Делай Деньги

- Просто вы таким тоном сказали про Гильдию, будто здесь что-то не то.

- Поверить не могу, – ответил Ветинари, поднимая взгляд на своего секретаря. – Я позволил себе пренебрежительную интонацию, Барабантт?

- Нет, милорд. Вы всегда говорили, что торговцы и владельцы магазинов из Гильдии – становой хребет нашего города, – ответил Барабантт, передавая патрицию толстую папку.

- Мне полагается почти совсем золотая цепь на шею, – сказал Мокрист.

- Он получит почти совсем золотую цепь, Барабантт, – поделился новостью лорд Ветинари, принимаясь за следующее письмо.

- И что тут не так? – настаивал Мокрист.

Ветинари снова взглянул на него, на этот раз с неподдельным изумлением.

- Вы здоровы, мистер Губвиг? У вас, кажется, со слухом проблемы. А теперь идите, идите же. Почтамт открывается через десять минут и, я уверен, что вы, как и всегда, желаете подать своим служащим пример пунктуальности.

Когда Мокрист ушел, секретарь тихо положил перед Ветинари папку. На ней значилось: "Альберт Блестер/Мокрист фон Губвиг".

- Спасибо, Барабантт, но зачем она мне?

- Смертный приговор на имя Альберта Блестера все еще в силе, – тихо напомнил Барабантт.

- А, понимаю, – сказал Ветинари. – Вы думаете, я собираюсь указать мистеру Губвигу на тот факт, что он все еще может быть повешен под своим криминальным псевдонимом "Альберт Блестер"? Вы думаете, лично мне останется лишь публично выразить глубочайший шок от того факта, что наш уважаемый мистер Губвиг оказался на самом деле вором, мошенником и обманщиком, который за многие годы нажил сотни тысяч долларов на банкротствах банков и разорении честных предпринимателей? Вы думаете, я пригрожу ему аудитом Почтамта, в котором, разумеется, будет выявлена чудовищная растрата государственных средств? Вы думаете, будет обнаружено, например, исчезновение пенсионного фонда Почтамта? Вы думаете, я выражу неподдельный ужас от легкости, с какой этот мерзкий Губвиг, с помощью неустановленных сообщников смог избежать петли? Короче говоря, вы думаете, будто я легко объясню ему, как просто низвести человека в такие бездны, что бывшим его друзьям придется встать на колени, если они захотят плюнуть на него? Об этом вы подумали, Барабантт?

Секретарь уставился в потолок. Около двадцати секунд он задумчиво шевелил губами, а потом ответил:

- Да, милорд. Пожалуй, вы ничего не упустили.

- А, но подвесить человека на дыбу можно разными способами, Барабантт.

- Лицом к палачу или лицом к стене, милорд?

- Спасибо, Барбантт. Вы знаете, как я ценю ваше тщательно оберегаемое отсутствие воображения.

- Да, сэр. Спасибо, сэр.

- На самом деле, Барабантт, человека нетрудно заставить самого построить себе дыбу, на которую он сам же себя и вздернет.

- Не уверен, что понимаю вас, милорд.

Лорд Ветинари отложил перо.

- Всегда необходимо учитывать психологию субъекта, Барабантт. Каждый человек – это зам0к, и к нему можно подобрать ключ. В грядущей стычке я возлагаю на мистера Губвига большие надежды. Даже сейчас у него сохранились инстинкты преступника.

- Откуда вы знаете, милорд?

- О, есть множество мелких признаков, Барабантт. Но для вас, полагаю, будет наиболее убедительным тот факт, что он опять унес ваш карандаш.

Совещания. Бесконечные совещания. И очень скучные, к тому же, потому что скука – одна из причин совещаний. Скука любит компанию.

Почтамт больше не стремился к успеху. Он его достиг. Причем повсеместно. Теперь эти места нуждались в персонале, штатных расписаниях, зарплатах, пенсиях, ремонте, уборке, регламентах работы, дисциплине, инвестициях и так далее, и так далее, и так далее…

Мокрист мрачно уставился на письмо от мисс Эстрессы Партли, представительницы "Движения за равные высоты". Почтамт, оказывается, нанимал недостаточно гномов. Мокрист уже указывал ей, вполне резонно, как он полагал, на тот факт, что каждый третий из его сотрудников – гном. Она ответила, что это неважно. Важно то, что рост среднего гнома составляет две трети роста среднего человека, а значит Почтамт, как социально ответственная организация, обязан нанимать полтора гнома на каждого нанятого человека. Почтамт должен поддерживать связь с гномьим сообществом, утверждала мисс Партли.

Мокрист взял ее письмо двумя пальцами и уронил его на пол. Его так и тянет вниз, мисс Партли, тянет вниз.

Там было еще что-то, о базовых ценностях. Он вздохнул. Вот до чего дошло. Он стал социально ответственным чиновником, и в его адрес безнаказанно швырялись такими словами как "базовые ценности".

Мокрист не исключал, что есть на свете люди, которые считают развлечением изучение колонок чисел. Он в их число не входил.

С тех пор, как он последний раз занимался дизайном марок, прошло уже несколько недель! И намного дольше он не ощущал волнения, трепета и полета мысли, которые сопутствуют подготовке очередной удачной авантюры, призванной доказать, что он умнее тех, кто считает себя умнее него.

Он стал таким… респектабельным. И задыхался от этого.

Потом Мокрист вспомнил сегодняшнее утро и улыбнулся. Да, он застрял, но темное братство ночных форточников всегда считало здание Почтамта особенно сложным объектом. И, кроме того, он все-таки выкрутился из трудной ситуации. Как ни посмотри, это была победа. Там, на стене, Мокрист ощущал себя живым, настоящим. Когда не трясся от страха, конечно.

Громкий топот в коридоре подсказал ему, что Глэдис несет утренний чай. Она вошла склонив голову, чтобы не задеть макушкой дверной косяк, и с тяжелой грацией массивного, но весьма ловкого существа поставила на стол чашку и блюдце так, что они даже не звякнули.

- Карета Лорда Ветинари Ждет, Сэр.

Мокрист был готов поклясться, что даже голос у нее уже не такой низкий, как прежде.

- Чего ждет? Я с ним встречался час назад!

- Ждет Вас, Сэр, – Глэдис присела в реверансе, а когда голем присаживается, пусть даже в реверансе, грохот все равно такой, будто сломался стул.

Мокрист выглянул из окна. Действительно, у Почтамта стояла черная карета. Рядом с ней спокойно покуривал кучер.

- Он сказал, что у меня назначена встреча? – уточнил Мокрист.

- Кучер Сказал, Ему Приказано Ждать, – ответила Глэдис.

- Ха!

Глэдис опять сделала реверанс и вышла.

Когда дверь за ней захлопнулась, Мокрист снова уставился на свой лоток "Входящие". Верхний документ был озаглавлен "Протоколы совещаний комитета по доставке на короткие дистанции", хотя выглядел при этом очень длинным.

Он взял чашку с чаем. По кругу бежала надпись: "НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫТЬ СУМАСШЕДШИМ ЧТОБЫ РАБОТАТЬ ЗДЕСЬ НО ЭТО ПОМОЖЕТ!" Он уставился на нее, потом рассеянно взял жирный черный карандаш и поставил запятые после "сумасшедшим" и "здесь". А еще зачеркнул восклицательный знак, его раздражала маниакально-радостная веселость надписи. Она как будто говорила: "Не Обязательно Быть Сумасшедшим, Чтобы Работать Здесь. Мы Позаботимся, Чтобы Ты Сбрендил!"

Он заставил себя приняться за "Протоколы", но вскоре осознал, что из чувства самосохранения пропускает целые абзацы.

Потом начал читать "Еженедельные отчеты региональных офисов". Потом – "Отчет медицинского комитета о несчастных случаях", занимавший, казалось, целые гектары покрытой словами бумаги.

Время от времени он поглядывал на кружку.

В 11-29 его настольные часы издали предупредительный "дзынь". Мокрист встал, задвинул кресло под стол, подошел к двери, в уме досчитал до трех, открыл ее и сказал "Привет, Несмышленыш" вошедшему старому коту. Потом мысленно сосчитал до девятнадцати, пока животное совершало свой ежедневный обход комнаты, сказал вслед коту "Адью, Несмышленыш", закрыл дверь и вернулся за стол.

"Ты открываешь двери для престарелого кота, давно забывшего, как обходить препятствия, - думал он, снова устанавливая время сигнала на часах – И делаешь это каждый день. Разве люди в здравом уме так себя ведут?" Конечно, жалко старичка, который способен несколько часов стоять, упершись головой в кресло, пока мебель не уберут с дороги, но теперь именно ты каждый день двигаешь для него это чертово кресло. Вот до чего доводит людей честный труд.

Да, но нечестный труд чуть не довел тебя до виселицы! – возразил он сам себе.

Ну и что? Казнь занимает всего пару минут. А заседание Комитета пенсионных выплат тянется бесконечно! Какая невыносимая скука! Теперь ты с ног до головы опутан почти-золотыми цепями!

Мокрист снова подошел к окну. Кучер жевал печенье. Заметив Мокриста, он дружелюбно помахал рукой.

Мокрист отпрыгнул от окна, поспешно уселся за свой стол и пятнадцать минут подряд подписывал заявки по форме FG/2. Потом вышел в коридор, одним концом открывавшийся прямо в главный зал Почтамта, и уставился вниз с балкона.

Когда-то Мокрист пообещал вернуть пропавшие люстры Почтамта, и вот теперь они обе висели на своих местах, поблескивая огнями, как небольшие звездные системы. Длинный прилавок из ценных пород дерева сверкал во всем своем полированном великолепии. Снизу доносился гул активной и, по больше части, плодотворной работы.

Он, Мокрист, добился своего. Все работало. Почтамт жил. А веселье исчезло.

Он спустился вниз, прошел через сортировочные, забрел в раздевалку почтальонов, где угостился густым и черным, как смола, чаем, потом побродил по каретному двору, путаясь под ногами у занятых делом людей, и, наконец, вернулся в свой кабинет, согнувшись под гнетом рутины.

Как бы случайно выглянул в окно. Почему бы и нет? Каждый имеет право глядеть в окно, если хочет. Кучер обедал! Обедал, черт его возьми! Установил на тротуаре свой складной стул и обедал за раскладным столиком! Пожирал свиной пирог, запивая пивом! Даже скатерть постелил!

Мокрист сбежал по главной лестнице, топая по ступеням, как безумный чечеточник, и выскочил на улицу через высокие двойные двери. Пока он торопился к экипажу, обед, скатерть и стул были мгновенно убраны в некий неприметный ящичек, и вот уже кучер стоит, улыбаясь, у гостеприимно распахнутой дверцы кареты.

- Послушайте, в чем дело? – требовательно спросил запыхавшийся Мокрист. - У меня нет времени…

- А, мистер Губвиг! - раздался из кареты голос лорда Ветинари. – Садитесь. Хаусман, готовьтесь к отбытию, миссис Мот ждет нас. Ну же, мистер Губвиг! Я вас не съем. Только что отобедал вполне приличным бутербродом с сыром.

Ну что такого плохого, если он просто получше разузнает, в чем дело? Человек, задавшийся подобным вопросом, неизбежно наживет себе неприятности. По размеру набитых впоследствии шишек этот вопрос уже многие сотни лет был абсолютным чемпионом, оставляя далеко позади популярные изречения типа "Да что со мной будет, если я возьму всего одну штучку" и даже "Ничего не случится, если не целоваться в губы".

Мокрист забрался в карету. Позади щелкнула дверь, и он резко обернулся.

- О, перестаньте, – сказал лорд Ветинари. – Она не заперта, мистер Губвиг, она просто закрыта. Возьмите себя в руки!

- Чего вы хотите от меня? – потребовал Мокрист.

Лорд Ветинари приподнял бровь.

- Я? Ничего. Чего вы хотите?

- Что?

- Ну, это же вы сели в мою карету, мистер Губвиг.

- Да, но мне сказали, что она стоит у Почтамта!

- А если вам скажут, что она чёрная, вы тоже почувствуете необходимость предпринять что-нибудь в связи с этим? Дверь – там, мистер Губвиг.

- Вы простояли здесь все утро!

- Улица – общественное место, дорогой сэр, – заметил лорд Ветинари. – А теперь, садитесь. Хорошо.

Карета дернулась и поехала.

- Вы обеспокоены, мистер Губвиг, – заметил Ветинари. – Вы утратили осторожность. Жизнь потеряла свою прелесть, да?

Мокрист промолчал.

- Давайте поговорим об ангелах, – предложил Ветинари.

- А, это, – горько сказал Мокрист. – Об этом я знаю. Наслышан, спасибо. Вы просветили меня, после того как повесили…

Ветинари снова приподнял бровь.

- Почти повесили, как вы догадываетесь. На волосок от смерти.

- Неважно! Меня вздернули! И знаете, что было самым ужасным? Обнаружить, что "Глашатай Танти"[1] посвятил мне всего два абзаца! Два абзаца на целую жизнь, полную гениальных, изобретательных преступлений, совершённых, это важно, без всякого применения насилия! Я мог бы стать образцом для молодежи! Но нет, первую страницу посвятили какому-то малограмотному "убийце по алфавиту", который одолел только буквы "А" и "Ф"!

- Ладно, признаю, редактор, похоже, считает настоящими преступлениями только те, чьих жертв находят не менее чем в трех переулках сразу. Такова цена свободы слова. Но разве не на руку нам обоим, что Альберт Блестер покинул сей мир столь… неприметно?

- Я не ожидал, что загробное существование будет таким скучным! Мне что теперь, всю жизнь поступать только так, как велено?

- Поправка: всю вашу новую жизнь. Да, в целом, вы правы, – ответил Ветинари. – Тем не менее, позвольте мне перефразировать кое-что. В будущем вас ожидают, мистер Губвиг, спокойствие, признание и полная пенсия, разумеется, в свое время. Не говоря уже о замечательной почти-золотой цепи.

Мокрист содрогнулся.

- А если я не стану следовать вашим приказам?

- Хм? О, вы не так меня поняли, мистер Губвиг. Все это вас ждет, если вы откажетесь от моего предложения. Если вы его примете, вам придется напрячь все свои способности, чтобы одолеть могущественных и опасных врагов. Каждый день станет как новый вызов. Возможно, кое-кто даже попытается убить вас.

- Что? Почему?

- Вы многих раздражаете, это ваш талант. Кстати, на новой должности вам будет положена особая шляпа.

- И на этой работе я буду делать настоящие деньги?

- И ничего иного, мистер Губвиг. Я предлагаю вам должность хозяина Королевского монетного двора.

- Что? Весь день штамповать пенсы?

- В общем, да. Но, по традиции, этой должности сопутствует высокий пост в Королевском банке Анк-Морпорка. Он-то и будет основным предметом ваших забот. Делать деньги, таким образом, вы будете по большей части в свободное от прочих занятий время.

- Банкир? Я?!

- Да, мистер Губвиг.

- Но я совсем ничего не знаю об управлении банком!

- Прекрасно. Свежий взгляд.

- Я грабил банки!

- Именно! Вам нужно всего лишь дать мыслям обратный ход – сказал лорд Ветинари, широко улыбаясь – Подумайте о том, как заманить деньги внутрь!