Отчет Русским Богам ветерана Русского Движения

Петр Хомяков

Отчет Русским Богам ветерана Русского Движения

Глава 1. Размышления ветерана Русского Движения

1. Постановка вопросов

Эту книгу я пишу для себя. Сказанное отнюдь не означает, что автор категорически отказывается от возможности увидеть ее напечатанной. В конце концов, наш первый, чисто литературный опыт, роман «Перекресток» тоже писался для себя. Читавшие его в черновике знакомые, близкие к спецслужбам, однозначно утверждали, что эту книгу напечатать невозможно. Что это опасно для автора, спонсоров, издателей.

Но роман опубликован. Нашлись и спонсоры и издатели. А публикация прошла без громких скандалов. Впрочем, об этом несколько позже.

А пока вернемся к вопросу о книгах, написанных для себя. Причин для создания таких книг много. И, более того, для каждой книги такого рода, даже у одного и того же автора имеются совершенно разные причины. Я тоже писал «Перекресток» по одной причине, а эту книгу пишу совершенно по другой.

В данном случае я сам хочу разобраться в тех вопросах, которые меня волнуют. И ответить на которые, вот так, с ходу, я не могу сам себе. Поэтому, как профессиональный ученый я решил поразмышлять надо всем этим, как говориться «с бумагой и карандашом».

Записать то, что называется «мыслями вслух». Повторяю и подчеркиваю, это именно мысли вслух. Не планы и не призывы. Я размышляю над прошлым, где были и планы, и призывы, и практическая борьба. Мысленно представляю возможные альтернативы. Но никому ничего не предлагаю. Ибо «Колея это только моя. Выбирайтесь своей колеей», – как великолепно сформулировал эту идею Владимир Высоцкий.

Впрочем, возможно, некоторые вопросы, важные для меня, волнуют и кого-то другого. В этом случае, если книга будет все-таки опубликована, она вызовет интерес и у определенного круга читателей. Но я прошу таких читателей относиться к моим выводам, как к поводу для собственного размышления, а не как к руководству к действию. Даже в тех случаях, когда автора будет «заносить» на пророческий тон.

Кстати, о читателе. Парадоксы читательского интереса к моими предыдущим книгам это одна из причин, по которой я пишу сейчас для себя. Дело в том, что мои книги издавались в т.н. «патриотических» (хотя это определение и не совсем точно) издательствах. И распространялись по соответствующим каналам.

И, надо прямо признаться, не вызвали особого интереса у публики. Точнее той публики, на которую ориентированы данные издательства и данные распространители.

Зато я видел экземпляры своих книг, буквально зачитанные до дыр читателями далеко не политизированными. К которым эти книги попали совершенно случайно. Я беседовал с некоторыми читательницами, которые искренне плакали над моим «Мироповоротом», и говорили, что ничего более сильного они не читали последние лет десять.

Так кто же мне ближе? Те, кто читают мои книги с интересом и душевным трепетом, для кого они являются откровением, или те, кто лениво отбрасывает их и в сотый раз перечитывает откровенную полуграмотную бредятину, которой заполнены прилавки наших «патриотических» лотков?

Вопрос риторический. Разумеется, первые мне гораздо ближе вторых. Но тогда возникает уже вопрос далеко не риторический. А с теми ли я был в своей общественно-политической активности на протяжении последних почти тридцати лет? За те ли идеалы я боролся?

И эти вопросы возникают не только у меня. Масса весьма достойных людей, которые участвовали в последние десятилетия в т.н. Русском Движении разочаровались в нем. Я уж не говорю о тех, кто перегрыз друг другу глотки и вдрызг разругался с былыми соратниками, попросту не поделив скудеющие спонсорские средства.

Но не о них сейчас речь. А о тех, кто боролся за свои идеалы, жертвуя чем-то (отнюдь не обязательно жизнью и здоровьем, но хотя бы временем и деньгами), а не делал из политики профессии. Весьма непыльной, кстати.

Откровенно говоря, эту публику «профессиональных борцов» я искренне презираю. По моим наблюдениям большинство из них социально и профессионально не состоявшиеся типы, нашедшие себя «в борьбе», потому что в других сферах они полностью не состоятельны и не могут элементарно заработать другим трудом.

Единицы среди этой публики не соответствуют данной характеристике. В том числе несколько моих самых близких политических соратников, которых я не хочу упоминать здесь, ибо знаю какой вой в «тусовке» может вызвать моя книга. И упоминание здесь может им попросту повредить. Так что, извините, друзья мои, сказанное к вам не относится.

Но, во-первых, исключения лишь подтверждают правила. А, во-вторых, уж вы то, дорогие мои, знаете о ничтожестве ваших «коллег» получше меня.

И не можете не согласиться со мной, что это люди бесперспективные. Особенно сейчас, когда их уже не поддерживает искренне и бескорыстно масса активистов среднего и нижнего звена. И когда политически активная массовка Русского Движения атомизирована до предела. А рассосредоточенные массы уже массами не являются. И их политический вес равен нулю.

Но вот для этой самой массовки и этого самого актива, к которому принадлежу и я, весьма желательно разобраться в ряде вопросов.

В такой ситуации можно сказать, а что же ты сам, дорогой товарищ, к чему-то призывал в своих книгах и статьях, а теперь что же, признаешься, что звал, не зная сам, куда? В том то и дело, что я не разочаровался в своем мировоззрении и в своих идеалах.

Но серьезно задумался, с теми ли соратниками и против тех ли противников я за эти идеалы боролся? Не свои взгляды, изложенные в моих книгах, я подвергаю сомнению, а свою практическую политическую активность.

И в этом я не одинок. Просто массовым стало среди членов Русского Движения то, что можно назвать «разочарованием в вождях». Но, задумайтесь, дорогие соратники и единомышленники, только ли в вождях дело? А может, все гораздо серьезнее? Вожди не возникают на пустом месте. Облик вождей не может не соответствовать в целом облику ведомых. Следовательно, для нас (я сейчас имею в виду тех, кто так или иначе или разделяет мои взгляды, или, хотя бы, с интересом к ним относится) стоит внимательнее присмотреться не только к дискредитировавшим себя вождям, но и к значительной части соратников, к союзникам и противникам.

И, забегая вперед, скажу прямо, большинство этих соратничков просто враги. Прямо как у Высоцкого: «А народишко, каждый третий враг». А если не враги, то безграмотные дураки. Но, дурак, как известно, опаснее врага.

Для многих из тех, кто пришел в Русское Движение бороться со свинцовыми мерзостями ельцинского режима (я не говорю сейчас о тех немногих весьма достойных людях, которые начали борьбу за Русское Дело еще в советское время) ситуация напоминает известную японскую сказку.

К некоему одинокому дровосеку в хижину заявляется гость, оказывающийся злым колдуном. Отличительной чертой этого колдуна является присутствие двух лишних глаз на… ноге.

Дровосек обманывает колдуна и бежит от него, куда глаза глядят. И, наконец, видит большой костер и довольно много людей вокруг него. Он с облегчением подходит к костру, где его доброжелательно встречают и поят горячим чаем (а может и подогретым сакэ, подробностей не помню). Он расслабляется и рассказывает людям свою историю.

«Знаете, у него были глаза на ноге!», – восклицает он, характеризуя колдуна.

«Какие глаза, вот такие?», – спрашивает один из сидящих у костра и закатывает штанину. И показывает ошеломленному дровосеку свою ногу, сплошь покрытую глазами.

Такая вот страшненькая сказочка.

Ничего она вам не напоминает, дорогой мой единомышленник? Не так ли и мы, не приняв сволочной режим «молодых реформаторов», оказались среди монстров, которые, возможно, гораздо хуже (во всяком случае, глупее и безграмотнее, это точно).

Впрочем, вопрос риторический. Сейчас, когда многие из этих «патриотов» лижут зад Кремлю, сказывается их истинная сущность. И понимают ведь, что будут даже в случае успеха своей лакейской деятельности только «старшими помощниками младших дворников», но все равно. Лижут зад законным наследникам ельциноидов. Которые от оного наследства не отказались. А просто кинули кусок сволочам в погонах. И те радостно завизжали у корыта с незаслуженной жратвой о «возрождении величия России». И этот визг подхватили политические проститутки, обслуживающие господ в погонах.

Политические проститутки, сами понимаете, кто. Наши с вами бывшие соратнички.

Что же нам в этом случае делать?

Если не знаешь, что делать, лучше ничего не делать вообще. И как минимум просто уйти из активной общественно-политической деятельности в «национально-патриотическом» секторе.

И, конечно же, разобраться, подумать на досуге, в результате каких ошибок и заблуждений мы оказались в компании с этой сволочью. Это важно по двум причинам.

Первая. Просто интересно проанализировать свои собственные ошибки. Провести, так сказать, «разбор полетов». Может быть просто в качестве «гимнастики ума».

Это полезно для нашего же собственного душевного здоровья. Ибо проблема осознанная значительно меньше мучает нас.

Вторая причина гораздо важнее. Дорогие единомышленники, говорю вам как прогнозист и аналитик. Этот режим рухнет. Эта страна (повторяю сейчас ненавистных мне реформаторов, но не могу назвать своей нынешнюю дебильную Путляндию) развалится. В такие времена выигрывает тот, кто играет.

Но играть в одиночку бесперспективно. Гораздо более целесообразно собираться в стаи. Но успех стаи зависит от согласованности действий. В условиях анархии и хаоса нельзя создать дееспособную стаю методами бюрократическими, методами армейскими. Стаи создаются единомышленниками, которые на первых порах должны понимать друг друга «без команды».

Значит, надо уметь отличать «своих» от «чужих». А это не так просто. Тут в двух словах не скажешь, как надо создавать такие стаи.

Зато можно сказать, как не надо создавать стаи. И это тоже важно. Тот, кто не тратит время на бесперспективные действия, уже выигрывает. Выигрывает время. Столь дорогое, даже бесценное в условиях кризиса.

Так вот, дорогие неизвестные друзья, весь опыт т.н. «национально-патриотического» движения, это опыт того, как не надо создавать стаи. Как можно сэкономить силы и время, с ходу отказываясь от предложений и призывов, в которых содержатся некоторые ключевые слова, свидетельствующие о никчемности людишек, их произносящих.

Я не призываю вас быть теми, кто оболванивает. Но хотя бы не будьте теми, кого оболванивают.

А собственно, кого я сейчас убеждаю? Ведь, скорее всего, эта книга так и не будет издана. Я убеждаю сам себя. Никаких компромиссов с собственными убеждениями. Никаких аргументов «для пользы дела». Нет у меня никаких общих дел с этой юродской или фашистской сволочью. С этими политическими проститутками на «субботнике» у обладателей разноцветных погон.

Нет у русской нации врагов больших, чем все эти носители погон, страшные только для собственного, расчетливо обезоруженного ими же самими, народа, но такие никчемные в противостоянии с реальными противниками. И нет у русской идеи более опасных оппонентов, чем выразители интересов откровенного гнилья в составе самого русского народа.

Только очистившись от человеческих отбросов можно говорить о создании нации. И только ради процветания такой «очищенной» нации стоит бороться и умирать.

Ну, вот. Вопросы сформулированы. Оказывается надо решить, какие идеи являются идеями быдла, гнилья и ничтожества. Какие идеи являются идеями деградантов. Не важно, говорят ли они с тобой на одном языке, или нет.

В этом основная задача данной книги.

В итоге же нашим изучением будут охвачены следующие темы, которым будут посвящены приведенные эссе и сборники статей. Христианство, претендующее на главенство в идеологии русского сопротивления. Мнимая «враждебность» еврейства и государственничества. «Советский проект», характеризующийся истерическим призывом «назад в СССР». «Русский национализм» в том виде, в котором он наиболее широко представлен неосведомленной публике, и который не имеет ничего общего с национализмом. Во всяком случае, русским.

И, наконец, наше видение возможного выхода из нынешнего тупика. Сразу подчеркнем, выхода для русского народа, но не для российского государства.

Ибо это государство – главный враг русского народа. Это не наши домыслы. Нынешний «воссоздатель» недобитой империи прямо сказал, что те, кто провозглашают лозунг «Россия для русских» «идиоты, либо провокаторы».

Ну, а мы отвечаем этому хозяину Кремля, что нам «Россия не для русских» просто не нужна. Тем более нам не нужна, «Россия без русских», которые начали вымирать после его воцарения в Кремле еще интенсивнее, чем при Ельцине.

2. Воспоминания о начале пути

Автору рановато писать мемуары. Тем более, что их обычно пишут бывшие большие начальнички, к которым мы не относимся. Но в то же время полезно вспомнить отдельные моменты, как сам «дошел до жизни такой».

Это полезно в первую очередь для себя самого. Но может оказаться занятным и тому, кто проявит интерес к этой нашей книге. Либо тем, кто проявлял интерес к нашим предыдущим литературным или публицистическим работам.

Итак, с чего же начать воспоминания ветерана Русского Движения, политического и идеологического течения, которое оппоненты называют фашистским?

Разумеется, с фашизма. С его проявлений, как говорили в веке ХIХ «в русском быту».

Кому-то может показаться странным, но «идеи фашизма», были после победы над ним весьма популярными среди русского народа, фашизм победившего и столь много от фашизма пострадавшего. Я не могу сказать обо всех поколениях и обо всех регионах страны. Но в среде мальчишек московских окраин моего поколения, рожденного в конце 1940-х и начале 1950-х, было весьма много «любителей фашизма».

Надо подчеркнуть, что это были обычные мальчишки из простых семей, чьими родителями были бывшие фронтовики или люди реально пострадавшие от войны.

Разумеется, теперь, с высоты своих лет и опыта, я понимаю, что это было не увлечение идеями фашизма, расизма или национализма, которых никто толком не знал тогда. Тем более мальчишки и подростки с московских окраин.

Это было увлечение эстетикой нацизма. Его стилем. Возможно, это стремление «обрести стиль» выливалось в такие формы потому, что собственная страна патологически не могла предъявить именно свой стиль. Поразительно, но, даже умудряясь иногда достигать реальных успехов в некоторых делах, СССР был удивительно бесплоден в создании того, что можно назвать стилем. Все-таки, вопиющая серость это не прерогатива «Единой России». Серость верхов и навязываемого ими образа жизни (причем образа жизни, не только бедных, но и богатых, которые умудряются сотворить серость даже в роскоши) была присуща нашей стране, как минимум, с 1917 года. А, скорее всего, и гораздо раньше.

Так что создать стиль страна не может и по сю пору. Именно поэтому многие во времена СССР (хотя отнюдь не большинство, но часть весьма значительная) обретала стиль, подражая как раз отрицательным героям советских книг, и особенно фильмов.

Восхищались «потенциальным противником», то есть Америкой в 1960-х, 1970-х и 1980-х., подражая манерам их «нехороших мерзавцев» и их обворожительных подруг. Восхищались белыми офицерами, красиво идущими в психическою атаку, из фильма «Чапаев». И с тоской пели якобы «белогвардейские» романсы. Восхищались и лощеными офицерами немецких спецслужб из фильмов о войне. Кстати, когда в 1970-х взрывной успех получил сериал «17 мгновений весны», многие серьезные критики уже в 1990-х обращали внимание на то, что значительная часть этого успеха объясняется тягой ко все той же притягательной эстетике нацизма, столь выразительно показанной в этом фильме.

Курьезно, но такое увлечение «врагами» идет параллельно с глумливым осмеянием тех, кого «приказывают любить». Так, восхищаясь каппелевцами из «Чапаева», рассказывают анекдоты про самого Чапаева, в которых он предстает откровенным дебилом.

И подражая немецким офицерам в манерах, рассказывают анекдоты о дебилизме своего собственного русского народа. Во времена моего детства это были анекдоты про «Ванте и Манте». Причем рассказывали их не некие «Шендеровичи по ТВ по указкам из Нью-Йорка и Телль-Авива», а дети русских пролетариев из Новоподмосковных бараков друг другу.

Здесь стоит, кстати, заметить, что неприятие казенного в крови у русского народа. И это имеет весьма глубокие корни, о чем мы скажем позже, а пока лишь остановимся на констатации данного факта. Но народ русский достаточно сильно запуган и задавлен. И в данной ситуации упомянутое неприятие по большей части не выливается в формы политические.

Но если появляется возможность проявить его в неполитической форме, это неприятие непременно проявляется. В данном случае если появляется некая притягательная эстетика, чуждая официозу, ей увлекаются и в силу тоски по стилю в условиях засилья казенной серости, и в силу возможности продемонстрировать неприятие этого государства таким относительно безопасным способом.

Именно этим, например, можно объяснить феномен Высоцкого, который был не просто популярен. Он предъявил свой собственный стиль, и, не говоря ничего прямо, яростно отвергал официоз. И подавляющее большинство народа приняло его чуть ли не как пророка. Что бы не шипели по его поводу иные казенные «патриоты», не добившиеся и сотой доли его славы.

Впрочем, мы отвлеклись.

Итак, достаточно массовое увлечение фашизмом я мог наблюдать с самого раннего детства. И, по логике вещей, должен был бы сейчас признаться, что сам был среди почитателей нацистской эстетики и рисовал свастики на стенах.

Увы, я этого не сделаю. Ибо данное увлечение обошло меня стороной. Фашизм был мне глубоко безразличен. И даже скорее неприятен. Что, впрочем, не мешало мне и весьма прохладно относится к действительности в стране «избавившей мир от фашистского чудовища».

Написавши слово «неприятен», я, задним числом, удивился поразительной точности этого определения своих чувств. Именно так. Я не испытывал к немецкому фашизму яростной «пионерской» или «комсомольской» ненависти. Которую, надо признать, испытывали многие. Ибо отнюдь не все увлекались «альтернативной эстетикой врагов».

Но, не испытывая ненависти, я испытывал некое брезгливое чувство, которое, надо сказать, с годами не убывало. Оно присутствовало у меня даже тогда, когда в середине 1990-х меня однажды назвали «самым интеллектуальным фашистом России».

Сейчас довольно многие активисты Русского Движения не скрывают своего увлечения фашизмом. Мы поговорим об этом явлении несколько позже. Здесь лишь уместно будет отметить, что многие из этих деятелей в узком кругу не прочь заявить, что были нацистами (или фашистами, хотя это и довольно различные ветви правого радикализма) чуть ли не с детства или юности.

Я прямо заявляю, что, в отличие от них, фашизмом и нацизмом никогда не увлекался. А национал-социализм считаю идеологической химерой. О чем прямо писал в своей книге «Свои и чужие», рассматривая эту доктрину в главе с красноречивым названием «смесь бульдога с носорогом».

Более того. И фашизм, и нацизм только дискредитируют здоровый национализм. Впрочем, идиотам, рисующим обратные, т.н. «немецкие» свастики, и одновременно готовым лизать зад интернациональной кремлевской братии (большей части которой, если следовать нацистским кумирам этих идиотов, место в концлагерях) доказывать что-либо бесполезно.

Мой национализм формировался постепенно, органично, и вполне рационально. Без нацистской истерии.

По первому образованию я геолог. И много ездил по СССР. Работал и в Средней Азии, и на Кавказе. Да и до того, в детстве, много раз бывал на Кавказе с родителями, которые любили там отдыхать (до сих пор не понимаю, что они там нашли).

В результате этих поездок, на отдыхе ли, на работе ли, у меня сформировалось стойкое отрицательное отношение к кавказцам и азиатам. Но я отнюдь не хотел завоевывать или переделывать их. Просто я понял, что жить вместе с ними в одном государстве не хочу. Россию русским, Кавказ кавказцам, Азию азиатам. Каждому свое.

Примерно так формулировал тогда я свои взгляды. При этом чисто эмоционально особое неприятие у меня вызывали кавказцы. Ибо и азиаты, и кавказцы по моим наблюдениям в массе своей (хотя есть исключения, лишь подтверждающие правила) отличаются варварством, разгильдяйством и бытовой хитростью. Однако, варварство и разгильдяйство у азиатов компенсируется скромностью, выносливостью, честностью и, вопреки расхожему мнению, весьма малым коварством. Они хитры, но не коварны. Как говорят на ТВ «почувствуйте разницу».

Между тем, как кавказцы по моим наблюдениям кроме варварства и разгильдяйства, еще и агрессивны, жестоки до предела, коварны, капризны, не надежны и поразительно амбициозны при весьма скромных реальных талантах. Исключением из этого «общекавказского правила», являются, пожалуй, только некоторые армяне – трудоголики.

Не исключаю, что, возможно, я ошибаюсь, и мне просто не везло в общении. Но свои взгляды я строил исходя из своего личного опыта. При этом надо добавить, что все эти выводы (и я понимал это всегда) верны рамках закона больших чисел. Не устану повторять, что из этих правил есть исключения. Причем, очень яркие. И они тоже встречались мне. Но почему-то этих людей я воспринимал именно как отдельных личностей, а не представителей их этносов. И я испытывал признательность и уважение к ним лично, сохраняя негативное отношение к соответствующим этносам.

В этом же ряду стоят и блестящие мусульманские аристократы духа, перед которыми я преклоняюсь, но которые встретились мне довольно поздно, когда мои взгляды уже были сформированы другими представителями этой общности.

Не стану также призывать кого-либо разделить мои взгляды. И еще раз повторю Высоцкого «Колея это только моя. Выбирайтесь своей колеей». Тем более, что сейчас я говорю о тех взглядах, которые сформировались у меня к концу 1970-х годов. Взглядах конкретного человека с конкретным жизненным опытом. Взглядах, которые тогда еще не были политическими, а были, что называется «бытовыми».

И это было то, что называют «бытовым национализмом» в чистом виде.

Интересно, что из моего тогдашнего личного опыта совершенно не следовал антисемитизм. С «еврейским вопросом» лично я столкнулся, учась на Механико-математическом факультете МГУ, на вечернее отделение которого, я поступил, желая получить второе высшее образование.

Мех-мат, как известно, является одним из самых трудных факультетов МГУ. И, если рассматривать его как отдельный ВУЗ (а факультеты МГУ это большее, чем иной самостоятельный институт), то этот ВУЗ можно было назвать самым трудным в СССР. Например, из нашего потока не смогли справиться с трудностями и бросили учебу многие, даже закончившие такие солидные институты, как МИФИ.

И в такой ситуации максимального интеллектуального напряжения особенно остро ощущались все мелочи, имеющие отношение к учебе. В частности, было очевидно явно комплиментарное отношение евреев преподавателей к евреям студентам. И весьма строгое их отношение к студентам иных национальностей.

Это было обидно. Но мне, откровенно, было на это наплевать. Я пошел на Мех-мат за знаниями, а не за оценками в дипломе.

Однако, в это же самое время сложилась весьма драматичная ситуация в нашей семье. Мой отец по долгу службы (он тогда был начальником отдела научной информации НИИ Механики МГУ) пытался воспрепятствовать передаче за рубеж одной очень важной разработки.

Осведомленный читатель наверняка слышал о торпеде «Шквал». Эта чудо-торпеда способна идти к цели со скоростью до 400 км/час. Так вот, так до сих пор не принятая на вооружение, эта торпеда построена далеко не на самой оптимальной реализации одного принципа, характеризующего возможности движения тел в воде. Гораздо более результативное изделие было создано и испытано еще в 1979 году (кстати, скорость подводного хода модели тогда достигла на натурных испытаниях в Севастополе 450 км/час).

При этом создатель подобного чуда ставил себе задачу сделать не только сверхскоростную торпеду, но и сверхскоростную подводную лодку. Чего сейчас сделать даже не пытаются.

Даже дилетанту очевидно, какая революция в военно-морском деле последовала бы в случае реализации данных задумок. И кто бы стал «хозяином океанов». Им бы стал первым принявший все эти изделия на вооружение.

Однако, некая группировка, прямо скажем научно-мафиозная, по своим соображениям решила разработку и внедрение этого изделия блокировать. И одновременно вывезти (не без выгоды для себя, любимых) основные ноу-хау за рубеж. Отцу было «за державу обидно», и он попытался блокировать эти замыслы, поддерживая создателя упомянутого изделия в его борьбе с упомянутым научно-мафиозным кланом.

В итоге борьба закончилась с нулевым счетом. Ноу-хау за рубеж не вывезли, но и в СССР не внедрили. Создатель умер от инфаркта. А отец был уволен. И на старости лет снова стал простым инженером, скатившись с довольно высоких ступенек карьерной лестницы.

К тому времени я закончил Мех-мат, но, несмотря на два высших образования, зарабатывал мало. Крах отцовской карьеры подорвал финансовое положение семьи, и мы с младшим братом вынуждены были помимо наших основных занятий еще и пойти подрабатывать дворниками.

Причем здесь евреи? – спросите вы. Да при том, что этот научно-мафиозный клан состоял из евреев и еще нескольких «других инородцев». Справедливости ради, надо отметить, что им помогало несколько русских адмиралов. Которых научные мафиози пообещали за это сделать докторами наук

Читатель, ты заметил, как скучно и буднично я пишу об этом эпизоде? Это для того, чтобы собственными эмоциями не помешать твоему собственному восприятию этих событий.