Содержанки по своей воле не уходят

Во всяком случае, мы продолжали следить за Бэксли. Он покинул этот придорожный ресторан и отправился на заправочную станцию, где стояла будка с телефоном-автоматом. Он запарковал машину и вошел в будку. Для подобных ситуаций мы держим при себе чертовски сильный бинокль. Я направил его на телефон и смог записать номер, который он набирал. Это был Колумбайн 6-9403.

Мне не хотелось ошибиться, записывая номер, который он набирал, поэтому мы запарковали нашу машину, вероятно, слишком близко к нему, ближе чем следовало. Парень только-только начал говорить по телефону, когда вдруг немного повернувшись, посмотрел через плечо прямо в окуляры бинокля, который я навел на него. Я до сих пор не знаю, увидел ли он нас или нет, но, тем не менее; я совершил ошибку, которая легко объяснима. Это же был бинокль с линзами девятикратного увеличения, с очень отчетливым и острым видением. Мы сидели в запаркованной машине на расстоянии от него примерно двадцать метров. Но когда он посмотрел в нашу сторону и уставился прямо в мои глаза, пока я глазел на него, то мне показалось, что он стоит всего в трех метрах от меня и в упор меня рассматривает. Я крикнул напарнику: «О'кей, он разобрался с нами! Хватай его!»

Мы выскочили из машины, как пробки из бутылок с шампанским. Ну что ж, если он не видел нас раньше, то, будьте уверены, сейчас он увидел нас точно. Он вылетел из телефонной будки, бросив раскачивающуюся на шнуре трубку, и метнулся за руль своей машины. Но прежде, чем он успел завести мотор, мы наставили на него револьверы. Он не посмел затевать с нами дурацкие игры и поднял руки.

Мы обыскали его и нашли револьвер, а также ключи от его квартиры, документы с его адресом и различную мелочь. Ко времени, когда мы закончили его обыск, он признался, что, дважды сидел в тюрьме.

Мой напарник повел нашу полицейскую машину вслед за ними. Я же сел за руль машины Бэксли, предварительно надев на парня наручники. Мы не хотели дать ему ни малейшего шанса, поэтому до того, как мы зарегистрировали его в полицейском участке, мы заехали к нему домой. Там, в его квартире, мы обнаружили запертый чемодан. Я вскрыл замок чемодана и, вот те раз, внутри чемодана оказались пятьдесят тысяч, кругленькая сумма в пятьдесят тысяч баксов, ровно половина денег, — похищенных из бронированного пикапа. Я переворошил ту чертову квартиру буквально до основания, но не смог найти и цента.

В итоге мы забрали и парня и пятьдесят тысяч в управление полиции. И как ты думаешь, что заявил этот сукин сын, когда мы прибыли в управление?

— Что вы умыкнули пятьдесят тысяч, — предположил я.

Селлерс пожевал сигару, затем вытащил ее изо рта, словно ему не понравился ее вкус, и мрачно кивнул.

— Именно это он и сказал. Более того, страховая компания «Колтер-Крэг», специализирующаяся на возмещении убытков при несчастных случаях, которая занимается страхованием всего, что перевозится в бронированных пикапах, принадлежащих компании «Перевозка наличных денег и ценных бумаг», на пятьдесят процентов поверила этому сукину сыну. Он правильно придумал, что молчал всю дорогу до прибытия в управление. Если бы он раскрыл рот раньше, то не выглядел бы таким умником, как сейчас.

Ладно, ты же знаешь, что все это значит, и я знаю, что это все значит. Это значит, что у него был партнер, который проделал с ним всю ту штуку с ограблением и с которым они поделили поровну всю добычу. И когда мы обнаружили только одну половину награбленного, то он ловко подставил нас.

О'кей, на это у нас есть собственный ответ. Мы отправились искать его партнера. Естественно, первое, с чего мы начали, так это с телефонного номера Колумбайн 6-9403.

Он оказался принадлежащим частному лицу. В квартире 7А многоквартирного дома «Ларами». Это высококлассный притон. Владельцем квартиры 7А являлась красотка по имени Хейзл Даунер. У этой Хейзл Даунер оказалось много всякой всячины. К тому времени, когда мы попали к ней, она упаковывала свои вещи, готовясь смотать удочки. Мы задержали ее до того, как она смогла куда-то улизнуть. Она утверждает, что Херберт Бэксли приударивал за ней, но она оставалась безразличной к его ухаживаниям. Время от времени он звонил ей, каким-то образом узнав ее телефонный номер, но она ему его не давала.

В конце концов, мы получили ордер на обыск ее квартиры и как следует обыскали ее. Я хочу сказать, что мы действительно постарались сделать это. Единственное, заслуживающее внимание, что мы нашли, была эта штучка в ее сумочке, этот листок бумаги с названием вашей фирмы: «Кул и Лэм».

Сопоставив все факты, я прикинул, что в той операции с ограблением Хейзл Даунер принимала участие наравне с Хербертом Бэксли. Ей удалось заполучить ключи к дверям бронированного пикапа, сделать их дубликаты, а Бэксли уже потом завершил дело.

— Она работала в ресторане «Обед до отвала»? — спросил я.

— Нет, не работала, — ответил сержант Селлерс. — Если бы она там работала, то сейчас была бы уже за решеткой. Но как-то недолго она в самом деле работала официанткой в придорожных ресторанах, обслуживая водителей в запаркованных у обочины тротуара машинах. Какое-то время работала секретаршей и затем неожиданно она стала довольно богатой. Последние несколько месяцев она жила в этой роскошной квартире, но при этом нигде не работала. Мы не могли выяснить, где тот мужчина, который содержал ее. Все, что мы узнали, так это его имя: Стэндли Даунер. Она выдавала себя за его жену. Я же просто уверен, что она всего лишь заурядная проститутка. Каким-то образом ей удалось связаться с этим парнем, Даунером, или кто-то навел его на нее, а потом он снял эту квартирку.

Мы ничего толком не смогли разузнать об этой Хейзл Даунер, за исключением того, что Бэксли звонил ей из телефона-автомата. Видишь ли, только за это мы не можем задержать ее, но если бы она по-настоящему разозлилась на нас, то могла бы, возможно, поднять чертов шум по поводу всей этой затеи с ордером на обыск ее квартиры. Письменное показание для получения ордера подписал я сам. Я был настолько чертовски уверен, что где-то в ее квартире мы найдем вторую половину награбленных денег, что подставил свою шею под удар. Или она или Стэндли Даунер — партнер Бэксли, но нам придется ох как трудно, чтобы доказать это, во всяком случае сейчас.

А теперь послушай, Коротышка. Скажу тебе, что эта девица жарче, чем раскаленная жаровня. Если ты в самом деле проводил с ней время, то мы отберем у тебя лицензию частного детектива и…

На столе у Берты Кул зазвонил телефон. Пару звонков Берта просто проигнорировала, но они заставили Селлерса замолчать, и он бросил взгляд на Берту, ожидая, что она ответит на звонки. Берта, подняв телефонную трубку, сказала: «Алло». Затем, нахмурившись, продолжала:

— Элси, он сейчас занят. Твое дело может подождать, не так ли?

Выслушав Элси, Берта, немного поколебавшись, все же согласилась:

— Ладно, я передам ему трубку, — и, повернувшись, ко мне, добавила: — Элси говорит, что это что-то важное.

Я взял трубку и услыхал Элси, которая, понизив голос, чтобы ее не смогли подслушать в кабинете Берты, сообщила:

— Дональд, у меня здесь миссис Хейзл Даунер. Она хочет поговорить с тобой. Сама она выглядит на весь миллион долларов. Настаивает на том, что у нее к тебе очень важное и к тому же весьма конфиденциальное дело.

— Он должен подождать, пока я… — начал я.

— Но это же она, — перебила меня Элси.

— Повторяю, что он должен подождать. У меня важное совещание в кабинете Берты, — с этими словами я положил на место телефонную трубку.

Маленькие глаза Берты алчно сверкнули.

— Дональд, если это — состоятельный клиент, то не упускай шанса и зааркань его, — посоветовала она. — Сержант Селлерс хотел только знать, действительно ли эта Хейзл Даунер обращалась к тебе. Он рассказал все, что хотел рассказать.

Сержант Селлерс вынул влажную сигару изо рта, оглянулся вокруг и спросил:

— Берта, какого черта ты не держишь в своем заведении плевательниц?

Он сунул остатки мокрой, изжеванной сигары в пепельницу на столе Берты.

— Мы не держим плевательниц, — недовольным тоном пояснила Берта, — у нас в высшей степени порядочное заведение. Забери обратно эту свою чертову сигару. От нее в офисе только зловоние. Мне не нравится ее запах. Ладно, Дональд, сержант Селлерс рассказал тебе все, что хотел рассказать. Можешь идти и выполни то, чего хочет от тебя тот мужчина.

Я обратился к Селлерсу.

— Он заказал два сандвича, один с луком, другой без него?

— Верно.

— И затем съел оба сандвича?

— Это как раз то, о чем я тебе говорил.

— Затем он, должно быть, что-то заподозрил после того, как заказал сандвичи и до того, как они принесли ему те сандвичи.

— Ничего он не заподозрил, — взорвался Селлерс, — он просто поджидал свою бабенку, которая должна была вот-вот подъехать. Она подвела его. Поэтому он съел оба сандвича.

— Но тогда почему бы ему не позвонить сразу же из придорожного ресторана? — возразил я. — Почему он уехал оттуда и уже потом остановился, чтобы позвонить?

— Он хотел выяснить, почему она так и не появилась, — объяснил Селлерс. — Он не знал, что за ним следят.

— Но он видел бинокль? — спросил я.

— Я думаю, что он его видел.

— И поэтому запаниковал?

— Я не исключаю этого, — произнес Селлерс. — Я поспешил раскрыться перед ним, прекратив скрытое наблюдение. Возможно, он и не видел бинокль, но мне показалось, что он смотрел мне прямо в глаза.

— Сержант, может быть, вы что-то упустили? — предположил я. — Не думаю, что он бы позволил вам следить за его действиями в телефонной будке, а если бы…

— Послушай, — резко прервал меня сержант Селлерс, — ты всего лишь чертов умник, слишком много возомнивший о себе. Я прекрасно понимаю, что ты за тип. Да, я немного поторопился у телефонной будки, но я не нуждаюсь в твоей помощи и не хочу, чтобы ты мешал мне. Просто отваливай в сторону — тебе понятно?

— Фрэнк, ты не должен разговаривать с Дональдом таким тоном, — вмешалась Берта.

— Еще чего, черт побери, — взорвался Селлерс, — этот парень для меня слишком умен. Он слишком шустрый. Чертовски шустрый. Он думает, что он самый большой умник на свете.

— Что касается меня, — заявил я, — то я всегда воздерживался от того, чтобы с кем-то делиться своими соображениями. А теперь прошу извинить меня, я очень занят. Нам надо зарабатывать на жизнь, и мы ничего не добьемся в этом плане, если будем просто сидеть и выслушивать чьи-либо угрозы.

Я вышел из кабинета Берты Кул и поспешил к дверям моего кабинета. На пороге меня встретила Элси Брэнд, большим пальцем указав в сторону маленькой комнаты, примыкавшей к моему кабинету.

— Там, — пояснила она и добавила: — Бог ты мой! Это же просто-напросто сногсшибательная особа!

Я вытащил из кармана ключ и дал Элси.

— Это что еще такое? — удивленно спросила она.

— Это ключ от мужского туалета в конце коридора, — пояснил я. — Забирай ее туда и там запрись изнутри.

— Что?

— То, что ты слышала.

— Но почему там? Почему не в женском туалете? Почему бы не…

— Именно там, — приказал я Элси, — и отправляйтесь туда немедленно.

Я вошел в комнату, где меня ждала сногсшибательная особа.

Хейзл Даунер сидела, скрестив ноги, и в упор смотрела на меня. Поза, принятая ею, несомненно была тщательно отрепетирована, основное место в ней отводилось в меру открытым ножкам. Но поскольку она, по-видимому, все же опасалась, что для меня этого будет недостаточно, она дополнительно слегка подтянула юбку, представив моему взору нейлоновые чулки во всей красе. Все это выглядело просто великолепно.

— Привет, Хейзл, — поздоровался я, — я — Дональд Лэм. Вы, насколько я понимаю, попали в настоящую переделку. Это — Элси Брэнд, моя секретарша. Она проведет вас в конец коридора. Идите с ней и ждите меня.

Я повернулся к Элси.

— Я постучу в дверь условным стуком.

— А куда это мне нужно пойти? — несколько подозрительным тоном спросила Хейзл.

— В туалет, — пояснила Элси.

— Подумать только! — воскликнула Хейзл, встав с кресла, и, выпятив грудь, вышла в сопровождении Элси из комнаты, не пытаясь повернуть голову, чтобы удостовериться наблюдаю ли я за ее бедрами.

Ей и не нужно было пытаться. У нее был такой наряд, что было совершенно невозможно устоять и не наблюдать за ее бедрами.

Я уселся в своем кабинете за письменным столом и стал бессмысленно водить карандашом по листку бумаги.

Примерно через минуты полторы дверь распахнул сержант Селлерс. Из-за его плеча с опаской выглядывала Берта.

— Где твой парень? — спросил Селлерс.

— Какой парень?

— Твой клиент.

— О, у меня с ним ничего не получилось, — пояснил я. — Тот парень приходил ко мне, чтобы я помог ему добиться возвращения небольшого денежного долга.

— Дональд, — возразила Берта, — ты не должен отказываться даже от такой малозначительной работы. Сколько раз я повторяла тебе, что даже такие маленькие дела могут приносить деньги.

— Но только не это дело, — продолжал настаивать я. — Ему были должны всего сто двадцать пять долларов, и он не знал, где проживает его должник. Сначала нам нужно было бы потратиться на то, чтобы разыскать должника, а потом уже мы могли рассчитывать на какие-то мелкие деньги.

— Мы могли бы, по крайней мере, хотя бы познакомиться с этим делом, — заметила Берта. — В подобных делах можно рассчитывать на пятьдесят процентов комиссионных и…

— Он заявил, что может поступиться не более чем двадцатью пятью долларами. Тогда я предложил ему убираться отсюда.

Берта тяжело вздохнула.

— Вы только представьте себе, как в нынешние времена все эти подонки стараются обжулить вас!

Селлерс оглядел все вокруг.

— Где твоя секретарша?

Я мотнул головой в сторону коридора.

— Там, в конце коридора, насколько мне известно. А что? Она нужна вам?

— Нет, — ответил Селлерс. — Я просто проверяю.

Он выхватил влажную сигару изо рта и бросил ее в мою пепельницу. Я не возражал, поскольку запах увлажненного табака несколько перебил аромат духов, оставшийся после визита Хейзл Даунер. Запах духов был в достаточной степени нейтрализован запахом сигары, чтобы Селлерс смог что-то почувствовать, но я заметил, как подозрительно принюхивалась Берта, когда Селлерс распахнул перед ней дверь моего кабинета.

— Ладно, Фрэнк, — заявила Берта Кул, — ты же знаешь, что мы не будем пытаться пойти напролом вопреки твоей воле.

— Ты-то не будешь, — согласился Селлерс, — но что касается этого парня, то в нем я не уверен.

— Послушайте, сержант, — вмешался я в их разговор, — если в этом деле речь идет о пятидесяти тысячах долларов, почему бы вам не подсказать ей, чтобы она пришла к нам и поговорила с нами, а мы посмотрим, что она могла бы сказать. Мы могли бы помочь вам.

— С одной стороны, вы могли бы, но с другой — нет, — отметил Селлерс, — если ты каким-то образом связан с ней, то она уже будет твоим клиентом и ты будешь представлять ее интересы.

— Хорошо, а в чем заключаются ее интересы?

— В том, чтобы убраться подобру-поздорову с пятьюдесятью тысячами баксов.

Я с сомнением покачал головой и заявил:

— Это не так, поскольку поиском этих денег вовсю занимается полиция. Мы бы могли помочь ей совершить сделку с полицией. Возможно, владельцы бронированного пикапа в качестве вознаграждения смогли бы выдать нам пять тысяч баксов. Тогда вы, в полиции, смогли бы вздохнуть с облегчением, а она оказалась бы вне опасности.

— Когда мне потребуется твоя помощь, я дам тебе знать, — пообещал Селлерс.

— Ладно, но только не кипятитесь, — посоветовал я. — А почему это в том бронированном пикапе была сотня тысячедолларовых купюр?

— Деньги были заказаны Национальным профобъединением торгового флота. Они сказали нам, что деньги были затребованы неким вкладчиком. На этом они поставили точку и более ни о чем не распространялись. Мы полагаем, что все это дело имеет отношение к какой-то букмекерской афере, но не можем доказать это. Во всяком случае, деньги были в пикапе, а теперь их там нет… У тебя есть какие-нибудь идеи насчет этого?

— Таких, каких бы вам хотелось, нет, — признался я. — Или вы уже сейчас обращаетесь к моей помощи?

— Иди к черту, — буркнул Селлерс и вышел из кабинета.