Айсберг в джакузи

— Вот за что я люблю своего будущего мужа, так это за ум и понимание русской души!  — выдала она.

— Нет, вы, конечно, выпили, но не так уж много!  — замахал руками Кларк.

— А старая женщина в подследниках?  — прослезилась Анна.  — Только не говорите, что это…

— Эта женщина представилась овощем,  — ответил Эрвин.

Анна снова нахмурила брови.

— Я поняла! Нам подмешали галлюциноген! Ваше винцо с душком!

— Она сказала, что является твоей свеклой,  — пояснил Эрвин,  — то есть матерью твоего мужа. Ты знаешь, это несколько напрягло гостей, а моей бабушке стало плохо.

Доктор Кларк согласно кивал головой, делая какие-то замысловатые движения руками, которые должны были означать, что все, о чем говорит Эрвин,  — правда и что Ариадна тоже лежит у него в отделении под надежным присмотром.

Анна выдержала долгую паузу.

— Так она была наяву?! Клавдия Ивановна?! Здесь?! В Австрии?! Боже мой!! Так это правда?!

— Боюсь, что да.  — Эрвин выглядел весьма печальным.

— Она не свекла, она  — свекровь, только бывшая!

— Бывшая?

— Муж мой мертв, я  — вдова, а Клавдия Ивановна  — бывшая свекровь,  — зомбировала себя Анюта, вспоминая свою нелегкую биографию.

Эрвин наконец-то поднял на нее глаза и даже изобразил на лице подобие улыбки.

— А что она здесь делает?!  — ужаснулась Аня.

— Ты боишься ее?  — уточнил Эрвин, уловив страх в ее голосе.

— Не то чтобы боюсь, я просто в шоке! Да что там говорить! Я же чуть богу душу не отдала, ты же видел!

— Она серьезная женщина…  — протянул Эрвин с пониманием.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, она так кричала в ресторане, обвиняла всех в алкоголизме, тупости и мещанстве. К нашим знакомым обращалась не иначе как «буржуи недострелянные» или «жуйте, жуйте рябчиков, все равно вам придет конец». Хорошо, что мало кто понял, о чем она говорит,  — сказал Эрвин.  — Когда ты попыталась окропить ее «святой водой», то есть вином, Клавдия Ивановна выругалась словами, не имеющими аналога в немецком языке, а потом стала истошно вопить.

— О чем?

— О том, что шайка развратников затащила бедную глупую девушку в притон и только она сможет вытащить ее заблудшую душу из омута. Думаю, она имела в виду тебя,  — с опаской покосился на нее Эрвин.

Анна блаженно улыбнулась.

— Клавдия Ивановна! Это точно она!

— Ты еще сомневаешься?! Что она здесь делает, если она твоя бывшая никто, даже не родственница?!  — вспылил Эрвин, видимо перестав переживать за здоровье Анны.

— Как это не родственница?  — повысила голос Анюта.  — Да что ты понимаешь в русской душе?! Свекровь  — это тот ужас, каким девочек у нас пугают с детства! Это  — ночной кошмар и камень на шею на всю жизнь! Это  — вторая мама! А как ты хотел?! Она  — мой крест! Да, я была замужем за ее сыном, она попила моей крови, ну и что? Если бы мы с ним развелись  — тогда одно дело, а так мой муж сделал меня вдовой, и его мать автоматически перешла под мой патронаж. Да, я следила за своей свекровью, давала ей деньги на лекарства, помогала продуктами. А кто это будет делать? Она совершенно одна! Я не могу бросить Клавдию Ивановну, даже несмотря на ее тяжелый характер. Государство старикам помогает ничтожно мало, и без моей поддержки бывшая свекровь пропадет. Что? Не ожидал, господин Ламар? Не ожидал, что вместе со мной сюда попадет эта женщина? Всего не просчитаешь! Кстати, а как она сюда попала?

— Думаю, лучше спросить у нее самой,  — подал голос Эрвин, глядя на доктора.  — Можно Анне повидать родственницу?

— Конечно, можно! А пока ей лучше поспать, отдохнуть, набраться сил. У нее был очень глубокий обморок, хорошо бы сегодня провести исследование сосудов головы. Вы не возражаете?

— Я? Нет, но я не хочу провести здесь много времени,  — сказала Анна,  — осматривая маленькую белую палату с глупыми шторами в красный горошек. Комната была настолько маленькой, что сюда только и вмещались большая кровать, тумбочка, раковина для умывания и штатив для капельницы.  — Кстати, где я?

— Анна, мы так испугались, что я привез тебя в обычную муниципальную больницу, которая была рядом,  — оправдывался Ламар.  — Сейчас тебе уже лучше, и я спокойно могу перевезти тебя в частную больницу с самым лучшим содержанием. Хотя доктор Кларк уверил меня, что и у них тут есть все условия.

— Это так!  — несколько обиженно дернул усами доктор Кларк.  — Тем более что с госпожой не случилось ничего страшного.

— Спасибо за заботу, Эрвин, но доктор Кларк прав. Мне вообще пора отсюда делать ноги, а не переезжать в другую больницу,  — сказала Анна.

— Я бы хотел, чтобы вы остались хотя бы до утра,  — обрадовался доктор Кларк, по всему было видно, что Эрвин щедро спонсирует пребывание своей «невесты» у него в отделении и терять такого клиента он не хочет.

После недолгих препирательств Эрвин и Анна договорились, что она останется в муниципальной больнице до утра. Вопрос с питанием, обеспечением лекарствами и осмотром был решен, и Эрвин нехотя покинул Анну, пообещав приехать за ней утром.

Оставшись одна, девушка недолго мучилась одиночеством. Сначала ее навестил Марат, обвешанный какими-то кульками и пакетами. Довел ее до колик в животе своими рассказами и шутками и убежал по делам, прихватив с собой все кульки и пакеты, так как это все предназначалось вовсе не Анне, а его многочисленным подружкам.

«Все-таки наглость  — второе счастье»,  — решила Анна, когда за ним закрылась дверь.

Дело уже близилось к ночи, когда в ее палату ввалилась Клавдия Ивановна в больничном халате и больничных тапках поверх подследников.

— Вот и я!  — радостно воскликнула она.  — Наконец-то эти ироды отпустили меня. Что они со мной только не делали! В нашу больницу попадешь, день только в коридоре пролежишь, никто не подойдет, а здесь, как коршуны, набросились на мое тело.

— Здравствуйте, мама,  — кивнула ей Аня, пряча улыбку и приглашая присаживаться.

— Здравствуй, Анна, здравствуй! Ох и длинная дорога к тебе была! Ты как в обморок-то грохнулась, я так разнервничалась, что у меня давление подскочило. Так меня сюда вместе с тобой отвезли и в такую же палату определили, только в другом конце коридора. Мне и капельницу поставили, и уколы сделали, а голову в какой-то трубе проверяли. Я ведь ни черта не понимаю на их языке…

— На немецком,  — поправила ее Анна.

— Точно, на немецком, тьфу, австралийском, да хоть на каком! Я по-русски-то с ошибками пишу!  — шумно высморкалась Клавдия Ивановна.  — Дело не в этом. Хорошо хоть этот красивый парень зашел ко мне и перевел… Инсульта и даже его угрозы у меня нет, перестраховщики хреновы! А криз миновал. Эрвин даже приглашал меня к себе в дом, но я отказалась, узнав, что ты будешь здесь до утра. Я отсюда уйду только с тобой.  — Клавдия Ивановна с обожанием посмотрела на Аню.

— Мама, вы-то здесь как? Я имею в виду, за границей?  — спросила Анна.

— Это я тебя должна спросить! Так меня напугала! Мне как в Москве сказали добрые люди, что ты уехала в Австралию, тьфу! В Австрию! Я чуть с ума не сошла! Мол, замуж выходишь за иностранца, тут и останешься. Я чуть с ума не сошла,  — заладила она.  — Как же я? Ты тут, а я там… Да у меня же, дочка, никого, кроме тебя, нет! Вот я и выпытала адрес у Лизы  — владелицы конторы знакомств, твоей подруги. Бухнула все средства на билет, и вот я здесь! Не буду без тебя жить одна в Москве, так и знай!  — Клавдия Ивановна обмахивалась подолом больничного халата, а лицо ее было багровым от повышенного давления.  — Я только с тобой! Хоть в Африку!

— Дорогая мама, да куда же я от вас денусь?! Вы все не так поняли, я скоро вернусь в Москву! Да разве же я вас брошу?!

— Ничего не знаю! Я тебе не доверяю и вернусь только с тобой,  — надулась Клавдия Ивановна,  — тем более что твой «женишок» любезно предложил и мне побыть с тобой. Оно и верно! С твоей стороны тоже родня должна быть!  — Бывшая свекровь трещала без умолку.  — Я разочарована, Аня!

— Почему?

— Я, конечно, всегда хотела тебе счастья, понимала, что ты осталась вдовой в очень молодом возрасте и вполне имеешь право на повторный брак. Но твой муж должен быть или как мой сын, или лучше, что невозможно. А Эрвин  — это совсем несерьезно! Анечка, почему ты выбрала человека, живущего не в России?

— Мама, я…

— Молчи! Он же форменный жигало!

— Мама, ну какой же Эрвин жигало?  — От возмущения Анна даже забыла, что вовсе и не собирается за него замуж.  — Он же очень богат!

— А это неважно!  — возразила Клавдия Ивановна.  — На лице у этого красавчика написано, что он  — бабник, женский угодник! Еще такой обходительный, улыбчивый, понятно, что вскружил тебе голову, бедная моя девочка! Но ничего! Я как чувствовала, что нужна тебе, вот и приехала! Обратного пути у меня нет.

— Я и не гоню вас, мама! Куда же вы без денег?  — погладила ее по руке Анна.  — Поедем вместе.

— Как поедем?  — оторопела Клавдия Ивановна,  — что, так сразу?! Ты так быстро сдалась?! Отхватила иностранного миллионера в Австрии, и обратно в Москву?! Ты с ума сошла? Здесь же рай!! Я что, зря приехала?!

Аня с удивлением уставилась на бывшую свекровь.

— Мама, что с вами? Секундой ранее вы разнесли все здесь в пух и прах, а сейчас говорите диаметрально противоположные вещи. Вы бы как-то определились, что ли…

— А я поживу тут и тогда определюсь. Что ты на меня давишь? Что давишь? Я  — женщина и еще не определилась! Сильно уж он у тебя положительный получается… Думаешь, мне, матери твоего мужа, легко осознавать, что ты так легко нашла сыну замену? Пусть даже он и умер…

— Мама…

— Молчи! Дай сказать, пока помню. Я боюсь, что ты попадешь в плохие руки. Аня, ты же мне как дочь… Вот я и хочу присмотреть за тобой, чтобы этот красавец тебя не обидел, хотя глаза у него хорошие.  — Клавдия Ивановна шумно высморкалась в висящее на спинке кровати полотенце.

— Спасибо за заботу.  — Аня обняла ее и поцеловала в щеку.

— Не подлизывайся.

— Только все не так, как вы себе придумали…

— Да ладно! Дело молодое! Кто бы устоял?!  — слегка оттолкнула ее Клавдия Ивановна.  — Мне один человек на этом празднике, на этой вакханалии показался знакомым, только никак не могу вспомнить: где я с ним встречалась? Это удивительно. Я не думала, что у меня в Австрии могут быть знакомые. Или я опять что-то путаю?  — задумалась Клавдия Ивановна.

— Мама, вы кого имеете в виду?  — спросила Анюта.

— Да так, ничего определенного,  — отмахнулась свекровь, покосившись на нее.  — Ты неплохо выглядишь, глаза просто горят! Вид такой… дурной.

— Мама!

— Да что ты все мамкаешь? Вид, говорю, у тебя, как у влюбленной дурочки! И скажи, что я не права!  — Клавдия Ивановна поднялась на ноги и пошла к выходу.  — Ладно, пойду я. Тебе отдыхать надо, да и мне Эрвин денег дал, надо потратить.

— Каких денег?  — спросила Анна с ужасом.

— Да не бойся ты. На мелкие расходы. Сейчас схожу в больничный буфет, куплю что-нибудь поесть. Тебе принести?

— Спасибо, я ничего не хочу,  — ответила Анна,  — вернее, у меня все есть.

— Отдыхай! Завтра поедем домой к этому красавчику и его хорошенько прощупаем,  — зловеще пообещала Клавдия Ивановна, чем ввергла Анну в шоковое состояние. Она захотела, чтобы эта ночь никогда не закончилась.

Как ни странно, но после ухода свекрови Анну быстро потянуло в сон, может быть, всему виной две маленькие желтые таблетки, которые принесла ей медсестра?

Глава 9

Проснулась Аня без головной боли и плохого настроения. На душе было полное блаженство, видимо, и лекарства в Австрии тоже хорошие, то есть химически чистые. За окном светило солнце и чирикали птички. И наверное, все было бы хорошо, если бы не бледное лицо Эрвина, заглянувшего к ней в палату с первыми лучами солнца.

— Привет…  — поздоровался он голосом умирающего.

— Привет,  — ответила Анна, уже успевшая принять душ, расчесать волосы, одеться и нанести легкий макияж. Все это она сделала, зная, что именно Эрвин приедет за ней.

— Очень хорошо выглядишь,  — не глядя ей в глаза, сказал он.

— Спасибо, я и чувствую себя очень хорошо, так что не останусь больше в больнице ни на минуту.

— Я и не настаиваю, с удовольствием увезу тебя отсюда.

Надо отметить, что, когда Эрвин был с Анной наедине, он всегда говорил с ней на русском языке.

— Что-то ты какой-то не такой сегодня,  — задумчиво посмотрела на него Анна и путем нехитрых умозаключений пришла к выводу:  — Что-то с бабушкой?

— Нет, с Ариадной все в порядке… пока по крайней мере…

— А что с тобой?  — не сдавалась Анна, впервые не видя наглую усмешку в его глазах.  — Эрвин, давай заберем Клавдию Ивановну и поедем домой. Ты, конечно, прости меня за то, что свекровь узнала о моем отъезде и прилетела сюда. Я сама не ожидала от нее такой прыти, но… без меня она не может. И даже не думай отослать ее обратно, ничего не выйдет,  — тараторила Анна, пытаясь скрыть смущение, что ей плохо удавалось.

— В этом-то и дело,  — откинул темные волосы с лица Эрвин,  — мы не можем забрать Клавдию Ивановну…

— Даже слышать ничего не хочу! Я стараюсь ради твоей бабушки, а ты уважь мою родственницу! Не смотри на то, что у Клавдии Ивановны такой грозный вид и громовой голос, на самом деле она очень добрая женщина и, главное, любит меня! А что она говорит, твои все равно не поймут, она только по-русски изъясняется.

— Аня, послушай!  — прервал ее Эрвин.  — Клавдия Ивановна в реанимации. Мы не можем туда попасть, это запрещено!

— В реанимации?  — переспросила Аня, до конца не осознав услышанное.  — Ты серьезно?! Но как же?! Что это?! С ней же все было хорошо!

— Полицейский Симон Хас хочет с тобой поговорить,  — добавил Эрвин,  — он тебе все объяснит.

— А что с ней? Все-таки сердце? Гипертонический криз? Можно, перед беседой с полицейским я поговорю с врачом? Подожди! А при чем здесь полицейский?

— Я сам говорил с доктором Кларком и могу все тебе объяснить,  — присел рядом с ней Эрвин.

— Не кажется ли тебе, что уже давно пора это сделать?! Иначе я разнесу всю больницу!

— Успокойся… Клавдию Ивановну нашли сегодня на рассвете с пробитой головой, ушибами и переломами в полуподвальном помещении больницы, куда ведет служебная лестница, очень узкая и крутая.

Анна от ужаса на секунду онемела и еле-еле обрела дар речи.

— Клавдия Ивановна вчера говорила мне, что хочет найти буфет и поесть, а то и выпить, она это может. Могла она оступиться и свалиться с лестницы?  — спросила Анюта, нервно теребя край больничного полотенца.

— Могла ли она заблудиться в поисках буфета?  — спросил Эрвин.  — Следствие тоже задавалось таким вопросом. Но думаю, дело сложнее. Ушибы и переломы твоя свекровь получила, упав с лестницы, а вот рану на голове ей нанесли намеренно.

— Кто-то ударил Клавдию Ивановну по голове?!  — ужаснулась Анна.

— Вот именно! Так сказали эксперты и медики… А уже после сокрушительного удара Клавдия Ивановна без сознания скатилась по ступенькам.

— Бедная… Какой ужас!  — Аня вскочила и заметалась по палате.  — Я могу ее увидеть?!

— Говорю тебе, нет. Это невозможно! Она в очень плохом состоянии, в коме.