буржуазной власти. Но ведь в 1941-43 годах, когда мы отступали, несли тяжелые потери героев-воинов было не меньше, чем в наступательные, победные годы.
Это тоже наводит на размышление.
ПОЗВОЛЬТЕ ОБЪЯСНИТЬСЯ
Судьба газетная строга
И высока, и небезгрешна.
И вновь, как прежде, безуспешно
Спешит за временем строка
Каждый автор книги старается объяснить, почему он взялся за нее.
Ваш покорный слуга не исключение.
Понадобилось как-то уточнить факт истории “Правды” — причем в его нынешнем, в совершенно официальномистолковании.Достаю из книжной стенки “Большой энциклопедический словарь” 2001 года, приобретенный на Московской международной книжной выставке, по нынешним меркам, весьма солидной. Ищу в БЭСе последние сведения о газете “Правда”.
В Большом энциклопедическом словаре сведений о газете “Правда” нет. Нет и ее названия.
Назван город Правдинск (до 1946г. Фридланд) в Калининградской области, с четырьмя с половиной тысячами жителей, в 22 км от ж.-д. станции Гвардейск. Знаменит, похоже, только сыродельным заводом, обувной фабрикой, хотя основан больше чем за полтысячелетия до “Правды” — в 1312 году.
Есть в БЭСе упоминания о Правдинском нефтяном месторождении в Тюменской области, открытом значительно позже — в 1964 году. Приводятся данные о глубине залегания нефти, о дебите скважин, даже о содержании серы…
Дальше — кой-что о член-корре АН СССР химике Праведнике А.Н., о значении слова “правёж”, которое в древнем русском праве подразумевало исполнение судебного решения, о принуждении к уплате долгов, пошлин и т.п., в том числе и битьем батогами.
Ценные исторические сведения, ничего не скажешь. Особенно насчет битья батогами, которое, я надеюсь, будет приведено в исполнение как судебный вердикт самой истории. В том числе и над ответственным редактором тома г-ном Ерусалимским и его командой, которые в очередной раз столь же вольно, как и после Октября 1917 года, трактуют русскую историю.
В солидном энциклопедическом издании, освященном именем крупнейшего физика, нобелевского лауреата А.М. Прохорова, уютно устроились на исторический постойвесьма ловкие, хваткие политики, которых уже сегодня, спустя 3-4 года, помнит едва ли кто-нибудь, а уж добрых дел за ними и вовсе не числится.
А газета, которой выпала честь сыграть в истории великую роль, как бы выпала из Словаря “при наборе”. Даже из заметки о ее главном редакторе в 1940-49 г.г. — то есть в годы Великой Отечественной войны, Петре Николаевиче Поспелове чья-то злонамеренная ручонка намертво вымарала сам факт его жизни, связанный с руководством “Правдой”.
Десять лет, после падения Н.С. Хрущева, возглавлял “Правду” М.В. Зимянин, известный политический и государственный деятель, участник и один из руководителей партизанского движения в Великой Отечественной, — для него вообще не нашлось места в БЭСе. Пропустила демократическая цензура лишь этот “грешок” академика В.Г. Афанасьева, руководителя “Правды” в 1976 — 1989 годах: наряду с его учеными заслугами упоминается и работа в нашей газете. Занесены на скрижали истории и некоторые из тех, кто проработал в “Правде” без года неделю, — наряду с теми, кто вершил государственный переворот в 1991-м и 2003-м годах и до смерти боялся “Правды”.
Вы думаете, кто-нибудь обратил на это внимание? Кто-нибудь возмутился? Даже из тех, кто, как пустая бочка, гремит на словах о верности традициям ленинской “Правды”?
Нет, не обратил внимание, тем более — не возмутился.
И тот, кто, изъяв “Правду” из истории страны, всего мира, выстрелил в прошлое из ружья, надеется, что прошлое не выстрелит в него из пушки.
Напрасно.
Суд истории неотвратим.
Но это, конечно же, не во власти автора настоящей книги, и я не ставлю перед собой цели кого-то осудить и уж тем более как-либо, даже словом, наказать. Я попытаюсь лишь рассказать о тех моментах в истории “Правды”, коим сам лично был свидетелем или участником, о своих товарищах, коллегах на перепутьях последней трети ХХ и первых лет ХХI века. Не могу смириться с тем, как втаптывают в грязь годы, десятилетия жизни достойных людей, в вину которым мелкодушныепрокураторы ставят принадлежность к “Правде”, перед которой когда-то сами и явно небескорыстно “ломали шапку”.
Если вы смотрите документальные фильмы о российской, о советской истории, вы не можете не отметить, что почти в каждом, более или менее честном произведении кино и теледокументалистики непременно мелькают кадры с изображением первой полосы газеты “Правда”. Она — словно дневник нашей истории, в который занесены все значительные события, все свершения великой Страны Советов — от ленского расстрела рабочих в 1912-м и штурма Зимнего в 1917-м до покорения Северного полюса атомоходом “Арктика” и полета советского космонавта Юрия Гагарина, от великих строек до перестройки-катастройки и разгрома Советской власти в 90-х годах ХХ века…. Ни один солидный историк не сможет в своих суждениях о целом веке развития страны обойтись без серьезного изучения страниц “Правды”.
Газета не только дневник истории, она и тревожный метроном, который, подобно метроному в дни ленинградской блокады, отсчитывал секунды и минуты тревог минувшего века.
О “Правде” трудно писать Правду — она так же сложна, как и полноценная, объективная правда нашей истории. Хорошо сказал поэт Ярослав Смеляков:
Я не стремился (уж так сложились обстоятельства) написать объемную историю “Правды” даже тех лет, когда сам работал в газете. Этот труд был бы достоин былинного богатыря или вечных тружеников-летописцев. Пишу об отдельных эпизодах, конкретных людях, моих товарищах-правдистах, авторах и героях газеты. Пишу честно, так, как запомнил и как вижу события истории “Правды”.
Об остальном — судить читателю.
В начале 90-х годов ХХ века выходила газета “Кто есть кто”. В одной из подборок были представлены главные редакторы двух ведущих газет: Игорь Голембиовский, “Известия”, и Александр Ильин, “Правда”.
Автор подборки Василий Фартышев, наш бывший сотрудник, клеймивший меня на летучках за бледнорозовость, в своих заметках писал: “Несмотря на солидный стаж работы в доперестроечной “Правде”, в том числе — редактором партийной жизни, когда он избирался членом ЦК КП РСФСР, А. Ильин ратует за новую, демократическую “Правду”, которая представляла бы читателям разные, порой противоположные точки зрения, объективно, а не предвзято информировала о реальных процессах преобразований в России. В отношении к коллегам он подчеркнуто демократичен, предпочитает оставаться в прежнем своем кабинете, а не переселяться в просторный кабинет бывшего главного редактора.
И еще одна деталь подмечена автором:
“Для “партийного журналиста” довольно неожиданное признание: А. Ильин — крещеный, православный, уважающий религиозные чувства верующих любых конфессий. Своих детей он хотел бы уберечь от бездуховности, погони за деньгами, от преклонения перед “массовой культурой”. Родители воспитали в нем уважение к Родине, и А. Ильин верит, что Россия найдет свой самостоятельный путь развития, сохранит свою душу, не замкнется в узких рамках “домостроя”.
УЛЫБКА КОБРЫ, ИЛИ КАК «ДЕЛАЮТ» ГЛАВНЫХ РЕДАКТОРОВ «ПРАВДЫ»
Это было в апреле 2003-го — собираюсь на работу, подхожу к почтовому ящику и нахожу в нем извещение (или уведомление) о том, что мне надлежит срочно (или весьма срочно) получить в почтовом отделении заказное письмо.
Захожу в отделение связи — оно, слава Богу, всего лишь в километре от моего дома, и получаю конверт с реквизитами: От кого — редакция газеты “Правда”, кому — гр-ну Ильину А.А., проживающему по такому-то адресу.
Почта сработала безупречно. Через полчаса приезжаю в редакцию — улица Правды, 24 с таинственным конвертом. В приемную заходит врио главного редактора В. Н. Никифорова. Я говорю:
— Валентина Николаевна, вскрывайте, пожалуйста, пакет.
Она берет в руки конверт и говорит:
— Письмо адресовано вам, Александр Алексеевич. Я чужие письма не вскрываю.
— А вы взгляните, кто отправитель: Редакция газеты “Правда”. Значит, вы. Неужели вы не хотите вскрыть свое письмо?
Я вам никаких писем не отправляла.
Тогда я прошу Наташу, секретаря главного редактора, открыть конверт. Вынимаю из него два листка: письмо от имени члена Совета Учредителей АНО “Редакция газеты “Правда” В. М. Видьманова, уведомляющее о том, что именно он направляет мне приказ врио главного редактора В. Н. Никифоровой о моем увольнении из редакции “Правда”, и сам приказ, подписанный врио и согласованный с господами В.М.Видьмановым, С.И.Серегиным и В.А. Константиновым (их подписи красуются в левом нижнем углу). В приказе еще два пункта: отменить ранее изданный приказ о предоставлении мне неиспользованного отпуска за последние годы и премировать Ильина А. А. десятью тысячами рублей.
Спрашиваю Валентину Николаевну:
— Валя, это твоя подпись?
— Да. В соответствии с решением Совета Учредителей.
— Тогда скажи: почему ты передавала мне через моих сотрудников, пусть он (то есть я) завтра выходит на работу? Почему буквально вчера Геннадий Андреевич Зюганов подходил ко мне после пресс-конференции и задавал вопрос: Как тебе отдыхается? Отдыхай, набирайся сил, в середине мая мы тебе поможем… В чем?
Думаю, нет нужды, приводить сбивчиво=никчемные ответы. За пять— шесть месяцев, когда разыгрывался неуклюжий водевиль с переодеваниями и ужимками известных и неизвестных персонажей, вроде Льва Гурыча Синичкина, я наслушался столько улыбчивых заверений: “Все будет в порядке!”, “Верный человек обещал, что все будет нормально”, так что все дальнейшие улыбки и дежурные слова воспринимал, как и подобает их воспринимать нормальному, не свихнувшемуся человеку. Видно же без всякой оптики, когда человек тебе в лицо просто и нагло лжет, пытаясь соврать покрасивей.
То, что случилось со мной, это все-таки частный случай.
Я не склонен причислять себя к ряду великих редакторов “Правды”, среди которых — Владимир Ленин, Иосиф Сталин и другие руководители великой партии коммунистов, великой державы — СССР, великой газеты.
Меня больше всего беспокоит дальнейшая судьба газеты и судьба партии, служению которой я отдал практически всю свою сознательную жизнь. Если в ней сохранится атмосфера лжи, о какой Правде с большой буквы можно вести речь? Если из партии будут изгонять талантливых, нестандартно мыслящих людей — одного за другим, по какому-то механическому алгоритму, кто в ней останется? Если из газеты вытравить дух искания истины, дух творчества, что останется в сухом остатке?
Эти вопросы я обдумывал не сегодня, не под влиянием личной обиды, не в экстремальной ситуации. Они постоянно тревожили мой ум и мою совесть. Я пытался поразмышлять над ними вместе Г.А. с Зюгановым — в личной и откровенной беседе. Мы с ним не раз договаривались о встрече с глазу на глаз, но каждый раз в его кабинете “случайно” оказывались еще 3-4 человека, а то и больше, и обещанный обмен мнениями превращался в обычную проработку с последующими негативными оргвыводами.
А вообще-то именно ко мне, тогда руководителю отдела партжизни “Правды”, привел довольно робкого орловского провинциала Геннадия Зюганова его земляк, писатель и сотрудник нашегопартподразделения газеты Иван Подсвиров. Тогда и появилась в “Правде” его первая статья. Затем, уже во время ХХVIII партсъезда, — вторая…Но дальнейшие наши отношения с пошедшим резко вверх замзавом Идеологического отдела складывались непросто, хотя до самого последнего времени были вполне приличными.
А чем дело кончилось, вы уже знаете.
В чем же причины столь резкого неприятия, а в последнее время и неприкрытого гонения, буквально — охоты на человека, который 30 лет добросовестно проработал в “Правде”, из них 9 лет — главным редактором (1994-2003 г.г.),ранее четыре с половиной года — заместителем главного редактора,редактором “Правды” по отделу партийной жизни, 13 с половиной лет — заместителем и первым заместителем ответственного секретаря газеты?Награжден медалями “За воинскую доблесть” и “За трудовую доблесть”, орденом Трудового Красного Знамени, медалью Министерства обороны России “За укрепление боевого содружества”.Член Союза писателей России. Лауреат премии Союза журналистов СССР. Автор нескольких книг художественной прозы, автор-составитель и редактор сборников на историко-научные темы (среди них — сборник “Урок дает история”, изданный тиражом 200 тысяч экземпляров и разошедшийся за считанные недели, “Союз нерушимый”,“10-я высота”, фотоальбом “Эпохи зримые черты”, “Ленин в Смольном. 124 дня” и др.). В “Правде” опубликованы сотни публицистических статей, в том числе — около 20 глав “Нет повести печальнее…”, вызвавших широкий читательский отклик.
Так почему же потребовалось срочно убрать и даже выдворить из редакции человека, отдавшего “Правде” добрую половину своей жизни? Почему так усердствуют бывшие сельхозстроители А. А. Исаев и В. М. Видьманов; почему так категоричен первый зампред ЦК КПРФ В. А. Купцов и так послушен управделами ЦК Евг. Б. Бурченко?
Почему не дрогнуло перо у В. Н. Никифоровой, врио главного редактора, подписавшей приказ о моем увольнении, даже не поставив меня в известность? Хотя для этого достаточно было снять трубку внутриредакционного телефона и набрать несколькоцифр…И это делает журналист, которого именно я принимал в 1991 году на работу в «“Правду», затем назначал руководителем отдела и заместителем главного редактора, о котором говорил (и готов их повторить) теплые слова в своем отчете собранию журналистской организации 14 февраля 2003 года.
Да я бы не подписал такой приказ об увольнении Никифоровой, даже если бы моим пером попыталась управлять чья-то мохнатая рука. Я же не сдал никого в 1996-м, когда греческие “друзья” (в кавычках) требовали от меня уволить В. Трушкова,В. Никифорову,Е. Спехова и некоторых других членов редколлегии.
При увольнении допущены серьезные нарушения не только этических, но и правовых норм, и мне, если бы я не устал от бесчисленных судов за честь газеты, пришлось быотстаивать свои права в суде.
Тем более, что у людей не хватает ни совести, ни смелости сказать об истинных причинах ими затеянной “большой стирки”. Та “бытовка”, которую усиленно треплют сегодня, появилась только совсем недавно, с чьей-то легкой руки, но оказалась очень удобной: мол, никакой политики, никакой расправы за критику, за неугодные публикации. Злоупотребляет, видите ли, человек. Каюсь — не без греха.
Один, прежде мною весьма уважаемый товарищ, выступая на Президиуме ЦК, выразился так: я сам его в нехорошем состоянии не видел, но знаю многих талантливых руководителей, которых сгубило пристрастие к спиртному. Другой, как мне ведомо, отнюдь не избегающий “зеленого змия”, в том числе и в рабочее время, сказал: творческому человеку можно и выпить, а вот руководителю нельзя. Он, кстати, сам руководитель. Третий, когда мы летали за рубеж, квасил с своими сотоварищами всю дорогу…
Ну да не в этом же дело.
Начнем по порядку.
Гневные тирады по адресу “Правды” и раньше раздавались с партийных вершин.
Так было в 2000 году, когда Геннадий Андреевич Зюганов устроил то ли на пленуме, то ли еще на каком-то заседании форменный разнос газеты. Однако не учел, что редакцией в тот период руководила В. Н. Никифорова, а не раздражавший его с давних пор А. А. Ильин (я лежал в больнице; кстати не почти семь месяцев, как утверждает лидер, а около трех месяцев — с 7 июня по 24 августа). За Никифорову тогда вступился даже Егор Лигачев.
Еще раньше у нас с Г.А. Зюгановым были разногласия по поводу одной из бесед
Вл. Большакова с Александром Александровичем Зиновьевым. Я “ослушался” совета Зюганова не печатать этот материал. Я передал Геннадию Андреевичу слова Зиновьева: если “Правда” не будет печатать эту беседу, он прекращает сотрудничать с “Правдой”. Надо было выбирать. Я выбрал сотрудничество с Зиновьевым и не раскаиваюсь в этом. Теперь-то все, включая Зюганова, носятсяза именитым автором, но благодаря Володе Большакову и Виктору Кожемяко у него сохраняются особые — добрые и плодотворные — отношения с “Правдой”.
По различным поводам были у нас “крутые” разговоры с некоторыми секретарями ЦК, кто пытался “порулить” газетой, обвинить ее в том, что такие-то и такие-то материалы якобы противоречат “линии партии”. Это касалось публикаций по выборам в ФНПР, президентской кампании в Северной Осетии, где “наши” поддержали, увы, не самого достойного кандидата, а газета “Правда” — действующего президента А.С. Дзасохова.
Я каждый раз пытался объяснить товарищам, что согласно закону о СМИответственность за публикации в газете несет персонально главный редактор. Что у нас были случаи, когда из Охотного ряда, дом 1 поступали в редакцию недостоверные материалы, а затем нас таскали по судам. Те же, кто эти материалы “вбрасывал” в редакцию, делали вид, что не имеют к ним ни малейшего отношения.
Но это все же предыстория, хотя в дальнейшем именно эти люди будут играть активную роль в ситуации вокруг главного редактора “Правды”. Особенно — в последние дни, когда безотказно заработает цепочка осведомительства и выкручивания рук, когда подписываются и под нажимом сбоку отменяются приказы — причем все это делается за спиной у человека, чью судьбу они берутся решать.
Исток ситуации вокруг “Правды” — на майском Пленуме ЦК, где в спешном порядке исключали из КПРФ сразу трех членов ЦК — Селезнева Г. Н. , Горячеву С. П.,
Губенко Н. Н.Голосование было открытым и поименным. Секретарь ЦК по оргработе называл по списку фамилию участника пленума, и тот говорил: за или против исключения. В списке делалась соответствующая пометка.
Я сидел в первом ряду, рядом со Светланой Петровной Горячевой, видел, как она переживала. Она и подумать не могла, что ее и ее товарищей могут вот так сразу исключить из партии, для которой она столько сделала за минувшие десять лет. Именно она огласила совместное заявление заместителей председателя Верховного Совета РСФСР с резкой критикой Б. Н. Ельцина. На волне всенародного резонанса на это заявление она сохранила верность идеалам Компартии и приняла предложение войти в “тройку” лидеров партийного списка на выборах 1993 года. Активно работала в Госдуме. И вот теперь ее судит партийный трибунал за отказ оставить место председателя Комитета Госдумы РФ по проблемам материнства и детства…
По все трем кандидатам на исключение из партии я голосовал “против”.
Мне уже приходилось объяснять свою позицию, сделаю это еще раз.
Еще в первом составе ЦК КП РСФСР, созданной в 1990 году, я и мои единомышленники — доктор исторических наук Владлен Логинов и другие (нас было 6-8 человек) выступили против превращенияпленумов ЦК в партийный трибунал. Мы ведь хорошо знаем историю партии, знаем, к каким тяжелым последствиям приводили “чистки” ее руководящего ядра, когда, оберегая единственного вождя, клеймили разного рода “группы” и “примкнувших” к ним.
Возьмем, к примеру, историю “Правды”. Многие из ее редакторов покидали газету отнюдь не по собственному желанию. Скажем, в 1917-м, после Октября, непосредственно руководили работой редакции Г. Сокольников и Н. И. Бухарин. В 30-е годы они оба репрессированы. Не стану перечислять других, в том числе Д. Т. Шепилова, П. А. Сатюкова и т. д., назову только Виктора Григорьевича Афанасьева, который проработал в “Правде” (с перерывами) 18 лет, а с 1976-го по 1989-й был ее главным редактором. Он в последние годы настойчиво просил отпустить его в Академию наук СССР, где ему предлагали пост вице=президента, но его не отпускали, держали на коротком поводке, чтобы не брыкался.
Виктор Григорьевич был порядочным человеком и никого из своих “опекунов” стремился не обижать. У него поначалу были хорошие, почти дружеские отношения с М. С. Горбачевым. Но Афанасьев — при всей кажущейся мягкости характера, некоторой даже вялости в поведении — был принципиальным и твердым в поступках на посту главного редактора. Какие номенклатурные бури вызвала публикация “Правды” о порядках в Львовском обкоме КПСС, где первый секретарь по фамилии Добрик, про которого ходили слухи, что он внебрачный сын Л. И. Брежнева, занимался откровенной показухой, а не организационной и идеологической работой, жестоко расправлялся с неугодными. Теперь мы знаем, что Львовщина стала в годы перестройки одним из самых опасных очагов “катастройки” (А. Зиновьев), где обильную почву нашли быстрорастущие семена национализма, самостийности и русофобства.
В нашем сознании развал СССР связан нерасторжимо с Беловежской пущей, с Вискулями, где три амбициозных господина подписали известный договор, поставив крест на истории не только Советского Союза, но и Государства Российского. Это так и есть. Но едва ли не первыми разожгли костёр, испепеливший дружбу и сотрудничество братских народов, на Западной Украине…
Так что “Правда” вовремя забила тревогу, и жаль, что ее не услышали партийные верхи.
А сколько шишек упало на голову В. Г. Афанасьева, когда газета рассказывала о беспределе, чинимом Шакировым в Бурятии, Бойко — в Днепропетровске, Калашниковым, кунаком генсека ЦК КПСС, в Волгограде, Медуновым — в Краснодарском крае…
Главного редактора “Правды” нельзя было отпустить — его надо было снять.Надо было найти подходящий случай. Иначе подумают, что с ним расправляются за критику. А это — черное пятнышко на безупречно белом мундире генсека. В то же время и снять было нельзя просто так: хотелось показать всем партийцам, посмевших свое суждение иметь, возомнившим себя “мыслящим тростником”, что подобное поведение не прощается.
Случай нашелся. Похожий на скверный анекдот.
Однажды в понедельник, летом 1989-го, приходим мы на работу, а у подъезда редакции — толпа возбужденных людей. Они буквально осаждают “Правду”. В чем дело?
Оказывается, “Правда” перепечатала из итальянской “Реппублики” скандальную публикацию о безобразном поведении Ельцина в США. Борис Николаевич, будто бы выпив лишнего, помочился на колесо самолета, прямо у трапа, явился на лекцию в каком-то представительном центре в сильном возбуждениии т.д., и т.п.
Правдинскую перепечатку встретили в штыки горячие поклонники “светоча демократии”. Они сжигалигазету на Пушкинской площади, посчитав “Правду” рупором Горбачева и помошницей в его интригах против личного врага и политического оппонента. Тогда уже в ходу были лозунги и транспаранты на массовых демократических демонстрациях: “Партия! Дай порулить!”, “Горбачев — кровавый диктатор”… Один из идеологов демореволюции, кстати, старший брат тогда еще неизвестного А. Б. Чубайса, призывал к штурму Смольного и Лубянки. По рукам гуляли газетки и цитатники, в которых вовсю полоскали коммунистов и Советскую власть. Знаменосцем решительных перемен толпа и те, кто ею управлял из-за кулис, выбрали Бориса Ельцина. На его выступления буквально ломилась мелкая интеллигенция, особенно ее женская часть.
Поделиться книгой: