Айсберг в джакузи

— Ничего себе!  — присвистнула владелица бюро.

— Ну да! А ты его фото-то видела? Потасканный ловелас! На женщин еще есть сила, а вот на то, чтобы сготовить себе поесть, уже не остается,  — махнула рукой Аня.

— А второй?  — с надеждой спросила Лиза.

— Второй живет с мамой, ему сорок три года…

— О боже! Можешь не продолжать!  — взялась за голову Лиза.

— Не все так печально,  — заверила ее Анна,  — наш жених пишет, что созрел для отношений с женщиной, сексуальных в том числе.

— Слава тебе господи!  — откликнулась Лиза, понимая, что в этом трудном случае главное  — понравиться маме претендента, а не ему лично. Беда в том, что такие мамы на словах очень хотят пристроить своего великовозрастного сынка к женщине, а на деле отвергают всех претенденток на свое место рядом с «мальчиком», которого никто, кроме матери, по их мнению, не достоин.

— У них есть еще один пунктик,  — сказала Аня,  — женщине должно быть от двадцати восьми до сорока лет, и она не должна иметь детей.

— Ого!

— Ну да… представляешь, баба в сорок лет без детей с напрочь испорченным характером, как у меня?  — хохотнула Аня.  — К тому же в браке с Франсуа, так зовут этого «мальчика», их, я имею в виду детей, тоже не будет.

— Почему?  — удивилась Лиза.

— Потому что он еще не готов стать отцом,  — ответила Аня, переводя дословно.  — Да… тяжелый случай. Боюсь, что, когда Франсуа подготовится, он уже физически не сможет стать отцом.

— У них свой менталитет,  — попыталась заступиться за своего клиента Лиза.

— У них-то, может быть, и свой менталитет, а наши невесты что там делают? Что они ищут в этой Силиконовой долине?  — не унималась Анна.

— Это ты у нас такая принципиальная, тебе никто не нужен, а другим женщинам требуются любовь, романтика, заморский принц. В кои-то веки тебе сделал предложение мужчина, от которого глаз не отвести…

— Самое идиотское предложение, которое я только слышала,  — прервала ее Аня, начав заводиться оттого, что речь зашла о человеке, которого она и сама не может выкинуть из головы.

— С предложением хорошего «бабла», то есть, по-русски, просто денег,  — поправила ее Лиза,  — а ты его сразу избила.

— Ничего, переживет, и потом, когда он это сказал, расписав мои достоинства, словно по листочку в клеточку, я еще не знала, в чем дело,  — смутилась Аня.

— А он все равно интересовался тобой и даже попросил помочь воспользоваться твоими услугами как переводчика. К нему вроде обратился какой-то бизнесмен из России, но встречу хотел вести с переводчиком. Этот бизнесмен, видимо, не знал, что Эрвин прекрасно говорит по-русски. Вот Ламар и решил узнать у меня твои координаты и пригласить тебя на встречу. Эрвин просил не говорить, что это именно он хочет дать тебе работу, чувствовал, что ты откажешься.

У Ани во время этого монолога, как у вороны, «в зобу дыханье сперло».

— Так это ты?  — прошипела она, словно оголодавшая змея.

— Что?

— Ты подставила меня этому маньяку?!

— Какому еще маньяку? Я только услужила Эрвину! Я уверена, что он порядочный мужчина, ты зря так поступила… вот я и думала, что вы помиритесь…

— Да нас там чуть не убили!  — закричала Аня.  — А этого Эрвина я вообще теперь на пушечный выстрел не подпущу! Он сам меня вызвал на встречу с уголовником и не признался в этом. Да он  — трус!

— Знаешь, кто ты?  — прищурилась Лиза.  — Стерва-феминистка! Озлобившаяся старая дева, возомнившая себя черт знает кем! У этого нос картошкой, а у этого глаза, видите ли, не того цвета! Красавица ты наша! Равных тебе нет! Пропащий ты человек, Анечка!  — взорвалась Лиза.

Анна жутко обиделась и ушла, громко хлопнув дверью. После этого инцидента ей отказали в работе две фирмы, с которыми она ранее плодотворно сотрудничала, при этом работодатели виновато отводили глаза, мол, они меняют профиль деятельности и больше заниматься переводами не будут. Анна прекрасно знала, что другие переводчики совершенно спокойно продолжают сотрудничать с этими фирмами. Это обстоятельство не могло ее не расстроить, ведь она осталась фактически без средств к существованию. Вот так, в одночасье потерять два места! Ничего худшего и представить нельзя. Аня впала в депрессию, пыталась общаться с друзьями, но и это ее не спасало. Все ее подруги были замужем, ну, фактически все, и у них были совершенно другие интересы. Одна приятельница по институту вообще сразила ее наповал тем, что, когда Аня позвонила ей, три часа по телефону рассказывала, сколько раз ее сын Дениска сегодня покакал и пописал, улыбнулся и отрыгнул кашкой. А еще у него самые замечательные ручки и ножки и вылезло уже четыре зубика. Аня слушала ее восторги с самой кислой миной. Она не понимала фанатизма подруги, так как сама матерью еще не была и материнский инстинкт у нее начисто отсутствовал. И разговоры про детей ее вообще раздражали ввиду отсутствия оных у нее самой. Хотя она была не против родить ребенка. Но для этого ей как минимум нужен был мужчина, ну, не пробирка же! А мужчин рядом не было, несмотря на ее ум и красоту, и в этом она винила только себя. Но вскоре произошло приятное событие, а именно  — встреча с Маратом. Этот полноватый кудрявый блондин, искрящийся юмором и улыбкой, сразу же завладел ее вниманием. Глаза у него были светло-карие, на щеках появлялись ямочки, его смех звучал очень заразительно. Встретились они в кафе на летней веранде, увитой искусственным плющом, по просьбе самого Марата.

— Мне рекомендовали вас наши общие знакомые, которым вы преподавали немецкий язык перед их отъездом за границу на ПМЖ.

— Соколовы?  — спросила Анна, заказав себе чашечку кофе.

— Именно они,  — подтвердил он, представившись еще раз:  — Марат Рустемович Хидеятов.

— Анна.

— Очень приятно,  — ответил он, сдвигая со стола газету, чтобы официант мог поставить две чашки кофе.  — Разрешите сразу приступить к главному…

— К тому, из-за чего вы меня позвали?  — обжигаясь кофе, спросила Аня.

— Точно! Дело в том, что я должен уехать в командировку в Австрию, но я абсолютно не знаю языка. Поэтому должен пользоваться услугами переводчика, что в этой стране весьма накладно. Но дело даже в другом. Я хочу, чтобы рядом со мной был русский человек со знанием немецкого, а не австриец со знанием русского. Это разные вещи! Вот я и хочу предложить вам съездить со мной в Австрию в командировку,  — выдал Марат и тут же быстро добавил:  — Я обещаю поселить вас в красивом комфортном доме, то есть обеспечить достойное существование. Плюс я беру на себя все расходы на еду, одежду и так… по мелочи и выплачу вам пятьдесят процентов гонорара еще в Москве. А оставшиеся деньги выдам в конце поездки,  — сказал Марат и назвал Анне такую сумму гонорара, что у нее округлились глаза, а рот непроизвольно открылся. Она пролепетала:

— Я даже не знаю, что сказать…

— Я  — человек порядочный, приставать к вам не буду, документы отбирать тоже, в любой момент вы можете улететь домой,  — быстро произнес Марат, заискивающе глядя ей в глаза.

— Я должна подумать,  — снова замялась Анна.

На самом деле, что скрывать, его предложение показалось ей очень заманчивым, особенно в ее теперешней ситуации. Марат ей был словно послан свыше в тот момент, когда она оказалась без работы и без денег. Кроме того, представлялась возможность побывать в такой прекрасной стране, как Австрия, на полном обеспечении, занимаясь делом, которое она знала, за весьма приличные деньги. В Москве Анну не держали ни муж, ни дети, ни какие-либо незавершенные дела и обязательства.

— Я подумаю,  — упрямо повторила она.

— Дорогая Анна, у вас есть одни сутки, чтобы дать мне окончательный ответ, ведь, если вы откажетесь, мне придется срочно искать другого переводчика,  — сказал Марат и, несмотря на протесты девушки, оплатил кофе и оставил свою визитку.

Вечером того же дня Анюта посоветовалась со своей подружкой Татьяной, которая однозначно посоветовала ей лететь в прекрасную страну, да еще за такие деньги.

— Это твой шанс!  — убеждала она подругу.

— Какой шанс?

— Не каждый раз обычной переводчице поступает столь заманчивое предложение,  — пояснила Таня.

— С этим я согласна,  — вздохнула Аня, крутя в длинных пальцах визитку с телефоном улыбчивого Марата.

Последней каплей, повлиявшей на ее решение, стала весточка от следователя Рейкина. Он что-то много и сбивчиво говорил, и Аня даже не сразу уловила, что ему от нее надо. Но, когда поняла, ей по-настоящему стало страшно. Следователь сообщил, что у задержанного Эрвином с ее непосредственным участием наркоторговца оказались влиятельные покровители, штат лучших адвокатов и большой счет в банке, который он облегчил для того, чтобы его выпустили под залог за недостаточностью улик. Короче говоря, Рейкин прямо намекнул Ане, что такие люди ничего не забывают и будут мстить или применят физическое воздействие, чтобы она поменяла показания. Помочь ей с охраной он не может, а вот предупредить посчитал своим долгом.

— Уезжайте куда-нибудь на дачу,  — посоветовал ей Рейкин и повесил трубку.

«Прелестно!»  — подумала Аня, зная, что такие люди, как этот отморозок Олег, смогут найти ее везде, да и дачи у нее не было.

Аня набрала телефон Марата.

— Это…

— Я узнал вас, Аня, ну как?  — довольно шустро среагировал он.

— Я согласна.

— Отлично! Завтра я помогу вам с визой, у меня есть друзья в посольстве Австрии, и мы тронемся в путь!  — Марат искрился оптимизмом.

— Что мне с собой взять?  — почему-то спросила Аня.

— Сногсшибательную внешность,  — пошутил Марат.

— Она всегда со мной,  — в тон ему ответила Аня.

— И голову! Го-ло-ву!  — протянул он.

— А вот этот предмет, говорят, легко можно потерять,  — вздохнула Анна, вспомнив неотразимого Эрвина.

Глава 5

— А чем ты занимаешься?  — спросила Анюта у Марата, когда самолет набрал высоту. Они сразу перешли на «ты».

— Бизнесом,  — неопределенно ответил он, вальяжно развалившись в кресле и вытянув ноги.

— Понятно,  — кивнула Аня. Это объясняло, почему они летят частным небольшим самолетом одни в салоне.

Марат сам вызвался обслуживать Аню в качестве стюарда, предложил ей выпить немного коньяка, перекусить свежими экзотическими фруктами и швейцарским шоколадом.

Аня не отказалась, ей этот полет доставлял массу удовольствий, а коньяк развязал язык. Стоило Марату заикнуться о ее семейном положении, как Аня с удовольствием выплеснула всю свою подноготную. Через минут сорок Марат с Аней расположились в удобных креслах, обняв друг друга за плечи и доверительно беседуя.

— Я мужчина-праздник, мужчина-фейерверк, веселый, непредсказуемый, и женщины воспринимают меня именно так.

— Несерьезно?  — уточнила уже изрядно захмелевшая Анна.

— Можно и так сказать, хотя все вы, женщины, где-то в глубине души, даже если этого и не показываете, хотите серьезных отношений,  — витиевато выразился Марат.

— А ко мне мужчины относятся очень серьезно,  — сказала Аня,  — я бы, может, и рада была бы легким отношениям, но не получается… Даже странно, говорят, что всем мужикам только одно и надо, а от меня им и этого не надо…

— Взгляд у тебя…  — покосился на нее Марат и расшифровал,  — сразу видно, без печати в паспорте не дашь…

— Иногда я чувствую себя такой одинокой и несчастной,  — всплакнула у него на плече Аня, чего никогда бы не позволила себе со знакомым человеком и на трезвую голову.

— Тебе никто не нравится?  — спросил Марат.

Аня нахмурила лоб, сдвинула тонкие брови.

— Знаешь, как раз недавно я встретила одного типа…

— Так…  — заинтересовался Марат.

— Ничего особенного, вернее, он просто сногсшибательный, и впервые у меня земля ушла из-под ног,  — доверила она еще одну сердечную тайну незнакомцу.

— Так,  — с другой интонацией произнес Марат, явно рассчитывая на продолжение.

— И я испугалась,  — прошептала она, отворачиваясь к темному иллюминатору.

— Чего?  — не понял Марат.

— Этого нового, незнакомого для меня чувства, неужели непонятно?  — дернула плечом Анна.  — Да и не для меня он… У меня совершенно испорченный характер, весьма скромные возможности и полное недоверие к мужчинам, мне не нужны такие встряски. Я, если честно, бегу из Москвы больше от себя самой,  — призналась Аня.  — Я и сейчас себя насилую.

— Чего?  — снова не понял Марат.

— Я ведь жутко боюсь летать и вот пытаюсь себя изменить.

— Это уже хорошо!

— Изменения в моем возрасте чреваты последствиями в виде невроза и депрессии, если что-то пойдет не так,  — не согласилась с ним Анна.

— Надеюсь, в Австрии ты изменишь свое мнение. В этой стране вообще не спрячешься от любви,  — усмехнулся Марат и пояснил:  — Вена  — удивительный город, но не буду много говорить, ты должна составить собственное представление.

— А ты уже бывал в Вене?

— Несколько раз,  — отмахнулся Марат.

— Без переводчика?  — уточнила Аня.

— Вот поэтому теперь я и подстраховался. Как тебе?  — быстро спросил он.

— Что?  — не поняла она.

— Коньяк!

— На высоте! Как и мы с тобой!  — заверила Анна.  — А где мы будем жить?

— Рядом с Веной есть чудное место, оно носит название «Венский лес».

— Я что-то слышала об этом.

— Там баснословно дорогая земля и живут очень богатые люди в роскошных домах, окруженных парком. Есть и русские… Там нет огромных участков и высоких зданий, земля, еще раз повторяю, очень дорогая, но многие виллы выглядят чудесно. На одной из них мы и будем жить.

— Заманчиво,  — вздохнула Аня, ощущая тоску по австрийцу по имени Эрвин, встретившемуся ей, как ни странно, в Москве. И еще более странным было то, что сейчас Анна летела в Австрию с мужчиной, совсем не похожим на того, кто покачнул землю под ее ногами.

Самолет приземлился в Вене поздно ночью, Анна уже была измучена дорогой. Кроме освещенного аэропорта из стекла и железобетона, ярких витрин магазинов, нешироких безлюдных улиц окраин Вены, Анна ничего не видела. Они с Маратом мчались из аэропорта на такси в пригород, вернее, в дальний район Вены. Дорога была настолько ровная, что, казалось, они скользят по маслу, но Анну все же укачало. Она уснула в такси с молчаливым шофером под звуки тихо звучащего джаза. Она плохо помнила, как Марат доставал ее из машины, куда-то вел, почему-то своим ключом открывал двери, переговаривался с какими-то людьми, привел ее в помещение, где усталые глаза Анны сразу увидели кровать, на которую она и рухнула.

Стоило прожить тридцать с небольшим хвостиком лет, чтобы однажды проснуться в сказке. Первое, что Анна услышала при пробуждении, было пение птиц, которые радовались лучам утреннего солнца. Аня сразу поняла, что это уже не сон, а когда открыла глаза, увидела ярко-розовый потолок, расписанный еще более яркими розовыми цветами с золотыми листьями. Она никогда не видела ничего подобного и лежала, тупо рассматривая узор, достаточно долгое время. Потом Аня перевела взгляд на одеяло. Ее удивлению не было конца: все белье было из дорогущего кружева ручной работы. Уж в этом она разбиралась, так как интересовалась искусством, посещала выставки и музеи и иногда помогала на вернисажах с переводом. Сейчас она лежала просто-таки на королевском ложе. Сама кровать была широченной, мягкой и очень удобной. Взгляд Анны скользнул по стенам нежно-кремового цвета с полосками белоснежной лепнины и легкими штрихами золота.