Звезды как пыль (пер. И.Ткач)

– Тогда что ты имеешь в виду? – вздохнула Артемизия.

– Что я имею в виду? Ты меня совсем запутала. Я не могу заниматься делом, когда ты со мной споришь… О чем это я говорил?

– О моем замужестве. Вспомнил?

– Ах да. Я говорил, что ты не должна относиться к этому слишком серьезно.

– Значит, я могу завести любовника?

Хинрик фыркнул, потом нахмурился:

– Арта, мы с матерью воспитывали тебя скромной, сдержанной девушкой, Как ты можешь говорить такие вещи? Стыдно!

– Но разве ты не это имел в виду?

– Я могу так говорить! Я мужчина и взрослый человек. Но девушкам негоже такое повторять.

– Пусть так. Однако, если меня принуждают выйти замуж: по политическим мотивам, я, вероятно, все-таки заведу любовника. Всему есть предел. – Она уперлась кулаками в бедра, пелерина скользнула вниз, обнажив загорелые плечи и округлые руки. – Но что мне делать, когда я останусь с ним наедине? Он же будет моим мужем, а мне противно даже думать об этом!

– Он стар, дорогая. Жизнь с ним будет недолгой.

– И на том спасибо, хотя как знать? Пять минут назад ты говорил, что у него молодая кровь. Помнишь?

Хинрик беспомощно развел руками:

– Арта, он тиранит, и весьма влиятельный. Он пользуется доверием при дворе Хана.

– Возможно, Хану нравится его запах. Наверное, он и сам вонючка.

Рот Хинрика от ужаса округлился в виде буквы «О».Он невольно оглянулся, потом хрипло сказал:

– Никогда не повторяй этого.

– Буду, если почувствую, что он воняет. У него было уже три жены. Я имею в виду не Хана, а своего жениха, – предупредила Артемизия возражения отца.

– Но они мертвы, – сказал отец. – Арта, их уже нет в живых. Не думай об этом. Неужели ты считаешь, что я выдам свою дочь за многоженца? Мы попросили его показать документы. Он женился последовательно, а не одновременно, и теперь они мертвы, совершенно мертвы, все три.

– Неудивительно.

– Нет, я этого не вынесу. – Хинрик сделал последнее усилие: – Арта, приходится платить за право быть членом семьи Хинриадов и дочерью Правителя.

– Я никого не просила об этом.

– Но тут уж ничего не поделаешь. Вся история Галактики, Арта, показывает, что государственные интересы, безопасность планет и их народов требуют… э-э…

– Чтобы бедная девушка продавала себя?

– О, какая вульгарщина! Когда-нибудь, вот увидишь, когда-нибудь ты выдашь что-то вроде этого при всем народе.

– Однако по сути я совершенно права. И я скорее умру, чем пойду на это.

Правитель вскочил и протянул к Артемизии руки. Губы его дрожали, но он не говорил ни слова. Она в слезах подбежала к нему и отчаянно обняла.

– Я не могу, папа, не заставляй меня! Он неуклюже погладил ее по спине.

– Но если ты не согласишься, подумай, что может произойти. Тираниты будут недовольны. Они сместят меня, посадят в тюрьму, может быть, даже каз… – Он поперхнулся и сглотнул остаток слова. – Настали тяжелые времена, Арта. Ранчера Вайдемоса приговорили на прошлой неделе. Я думаю, он уже казнен. Ты помнишь его, Арта? Он был у нас при дворе полгода назад. Высокий человек с круглой головой и глубоко посаженными глазами. Вначале ты его даже испугалась.

– Помню.

– Да, скорее всего, он мертв. Кто знает, может быть, следующая очередь за мной? Твой бедный, беззащитный старенький папа… Плохие времена! Ранчер был у нас при дворе, а это очень подозрительно.

Она отодвинулась от него.

– Почему подозрительно? Ты ведь не был связан с ним?

– Я? Конечно, нет. Но если мы открыто оскорбим Хана Тиранитского отказом его фавориту, они могут подумать что угодно…

Речь Хинрика была прервана гудением сигнала связи. Он беспокойно заерзал.

– Я поговорю из своей комнаты, а ты отдыхай. Поспав, ты почувствуешь себя лучше. Сама увидишь. Сейчас ты немного взвинчена.

Артемизия посмотрела ему вслед и нахмурилась. Лицо ее стало напряженно-задумчивым, и в течение минуты только легкое, в такт дыханию, волнение груди выдавало ее смятение.

В дверях послышались шаги. Она обернулась:

– Что?

Вопрос прозвучал тревожнее, чем ей хотелось.

У Хинрика было желтое от страха лицо.

– Вызывал майор Андрос.

– Из внешней полиции?

Хинрик кивнул.

– Но это не значит… – Артемизия замолчала, не в силах облечь ужасное подозрение в слова и ожидая разъяснений.

– Какой-то молодой человек просит аудиенции. Я его не знаю. Зачем он появился здесь? Он с Земли…

Хинрик тяжело дышал и говорил запинаясь, словно голова у него шла кругом и он не поспевал за ее вращением.

Девушка подбежала к нему и схватила за локоть:

– Садись, отец! Расскажи толком, что случилось. Она встряхнула его, и Хинрик понемногу пришел в себя.

– Не знаю точно, – прошептал он. – Молодому человеку известны подробности заговора с целью покушения на мою жизнь. Они велели мне выслушать его. – Он глупо улыбнулся. – Меня любит народ. Никто не захочет убивать меня. Зачем? Зачем?

Он испуганно смотрел на нее и вроде слегка успокоился, когда она сказала:

– Конечно, никто не захочет убивать тебя, отец.

– А вдруг это они? – снова затрясся Хинрик.

– Кто «они»?

Он перешел на шепот:

– Тираниты. Ранчер Вайдемоса был здесь вчера, и они убили его. А теперь они подослали кого-то убить меня.

Артемизия сжала его плечо с такой силой, что он вздрогнул от боли.

– Отец, сиди спокойно. Ни слова! Только слушай меня. Никто не хочет убивать тебя. Ты меня слышишь? Никто. Ранчер был здесь не вчера, а полгода назад. Полгода! Вспомнил?

– Так давно? – прошептал Правитель. – Да, да, ты права!

– Оставайся здесь и отдыхай. Ты переутомился. Я сама поговорю с этим молодым человеком и приведу его к тебе, если это будет безопасно.

– Ты, Арта? Ты? Да, он не причинит вреда женщине. Он не посмеет…

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Будь осторожнее, – пробормотал он и устало закрыл глаза.

Глава шестая

Тот, кто носит корону

Байрон Фаррил с беспокойством ждал в одном из внешних зданий дворцового комплекса. Впервые в жизни испытывал он унизительное ощущение провинциала.

Замок Вайдемоса, где он вырос, всегда казался ему прекрасным. И теперь память воскресила все его варварское великолепие. Резные линии филигранной работы, причудливо изогнутые башенки, разукрашенные декоративные окна. Он поморщился при этом воспоминании.

Здесь все было по-другому.

Родийский Дворец не был похож на кичливую глыбу, воздвигнутую тщеславными лордами коровьего королевства; не было в нем, однако, и наивной изнеженности, свойственной дряхлым и умирающим культурам. Это было каменное воплощение династии Хинриадов.

Строения спокойно и твердо стояли на земле. Строгие вертикальные линии устремлялись ввысь, нигде не переходя при этом в острые нервные шпили. В них была прямота и открытость, которая странным образом производила поистине одухотворенный эффект. Здания были сдержанны, самоуверенны и горделивы.

Так выглядело каждое строение и весь дворцовый комплекс в целом, в котором доминировал Центральный Дворец. В облике Дворца не осталось ни одной искусственной детали, подобной тем, что украшали местами прочие здания, построенные в мужественном родийском стиле. Не было даже декоративных окон, столь ценимых в качестве архитектурных украшении, но совершенно бесполезных для здания с искусственным освещением и вентиляцией. И их отсутствие ничуть не вредило внешнему виду Дворца.

Только линии и плоскости, геометрическая абстракция, уводившая глаза к небу…

Внезапно рядом с Байроном остановился тиранитский майор.

– Сейчас вас примут, – сказал он.

Байрон кивнул, и вскоре перед ним щелкнул каблуками огромный человек в алом мундире. Байрону вдруг пришло в голову, что те, кто обладает реальной властью, не нуждаются в ее внешних проявлениях и довольствуются тускло-голубыми мундирами. Он вспомнил великолепие жизни ранчеров и прикусил губу при мысли о ее тщете.

– Байрон Мелейн? – спросил родийский стражник.

Байрон встал, чтобы следовать за ним.

Маленький блестящий монорельсовый вагон был подвешен диамагнитными силами над красно-коричневой полоской металла. Байрон никогда не видел таких. Он задержался в дверях.

Вагон, рассчитанный на пять-шесть человек, покачивался от ветра – грациозная капля, отражающая блеск ослепительного солнца Родии. Единственный рельс, тонкий и более похожий на кабель, проходил под вагоном, не касаясь его. Байрон наклонился и увидел между вагоном и рельсом полоску голубого неба. В этот момент порыв ветра приподнял вагон на целый дюйм, тот задрожал, как бы от нетерпения, потом снова опустился над рельсом, все ниже и ниже, но так и не коснулся его.

– Входите же! – нетерпеливо произнес стражник.

Байрон по двум ступенькам поднялся в вагон. Стражник последовал за ним, ступеньки поднялись и легли на место, не оставив даже тончайшей щели в монолитной поверхности стенки.

Внешний вид вагона был обманчиво матовым. Внутри он оказался прозрачным как пузырь. При нажатии на кнопку вагон поднялся. Он ловко скользил по горам, со свистом рассекая воздух. С вершины дуги Байрон охватил взглядом всю панораму дворцового комплекса.

Строения слились в единое целое (может быть, их и задумывали для обозрения с вершины), украшенное сверкающими медными нитями, по которым неслись изящные шарики вагонов.

Байрон почувствовал толчок, и вскоре вагон остановился. Перелет занял менее двух минут.

Дверь, ведущая во Дворец, была открыта. Он вошел, и она автоматически закрылась. В маленькой пустой комнате никого не было. Наконец-то его никто не подгоняет… Но это ощущение не успокоило его: иллюзий на свой счет он не питал. С той самой проклятой ночи им все время кто-то манипулировал.

Джонти поместил его на корабль. Наместник-тиранит переместил сюда, и каждое передвижение лишь усиливало в нем ощущение безысходности.

Байрону было ясно, что тиранитов он не обманул. Слишком легко удалось ему уйти. Наместник мог связаться с Земным консулом, мог по гиперсвязи поговорить с Землей или узнать рисунок его сетчатки.

Это были обычные, рутинные процедуры – невероятно, чтобы о них могли случайно забыть.

Он вспомнил, как Джонти анализировал события. Возможно, его анализ еще не утратил актуальности. Тираниты не станут открыто убивать его, чтобы не создавать мученика. Но Хинрик – их марионетка, он тоже способен отдать приказ о казни. А потом сам будет убит кем-нибудь из приближенных. И при этом тираниты останутся в стороне.

Байрон крепко сжал кулаки. Он высок и силен, но безоружен. У людей, которые придут за ним, будут бластеры и нейронные хлысты.

Он прижался к стене и быстро обернулся, услышав звук открывающейся двери. Вошли двое – вооруженный человек в форме и девушка.

Байрон слегка расслабился. При других обстоятельствах он постарался бы повнимательнее рассмотреть девушку, тем более что она действительно заслуживала внимания, но сейчас ему было не до того.

Они приблизились и остановились в шести футах от него. Он не сводил глаз с бластера стражника.

Девушка сказала своему спутнику:

– Я буду разговаривать с ним первая, лейтенант. Небольшая вертикальная морщинка появилась у нее на лбу.

– Вы обладаете сведениями о заговоре против Правителя?

– Мне обещали, что я увижусь с самим Правителем, – сказал Байрон.

– Это невозможно. Если у вас есть что сказать, говорите мне. Если информация будет правдивой и ценной, вас наградят.

– Позвольте узнать: кто вы такая? Откуда я знаю, что вы имеете право говорить от имени Правителя?