Помоги проекту - поделись книгой:
– Позволяю спросить.
– Понятно, – усмехнулся Норкрофт. – Ты всегда был скрытен даже со своими самыми близкими друзьями.
– Особенно с самыми близкими друзьями, – решительно заявил Гидеон.
– Значит, ты намерен продолжать встречаться с ней? – равнодушным тоном поинтересовался Хелмсли.
Гидеон подавил улыбку. Хелмсли, очевидно, было бы весьма любопытно узнать в подробностях, как прошла его встреча с Джудит. И будь это не Джудит, а какая-нибудь другая женщина, он, наверное, прямо спросил бы об этом. Это хорошо характеризовало Хелмсли и ничуть не удивило Гидеона Хелмсли был хорошим человеком и, как и Норкрофт, самым его близким другом. Он знал их обоих со школьных времен, но настоящими друзьями они стали несколько позднее. Именно тогда, когда он больше всего нуждался в друзьях.
Первый год после расторжения брака Гидеон провел в пьяном угаре. Он проигрывал огромные суммы денег, но даже не обращал на это внимания. Ни один мужчина не вправе иметь столько женщин, сколько имел он, не зная их имен и не помня лиц. От полного бесчестья его спасло лишь то, что он совсем перестал появляться в лондонском светском обществе. Он не бывал на балах, вечеринках и светских раутах, где присутствовали матроны в надежде выдать своих дочерей замуж за подходящих виконтов. Он опустился на дно лондонской жизни, бывал в Ист-Энде, возле верфей, в районах Саутуорка или Севен-Дайалс, а также в некоторых других местах, пользующихся дурной репутацией, где лишь немногие джентльмены осмеливались появляться после наступления темноты. Его не раз грабили и избивали. Он возобновил свое знакомство с Хелмсли и Норкрофтом в районе Хеймаркета, где они пытались выиграть какое-то дурацкое пари, заключенное с Кавендишем, который, возможно, в первый и последний раз в своей жизни проявил здравый смысл и не сопровождал их Там эту парочку угораздило сцепиться с какими-то головорезами В последующие годы приятели так и не пришли к единому мнению, кто кого тогда спас, но Кавендиш всегда сокрушался, что не пошел тогда вместе с ними. Встреча с людьми своего круга потрясла тогда Гидеона, заставив понять, насколько низко он опустился. Вернувшись домой, он задумался, как могло случиться, что потеря женщины чуть было не разрушила его жизнь. Запершись в своей комнате, он думал над этим целых три дня. Когда он вышел оттуда, алкоголь и воспоминания о невостребованной любви остались в прошлом. Он начал с того, на чем закончил нормальную жизнь, но стал более циничным, более насмешливым, а язык его был временами острее, чем следовало бы, но ведь всего этого можно было ожидать. Он стал другим человеком. Два года спустя он, Хелмсли, Норкрофт и Кавендиш, являясь завсегдатаями одних и тех же клубов и вращаясь в одних и тех же кругах, подружились и с тех пор оставались друзьями.
– Я намерен видеться с ней по возможности чаще, – коротко сказал Гидеон.
«Если можно, то каждый день и, несомненно, каждую ночь».
– Ты ведь знаешь, что я считаю ее своим другом, – сухо заметил Хелмсли.
– Мне это хорошо известно.
– Это дает мне право спросить о твоих намерениях. – Он говорил непринужденным тоном, но выражение глаз было серьезным.
Норкрофт аж застонал.
Гидеон приподнял бровь:
– О моих намерениях?
– Да, – кивнул Хелмсли.
– Послушай, Хелмсли, – взмолился Норкрофт, – ты – ее бывший любовник, а не папаша.
– Я ее друг и отношусь к обязанностям друга серьезно.
– Но ты и мой друг тоже, – сказал Гидеон. – Почему бы тебе не спросить у нее, каковы ее намерения относительно меня?
– Он никогда ни в малейшей степени не интересовался намерениями какой-нибудь женщины по отношению ко мне, – печально покачал головой Норкрофт. – Я, возможно, не переживу такого пренебрежения.
Хелмсли игнорировал его слова.
– Если возникнет такая ситуация…
– Я могу сказать тебе, какими были мои намерения до прошлой ночи, – сказал с озорной улыбкой Гидеон. – И какими они являются на данный момент.
– Вот как? – Хелмсли приподнял бровь.
– Мы намерены наслаждаться компанией друг друга так долго, как оба того пожелаем.
– Понятно, – сказал Хелмсли. – Я хотел бы рассказать тебе кое-что о Джудит. Думаю, тебе было бы полезно это знать.
– Я предпочитаю обо всем узнать сам, – заявил Гидеон. И о том, как ее тело выгибается навстречу ему в порыве страсти, и о том, как стекленеют ее глаза в моменты наивысшего наслаждения, и о том, как ее сердце бьется рядом с его сердцем.
– Я это понимаю, – сказал Хелмсли, искоса взглянув на него. – Но я не имею в виду интимные подробности.
– Слава Богу, – пробормотал Норкрофт.
Хелмсли чуть помедлил, как будто не был уверен, стоит ли это говорить.
– В Джудит много такого, чего сразу и не увидишь.
– Того, что видят глаза, более чем достаточно, – хохотнул Гидеон. – Возможно, Джудит Честер – самая независимая женщина из всех, которых я встречал. В то же время она прелестна и весьма красива. – Он отхлебнул бренди. – Она, знаешь ли, установила правила – более точного слова не подберешь – для нашей связи.
– Правила? – Норкрофт насмешливо фыркнул.
– Правила? – нахмурил брови Хелмсли. – Для меня она никогда не устанавливала правил.
«Это потому, что она не прыгала в твою постель очертя голову», – улыбнулся своим мыслям Гидеон.
– Правила? – не веря своим ушам, повторил Хелмсли. – Как я уже говорил, Джудит не такая, какой ее считают. Она чрезвычайно скрытный человек, и эта ее беспечность всего лишь напускная. За долгие годы мне приходилось иногда видеть проявления ее подлинного характера, и я знаю, что она не такая сильная, какой кажется.
– Как и многие из нас, – пробормотал Норкрофт.
Хелмсли пристально посмотрел на Гидеона:
– Что тебе известно о ее замужестве?
Гидеон пожал плечами:
– Только то, что, по ее мнению, они с мужем были родственные души.
– Это я тоже слышал, хотя мне она о нем никогда не говорила, – сказал Хелмсли. – И тот факт, что она рассказала об этом тебе…
– Она сказала это случайно, – остановил его Гидеон, – не придавая этому никакого значения. – Однако признание Джудит, насколько он помнил, его как-то странно задело.
– Ну что ж, когда мы с Джудит были… вместе, я навел кое-какие справки о ее муже…
Норкрофт приподнял бровь:
– И она тебе это разрешила?
– Она об этом не знала, и я не хотел бы, чтобы она узнала об этом сейчас, – сказал Хелмсли и, встретившись взглядом с Гидеоном, добавил: – Договорились?
Гидеон кивнул в знак согласия.
– Джудит вышла замуж за барона Честера, когда ей едва исполнилось семнадцать лет. Он был немногим старше ее, но уже имел титул и обладал довольно большим состоянием. Судя по слухам, ходившим в то время, они влюбились друг в друга с первого взгляда. И почти сразу же поженились. – Хелмсли отхлебнул глоток бренди. – На следующий год умерли родители Джудит.
– Сразу оба? – спросил Гидеон. Хелмсли кивнул:
– Кажется, от оспы. Они завещали ей кучу денег, но у Джудит, кроме мужа, никого не осталось. – Хелмсли на мгновение задумался. – Насколько я слышал, он был довольно странным типом, воображал себя поэтом. Кажется, семьи у него не было, кроме сестры. Они частенько устраивали грандиозные экстравагантные вечеринки, но ходили слухи, что у него периоды хорошего настроения перемежались приступами депрессии. Он умер через три года после того, как они поженились.
– Каким образом? – спросил Норкрофт.
– Произошел какой-то несчастный случай, но подробностей никто не знал, по крайней мере никто из тех, с кем я разговаривал. Все это я слышал от многочисленных женщин из моей семьи. Если бы ходили какие-нибудь сплетни или рассказывали какую-нибудь пикантную историю, женщины Эффингтон наверняка знали бы об этом. То, что они не знали подробностей, означает, что либо Честер был чрезвычайно скрытен…
– Как и его жена, – пробормотал Гидеон.
– …либо что-то было не в порядке.
– Не в порядке? – переспросил Норкрофт. – Что ты хочешь этим сказать?
– Не в порядке с Честером? – Гидеон наклонился вперед. – Может быть, он был болен?
– Не знаю. Джудит никогда о нем не говорила.
– Это уже само по себе странно, не так ли? – задумчиво произнес Гидеон. – Казалось бы, женщина, влюбленная в своего мужа, должна время от времени упоминать его имя.
– Если только она не старается забыть его, – сказал Хелмсли.
– Или если она не желает ни с кем делиться дорогими воспоминаниями, – добавил Норкрофт.
– Возможно, – пожал плечами Хелмсли. – Свой зимний сад она завела после его смерти. Думаю, она перенесла свою страсть к мужу на растения.
– Может быть, – сказал Гидеон. – Джудит – натура страстная. Это видно по всему, что она делает. Но я не понимаю, почему ты считаешь, будто она не такая женщина, какой кажется.
– Сам не знаю. – Хелмсли допил бренди и передал пустой бокал проходившему мимо официанту, который моментально заменил его полным.
Одно из приятных преимуществ частных джентльменских клубов заключалось в том, что персонал знал привычки каждого члена клуба и их желания исполнялись прежде, чем джентльмен успевал высказать их вслух.
– Знаешь, Уортон, женщины обычно находят меня чрезвычайно обаятельным.
– И при этом скромным, – рассмеялся Гидеон.
– Дружба у нас с Джудит получается лучше, чем что-либо другое.
– Это, несомненно, объясняется тем, что ты такой обаятельный, – усмехнулся Норкрофт.
– Такой вывод напрашивается сам собой, – вздохнул Хелмсли. – Однако, когда мы были более чем друзьями, она не… мы просто не… то есть я – да, а она, очевидно, нет…
– «Очевидно, нет» – что? – медленно переспросил Гидеон.
Хелмсли пожал плечами:
– Не будем говорить о моем обаянии. Просто мои чувства к ней были значительно сильнее, чем ее чувства ко мне.
Норкрофт приподнял бровь:
– Ты в нее влюбился?
– В Джудит так или иначе каждый влюбляется, – отмахнулся Хелмсли. – А я не влюбился. Ну, скажем, влюбился, но не полностью. Она осознала, что это может привести к катастрофе, и закончила наши отношения, но сделала это так мило, что мы остались друзьями, а иногда бываем и больше чем друзьями.
Гидеон пристально посмотрел на своего друга:
– Ты все еще влюблен в нее?
– Полагаю, что, как ни странно, я действительно немного влюблен и всегда буду влюблен в нее, – хохотнул Хелмсли. – Я, конечно, не хочу, чтобы моя молодая жена об этом узнала.
– Да уж, ей это едва ли понравится, – поморщился Норкрофт. Хелмсли недавно женился на кузине Норкрофта, причем женился по любви, если кто-то еще верит в такие вещи. Помоги ему Господь.
– Итак, – сказал Гидеон, осторожно подбирая слова, – поправьте меня, если я что-нибудь неправильно понял. Ты полагаешь, что Джудит не такая, какой кажется, потому что она не поддалась твоему обаянию?
– Нет, я думаю, что Джудит боится поддаться обаянию какого-либо мужчины. Боится показать свои подлинные чувства.
– И все же я…
– Ты не рассказал мне, что произошло прошлым вечером, и, хотя это меня восхищает, сам факт, что ты ничего не сказал, о многом говорит. Я не припомню, чтобы Джудит когда-либо с кем-либо вступила в связь так быстро.
– Ну и?.. – прищурился Гидеон.
– Ну и я думаю, вполне вероятно, что ты можешь разбить ее сердце.
– Вздор! – насмешливо воскликнул Гидеон. – Я не из тех, кто разбивает сердца. К тому же Джудит четко обозначила границы наших отношений. Сердца тут ни при чем, да я этого и не ожидаю.
– И все же ты не можешь быть в этом уверен, – покачал головой Норкрофт. – Дела такого рода иногда начинают жить своей жизнью.
– Но я абсолютно уверен, Джонатан, – сказал Гидеон, твердо взглянув в глаза другу, чтобы не было никаких сомнений в смысле сказанных им слов. – По-моему, тот факт, что ты испытал чувство, которое в этой жизни называется любовью, с такой потрясающей женщиной, ты до конца своих дней, пребывая в счастливом браке, будешь считать чудом, и я желаю тебе всего самого доброго. Некоторым из нас повезло гораздо меньше, чем тебе, и, возможно, не повезет никогда. Не верю, например, что мне удалось бы найти такую же любовь, какую нашел ты. Когда-нибудь я встречу послушную женщину безупречного поведения, женюсь на ней, и она родит мне наследника, чтобы я мог выполнить свой долг.
Что касается Джудит, то встреча с ней навсегда останется в моей памяти, как встреча с самой изумительной из всех женщин, которых я встречал в жизни. И я намерен наслаждаться каждым мгновением, которое мне посчастливится провести в ее обществе. Однако все это не более чем приятная интерлюдия. И когда она закончится, у меня останутся драгоценные воспоминания, которые будут поддерживать меня в дальнейшей правильной и цивилизованной, хотя иногда и скучноватой жизни.
– Силы небесные, я ошибся! – воскликнул Хелмсли, уставясь на Гидеона.
– Ты сегодня не раз ошибался, а завтра наделаешь еще больше ошибок, – заявил Гидеон. – О чем конкретно ты говоришь сейчас?
Хелмсли и Норкрофт обменялись многозначительными взглядами.
– В опасности находится не сердце Джудит, – широко улыбаясь, сказал Хелмсли, – а твое собственное.
Глава 5
Слова Шекспира доносились до Джудит, но она их едва замечала. Она сидела рядом с Гидеоном в частной ложе и исподтишка разглядывала в полутьме его профиль. На сцене близилась к антракту великолепно поставленная шекспировская комедия «Как вам это понравится». Но забавные приключения нескольких любовных пар в арденнском лесу меньше всего сейчас волновали Джудит.
Прошло два дня с тех пор, как она последний раз виделась с Гидеоном. Она бы предпочла проводить с ним каждый час дня и ночи, но осторожный внутренний голос, который редко ее беспокоил, не позволил ей написать ему записку или, Боже упаси, поехать к нему самой. Ей было нужно время, чтобы поразмыслить над тем, что произошло между ними. Хотя он прислал ей цветы и записку с приглашением поехать с ним вечером в театр, сам он у нее не появился. Это ее раздражало, но она была ему даже благодарна, полагая, что ему, возможно, тоже требуется время, чтобы обдумать отношения, которые между ними складывались. Или, может быть, он вообще сожалел о случившемся? После разговора с Сюзанной ей и такие мысли приходили в голову.
Джудит была вынуждена признать, что отношения с Гидеоном были совсем иными, чем с другими мужчинами. Ее первым любовником был Джонатан, появившийся у нее через три года после смерти мужа. Их связь продолжалась недолго, как и другие ее приключения. В последующие годы она и Джонатан иногда по-дружески ложились в постель, хотя она, как ни старалась, не могла припомнить, когда это было в последний раз. Оглядываясь назад, она поняла то, чего не сознавала раньше: прелюдия с джентльменами, с которыми она вступала в связь или, как тактично называла это Сюзанна, начинала танцевать танец, всегда длилась дольше, чем сама связь. По правде говоря, она ложилась в постель с каждым из своих любовников всего несколько раз, прежде чем изящно завершить отношения. А кроме того, эти отношения никогда не были серьезными.
И она не припомнит, чтобы ей хотелось быть с кем-либо из мужчин день и ночь.
Поделиться книгой: