Помоги проекту - поделись книгой:
— А что там?
— Перед заходом солнца на Южной дороге ждут воевод из Внешних земель. Пойдемте с нами и увидите.
Бергиль оказался хорошим спутником – лучшего у Пиппина не было со времени разлуки с Мерри, – и вскоре, шагая по улице, они смеялись и весело разговаривали, не обращая внимания на взгляды встречных. Вскоре новые друзья оказались в толпе, направлявшейся к Главным воротам. Тут Пиппин сильно вырос в глазах Бергиля: когда хоббит назвал свое имя и пароль, охранник козырнул и пропустил его. Более того, он позволил Пиппину взять с собой мальчика.
— Вот здорово! — обрадовался Бергиль. — Мальчишкам теперь не разрешают выходить за Ворота без старших. Отсюда будет лучше видно.
За воротами вдоль края дороги и вокруг большой мощеной площади, где сходились все пути, ведущие в Минас-Тирит, стояла большая толпа. Все взгляды были устремлены на юг, и вскоре поднялся ропот:
— Вон – пыль, пыль! Идут!
Пиппин и Бергиль пробрались в первые ряды и ждали. Вдалеке затрубили рога, и до Ворот докатился приветственный гул, словно поднялся ветер. Потом громко запели трубы, и вокруг закричали:
— Форлонг! Форлонг!
Пиппин спросил:
— Что они говорят?
— Пришел Форлонг, — ответил Бергиль, — старый толстый Форлонг, повелитель Лоссарнаха. Там живет мой дед. Ура! Вон он! Добрый старый Форлонг!
Во главе отряда выступал огромный конь с мощными ногами, а на нем сидел невероятный толстяк с широкими плечами, немолодой, седобородый, однако же одетый в кольчугу и черный шлем и вооруженный длинным тяжелым копьем. За ним гордо маршировала пыльная колонна вооруженных до зубов людей с большими секирами. У идущих были угрюмые лица, а сами они были ниже и смуглей гондорцев.
— Форлонг! — кричали встречавшие. — Верное сердце, истинный друг! — Но когда лоссарнахцы прошли, послышалось бормотание: — Так мало! Всего две сотни – что это? Мы надеялись, что придет в десять раз больше. Это все из-за новостей о Черном флоте. Они смогли уделить лишь малую часть своей силы. Но лучше мало, чем ничего.
А отряды все шли; их встречали приветственными криками. В Ворота вливались жители Внешних земель, явившиеся в мрачный час защищать столицу Гондора. Но их было чересчур мало, гораздо меньше, чем надеялись горожане, меньше, чем требовалось. Жители долины Рингло шли пешком за сыном своего повелителя, Дерворином, – триста человек. С нагорий Мортонда, из Блэкрутской долины, прибыл высокий Дуинхир с сыновьями, Дуилином и Деруфином, и пятью сотнями лучников. Из Анфаласа, с далекого Лангстранда, тянулась длинная цепочка самого разного люда – охотников, пастухов, жителей маленьких деревушек, —вооруженного скудно, за исключением челядинцев Голасгиля, их предводителя. Из Ламедона явилась кучка угрюмых горцев без вождя. Рыбаки из Этира, несколько сотен снятых с судов моряков. Хирлуин Прекрасный с зеленых холмов Пиннат-Гелина, а с ним три сотни нарядных людей в зеленых одеждах. И последний, самый гордый – Имрахиль, великий князь Дол-Амрота, родич повелителя Гондора, под золочеными знаменами с изображением Корабля и Серебряного Лебедя, с отрядом рыцарей в полном вооружении на серых конях. А за ними – семьсот вооруженных воинов, высоких, сероглазых и темноволосых.
И все – меньше трех тысяч. Больше некому было прийти. Крики и топот затихли в городе. Зрители некоторое время стояли молча. В воздухе стояла пыль – ветер утих, и вечер был душный. Приближался час закрытия ворот. Красное солнце опустилось за Миндоллуин. Тень накрыла Город.
Пиппин задрал голову, и ему показалось, будто небо стало пепельно-серым, словно над ними нависло огромное облако пыли и дыма, едва пропускавшее свет. Но на западе это марево пылало, подожженное лучами закатного солнца, и в тлеющей россыпи пылающих углей чернел Миндоллуин.
— Ясный день несет грозу, к ночи грянет буря гневна! — вслух припомнил Пиппин, забыв о мальчике.
— Ох, грянет, если до вечернего колокола я не вернусь, — подтвердил Бергиль. — Пошли! Уже трубят к закрытию Ворот.
Рука об руку они последними прошли перед закрытием в город, а когда достигли улицы Ламповщиков, все городские колокола торжественно зазвонили. В многочисленных окнах вспыхнули огни, а из домов и казарм донеслось пение.
— До завтра, — сказал Бергиль. — Передайте привет отцу и поблагодарите за посланного им товарища. Завтра приходите снова, ладно? Эх, если б не война! Тогда мы смогли бы весело провести время. Поехали бы в Лоссарнах, в дом моего деда, там так хорошо весной, когда поля и леса в цвету. Но, может быть, мы еще побываем там вместе. Нашего повелителя никому не победить, а отец у меня очень храбрый. До свидания! Возвращайтесь!
Они расстались, и Пиппин поспешил в цитадель. Путь показался хоббиту долгим, он вспотел и сильно проголодался. Быстро стемнело. В небе не было ни звездочки. К обеду в отряде Пиппин опоздал, но Берегонд встретил его с радостью, усадил рядом с собой и принялся расспрашивать о сыне. После трапезы Пиппин совсем немного посидел и распрощался – его охватило странное уныние, и ему очень захотелось увидеть Гэндальфа.
— Найдете дорогу? — спросил Берегонд на пороге маленького зала в северной части цитадели, где они обедали. — Ночь темная, к тому же приказано спрятать все городские огни и не зажигать огня на стенах. А относительно вас получено новое распоряжение: завтра рано поутру вам надлежит явиться к повелителю Денетору. Боюсь, в Третьем отряде вам не служить. Но я все же надеюсь на встречу. До свидания – и спите спокойно!
В комнате было темно, только на столе горела маленькая лампа. Гэндальфа не было. Пиппину стало еще тоскливее. Он взобрался на скамью и выглянул в окно, но это оказалось все равно что смотреть в чернильное озеро. Хоббит слез со скамьи, закрыл ставни и лег в постель. Некоторое время Пиппин лежал, прислушиваясь, не возвращается ли Гэндальф, а потом забылся неспокойным сном.
Он проснулся среди ночи и увидел, что Гэндальф вернулся и расхаживает по комнате. На столе стояли свечи и лежали свитки пергамента. Пиппин услышал, как чародей со вздохом пробормотал: «Когда же вернется Фарамир?»
— Привет! — сказал Пиппин, высовываясь из-за полога. — Я уж думал, вы обо мне забыли. Рад, что вы вернулись. День был очень длинный.
— Зато ночь будет слишком короткой! — отозвался Гэндальф. — Я вернулся, потому что должен немного побыть в одиночестве. Спи, пока есть постель. На восходе солнца я вновь отведу тебя к повелителю Денетору. Вернее, когда позовут, а не на восходе. Тьма пришла. Рассвета не будет.
Глава II
Поход Серого отряда
Гэндальф ускакал на Обгоняющем Тень, и топот копыт затих в ночи. Мерри вернулся к Арагорну. У него был с собой лишь легонький узелок – свой мешок он потерял в Парт-Галене, и теперь все его имущество составляли лишь несколько полезных вещиц, подобранных в разрушенном Исенгарде. Хасуфель был уже оседлан. Леголас и Гимли со своей лошадью стояли рядом.
— Итак, нас еще остается четверо из Товарищества, — сказал Арагорн. — Мы поедем вместе. Но, я думаю, мы будем не одни. Король решил выступить немедленно. С тех пор, как появилась Крылатая Тень, он хочет ехать к горам под покровом ночи.
— Куда же потом? — спросил Леголас.
— Пока не знаю, — ответил Арагорн. — Что касается короля, то через четыре ночи он отправится на сбор, который назначил в Эдорасе. Там, я думаю, он выслушает новости о войне, и роханские всадники двинутся в Минас-Тирит. Что же касается меня и тех, кто захочет идти со мной...
— Я захочу! — воскликнул Леголас.
— Гимли тоже! — прибавил гном.
— Так вот, что касается меня, — продолжал Арагорн, — то мой путь окутан мраком. Я тоже должен явиться в Минас-Тирит, но какой дорогой, еще не знаю. Долгожданный час близок.
— Не бросайте меня! — взмолился Мерри. — До сих пор от меня было немного пользы, но я не хочу, чтобы меня отставили в сторону, как какой-нибудь баул, и вспомнили обо мне, только когда все закончится. Не думаю, чтобы Всадники теперь стали тратить на меня время. Хотя, конечно, король сказал, что я буду сидеть с ним рядом и рассказывать о Шире, когда он вернется домой.
— Да, — согласился Арагорн, — я думаю, Мерри, у вас с ним одна дорога. Но не ждите веселья в конце пути. Боюсь, пройдет немало времени, прежде чем Теоден вновь спокойно воцарится в Медусельде. Много надежд увянет этой горькой весной.
Скоро отряд – две дюжины всадников (причем Гимли сидел позади Леголаса, а Мерри – перед Арагорном) – был готов выступить. Вскоре они уже мчались сквозь ночь. Едва отряд миновал курганы близ Исенских бродов, как из арьергарда прискакал всадник.
— Повелитель, — обратился он к королю, — позади всадники. Когда мы пересекали брод, мне показалось, будто я слышу их. Теперь мы в этом уверены. Они едут быстро и догоняют нас.
Теоден тотчас приказал остановиться. Всадники развернули коней и взяли копья наизготовку. Арагорн спешился, опустил Мерри на землю и, обнажив меч, встал у стремени короля. Эомер с оруженосцем отъехали в конец отряда. Мерри острее прежнего почувствовал свою ненужность и стал размышлять о том, что же ему делать в случае схватки. Предположим, маленький отряд короля угодит в засаду и будет разбит, а ему удастся скрыться в темноте... что он станет делать один в диких полях Рохана, не имея никакого представления о том, где он, в какой части этих бескрайних просторов? «Плохо!» — подумал хоббит, вытащил меч и потуже затянул пояс.
Клонящаяся к горизонту луна, скрытая большим плывущим облаком, вдруг показалась вновь, и вокруг посветлело. Теперь все услышали топот копыт и в тот же миг увидели темные фигуры, быстро приближавшиеся к ним от бродов. Лунный свет блестел на остриях копий. Число преследователей определить было трудно, но казалось, что их не меньше, чем всадников короля.
Когда их разделяло каких-нибудь пятьдесят шагов, Эомер громко крикнул: — Стой! Стой! Кто скачет в Рохан?
Преследователи остановились. Наступило молчание. В лунном свете было видно, как один из всадников спешился и неторопливо пошел вперед. Руки его, когда он протянул их ладонями вверх в знак мира, оказались белыми. Но люди короля взялись за оружие. В десяти шагах человек – высокая темная тень – остановился. Послышался звонкий голос:
— Рохан? Вы сказали, Рохан? Радостно слышать. Мы спешим издалека и ищем эту землю.
— Вы нашли ее, — сказал Эомер. — Перейдя через броды, вы ступили на землю Рохана. Но это владения короля Теодена. Никто не смеет разъезжать по ним без его дозволения. Кто вы? И почему спешите?
— Я дунадан Халбарад, следопыт с Севера, — ответил человек. — Мы ищем некоего Арагорна, сына Араторна, и слышали, будто он в Рохане.
— Вы нашли его! — воскликнул Арагорн. Передав Мерри поводья, он бросился вперед и обнял прибывшего. — Халбарад! Из всех радостей эта самая нечаянная.
Мерри вздохнул с облегчением. Он решил было, что это последняя уловка Сарумана, решившего подстеречь короля, когда того будут охранять лишь горстка воинов. Но, очевидно, погибнуть, защищая Теодена, не придется – по крайней мере, сейчас. Хоббит вложил меч в ножны.
— Все в порядке, — сказал Арагорн, оборачиваясь. — Это мои товарищи из далекой страны, где я живу. Халбарад расскажет нам, сколько их и зачем они прибыли.
— Со мной тридцать человек, — сказал Халбарад. — В спешке мы не сумели собрать больше, но с нами, желая принять участие в войне, едут братья Эльладан и Эльрохир. Мы спешим на ваш зов.
— Но я не звал вас, — изумился Арагорн, — разве что в мыслях. Я часто думал о вас и никогда – столько, сколько сегодня, однако не посылал ни слова. Впрочем, все это может подождать! Вы застали нас в минуту спешки и опасности. Поезжайте с нами, если король позволит.
Теоден искренне обрадовался новости. — Хорошо, — сказал он. — Если ваши товарищи хоть немного схожи с вами, мой Арагорн, то тридцать таких рыцарей – сила, которую нельзя измерить числом голов.
Всадники вновь пустились в путь, и Арагорн некоторое время ехал с дунаданами. И когда они обменялись новостями с Севера и Юга, Эльрохир сказал:
— Я привез вам отцовский наказ:
— Да, жизнь всегда казалась мне чересчур короткой для того, чтобы добиться исполнения желаний, — ответил Арагорн. — Но, ступив на эту тропу, я не стану медлить ни минуты.
— Это мы скоро увидим, — заметил Эльрохир. — Но не будем больше говорить о таких вещах на открытой дороге.
И Арагорн спросил Халбарада: — Что это у вас, родич? — Ибо увидел, что вместо копья Халбарад держит высокий шест, похожий на древко знамени, но плотно обмотанный черным полотном и обвязанный сыромятными ремнями.
— Это дар, который я привез вам от госпожи Ривенделла, — ответил Халбарад, — созданный ею втайне, плод ее долгих трудов. Она тоже послала вам весточку:
И Арагорн догадался: — Теперь я знаю, что вы несете. Несите это для меня еще некоторое время. — И он обернулся и посмотрел на север, где горели крупные звезды, и остальную часть пути был молчалив и задумчив.
Ночь была на исходе и восток светлел, когда они наконец выехали из Дипингкума и вновь подъехали к Хорнбургу. Там решили немного отдохнуть и посовещаться.
Мерри спал, пока его не разбудили Леголас и Гимли. — Солнце высоко, — сообщил Леголас. — Все уже встали и занялись делом. Идемте, мастер лентяй, осмотритесь, пока есть возможность.
— Три ночи назад здесь гремела битва, — добавил Гимли, — и мы с Леголасом затеяли игру, в которой я победил, опередив его лишь на одного орка. Пойдем посмотрим, как это было! А какие здесь удивительные пещеры, мой Мерри! Как вы думаете, Леголас, удастся нам туда заглянуть?
— О нет! Сейчас не время, — сказал эльф. — Наслаждаясь, не следует торопиться. Я дал слово вернуться сюда вместе с вами, если вновь наступят дни мира и свободы... Но скоро полдень – в этот час, как я слышал, мы подкрепимся и снова двинемся в путь.
Мерри поднялся и широко зевнул. Нескольких часов сна оказалось ему было мало: он чувствовал себя усталым и несчастным. Он скучал по Пиппину и считал себя обузой, а вокруг все ломали головы над тем, как ускорить события, в которых он ничего не понимал. — Где Арагорн? — спросил Мерри.
— В высоком чертоге Бурга, — ответил Леголас. — По-моему, он не спал и не отдыхал. Он ушел туда несколько часов назад, обмолвившись, что должен подумать, и только его родич Халбарад пошел с ним. Мне показалось, что Арагорн чем-то обеспокоен.
— Эти вновь прибывшие – необычные люди, — заметил Гимли. — Сильные и величественные. Роханские всадники кажутся мальчишками рядом с ними, а их суровые лица будто высечены из обветренного камня, точь-в-точь как у Арагорна. И они так же молчаливы.
— А нарушая молчание, они учтивы, как Арагорн, — прибавил Леголас. — Вы заметили братьев Эльладана и Эльрохира? Они одеты менее строго, чем остальные, и прекрасны, точно эльфийские королевичи. Неудивительно: ведь они сыновья Эльронда из Ривенделла.
— Зачем они пришли? Вы не слыхали? — спросил Мерри. Он успел одеться и набросить на плечи серый плащ, и друзья втроем отправились к разрушенным воротам Бурга.
— Вы же слышали, они откликнулись на зов, — пожал плечами Гимли. — Говорят, в Ривенделл пришла весть:
— О нет, Галадриель, — предположил Леголас. — Разве не она передала через Гэндальфа весть о прибытии с севера Серого отряда?
— Да, вы, вероятно, правы, — согласился Гимли. — Госпожа Леса! Она читает желания во многих сердцах. Почему же мы не подумали о наших родичах, Леголас?
Леголас стоял у ворот, устремив ясный взгляд на северо-восток, и на его прекрасном лице было тревожное выражение. — Они вряд ли пришли бы, — ответил он. — Им не нужно искать войны: она уже идет по их землям.
Обсуждая различные повороты битвы, трое товарищей миновали разбитые ворота, прошли мимо могильной насыпи на зеленом дерне у дороги, оказались у края Пропасти Хельма и заглянули в долину. Там уже чернел погребальный курган, высокая насыпь из камней, а вокруг явственно виднелись следы хуорнов – трава была страшно истоптана и выжжена. В Пропасти, на полях или на обвалившихся стенах работали дунлендцы и многие из жителей Хорнбурга, но все казалось странно спокойным – усталая долина отдыхала после сильной бури. Вскоре товарищи повернули назад и отправились обедать в зал Бурга.
Король уже был там, и, едва они вошли, подозвал Мерри и усадил рядом с собой. — Это не совсем то, чего я хотел, — сказал Теоден, — ибо этот зал мало похож на мой прекрасный дворец в Эдорасе. К тому же здесь нет вашего друга, которому тоже следовало бы быть с нами. Но, вероятно, мы еще не скоро сможем усесться за королевский стол в Медусельде; когда я вернусь туда, времени для пиров не будет. Но сейчас ешьте и пейте, и давайте поговорим, пока есть возможность. А потом вы поедете со мной.
— Неужели? — Мерри удивился и обрадовался. — Это было бы прекрасно! — Он никогда еще не был так благодарен за добрые слова. — Боюсь, я только всем мешаю, — запинаясь проговорил он, — но, знаете, я хотел бы помочь чем могу.
— Нимало не сомневаюсь, — улыбнулся король. — Я приказал приготовить для вас славного горного пони. Он понесет вас резво, как конь. Из Бурга мы отправимся горными тропами, а не равниной, и прибудем в Эдорас через Дунхарроу, где меня ждет благородная Эовин. Вы будете моим оруженосцем, если хотите. Найдутся ли здесь доспехи для оруженосца, Эомер?
— Здесь нет большого выбора, повелитель, — ответил Эомер. — Может, мы и подберем легкий шлем, но кольчуги и меча, чтоб были ему впору, нет.
— Меч у меня есть, — Мерри встал и извлек из черных ножен маленький блестящий клинок. Внезапно исполнившись любви к царственному старцу, он преклонил колено, взял руку короля и поцеловал. — Будет ли позволено Мериадоку из Шира сложить свой меч к вашим ногам, король Теоден? — воскликнул он. — Примите мою службу, если таково будет ваше желание!
— С радостью, — сказал король и, возложив длиннопалые морщинистые руки на каштановую голову хоббита, благословил его. — Встаньте, Мериадок Роханский, оруженосец гвардии Медусельда! — провозгласил он. — Возьмите свой меч, и пусть он верно служит вам.
— Вы будете для меня как отец, — сказал Мерри.
— К сожалению, недолго, — ответил Теоден.
За трапезой король и Мерри беседовали. Но вот вмешался Эомер. — Близок час отбытия, повелитель. Приказать трубить в рог? Но где же Арагорн? Место его пустует, и он не ел.
— Пусть все будет готово к отъезду, — проговорил Теоден, — но пошлите сказать Арагорну, что час пробил.
Король в сопровождении Мерри и стражников вышел из ворот Бурга туда, где на зеленой траве собирались всадники. Многие уже сидели в седлах. В дорогу отправлялся большой отряд: король оставлял в Хорнбурге лишь маленький гарнизон. Все прочие ехали с ним в Эдорас, вооружаться. Еще ночью в путь пустились около тысячи копейщиков, и все же с королем должны были ехать более пятисот человек. По преимуществу это были жители вестфолдских полей и долин.
Чуть в стороне в строгом порядке сидели в седлах молчаливые следопыты, вооруженные копьями, луками и мечами. Скитальцев облекали темно-серые плащи, а головы странников теперь прикрывали не только капюшоны, но и шлемы. Кони у них были сильные, с гордой повадкой, косматые. Один стоял без всадника – то был конь Арагорна, приведенный Скитальцами с севера. Звали его Рохирин. Одежда и оружие следопытов не блестели дорогими камнями или золотом, при них не было ни красивых изящных вещей, ни значков или эмблем – лишь плащи были сколоты у всех на левом плече серебряной застежкой в виде лучистой звезды.
Король сел на своего коня, Снежногривого, Мерри – на пони по кличке Стибба. Вскоре из ворот вышли Эомер с Арагорном, Халбарад с плотно завернутым в черную ткань шестом и два высоких человека, не молодых и не старых. Сыновья Эльронда были так похожи, что немногим удавалось их различать: темноволосые, сероглазые, с эльфийски-прекрасными лицами, в одинаковых блестящих кольчугах под серебристо-серыми плащами. Следом шли Леголас и Гимли. Но Мерри смотрел только на Арагорна, пораженный происшедшей в нем переменой: за одну ночь Странник постарел на много лет. Его лицо было угрюмым, землистым и усталым.
— Я тревожусь, повелитель, — сказал он, останавливаясь возле короля. — Я услышал странные слова и предвижу новые далекие опасности. Ночь я провел в размышлениях и, боюсь, должен переменить свои намерения. Скажите, Теоден, скоро ли вы доберетесь до Дунхарроу?
— После полудня прошел уже целый час, — принялся считать Теоден. — Стало быть, к концу третьего дня, считая от сегодняшнего, мы придем в крепость. Это будет на вторую ночь после полнолуния, а еще через день состоится назначенный мною сбор. Если мы хотим собрать силы Рохана, то двигаться быстрее не сможем.
Арагорн помолчал. — Три дня, — пробормотал он, — а роханский сбор лишь начнется. Но я вижу, что быстрее невозможно. — Он посмотрел вверх. Похоже, Скиталец принял решение; лицо его разгладилось. — Тогда, с вашего позволения, повелитель, я должен еще раз посоветоваться со своими родичами. Мы поедем своей дорогой и больше не будем таиться. Пора скрытности для меня миновала. Я кратчайшим путем поеду на восток и пройду Тропами Мертвых.
— Тропы Мертвых! — воскликнул Теоден и содрогнулся. — Зачем вы их помянули?
Эомер, повернувшись, взглянул на Арагорна, а Мерри почудилось, что ближайшие к ним всадники, которые слышали этот разговор, побледнели. — Если эти Тропы и вправду существуют, вход в них находится в Дунхарроу, — продолжал Теоден. — Но ни один живой человек не может в него войти.
— Увы! Арагорн, друг мой! — сказал Эомер печально. — Я надеялся, что мы вместе поедем на войну, но коль вы ищете Тропы Мертвых, нам придется расстаться, и мало надежды, что мы вновь встретимся под солнцем.
Поделиться книгой: