Горец-завоеватель

Глаза Джолин изумленно распахнулись. «Что случилось? Почему он так разозлился?» – испуганно стала спрашивать себя девушка. К ее щекам прилила кровь – Сигимор начал с невозмутимым видом раздеваться. И на его лице не дрогнул ни один мускул. Он совершенно не обращал внимания на свою обеспокоенную спутницу, и его, видимо, даже не волновало, смотрит ли она на него или нет. А она смотрела. И смотрела, не отрывая глаз. Джолин просто не могла заставить себя отвернуться. У Сигимора были широкие плечи, гладкая, ровная спина. Он необычайно хорошо, пропорционально сложен, заключила девушка. Его кожа не была такой белой, какая обычно встречается у рыжих мужчин. Теплый золотистый оттенок, казалось, появился на ней после загара под нежарким шотландским небом. Руки и плечи Сигимора выглядели мускулистыми и крепкими. Мышцы сплетались в красивый рисунок, но при этом они не были слишком большими. Джолин никогда не нравились мужчины, у которых мускулы громоздились крупными узлами на плечах и руках. В этом было что-то отталкивающее. Каждую руку Сигимора чуть повыше локтя перехватывала лента татуировки, состоявшая из отдельных экзотической формы звеньев. Пока Джолин рассматривала этот рисунок, шотландец успел снять с себя брюки. Девушка почувствовала, что ей снова стало жарко. У нее слегка закружилась голова. Его ягодицы выглядели тугими и сильными. Мускулистые, крепкие ноги... Господи, подумала Джолин, что это с ней? С каким бесстыдством она рассматривает мужчину! И даже более того, ей очень хотелось посмотреть, как он выглядит спереди. Этот шотландец будит в ней низменные инстинкты. Никогда раньше с ней не случалось ничего подобного. Она умела держать себя в руках и ни к одному мужчине в жизни не испытывала подобных чувств. Что ж, если быть честной, то следует признать, что этот рыжеволосый шотландец разбудил ее дремавшую чувственность. И это открытие не слишком обрадовало ее. Она – дочь английского лорда, сестра лорда и тетя лорда – испытывала возбуждение, глядя на обнаженного мужчину, жителя гор! Настоящее сумасшествие. Ее благородные предки, вероятно, просто переворачиваются в своих гробах.

И в то же время это внезапно нахлынувшее на нее незнакомое чувство озадачило Джолин. Занятая ведением хозяйства в замке и воспитанием Рейнарда, она не особо задумывалась о замужестве. Разумеется, как и все остальные девушки ее возраста, она предавалась мечтам о прекрасном молодом лорде, который когда-нибудь появится в ее жизни и станет галантно ухаживать за ней, дарить ей цветы и услаждать ее слух стихами. Но от Сигимора такого ожидать не приходилось. Он совсем не походил на прекрасного и утонченного молодого человека, созданного ее фантазией. И ее чувства к шотландцу явно имели физический оттенок. Если уж быть честной, то ее влечение следовало назвать животной страстью.

Ей следует научиться контролировать свои инстинкты, ведь бок о бок с Сигимором ей придется провести много дней и ночей. И рядом ни одного ее родственника. Придется самой позаботиться о сохранении целомудрия. А это может оказаться не таким уж и простым делом.

Но вот, наконец, Сигимор подошел к ней, взял за руку и повел обратно в лагерь. Тепло, исходившее от его руки, жгло ее ладонь. У Джолин пересохло во рту от волнения, сердце отказывалось подчиняться разуму. Когда они вернулись в лагерь, все остальные шотландцы и Рейнард уже спали. В костре тлели угли. Сигимор разложил на земле шкуры и одеяла для нее и для себя. Они проведут эту ночь, разделенные лишь несколькими дюймами. Вытяни она руку, и ее пальцы коснутся его тела. И теперь всю ночь ей предстоит бороться со своим жгучим желанием. Когда она собралась бежать из Драмвича, ее беспокоила только безопасность Рейнарда. Теперь же у нее появилась другая и совершенно неожиданная проблема – ей предстояло одержать победу в битве с самой собой.

Глава 3

Джолин вздрогнула от резкого крика, который издал кто-то из шотландцев, и с удивлением посмотрела на своих спутников. Они пришпорили коней и пустили их в галоп. Девушка тоже последовала их примеру, но ее лошадь, похоже, не собиралась слушаться своей наездницы. Животное упрямо замотало головой и даже попыталось остановиться. Но потом нехотя, словно делая Джолин одолжение, все же выполнило ее команду. Джолин испуганно оглянулась – позади них никого не было видно, никто их не преследовал. Сегодня они скакали целый день без остановок, стараясь пробираться потайными тропами и не попадаться на глаза людям, объезжали города и деревни. Все эти меры предосторожности принимались для того, чтобы Гарольду было сложнее отыскать их след. Поэтому этот крик, внезапно разорвавший тишину, сильно испугал Джолин. А странное поведение Нанти и Лайама привело ее в ужас. Они тоже пришпорили коней, но те вдруг начали спотыкаться и затем неожиданно упали. Мужчины кубарем скатились на землю.

– Вот дурни, – зло бросил Сигимор, но Джолин заметила, что уголки его губ слегка приподнялись.

– Вероятно, это как-то объясняется... – тихо вставила Джолин.

– Мы в Шотландии, деточка.

– Понятно, – отозвалась девушка. Ей хотелось радоваться этому обстоятельству так же, как радовались ее спутники, но мысль о том, что здесь, в Шотландии, она всегда будет чужестранкой и нигде не встретит теплого приема, угнетала Джолин.

– Теперь мы в безопасности.

– Я нигде не буду чувствовать себя в безопасности. Но здесь уж точно спокойнее, чем в Драмвиче, – вздохнула она. – Разумеется, вы возвращаетесь сюда не при самых благоприятных обстоятельствах, но, как бы там ни было, это ваша родина.

– Надо признать, что немного найдется англичан, которые встретят шотландца с распростертыми объятиями.

– Но и шотландцы не слишком обрадуются появлению англичан на своей земле.

– Не думаю, что ваше появление может вызвать у кого-то страх или неприязненное отношение. – Сигимор глубоко вздохнул. – И все же очень приятно снова вернуться в Шотландию. Здесь легче бороться с врагом и проще за ним следить. Тут даже горы на нашей стороне.

– Что вы хотите этим сказать?

– Как только Гарольд перейдет границу, его сразу обнаружат. Любой шотландец, заметивший вторжение на свою землю англичанина, тут же сообщит об этом соседу. А сосед – другому соседу. И сразу будет известно, куда движется чужестранец, по какой дороге он пришел, сколько еще с ним человек. Могу заверить вас, что Гарольду и его людям трудно будет выследить нас в Шотландии. Даже те, кто никогда не дружил с Камеронами, все равно перейдут на нашу сторону. Гарольд не сможет найти здесь союзников. Шотландец не предаст шотландца.

– Ясно. Шотландцы объединятся против общего врага.

Сигимор кивнул и спешился. Затем помог спуститься на землю Джолин.

– Сделайте сейчас, что вам необходимо, и мы снова отправимся в путь. И уж тогда больше не будем останавливаться до вечера.

Джолин внутренне простонала, но вслух ничего не сказала. Она разбудила Рейнарда и вместе с ним пошла искать укромный уголок, где они могли бы сделать все свои дела и приготовиться к дальнейшему путешествию. Прикосновение Сигимора еще жгло ее тело. Все попытки Джолин перестать думать об этом мужчине ни к чему не привели. И лучшее, что она могла сделать в таком положении, – просто постараться скрыть от Сигимора свои чувства. А это было не так легко, потому что они все время проводили вместе, и ей приходилось контролировать себя каждую минуту. Возможно, ей стоило бы убедить шотландцев отвезти их с Рейнардом к кому-нибудь из английских родственников. Но теперь поздно думать об этом. Они уже в Шотландии, и путь назад им отрезан. Выбор сделан. И сейчас ей оставалось лишь надеяться, что Сигимор не заметит ее так неожиданно и так некстати вспыхнувших чувств. К его чести, он даже не пытался ни флиртовать с ней, ни соблазнять ее. Тем не менее, Джолин откровенно призналась себе в том, что ей очень хотелось нравиться Сигимору.

– Думаешь, Гарольд последует за нами в Шотландию? – спросил Сигимора Лайам и протянул ему бурдюк с вином.

– Несомненно, – сказал Сигимор, не сводя глаз с перелеска, в котором исчезли Джолин с Рейнардом, и отпил немного вина. – Этот человек уже убил хозяина Драмвича и наложил лапу на его замок. Не думаю, что граница его остановит. Он горит желанием избавиться от законного наследника. Гарольду необходимо удостовериться, что в будущем никто не попытается прибрать к рукам теперь уже его, как он считает, земли.

– Значит, нам придется пожертвовать своими жизнями, чтобы защитить маленького лорда?

– Нам придется защищать его. И это будет битва не на жизнь, а на смерть. Думаю, Джолин догадывается об этом. – Он замолчал и потер подбородок. – Гарольд понимает, что Джолин не останется в стороне от этого дела. То обстоятельство, что она сумела убежать из Драмвича, да еще и нас прихватила с собой, явно доказывает, что она не маленькая, беспомощная девчонка, которой можно вертеть по собственному усмотрению. А, следовательно, он попытается сделать так, чтобы она навсегда замолчала. Иначе Джолин найдет союзников в Англии, вместе с ними вернется в Драмвич и заставит его заплатить за все совершенные им преступления.

– В таком случае ему придется убить и всех слуг, которые сбежали из замка.

– Нет, не думаю, что они представляют для него опасность. Если слуги даже и попытаются приблизиться к кому-то из лордов и рассказать о творящемся беззаконии, вряд ли им поверят. Что значит слово бедняка против слова аристократа? Впрочем, если у Гарольда появится возможность перерезать горло кому-нибудь из них, он непременно ею воспользуется. Но вряд ли он будет специально разыскивать этих людей.

– Не нужно забывать, что уязвлена его гордость. Вряд ли он сможет пережить это. Ведь Джолин опоила снотворным всю его охрану и сбежала у него из-под носа.

– Да уж... Такая проделка кого угодно привела бы в ярость. Он будет мстить ей за унижение. – Сигимор сделал еще глоток вина и вернул бурдюк Лайаму. – Не могу объяснить, почему у меня появилось такое чувство, но мне кажется, что Джолин что-то скрывает от нас. Что-то здесь нечисто!

– Почему ты стал так думать? Тебе кажется подозрительным, что Гарольд убил Питера, но оставил в живых его сестру?

– Над этим стоит подумать. Если бы Джолин осталась в замке, то тогда и Рейнард находился бы под присмотром Гарольда. И в любое мгновение Гарольд мог бы убить мальчика. Если правильно все обставить, то никого бы и не удивила смерть ребенка. Слишком много детей умирает, не дожив до отрочества. Думается, Гарольд хотел придать своим злодеяниям благопристойный вид, использовав в своей игре леди Джолин, сестру лорда Питера и законную хозяйку замка.

– Хочешь сказать, что Гарольд намеревался жениться на ней? – Лайам нахмурился. – Но они родственники, причем не такие уж и дальние. Это кровосмешение...

– Игра стоила свеч. Ведь избавиться от Джолин не так уж трудно. Подозреваю, что очень скоро она бы отправилась вслед за братом. Но если бы брак был заключен, то уже никто не мог бы оспорить право Гарольда на владение замком и землями.

– Бедняжка, – пробормотал Лайам задумчиво.

Сигимор с подозрением посмотрел на внезапно загрустившего кузена. Что-то уж он очень внимательно рассматривает Джолин, только что вышедшую из-за деревьев.

– Она очень хорошенькая, хоть и худая, – с улыбкой проговорил Лайам.

Сигимор проигнорировал его замечание.

– Уверен, этот мерзавец собирался убить девушку. Но, похоже, сначала хотел попользоваться ею.

– Думаешь, ее стоит расспросить об этом?

– Нет, пока не надо. Это никак не повлияет на положение дел в данный момент. Так или иначе, нужно сначала обеспечить безопасность леди Джолин и мальчика, а потом видно будет... Она, похоже, догадалась о замысле Гарольда. Он все равно убил бы ее. Такой конец предрешен, так как Джолин никогда бы не простила Гарольду смерти брата и племянника? А значит, ее существование всегда представляло бы для него угрозу. Глупо думать, что ее можно превратить в послушную игрушку.

– Да, ты, без сомнения, прав. И ей, и ее племяннику была уготована печальная участь.

Они снова двигались в глубь Шотландии. Сейчас их задача состояла в том, чтобы как можно скорее покинуть приграничные земли. Здесь всегда хозяйничали грабители, и родственные связи Нанти с Армстронгами вряд ли помогли бы им выпутаться из стычки с местной шайкой. Впрочем, для Гарольда такая встреча может оказаться куда опаснее, усмехнулся своим мыслям Сигимор. Но надеяться на то, что эти мелкие воришки смогут убить их врага или заставить его повернуть обратно, не стоило.

– Почему вы до сих пор не вышли замуж? Вы ведь и не обручены? – спросил Сигимор.

Джолин нахмурилась, этот неожиданный вопрос ее не только удивил, но и рассердил.

– Я была обручена, но мой жених погиб. Мне тогда было шестнадцать лет.

– И что же, с тех пор не нашлось ни одного претендента на вашу руку и сердце? Ведь вам, кажется, уже двадцать.

– Двадцать три, – ответила Джолин, проигнорировав появившееся на лице ее спутника удивление. – Мой отец рано умер, поэтому устраивать мою судьбу взялся Питер. Но предпринятые им попытки подыскать для меня кого-то не увенчались успехом. Слишком сложной была задача. Питер стремился найти такого человека, который бы нравился не только ему, но и мне. А это, как вы понимаете, совсем непросто. Кроме того, у Питера три года назад умерла жена, и мне пришлось заменить Рейнарду мать и присматривать за замком. Питер собирался снова жениться, затем дошла бы очередь и до меня, но все сложилось иначе...

– Появился Гарольд.

– Да. Питер никогда не любил этого человека и никогда не доверял ему, но он наш родственник, кузен. – Она пожала плечами. – Мы не располагали никакими фактами, которые явно свидетельствовали бы о его действиях против нас, поэтому Питер впустил Гарольда в замок. Нас, разумеется, насторожило то обстоятельство, что с ним было много вооруженных людей. Но Гарольд сказал, что они вылавливали какую-то шайку воришек. Впрочем, очень скоро мы поняли, что оказались в ловушке, которой стал для нас собственный дом. Нас взяли в плен, и бедняжка Питер даже не успел ничего предпринять... Открыто выступить против Гарольда он не мог, так как все преимущества были на стороне нашего кузена. Питера убили. Отравили, как вы знаете. И в том, что это именно убийство, я нисколько не сомневаюсь. – Девушка вздохнула и покачала головой. Она говорила с трудом, казалось, еще мгновение, и из ее глаз брызнут слезы. – Когда все это случилось, я просто потеряла голову. Я не могла поверить, что все происходит на самом деле. Такое предательство...

Сигимор кивнул:

– Что ж, никакой особой хитрости. Гарольд просто воспользовался порядочностью Питера и сыграл на его родственных чувствах. Конечно, Питер что-то подозревал и, без сомнения, догадывался о, скажем так, нечестных намерениях своего кузена, но не мог предположить, до какой низости тот дойдет. Ваш брат был прекрасным человеком – благородным, умным и сильным. Он играл по правилам, а их время от времени кто-нибудь да нарушает.

– Вы считаете, что если бы он был поизворотливее, то это сохранило бы ему жизнь?

– Вполне возможно. Если бы Питер заранее обдумал поведение своего кузена, то события могли бы разворачиваться совсем иначе! Питер был простодушным и открытым человеком, он не хотел видеть подлости в других, а потому не был готов к предательству.

Возможно, он прав, подумала Джолин, но почему-то ей захотелось возразить Сигимору.

– Думаю, он все-таки кое о чем догадывался, раз послал завами.

– Разумеется, но было поздно. Он ведь уже впустил в замок своего кузена!

Без сомнения, Питер допустил серьезную ошибку, которая впоследствии стоила ему жизни, но Джолин не нравилось, что Сигимор критиковал брата. Промахи другого всегда кажутся очевидными, а своим ошибкам легко находится оправдание.

– Ну, вы-то, уж конечно же, не допустили бы такого!

– Нет, если бы увидел за плечами своего родственничка полчище вооруженных до зубов людей. – Сигимор насмешливо подмигнул Джолин. – Душу дьяволу я не продавал, но дела время от времени мне с ним вести приходилось. Если бы я увидел у ворот своего замка человека, которого я не люблю и которому не доверяю, с огромной толпой вооруженных людей, то, вероятно, усомнился бы в том, что это обычный визит вежливости.

– Питер удивился, когда увидел их, но правила приличия не позволяли...

– Правила приличия не предполагают, что гость, которого вы пригласили к себе в дом, воткнет вам в спину нож. Или захочет лишить жизни вашего наследника. – Сигимор бросил взгляд на Рейнарда, который о чем-то весело болтал с Нанти. – В конце концов, можно было пустить в замок одного Гарольда. Правила приличия не запрещают вооруженной охране дожидаться своего господина за воротами.

Джолин ничего не ответила. Ведь она просила Питера оставить охрану Гарольда за воротами замка. Но Питер сказал, что нет никакой уважительной причины, по которой он мог бы отказать им и не предложить крышу над головой. Девушка видела, что Сигимор – честный и благородный человек, практичный, хорошо ориентирующийся в жизни. Питер же был идеалистом, настоящим рыцарем, соответствовавшим тому образу, который создают поэты в стихах. Ее братом всегда руководила какая-нибудь возвышенная идея, которой он всецело отдавался. Сигимор же никогда не отрывался от земли, здравый смысл – это именно то, на что он ориентировался в своих действиях. Джолин обожала брата, но ей бы очень хотелось, чтобы Питер был немного практичнее и не парил постоянно в облаках. Возможно, тогда бы он остался в живых.

– А вы, леди Джолин, похоже, тоже встречались с дьяволом, – улыбнулся Сигимор.

Эта мягкая, лучистая улыбка обезоружила Джолин. Напуская на себя серьезность, девушка нахмурилась и робко посмотрела в глаза своему спутнику.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

– Не думаю. Вы спасли нас из тюрьмы, и то, как вы это провернули, доказывает, что вы очень хитрая и искушены в тонкостях человеческих взаимоотношений.

– Полагаете, что это комплимент?

– Полагаю, да. А вы разве так не считаете?

Джолин посмотрела в зеленые глаза. Они излучали мягкий свет, за которым угадывалось не только дружелюбное внимание. Где-то в самой глубине этих прекрасных глаз мелькали озорные огоньки. Он дразнил ее!

– В Англии женщины не считают хитрость, коварство и умение плести интриги достоинствами.

– Да? А что же они почитают таковыми?

– Утонченность. Женщина должна быть обходительной, уметь вести светскую беседу, быть любезной по отношению ко всем без исключения, а в особенности к тем, кто служит ей. Она должна быть искусна в шитье и вышивании, должна уметь вести хозяйство. Бережливость, искусство слушаться и подчиняться мужчине, хранить верность своему мужу, создавать уют в доме тоже не последние из достоинств. – Джолин снова заметила на лице Сигимора улыбку, и, надо сказать, эта улыбка ей не понравилась.

– И какими же достоинствами из вышеперечисленных обладаете вы?

– Далеко не всеми, – стараясь придать своему голосу твердость, проговорила Джолин.

Сигимор заметил замешательство, в которое привел девушку его вопрос. О, он не сомневался, что леди Джолин обладала не только всеми упомянутыми достоинствами, но имела в своем арсенале добродетелей кое-что и сверх того. Он снова мягко рассмеялся:

– Какие же глупцы эти англичане! Использовать своих женщин в качестве домашней обслуги! Похоже, англичанам понравится, если их жены и невесты будут походить на мою Мэгги.

– А кто такая Мэгги? – резко спросила Джолин и испугалась, что выдала себя.

– Моя собака, но мне приятна эта подозрительность в голосе.

Джолин вспыхнула, но ничего не сказала. Сигимор пришпорил лошадь, объехал Джолин и поскакал по дороге, оставив свою рассерженную спутницу созерцать его широкую спину. Она задумалась. Как ей воспринимать это? Как оскорбление или как комплимент? Что он хотел сказать? Что она не леди или, наоборот, настоящая леди? Немного подумав, Джолин все же решила обидеться за всех тех английских леди, которые изо всех сил стремились приблизиться к идеалу женственности, высмеянному этим шотландцем. По его мнению, служить и повиноваться своему господину – это удел собаки! Собственно говоря, она думала точно так же, как и Сигимор, но имела на это право, так как была женщиной и сама страдала от норм и правил, принятых в обществе и превращавших женщину в обслугу. В это мгновение Джолин презирала Сигимора и всех мужчин, вместе взятых. Сначала они хотят видеть женщину свободной, образованной, интересующейся чем-то большим, нежели домашнее хозяйство, а потом запирают ее в четырех стенах! Это ли не лицемерие! Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих не слишком приятных мыслей, Джолин подъехала к Нанти и Рейнарду.

Сигимор накрыл Джолин и Рейнарда еще одним одеялом, поднял голову и перехватил насмешливый взгляд Лайама.

– Стало совсем холодно, боюсь, они замерзнут, – словно оправдываясь, проговорил Сигимор, затем встал и зашагал в сторону леса. Он раздраженно выругался, заметив, что Лайам пошел за ним.

– Она не беззащитная маленькая девочка, – бросил Лайам вдогонку кузену.

– Да, а высокомерная английская леди.

– Но миленькая! У нее такая гладкая кожа. И такая белая, как молоко.

– Я заметил, – процедил сквозь зубы Сигимор, прекрасно понимая, что Лайам его поддразнивает.

– Если бы я не знал, что тебе нравятся пышные блондинки, то подумал бы, что ты увлекся этой малышкой.

– Ты слишком много думаешь, приятель. А это, знаешь ли, вредно. Ты чересчур долго оставался в монастыре.

Лайам захохотал.

– Ну, раз тебя не интересует леди Джолин, тогда, может, мне...

Сигимор так резко обернулся к Лайаму, что тот невольно отступил назад.

– Мне не нравятся шутки подобного рода. И перестань скалиться. Если ты хочешь и меня очаровать своей сладкой улыбкой, то зря стараешься. Глупо выглядишь. Особенно теперь, без двух верхних зубов. – Сигимор размашисто зашагал обратно к лагерю. Лайам бросился за своим кузеном.

– Что это ты так разозлился, братец? – спросил Лайам. – Разве в том, что тебе понравилась эта миленькая крошка, есть что-то плохое? В ее венах течет благородная кровь, и она обладает всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Да и приданым не обделена.

– Это имеет значение только в том случае, если ты собираешься жениться.

– А тебе давно пора об этом подумать!

– Да? Мне не нужен наследник. Дабхейдленд просто кишит ими.

– Согласен, но это не означает, что тебе не нужна жена. И почему ты должен лишать себя удовольствия иметь собственных детей?

Сигимор остановился и, скрестив руки на груди, посмотрел на Лайама. Он просто сгорал от желания схватить своего красивого кузена, как следует тряхнуть его и повалить на землю. Но внезапно Сигимор осознал, что его брат высказал вслух то, в чем он не желал признаваться даже себе самому. Здравый смысл подсказывал Сигимору, что леди Джолин Джерард ему не пара, но сердце считало иначе, и его губы тихо шептали «моя».

– Ты что, не видел, какого она роста и телосложения? И как я выгляжу рядом с ней? – Саркастические нотки в голосе Сигимора не заставили Лайама усомниться в правильности хода его мыслей. – Если она станет вынашивать моего ребенка, то этот плод просто разорвет ее.

Лайам манерно сложил руки на груди.